Дрыжиполе

В августе, «в среду (1654 г. — В. З.) в пост спасов страшное было солнца затмение о полдни, так иж цала светлость дневная мраком нощным бысць закрыта и звез­ды по небеси видины бяху», — сообщают летописи.

Народ воспринял затмение как недоброе предзнаменование и со страхом готовился к новым бедам. Ждать их пришлось недолго. Вскоре по всей Украине распростра­нились вести, что ляхи вместе с татарами двинулись на украинские земли и Богун со своими казаками ведет с ними бои на Брацлавщине.

Тем временем коронный гетман Станислав Потоцкий, который вместе с польским гетманом Лянцкоронским воз­главил двинувшееся на Украину шляхетское войско, на­правил основную часть его под командованием коронного обозного Стефана Чернецкого на Брацлав.

На их пути встала небольшая крепость Буша. Всего шесть тысяч левонцев[105]укрылось за ее стенами, и каза­лось, что 60-тысячное войско Речи Посполитой походя сметет крепость с лица земли. Жители Буши поклялись умереть, но не сдаться врагу. Оборону возглавили сотни­ки Гречко и Зависный. Во время одной из вылазок по­гибли Гречко и Зависный. Руководство обороной приняла на себя вдова Зависного Марьяна. Крепость продолжала держаться. Но с каждым днем ряды ее защитников реде­ли. Шляхтичам удалось ворваться в Бушу. Тогда Марья­на Зависна взорвала пороховой погреб. Развалины кре­пости погребли вместе с защитниками много врагов.

Когда неприятельские войска подошли к Брацлаву, они встретили такой же решительный отпор, как и под Бушей. Узнав, какое огромное войско ляхов и татар по­дошло к Брацлаву, Хмельницкий послал Богуну на под­могу казаков во главе с войсковым есаулом Томиленко. Пришел сюда и отряд русских драгун под командованием В. Колупаева.

Казацкое и русское воинство встретило врага, выйдя из крепости. Завязался жестокий бой, в котором погиб есаул Томиленко, полегло много казаков и русских вои­нов. Но шляхетская армия также понесла тяжелые по­тери.

После изнурительных боев казаки вместе с Богуном оставили Брацлав, сожгли мост через Буг, замок и город, а сами ушли на Умань.

Умань в то время была одним из главных центров обороны страны. Разместившись на речке Уманке, город издавна подвергался нападениям кочевников, а позже раз­ных иноземных захватчиков. Это заставляло жителей постоянно укреплять его. Богун в очень короткий срок подготовил к обороне уманский замок, а сам город окру­жил крепкими валами, которые проходили двумя ли­ниями.

Спешные меры, предпринятые Богуном, были кстати. Уже 10 января 1655 года шляхетские и татарские войска подошли к стенам Умани и на следующий день решили взять ее приступом. Потоцкий приказал бомбардировать город изо всех орудий, но зажечь его не удалось. Богуп приказал намочить всю имеющуюся материю и покрыть ею крыши домов. Когда польским жолнерам удалось овладеть первым валом и вступить в ров, Богун неожи­данно сделал вылазку и заставил врага отступить.

Не раз казакам Богуна пришлось отбивать приступы врага. Они пускали в ход различные уловки и хитрости. Ночью обливали водой пологие склоны крепости, которые превращались в ледовые горки, недоступные врагам для штурма.

Попытка противника взять Умань приступом окончи­лась неудачей. Не снимая осады, Потоцкий 16 января отправил из-под Умани в рейд к Киеву отряд в 8 тысяч жолнеров и татар.

Хмельницкий внимательно следил за всеми передви­жениями шляхетского войска. Он знал все об осажденной Умани, также об осаде города Охматова, где засело полто­ры тысячи казаков, и спешил им на помощь.

