Побей меня - я этого заслуживаю

«Почему она его не бросит?»

Такой вопрос задал мне мой сотрудник, имея в виду одну из пациенток, с которой грубо обращался ее друг. Сплошь и рядом попадаются люди, постоянно подвер­гающиеся насилию, однако не расстающиеся с тем, кто его учиняет. Почему они терпят подобное обращение? Ответ на этот вопрос, безусловно, связан со многими вещами, однако частично он связан и с самооценкой. Ваше восприятие самих себя в очень значительной мере определяет то, как вы позволяете обращаться с собою окружающим.

Пример — Жюли. Начиная с восьми лет и до две­надцати она подвергалась сексуальным посягательствам со стороны собственного отца. Когда она в конце кон­цов смогла говорить об этом, она спросила: «Что я та­кого сделала, что он выбрал именно меня. Нас было четверо сестер, а он выбрал меня».

Вопрос был поставлен неверно. Он показывает, что события, происшедшие с ней, сформировали в ней ма­зохистское восприятие собственной личности. Правиль­ный вопрос: «Зачем мой отец занимался сексуальным насилием?» Однако дети видят мир сквозь призму соб­ственного «я». Рассудок ребенка делает вывод: «Зло про­исходит оттого, что я в чем-то виноват — я «наступил на стекло» или «я был плохой». Подобно множеству детей, Жюли думала, что подвергается насилию из-за какого-то своего личного дефекта, в то время как де­фективным был, конечно же, ее отец.

К сожалению, когда Жюли выросла, она эмоцио­нально отгородилась от насилия. Она обращалась с от­цом так, словно ничего не было, и пыталась жить, иг­норируя происшедшее с ней. Но на самом-то деле — было, и все происшедшее с ней повлияло на то, как она позволяла окружающим обращаться с собой. К приме­ру, она постоянно смотрела сквозь пальцы на то, что ее соседка по комнате нарушает договор об аренде; когда возник конфликт, Жюли с готовностью приняла всю вину на себя, несмотря на то, что соседка задержала оплату на две недели и пригласила гостей на уик-энд, не предупредив Жюли.

Жюли терпит подобное обращение, потому что отец преподал ей «урок». С детства она «привыкла» к такому обращению; поэтому она терпит его и будучи взрослой. Ребенком она была слишком мала и слаба, чтобы со­противляться. Но те времена давно прошли. Жюли не­обходимо осознать конфликт с отцом и разобраться в последствиях тех отношений. Только после этого смо­жет она относиться к себе с уважением — и будет спо­собна заслужить уважение других людей.

Эдди около сорока, он преподает английский язык в колледже. Однажды он услышал, как я говорю о вза­имоотношениях отца и ребенка, и решил прийти побе­седовать со мной. Мы говорили о его неудовлетворен­ности работой и об ухудшении состояния его отца, стра­давшего раком легких.

Эдди хотел бы достичь большей близости с отцом, пока тот еще жив. Он злился на отца, не понимая при­чины. «Как могу я злиться на человека, больного ра­ком?» — спрашивал он себя. Эдди вспоминал также о том, как прекрасно проводили они время с отцом в по­следние годы, наблюдая футбольные матчи. Бесполезно.

Чтобы разобраться в корнях столь неподходящих к ситуации эмоций, Эдди начал вести дневник. Работая над дневником, Эдди часто обращался к воспоминани­ям о своих детских годах. Перед его мысленным взором вставали картины, на которых он видел своего отца, сидящим с выражением грусти и разочарования на ли­це, - и весь дом казался проникнутым тем же настро­ением.

Когда Эдди был ребенком, отец часто сердился на него за то, что он устраивал в своей комнате развал или плохо делал уроки. За обедом Эдди также испытывал ощущение, что отец не слишком рад его обществу.

Эдди считал, что каким-то образом ответственен за то, что отец его несчастен, и что именно он служит причиной подавленности и раздражительности отца. В ходе наших бесед мы выяснили, что ворчание и упреки отца заставили Эдди неосознанно считать, что отец в принципе плохо к нему относится.

— Я всегда думал, что он, пожалуй, любит меня, — пояснил Эдди. - В более поздние времена мы не сты­дились признаваться друг другу в теплых чувствах. Но здесь речь идет о неосознанном общем впечатлении, которое сложилось у меня.

— Что вы имеете в виду? — спросил я.

— Когда я был молод, его сердило то, как я выпол­няю работу по дому. Покраску я делал неровно, окна мыл недостаточно чисто, да и посуду тоже. Когда я еще подрос, он стал выражать недовольство девушками, с которыми я встречался. Потом, когда я женился и у меня родилось двое детей, ему не нравилось, как я их воспитываю. Не знаю, в чем дело.

Он глубоко вздохнул.

— Какую подспудную мысль он внушил вам всем этим? — спросил я.

— Что я тупой и что он предпочел бы, чтоб меня не было рядом с ним.

Как видите, общение между этими людьми шло на двух уровнях. В последние годы они научились выра­жать в словесной форме свою любовь друг к другу, од­нако в предшествующие десятилетия, полные разногласий и неодобрения, они передавали друг другу совсем другие сообщения. Долголетняя неприязнь, выраженная словесно, а также подразумевавшаяся безо всяких слов, оказала на Эдди большее воздействие, чем дружеское общение последних лет. Сорокалетнее внушение оказа­лось сильнее теплых слов, сказанных потом. Осознав это, сын понял, отчего он злился на отца. В течение нескольких месяцев, предшествовавших смерти старика, Эдди смог рассказать ему, как натерпелся от него в детстве и в молодости. После нескольких трудных раз­говоров отец и сын смогли добиться теплоты и понима­ния. Когда отец умер, у Эдди в памяти осталось ощу­щение близости с ним.

Дата добавления: 2015-08-21