В составе русского воинства

В грамоте от 3 марта 1654 года царь Алексей Михай­лович писал Хмельницкому: «И буде польские и литов­ские люди на наши царского величества черкасские городы войною наступать учнут, и тебе б, Богдану Хмельниц­кому, гетману Войска Запорожского, над польскими и литовскими людьми промышлять, сколько милосердный бог помоги подаст, а мы послать к вам против тех не­приятелей наших царского величества боярина и воеводу и наместника белозерского Василия Борисовича Шереме­тьева с товарищи готовы. О том к тебе и наперед сего в нашей царского величества грамоте писано».

Царская грамота пришла вовремя. Польское прави­тельство явно готовилось к новой войне. Уже в феврале — апреле 1654 года польско-шляхетское войско предприняло ряд крупных выступлений на Украине. В феврале поль­ско-литовские войска пытались наступать в районе Шар-города и Стародуба.

А вот только вчера Хмельницкий получил тайное до­несение, что в местечке Полонном собралось двадцати­тысячное польско-шляхетское войско, которое уже заня­ло Любар, Чуднов, Костельню и находится недалеко от Белой Церкви. Если бы оно одно! Вконец разгневанный Ислам-Герей за верность Москве грозится примкнуть к Яну-Казимиру.

Хмельницкий сидел в жарко натопленной светлице, держа в руке царскую грамоту, и тяжелые думы не отпу­скали его ни на минуту. Переяславская Рада, которая, ка­залось, должна была сплотить его побратимов по борьбе во имя великой цели, разделила их на два лагеря. Мно­гие старшины, которые выступали против договора Моск­вы с Крымом, ищут связей с польской шляхтой, готовы хоть сейчас идти к ней в объятия.

Конечно, он да и Москва понимали, что Жванецкий договор непрочен и в сложившихся условиях важно дер­жать подальше Крым от Речи Посполитой. Об этом он не раз говорил с московскими послами в январе 1654 года. Правда, сначала он не очень верил в польско-крымский союз, да и не считал его слишком опасным, полагая что совместные действия русских и украинских войск, донских казаков и, возможно, ногайских татар и калмыков заста­вят крымцев занять только оборонительную позицию, по потом, поразмыслив, изменил свое решение и 14 февраля даже направил посольство в Крым. Хорошо, что его пос­лы в Стамбуле все-таки добились, чтобы султан велел хану сохранить прежние связи с Войском Запорожским. Готовит посольство в Бахчисарай и Москва. Начали на­лаживаться отношения с Трансильванским и Молдавским княжествами.

Но сейчас главное — выступление русских войск про­тив Речи Посполитой...

Двери светлицы медленно отворились, и вошла Ганна, спокойная и уверенная. Заботливо окинув взглядом гет­мана и убедившись, что он в добром здравии, подошла к нему неспешной походкой.

— Снова думаешь, Богдане. Вышел бы к людям. Раз­веялся.

Провела заботливой рукой по голове с поседевшими уже волосами и тихо, убежденно добавила:

— Все будет добре, батьку. Все будет, как ты захо­чешь.

— Если бы кто знал, как лучше, да подсказал, — гет­ман горько усмехнулся и, сняв с головы руку жены, при­ложил ее ко лбу, словно хотел ею успокоить рождавшие­ся в голове неспокойные мысли.

— Пора бы уже русскому царю объявить войну шлях­те. Потом может быть поздно. А он все готовится и вы­жидает...

Ганна сочувственно кивнула головой:

— Такое дело... Обдумать и подготовиться нужно. Иван из Нежина сообщил, что с севским воеводой Бутур­линым Андреем Васильевичем тесную связь установил. А когда в феврале шляхетская угроза нависла, то Иван с Бутурлиным сговорились друг другу помогать, «делать во всем по совету», как он пишет. И московский двор это дело поддержал.

Речь шла о брате Ганны, нежинском полковнике Ива­не Никифоровиче Золотаренко, который, как и его сестра, отличался рассудительностью и недюжинным умом.

Ганна пересказала гетману то, что узнала от брата. Бутурлин говорил, что в Москве спешно готовятся к вы­ступлению.

Хмельницкий и сам был хорошо осведомлен об этом, а также о том, что в планах войны с Речью Посполитой русское правительство изрядную роль отводит его казац­кому войску.

И действительно, уже в апреле 1654 года Хмельниц­кий получает повеление Алексея Михайловича направить к нему в войско несколько казацких полков. Выбор пал на Черниговский, Нежинский и Стародубский полки, ко­торые насчитывали около 20 тысяч казаков. Общее командование над ними в качестве наказного гетмана Хмельницкий поручил Ивану Золотаренко.