В середине января 1655 года Хмельницкий с 60-тысяч­ной армией был уже в Каневе, откуда вместе с русским войском во главе с В. Б. Шереметьевым вышел на Ставище. Еще в начале декабря 1654 года по его просьбе, обра­щенной к царю, командующий южной армией боярин Ва­силий Борисович Шереметьев послал на помощь казацким войскам под командованием окольничьего и воеводы Фе­дора Васильевича Бутурлина 3 тысячи человек пехоты во главе с полковником Джоном Лесли и Александром Крафертом, тульский драгунский полк Р. Корсака в 568 человек, дворянские сотни П. Спешнева и М. Лутовинова, с которыми было 335 донских казаков. Сам В. Б. Шереметьев продолжал охранять южные русские рубежи, «опасаясь прихода крымского хана и больших воинских людей на украинские городы».

19 января 1655 года объединенные силы Богдана Хмельницкого и В. Б. Шереметьева выступили из Ставища к Охматову и Умани. Сразу же была снята осада Умани и Охматова, где был оставлен лишь небольшой отряд под командованием Шемберга, и все полки спешно направлены против объединенных сил Хмельницкого и Шереме­тьева.

Шляхетские войска были встречены в четырех кило­метрах от Охматова сплошным огнем казацкой артилле­рии. Хмельницкий уже готов был подать команду к даль­нейшему наступлению, как вдруг до него донеслись воз­гласы и стрельба со стороны казацкого обоза. Это шляхет­ской коннице удалось разорвать ряды казацких возов и отбить более двадцати орудий. Положение сложилось очень тяжелое. Шляхта напирала все с новой силой, и сдержать ее, казалось, не было никакой возмож­ности. И в эту критическую минуту во вражеском тылу послышались крики казаков и звон сабель. Все это пере­крыли отчаянные вопли поляков: «Богун! Богун! Спасай­ся кто может!» И действительно, в тыл врага ударил от­ряд Богуна, который, выйдя из крепости после снятия с нее осады, последовал за неприятелем и своим внезапным на­падением вызвал панику в его рядах. Прорезая среди шляхетского войска коридор, он пробился к Хмельницко­му. Этим немедленно воспользовался гетман. Не успели польские жолнеры прийти в себя от стремительного уда­ра казацкого отряда Богуна, как Хмельницкий организо­вал оборону, прервавшую наступательный порыв врага. Словно и не было минутного замешательства, вызванного неожиданным ударом шляхетской конницы.

Наступила ночь. Украинско-русский лагерь остановил­ся между Жашковом и Охматовом на голом месте, где не было ни леса, чтобы можно было разжечь костры, ни воды. Люди мерзли, недоставало еды, но Хмельницкий и Шереметьев ни на миг не усомнились в своих воинах. Под их руководством войска целую ночь, не смыкая глаз, на лютом морозе укрепляли лагерь. Они окружали его во­зами и санями, которые ставили друг на друга, и все это сооружение скрепляли веревками и цепями. Получилась своеобразная крепость. И когда настало утро следующего дня, казаки и их русские побратимы были готовы к но­вым боям.

Враги окружили лагерь: с одной стороны полки воин­ства Речи Посполитой, с другой — татарские отряды. В этом капкане украинские и русские войска без пищи и воды сражались три дня и три ночи. Против наступаю­щего противника было использовано все, что было возмож­но. Непрерывно били по врагу казацкие орудия, не пере­ставала палить из ружей пехота. А если кому-либо из жолнеров удавалось пробиться к стенам лагеря, в ход шли оглобли и разное другое снаряжение, которым можно было отбиваться.

20 января в наступление пошли конница и пехота вра­га. Нелегко пришлось осажденным. Бой продолжался це­лый день. Шляхта снимать осаду казацкого лагеря не собиралась, и нужно было готовиться к новым боям.

