Глава 19. Марксистская философия в России 2 страница

Ленин выступает против так называемой теории символов, которую предло­жили в XIX в. Мюллер, Гельмгольц и некоторые другие физиологи. Согласно этой теории, ощущения человека представляют собой не образы, «снимки», «копии» явлений природы, а какие-то условные знаки, символы, «иероглифы», не имею­щие никакого сходства с тем, что они обозначают, и порождаемые будто бы особой специфической энергией, присущей каждому органу чувств.

Теория символов (иероглифов) вызывает недоверие к нашим органам чувств. Ленин пишет: «Бесспорно, что изображение никогда не может всецело сравниться с моделью, но одно дело изображение, а другое дело символ, условный знак... "Услов­ный знак", символ, иероглиф суть понятия, вносящие совершенно ненужный эле­мент агностицизма».

Большое внимание в книге уделяется проблеме истины. Ленин отмечает, что, говоря об истине, следует разграничивать два вопроса:

1. Может ли в человеческих знаниях быть такое содержание, которое не зависит ни от человека, ни от человечества? — Это вопрос об объективной истине.

2. Могут ли человеческие представления, содержащие объективную истину, вы­ражать ее сразу, целиком, безусловно, абсолютно или же только приблизительно, относительно? — Это вопрос о соотношении абсолютной и относительной истины.

Решение первого вопроса заключается в признании того, что наши знания пред­ставляют собой отражение объективной действительности и поэтому в них имеет­ся такое содержание, которое не зависит от человека и человечества, а определяет­ся объективной действительностью. Это и есть объективная истина.

Решая второй вопрос, Ленин указывает, что наше познание складывается из суммы относительных истин, т. е. знаний правильных, но не совсем полных и точ­ных, которые углубляются и уточняются дальнейшим развитием науки и практи­ки. Но поскольку относительная истина является более или менее правильным отражением объективной действительности, постольку каждая из относительных истин содержит в себе крупицу абсолютно точного, абсолютно верного знания. Элементы абсолютной истины присутствуют в истинах относительных, и из сумм относительных истин складывается истина абсолютная.

Ленин подчеркивает, что исходным пунктом познания и его движущей силой является практика. «Точка зрения жизни, практики должна быть первой и основ­ной точкой зрения теории познания». Ленин говорит, что практика как критерий истины содержит в себе своеобразное противоречие. Критерий практики являет­ся одновременно и определенным и неопределенным. Он неопределенен, так как практика подвергается постоянным изменениям. «Критерий практики никогда не может по самой сути дела подтвердить или опровергнуть полностью какого бы то ни было человеческого представления». Эта «неопределенность» критерия прак­тики не позволяет человеческим знаниям превратиться в неизменную совокуп­ность догм. С другой стороны, критерий практики «настолько определенен, чтобы вести беспощадную борьбу со всеми разновидностями идеализма и агностициз­ма». Кто признает практику критерием истины, тот становится тем самым на по­зиции материализма.

Понятие материи Ленин трактует следующим образом. Он говорит, что бес­смысленно пытаться определить материю формально-логическим приемом под­ведения определяемого понятия под более широкое понятие: ведь более широкого понятия, чем материя, не существует. Определение материи может состоять лишь в том, чтобы охарактеризовать ее отношение к сознанию. Но вопрос об отношении материи к сознанию — это основной вопрос философии. Поэтому определение ма­терии должно строиться так, чтобы выражать позицию материализма. Отсюда определение: «Материя есть объективная реальность, данная нам: в ощущении». В этом определении фиксируется материалистический ответ на основной вопрос философии.

Ленин анализирует новый этап развития физики в конце XIX — начале XX в. Он ставит перед собой задачу — показать несостоятельность попытки махистов представить дело так, будто новые открытия физики опровергают материализм, и доказать, что на самом деле новейшая физика целиком и полностью подтверждает диалектический материализм.

Физика XIX в., носившая стихийно-материалистический характер, опиралась при этом на ряд метафизических представлений: о неделимости атомов, о неиз­менности химических элементов, о постоянстве массы, об абсолютном простран­стве и времени и др. Новейшие физические открытия опровергли метафизический взгляд на природу, требовали отказа от метафизического материализма. Но этот отказ мог пойти по двум направлениям — либо в сторону диалектического мате­риализма, либо в сторону идеализма. Некоторые ученые в начале XX в. пошли по второму пути. Новые открытия они восприняли как подрыв всех основ физики, как крушение материалистического мировоззрения. Физика вступила в кризис­ное состояние. «Материя исчезла» — это утверждение ряда физиков выразило основное и типичное затруднение, создавшее кризис.

