Что вы считаете «нормальным»?

Отцы не только оказывают влияние на выбор суп­руга или профессии, они также помогают детям опреде­лить, что есть норма, а что - нет. Отцовские представ­ления о «нормальности» внедряются в сознание ребенка в ходе тысяч разговоров между ними.

Давайте взглянем, какие представления могут пере­дать отцы своим детям:

• Испытывать чувства — опасно. Если ты испыта­ешь их, то можешь разлететься на куски и по­гибнуть.

• Хаос — нормальное явление. Мы можем кричать на тебя, угрожать - не путайся, это нормально.

• Людей следует использовать для того, чтобы до­биваться каких-нибудь целей. Вторгаться в чью-то жизнь для того, чтобы добиться чего-то для себя, - это нормально.

• Мы — особенная семья. Мы лучше других.

• Наша семья достойна жалости.

• Члены нашей семьи имеют особые отношения с определенной церковью, политической партией или спортивной командой. Все мы разделяем не­нависть к некоторым родственникам и этничес­ким группам. Если ты отступаешь от этого пра­вила, то ты предатель, не любишь отца и всю нашу семью.

• В отношениях очень важно дать понять, что ты ни в ком не нуждаешься. Можно радоваться об­щению с людьми, но нельзя подавать виду, что не можешь без них обойтись. Если тебе нужно встретиться с кем-то, встреча должна выглядеть как случайная. Лучше всего - быть как можно более независимым.

• Женщина несет ответственность за отношения в семье. Звонить и договариваться о дружеских ви­зитах должна она. Она же звонит домой детям, чтобы узнать, все ли в порядке. Отец не должен быть воспитателем.

• Мужчин следует бояться и избегать. Эмоцио­нальная близость возможна только с женщиной.

• Если нет шансов на победу, не стоит тратить времени на игру.

• Мужественности надо добиться. Родиться маль­чиком — мало; нужно доказать свою мужествен­ность, совершая подвиги. Мужчина силен, он всегда владеет собой.

• Мужчина должен выражать свою боль с помо­щью гнева. Женщина должна демонстрировать гнев с помощью слез. Если мужчина плачет, то он женоподобен и слаб.

• Если женщина работает, значит ее муж не до­бытчик.

• Дети должны быть точной копией своих родите­лей. Они должны воплотить все их мечты и на­дежды.

• Мужчина должен обращаться с женщиной по­кровительственно и использовать ее для дости­жения своих целей.

Какие из перечисленных выше представлений ваш отец внушил вам? В какой мере эти и другие, не при­веденные здесь идеи повлияли на ваше представление о «норме»? Нетрудно уяснить себе, какого сорта эти идеи. Такое внушение, как бы то ни было, можно преодолеть. Но прежде чем исцелиться от его последствий, нужно определить, откуда оно взялось.

Рассмотрев роль отца в формировании нашего пред­ставления о норме, мы можем задаться вопросом, нахо­дящимся в определенной связи с рассмотренной про­блемой: какие чувства присущи и нормальны для лю­дей, испытавших нехватку отцовской заботы?

Наиболее интересным в этой связи было бы рассмо­треть жизнь людей, испытавших самую тяжелую форму безотцовщины - а именно, сирот. Я считаю, чем силь­нее испытывает человек нехватку отцовской заботы, тем ближе его чувства приближаются к ощущению сиротства.

ЧАСТЬ II

ПСИХОЛОГИЯ СИРОТ

ОСНОВЫ ПСИХОЛОГИИ СИРОТ

В некоторых древних культурах взаимоотношения с отцом трактовались более правильно, чем в наши дни. К примеру, если отец ребенка умирал, этого было до­статочно, чтобы именовать такого ребенка сиротой. Воз­можно, что представители этих культур осознавали, что эмоциональная жизнь ребенка, растущего без отца, сродни эмоциональной жизни ребенка, у которого нет ни отца, ни матери. Но только ли смерть отца способна вызвать у ребенка сиротские эмоции? Увы, нет!

Порой я сам мыслю и чувствую, как ребенок, лишенный отца, - несмотря на то, что мои родители живы¹.

Я вспоминаю, как однажды вечером, много лет на­зад, я лежал в кровати, мучимый застарелой душевной болью, а также беспокойством о своем финансовом по­ложении. Чем же это кончилось? Я позвонил своему отцу. Для меня он всегда был человеком, на которого можно положиться, - надежным и безотказным (и не­важно, что, давая деньги в долг, он отпускает ехидные замечания).

Было около полуночи. Отец как раз был возле те­лефона, на кухне, он мыл посуду, так что мы смогли говорить с ним около получаса. Этот наш разговор принципиально отличался от всех предыдущих.

После того как я поговорил о своих страхах и забо­тах, он тоже стал говорить о собственных страхах и заботах. Я подозреваю, что он решил поговорить со сво­им сыном как взрослый со взрослым. Он не стал при­творяться несокрушимым дубом, наш разговор был по­строен на основе взаимности.