Хмельницкий позвал Богуна. Вдвоем они обошли ла­герь, решая, что еще можно сделать, чтобы лучше укре­пить его к завтрашнему бою. Богдан смотрел на хмурых побратимов, которые, укрывшись под возами и санями вместе с русскими солдатами, кто как мог готовились к новой битве, на горы замерзших вражеских трупов, остав­шихся перед укреплением, на то, как казаки стягивали в ряды своих погибших товарищей, и невольно вспомнил о далекой Цецоре, когда ему вместе с отцом так же при­шлось отбиваться от окружившего их врага. Сколько после этого пережито, сколько боев им проведено, но в такое казалось бы, безвыходное положение, как сейчас, попа­дать не приходилось. Где-то около Белой Церкви ждут его и Шереметьева войска, а они не могут дать им ника­кого знака, чтобы выступили на помощь. Неужели от­воевался? Ну нет, не бывать этому!

— Поднимай, Иване, казаков и тащите жолнерские трупы к возам и саням, укладывайте из них шанцы. Пусть хоть мертвые послужат доброму делу.

На следующий день к шляхте, штурмующей лагерь, присоединились наемные прусские пехотные части. Им удалось прорваться в лагерь. Особенно напирали «прусы». Прикрывшись медными щитами, стремясь отличиться среди других и завоевать себе славу, они крушили длин­ными мечами все на своем пути.

Приступ и на сей раз был отбит. Но Хмельницкий хо­рошо понимал, что на следующий бой, когда к шляхетской армии подойдет новое подкрепление, сил может не хва­тить. Чувствовал он и то, что сейчас наступил тот един­ственный момент, когда, используя растерянность врага, можно вырваться из окружения.

Он отдает команду немедленно вязать сани для на­ступления. Это было в ночь на 22 января 1655 года. А утром, как только засерел небосвод, казацкий лагерь двинулся на неприятеля в сторону Охматова. Не ожидав­шая такого напора движущейся огромной крепости из саней, шляхта растерялась и не смогла задержать ее. Пробиваясь через заставы шляхетских войск, «крепость» продвигалась к Охматову на соединение с полком Пуш­каря, осажденным в местном замке.

Вражеская конница постоянными наскоками стреми­лась разбить ряды возов и саней. Начался бой на саблях. И тут казаки снова показали свое умение. Шляхетским войскам так и не удалось разорвать лагерь.

В это время татарские отряды, видя, что с казаками ничего сделать невозможно, бросили своих союзников и пошли грабить беззащитные украинские села. Поведение татар отрицательно повлияло на боеспособность шляхет­ского войска. Оно стремительно отступило на Пятигоры, Тетиев и Животов. Теперь украинские полки стали пре­следовать шляхту.

Чтобы не допустить бесчинства татар на украинской земле, Хмельницкий отправил в погоню за ними Богуна. Многие из них так и не увидели Крыма. Около двух с по­ловиной тысяч татар Богун захватил в плен.

Так закончилась битва под Охматовом. Позднее это место получило в народе название Дрыжиполя в память о том, что от грома пушек и боевых стычек здесь дрожа­ла земля.

Польско-шляхетское войско, понеся большие потери, отступило за Буг, откуда продолжало набеги на украин­ские города и селения.

И хотя русское правительство, как и раньше, считало целесообразным главные военные силы сосредоточить в Белоруссии, чтобы быстрее осуществить свои стратегиче­ские планы, но борьбу за Белоруссию рассматривало в тесной связи с борьбой за Украину. Поэтому уже в февра­ле 1655 года оно приняло решение послать на Украину новую армию, возглавить которую должны были новый командующий боярин Василий Васильевич Бутурлин и воеводы стольник Григорий Григорьевич Ромодановский и окольничий Андрей Васильевич Бутурлин. Ромодановскому было приказано со всеми ратными людьми идти «под литовские города, а с ним гетману Богдану Хмель­ницкому со всем Войском Запорожским». В. Б. Шереме­тьев и Ф. В. Бутурлин были отозваны.

Хмельницкий придавал большое значение приходу рус­ских войск на Украину. И когда армия А. В. Бутурлина прибыла в Севск, расположенный на границе с Украиной, он сразу же послал к нему своего представителя с пред­ложением о совместных действиях.

3 мая 1655 года В. В. Бутурлин и Г. Г. Ромодановский выступили из Севска на Украину.

Дата добавления: 2015-08-21