Ленин пишет: «"Материя исчезает" — это значит исчезает тот предел, до которо­го мы знали материю до сих пор, наше знание идет глубже; исчезают такие свойства материи, которые казались раньше абсолютными, неизменными, первоначальны­ми (непроницаемость, инерция, масса и т. п.) и которые теперь обнаруживаются, как относительные, присущие только некоторым состояниям материи. Ибо единственное «свойство» материи, с признанием которого связан философский мате­риализм, есть свойство быть объективной реальностью, существовать вне нашего сознания». Таким образом, новейшие открытия физики не опровергают матери­альность мира; они лишь доказывают диалектичность процесса познания. Выход из кризиса Ленин видит в переходе естествоиспытателей на позиции диалектиче­ского материализма.

Ленин критикует взгляды махистов на общество. Он выступает против отож­дествления общественного бытия и общественного сознания. Общественное бы­тие первично, общественное сознание — вторично. Разумеется, люди всегда дейст­вуют сознательно, но это не означает, что общественное бытие всегда связано с сознательной деятельностью людей. «Из того, что люди, вступая в общение, вступают в него как сознательные существа, никоим образом не следует, чтобы общественное сознание было тождественно общественному бытию... Обществен­ное сознание отражает общественное бытие... Отражение может быть верной при­близительно копией отражаемого, но о тождестве тут говорить нелепо».

Особое внимание Ленин уделяет принципу партийности философии. Он исхо­дит из того, что всякий философ, хочет он этого или нет, неизбежно примыкает к той или иной партии в философии: или к материализму, или к идеализму. Пар­тийность философии есть выражение ее классового характера. Борьба материа­лизма и идеализма — это «борьба, которая в последнем счете выражает тенденции и идеологию враждебных классов». Идеализм представляет собой, как правило, мировоззрение обреченных, уходящих с исторической арены классов, а материа­лизм выражает мировоззрение прогрессивных классов, которые, двигая общество вперед, заинтересованы в познании действительности, в развитии науки. Не мо­жет быть «надклассовой», «беспартийной» философии.

Ленин говорит, что марксистской философии присуща партийность особого типа. Марксистская философия, во-первых, прямо и открыто объявляет о своей принадлежности к партии материализма в философии и о своей классовой пози­ции, состоящей в выражении и защите интересов пролетариата. Во-вторых, прин­цип партийности марксистской философии предполагает непримиримую борьбу со всеми и всяческими буржуазными философскими течениями. В-третьих, прин­цип партийности означает особое отношение к буржуазной науке: нельзя верить ни единому слову буржуазных ученых в части общефилософских, гносеологи­ческих выводов и обобщений, но надо в то же время полностью использовать их достижения в специальных отраслях наук. Наконец, партийность философии марксизма требует творческой разработки философии на основе обобщения но­вой революционной практики.

В «Философских тетрадях» и других произведениях Ленин характеризует две — метафизическую и диалектическую — концепции развития, законы и принципы диалектики, «элементы» диалектики. К последним относятся объективность рас­смотрения, совокупность отношений между вещами, развитие вещей, внутреннее противоречивые тенденции в вещи, единство противоположностей, борьба проти­воположностей, соединение анализа и синтеза, отрицание отрицания, переход ко­личества в качество и др. «Вкратце диалектику можно определить как учение о единстве противоположностей. Этим будет схвачено ядро диалектики».

Ленин указывает на основные черты диалектической логики: «Чтобы действи­тельно знать предмет, надо охватить, изучить все его стороны, все связи и "опосредствования". Мы никогда не достигнем этого полностью, но требование всесто­ронности предостережет нас от ошибок и от омертвения. Это во-1-х. Во-2-х, диалектическая логика требует, чтобы брать предмет в его развитии, "самодвиже­нии" (как говорит иногда Гегель), изменении... В-З-х, вся человеческая практика должна войти в полное "определение" предмета и как критерий истины, и как практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку. В-4-х, диа­лектическая логика учит, что "абстрактной истины нет, истина всегда конкрет­на"».