Я, конечно, был рад искреннему разговору, позво­лившему мне глубже заглянуть во внутренний мир отца, однако мне стало как-то не по себе. В тот вечер я осознал, что силы и возможности наших отцов далеко не безграничны. Вырастая, все мы понимаем, что наши отцы отнюдь не подобны кряжистым дубам, они сгиба­ются под тяжестью жизни, словно тонкие былинки. Их здоровье и силы преходящи. Некая часть меня глотнула в тот вечер сиротства, и глоток этот был горек. Я по­чувствовал себя очень одиноким и уязвимым.

Сиротские чувства могут посетить человека, оба ро­дителя которого живы, ибо корни их находятся на пси­хологическом уровне. К примеру, можно почувствовать себя сиротой в момент, когда осознаешь, что возможно­сти родителей не бесконечны, - ведь до этого момента они выслушивали тебя с неизменным вниманием, глу­боко сопереживали, защищали, спасали от одиночест­ва... У большинства из нас есть несколько «выключате­лей», срабатывающих в моменты кризисов и включаю­щих в нас сиротские чувства. Напряженные обстоятель­ства зачастую обнажают эти болевые точки, которые обычно глубоко замаскированы. В условиях стресса мо­жет проступить ваше «истинное я» — и его сиротская суть.

А сейчас остановитесь и сделайте «моментальный снимок» собственной души: рассмотрите свои фантазии, мечты, чувства и побуждения, скрытые в самой глубине. Если ясного фотоснимка не получается, задайте себе несколько вопросов: куда направляется ваш рассудок, когда вы отпускаете его на свободу? Какие диалоги про­исходят в вашем воображении? Какие образы возника­ют? Какие эмоции вы испытываете? Что беспокоит или страшит вас? Какие высказывания тех, кого вы любите, способны направить и побудить вас к действию?

Помните, что для того, чтобы разглядеть в себе глу­боко запрятанные, примитивные сиротские реакции, может потребоваться длительное время. Чтобы найти их внутри себя, мне потребовалось около десяти лет.

Вот перечень некоторых свойственных сиротам чувств, мыслей, убеждений и понятий. Какие из них относятся к вам?

• Когда жизнь подставит ножку, надеяться можно только на себя.

• Когда кто-то заботится обо мне, я удивляюсь.

• Я много думаю о том, как бы не потерять тех, кого люблю.

• Я общаюсь с неудачниками, потому что сам ощу­щаю себя таковым.

• Все, что я люблю, исчезает, все, кого я люблю, покидают меня или умирают.

• Мир часто кажется мне пугающим и неприят­ным местом.

• Я чувствую себя уязвимым, в особенности в фи­нансовом плане.

• Я хорошо помню те времена, когда мне не на кого было положиться.

• Друзья значат для меня больше, чем родители.

• Я склонен видеть вещи в черно-белом свете.

• Люди считают, что я слишком импульсивен в общении.

• Я лучше чувствую себя с животными, чем с людьми.

• Я часто испытываю скуку или равнодушие по отношению к своим знакомым.

• Порой я понимаю, что чересчур придирчив.

• Если бы я рисовал картинку о своей жизни, там был бы изображен лишь я один.

• Я сильно нуждаюсь в поддержке.

• Я замечаю, что мне хочется, чтобы окружающие баюкали и нянчили меня.

• Я обожаю советоваться и попадать в сферу вни­мания начальства.

• Мое отношение к начальству более цинично, чем у большинства других людей.

• Когда кто-то отстраняется от меня, я сержусь или пугаюсь, начинаю оказывать излишнее дав­ление на такого человека.

• Близкое общение зачастую причиняет мне боль.

• Мне неудобно, если приходится отстаивать свою позицию — в чем бы то ни было.

• Мне часто кажется, что люди хотят использовать меня.

• Я верю, что близость — прелюдия потери.

• Планы для меня важнее людей.

• Иногда мне кажется, что люди взаимозаменяе­мы; я легко меняю значимых для себя людей.

• Я начинаю понимать, что все то, что я называл «любовью», — не что иное, как замаскированное бегство от одиночества.

• Я часто думаю, кто позаботится обо мне, если я заболею.

• Я беспокойный и незащищенный человек.

• Мой способ питания нельзя назвать здоровым, мне все время хочется заполнить внутри себя какую-то пустоту.

• Я чувствую себя в безопасности, когда все идет заведенным порядком, и беспокоюсь, если этот порядок нарушается.

• В работе я очень агрессивен.

• В путешествии или в одиночестве я чувствую себя незащищенным.

• Фантазии я предпочитаю реальности.

• Когда меня критикуют, я очень страдаю, эти случаи всплывают в моей памяти через много дней.

• Я только что переехал, и не успел обеспечить себе должной поддержки на новом месте.

• Я недавно разошелся или развелся и поэтому чувствую себя отрезанным ото всех.

• Часто мне кажется, что я полностью выдохся — мне больше нечего дать другим.

• Большую часть времени мне кажется, что Бог где-то очень далеко от меня.

• Хотя я и молюсь, мне не очень нравится это занятие.

• Я ненавижу быть в центре внимания — чувствую себя неудобно.

• Если кто-то внимательно слушает меня, мне это всегда в новинку.