Движение основных русских войск из Москвы к поль­ско-литовской границе началось 15 мая 1654 года. Воево­дами в первом полку были князь Н. И. Одоевский, князь Ф. Ю. Хворостинин, князь Д. П. Львов, в ертаульном[104] — В. Б. Шереметьев и князь Т. И. Щербатов. 16 мая из Москвы в Вязьму выступили большой и сторожевой пол­ки. Воеводами в большом были князь Я. К. Черкасский, князь С. В. Прозоровский, князь А. Ф. Литвинов-Мосальский, в сторожевом — князь М. М. Темкин-Ростовский, В. И. Стрешнев, И. В. Алферьев.

Царь с остальными войсками выступил из Москвы 18 мая. Его сопровождала значительная часть двора — бояре С. И. и Г. И. Морозовы, И. Д. Милославский, Н. И. Романов, В. В. Бутурлин, Б. А. Репнин, Г. Г. Пуш­кин, Н. И. Хованский и др.

Войска из Москвы шли по смоленской дороге. В Смо­ленск должны были прибыть и казацкие полки под ко­мандованием Ивана Золотаренко и его младшего брата Нежинского полковника Василия Золотаренко. К казакам присоединились царский стряпчий Тимофей Спасителев с братом Андреем, которые прибыли на Украину в янва­ре 1654 года в составе посольства Василия Васильевича Бутурлина на Переяславскую Раду и принимали присягу казацких полков. Тимофей Спасителев не раз встречался с Хмельницким и пользовался его уважением.

Отправляя казацкие полки под Смоленск, гетман пе­редал письмо царю, в котором просил не гневаться за то, что не посылает в Смоленск указанный царем Переяслав­ский полк, потому что пришлось бросить его против ля­хов, которые «и Волхов, мултянов и венгров на нас затягнули и здесь на Умань и на Белую Церковь ударити хотят». «Сего ради, — писал Хмельницкий, — просим ва­шего царского величества с ратью Шереметьева до Киева вскоре присылать для супротивления неприятеля вашего царского величества — ляхам».

Русское войско численностью свыше семи тысяч чело­век под командованием В. Б. Шереметьева находилось в это время на южных границах Русского государства по Белгородской оборонительной черте и в случае наступле­ния польско-шляхетского войска на Украину должно бы­ло поддержать Войско Запорожское.

Раньше, 22 апреля 1654 года воевода В. Б. Шере­метьев и В, Ф. Бутурлин, который в это время находился в Рильске, получили приказ русского правительства идти со всеми ратными людьми в Киев и оказывать помощь украинским казачьим полкам под началом Богдана Хмельницкого.

Из отписки В. Б. Шереметьева, В. Ф. Бутурлина и В. П. Головина царю Алексею Михайловичу, мая 18, 1654: «Что по твоему государеву указу ведено мне, холопу твоему Ваське с товарищи, со всеми ратными людьми, с конными и с пешими, и с нарядами, идти к Киеву... гет­ману Богдану Хмельницкому помогать, над польскими и литовскими людьми промышлять с ним, Богданом, вместе сообща..., а мы, холопы твои, по твоему государеву указу станем ему помогать, сколько милосердной Бог помощи подаст...»

Тем временем Хмельницкий сам отправлял казацкие полки царю в помощь.

В середине мая к гетману в Чигирин приехали два брата Золотаренко. Статные, ловкие. Старшинская одежда ладно сидела на них. Хмельницкий видел, как жена лю­бовалась братьями, и сам с удовольствием смотрел на них. После обеда он пригласил братьев в канцелярию, где ознакомил с письмами царю. Особенно обратил внимание на второе от 17 мая 1654 года, в котором писал, что на­казал нежинскому полковнику Золотаренко, «чтоб во всем, по велению твоего царского величества, исправлял­ся и никакие людям не чинил обиды, идучи с полком тво­его царского величества Запорожским».

Хмельницкий прочитал Ивану и Василию Золотаренко последние слова и сказал:

— На большое дело идете, и не дай вам боже осту­питься в этом деле, особливо против братьев-белорусов. Они ваша помощь и сила. Потому и прошу литовские го­рода не разорять, а людям их не чинить обиды, а если сами поддадутся под его царского величества руку, то жаловать их милостью.

Долгой и поучительной для братьев Золотаренко была беседа с гетманом. О многом было переговорено. И о том, как вести себя с русскими, и как осаждать города, и как беречь своих людей — казаков. А утром чуть свет братья выехали к войску.

Определяя задачу войскам И. Н. Золотаренко, русское; правительство считало, что они должны действовать в районе Северной Украины вверх по течению Днепра и Сожа, перпендикулярно движению русских сил, нанося удар польско-литовским войскам на фланге.