• Иногда мне кажется, что люди скоро обнаружат, что я не стою их дружбы, и покинут меня.

• Если я делаю что-то не так, мне трудно думать о Боге.

• Я способен дать очень сильный отпор — как буд­то скрытый во мне гнев только и ждет, чтобы вырваться наружу.

• Люди только притворяются, что им есть до меня дело; они все лгут.

• Я с подозрением отношусь к нерелигиозным лю­дям.

• Мир — очень неприятное место.

Вот только малая часть того, что я называю «сирот­скими чувствами», — это глубокие убеждения, свойст­венные сиротскому сознанию. Такие мысли могут время от времени посещать и людей, у которых хорошие ро­дители, однако они в первую очередь характерны для тех, кто испытал недостаток отцовской заботы. Поз­вольте мне объясниться.

Если отношения с отцом были тяжелыми (или вовсе отсутствовали), можно назвать себя «полусиротой». Спо­собности и психологическая поддержка, которыми мог одарить такого человека отец, отсутствуют. К примеру, он редко укладывал вас спать, редко целовал, не танце­вал и не боролся с вами, не играл в «догонялки». Он не хвалил вас за ваши достижения, не радовался новым платьям, или тому, как ловко вы поймали мяч, или получили диплом колледжа, или достигли чего-то еще. Отстранившийся от ребенка отец не дает ему должной поддержки, порождая в нем чувство незащищенности. Если отец умер, уехал или не в силах поддерживать семью, его дети могут оказаться в бедности и одиноче­стве. Матери-одиночки зачастую имеют недостаточное образование и низкую квалификацию. А потеря отца может означать, что маме надо идти работать, и это усиливает в ребенке чувство покинутости.

Обстановка, в которой вместо отца остается пусто­та, формирует у ребенка определенные чувства и воз­зрения, свойственные сиротам. Чувство оторванности и одиночества может возникнуть, даже если живешь с ма­терью. Такой ребенок может чувствовать себя одиноким и беспокойным, не осознавая на протяжении целых де­сятилетий, какой вред нанес ему разрыв связи с отцом.

Некоторые отцы скорее потребляют, чем отдают. Отец, который бьет, досаждает или словесно унижает своего ребенка, подрывает стабильность семьи своим пьянством, азартной игрой, наркотиками или своей унылостью, — это антиотец. Он высасывает жизненные соки из всего своего семейства; он подобен эмоцио­нальной черной дыре. Он ворует беззаботный детский смех. Такой отец взращивает в своих детях сиротскую психологию, превращая их в эмоциональных сирот, да­же несмотря на то, что оба родителя живы.

Отец может быть и не единственным родителем, имеющим проблемы; серьезнейшие проблемы отца мо­гут свидетельствовать о том, что и у матери не все в порядке. По моему опыту, многим детям гораздо труд­нее заметить недостатки в матери, чем в отце.

Джун осознала их лишь спустя пять лет после раз­вода родителей. Пока она росла, она была ближе к ма­тери, чем к отцу, так было и после развода родителей. Однако, родив первого ребенка, она стала кое-что заме­чать в своей матери. Ей стало ясно, что мать оказывала ей помощь с некими скрытыми оговорками, невыска­занными требованиями, к примеру: «Конечно, я посижу с ребенком, но при условии, что смогу перестать это делать, как только захочу».

Больше всего Джун раздражало, как ее мать порож­дала в ней чувство вины, для того чтобы управлять ею, и то, что порой она вела себя по-детски, требуя помощи там, где любой взрослый человек мог бы справиться сам. Постепенно Джун осознала, что оба ее родителя имели серьезнейшие психологические препятствия, ко­торые мешали им обрести зрелость. Однако это откры­тие не освободило ее от ощущения сиротства; оно толь­ко усилилось. Раньше ей казалось, что хоть на маму-то она может надеяться; поняв же, что самой маме еще работать и работать над собой, она почувствовала себя более одинокой.

Правда состоит в том, что даже в хороших семьях, где оба родителя — зрелые люди, дети могут чувствовать себя сиротами. Почему? Потому что и мать, и отец — это не более чем выросшие дети, обыкновенные люди, озабоченные собственными проблемами и страхами. К примеру, отец, приходящий со стройки, где он прора­ботал двенадцать часов, может оказаться не в состоянии играть со своей маленькой дочкой, несмотря на то, что очень ее любит; одно это может заставить ребенка по­чувствовать себя брошенным.

Кроме того, значительная разница в возрасте между отцом и его дочерью или сыном, приводит к тому, что многие взрослые люди чувствуют себя сиротами, когда их родители становятся стариками. Большой удар — на­блюдать, как отец начинает седеть, терять здоровье, тя­жело переносить сообщения о смерти его ровесников.

Я помню, какое потрясение испытывал каждый раз, когда умирал кто-то из друзей моего отца. Эти смерти давали мне понять, что жизнь моего отца идет к концу, и я пугался. Потом, спустя семь лет, когда он перенес сердечный приступ, от которого на время слег, эти чув­ства вернулись ко мне. Все мы раньше или позже ста­новимся сиротами.

Дата добавления: 2015-08-21