Осуществляя этот план, казаки И. И. Золотаренко в середине июня 1654 года из Новгорода-Северского двину­лись на Стародуб, а оттуда под Гомель. В конце июня они приступили к осаде этого города. Гомель, «место велми оборонное», защищали хорошо вооруженный двухтысяч­ный гарнизон и крепкие оборонные сооружения. Взять его было непросто. Казаки до 11 июля четыре раза штур­мовали Гомель, но приступы их были отбиты. Осажден­ные делали вылазки, завязывая бои с казаками. В одном из них был убит казацкий черниговский полковник Сте­пан Побадайло.

Убедившись, что с ходу взять Гомель не удастся, Зо­лотаренко часть своего войска оставил под стенами го­рода, а остальных переправил на другую сторону Днепра. К 15 июля казацкие отряды Ивана Золотаренко заняли Речицу, Жлобин, Стрешен, Рогачев.

Белорусское крестьянство и низы городского населе­ния с радостью встречали русских и украинских братьев. Они всячески помогали наступающим войскам, захваты­вали в плен польских панов и шляхту, громили их име­ния, сообщали о передвижениях польских войск.

Януш Радзивилл, гетман Литовского княжества, воз­главивший военные силы Речи Посполитой в Белоруссии, писал в августе 1654 года виленскому епископу, что «не­доброжелательными нашими мужиками» русские войска осведомлены о всех его действиях. А один из очевидцев шляхтичей писал в Варшаву, что «неприятель (то есть русское войско. — В. З.) здесь в этих краях берет боль­шой перевес. Куда бы он ни пришел, везде к нему соби­раются мужики толпами».

Шляхетское войско вынуждено было отступить.

Еще в июле 1654 года И. Н. Золотаренко получил рас­поряжение русского командования идти со своими вой­сками под Смоленск, который только что был осажден русскими войсками. Однако он медлил. Оставлять в своем тылу хорошо укрепленный Гомель, который пока не уда­лось захватить, было небезопасно.

В это время положение русского войска под Оршей осложнилось. Одному из отрядов войск Радзивилла уда­лось здесь нанести поражение войскам Я. К. Черкасско­го. И 26 июля 1654 года И. Н. Золотаренко получает но­вое распоряжение — идти со своими войсками под Оршу.

Не имея возможности снять осаду с Гомеля, он решает отправить под Смоленск своего брата Василия с отрядом. По дороге казацкий отряд, возглавляемый Василием Зо­лотаренко, 8 августа 1654 года принял участие в отраже-нии вылазки ляхов из Могилева. А потом в составе армии В. П. Шереметьева воевал под Витебском.

13 августа после более чем полуторамесячной осады Гомель сдался, и казацкие части начали развивать на­ступление на Могилев. 29 августа они взяли Чечерск, потом Пропойск, Новый Быхов и начали осаду Старого Быхова.

2 сентября после долгой осады смоленская шляхта и духовенство подали царю Алексею Михайловичу статьи об условиях, на которых они готовы были добровольно сдать город. Смоленский воевода Обухович и полковник Корф просили прислать своих уполномоченных для пе­реговоров. В результате переговоров, в которых с русской стороны принимали участие И. Б. и С. Ю. Милославские, А. С. Матвеев и М. Лихачев, пришли к соглашению, что Обухович, Корф и все желающие из шляхты и мещан могут покинуть город.

23 сентября царь со своей свитой и всеми 32 полками подошел к стенам Смоленска и стал против Молоховских ворот. Сколько видел глаз — блестели на солнце золотом шлемы, трепетали знамена, массы воинов покрывали все видимое поле. Здесь же возвышались бунчуки и казацкие пики отрядов И. Н. Золотаренко, вернувшихся по повеле­нию царя под Смоленск. Впереди казацкого войска на резвых конях восседали Иван и Василий Золотаренко, честно и смело сражавшиеся плечом к плечу с русскими воинами.

А впереди всего войска, окруженный царедворцами, стоял в полном царском облачении российский самодер­жец Алексей Михайлович. Черты лица его выражали су­ровость и величие, в руках он держал массивный крест и державное яблоко.

И вот открылись кованные железом городские ворота и показались воевода и полковник, а за ними «литовские ратные люди». Головы их были склонены, знамена опу­щены. Тяжелым глухим шагом они подошли к государю и ударили ему челом, молча положили перед ним знаме­на и, повернувшись, отошли по дороге на Литву.

После того как все, кто хотел уйти, вышли из города, а кто пожелал остаться, остался в нем, царь с боярами и со всем своим воинством вошел в Смоленск, все так же торжественно держа в руках державное яблоко и крест. Победу отмечали широко. Праздновали ее не только русские и украинские воины, но и оставшееся население Смоленска, и все начальные, и служилые, и жилецкие люди.

Царь многих жаловал своей милостью и наградами. Не оставил своим вниманием и казаков за их храбрость и отвагу. Старшину звал на обеды, а простых казаков награждал медалями.

Особой царской милостью были отмечены Иван и Ва­силий Золотаренко, получившие от царя за храбрость го­рода и поселения в Белоруссии.

Дата добавления: 2015-08-21