В сфере исторического материализма Ленин рассматривает понятия общест­венно-экономической формации, базиса и надстройки, производительных сил и производственных отношений, классов и классовой борьбы, национальных отно­шений, общественного прогресса, свободы и необходимости и т. д. Он подчеркива­ет, что «идея исторической необходимости ничуть не подрывает роли личности в истории: история вся слагается именно из действий личностей, представляющих из себя несомненно деятелей. Действительный вопрос, возникающий при оценке общественной деятельности личности, состоит в том, при каких условиях этой личности обеспечен успех? В чем состоят гарантии того, что деятельность эта не останется одиночным актом, тонущим в море актов противоположных?»

Отношение личности к обществу опосредовано отношениями класса, к кото­рому принадлежит личность, к другим классам и обществу в целом. Нужно пра­вильно представлять экономический строй, группировку общественных сил. Ле­нин говорит, что ни один класс не может прийти к власти, не выдвинув своих идеологов и политических руководителей. Исторический деятель идет впереди своего класса, «указывая ему путь, когда он умеет раньше других разрешить все теоретические, политические, тактические и организационные вопросы», которые возникают перед классом, в ходе общественного развития.

Ленин считал, что социализм не может «вырасти» из капитализма в силу своей качественно иной природы. В капитализме лишь создаются объективные и субъективные предпосылки социализма. Но переход возможности в действительность не может произойти сам собой, автоматически. Для этого необходимо появление субъективного фактора, нужно организовать подъем революционной инициативы масс.

«Экономисты» считали, что социалистическое сознание возникает в рабочем движении стихийно; рабочий класс сам вырабатывает социалистическую идеологию. Ленин говорит, что своими силами он может выработать только тред-юнионистское сознание. Отсюда вытекает вывод о необходимости «внесения» социа­листического сознания в рабочее движение «извне»; социалистическое сознание разрабатывает революционная интеллигенция. «Рабочий класс стихийно влечет­ся к социализму, но наиболее распространенная (и постоянно воскрешаемая в са­мых разнообразных формах) буржуазная идеология тем не менее стихийно всего более навязывается рабочему». И чем моложе социалистическое движение в ка­кой-либо стране, тем энергичнее должна вестись борьба против попыток внедре­ния в него несоциалистической идеологии. Ленин неоднократно утверждал, что в классовом обществе не может быть внеклассовой и надклассовой идеологии.

По мнению Ленина, в пролетарской партии должно быть единство. «Единство действий, свобода обсуждения и критики — вот наше определение. Только такая дисциплина достойна демократической партии передового класса». «После решения компетентных органов мы все, члены партии, действуем как один человек».

Ленин развивает концепцию диктатуры пролетариата, теорию государства. Он говорит о том, что в буржуазном государстве есть аппарат угнетательский (армия, полиция, бюрократия) и аппарат учетно-регистрационной работы (банки, синди­каты, тресты и т. д.). В ходе социалистической революции должен быть уничто­жен первый; второй же должен быть вырван из подчинения капиталистам и под­чинен пролетарским советам. В последующем, по мере создания материально-технической базы коммунизма будет идти процесс отмирания государства. (От­метим, что в реальной жизни все это оказалось не так просто.)

В своих работах Ленин касается широкого круга вопросов — войны и мира, мо­рали, искусства, религии, работы транспорта и т. д.

Отдельные аспекты марксистской теории рассматривали соратники Ленина.

Владимир Филиппович Горин (1863-1925) призывал отмежеваться от вуль­гарного материализма «экономистов»; подчеркивал необходимость деятельности идеологов для формирования пролетарского сознания. «Пролетариат без идео­логов, конечно, в конце концов работал бы в сторону социальной революции, но инстинктивно... Процесс был бы лишь медленный и более мучительный, чем при содействии революционных идеологов, ставящих определенные цели и провидя­щих, куда мы идем».

Вацлав Вацлавович Боровский (1871-1923) продолжал в духе идей Ленина рассматривать соотношение объективного и субъективного, стихийного и созна­тельного в развитии общества. Условием успеха борьбы является соответствие идеалов ходу общественного развития, поскольку почва для восприятия идей — в материальных условиях жизни данного класса. «Единство исторического про­цесса, в силу которого одновременно и теми же причинами создаются и матери­альные, объективные условия для данной роли определенной группы в обществе, и психологические субъективные условия, толкающие эту группу именно к этой роли, является одним из самых интересных и основных вопросов социологии».

Иосиф Виссарионович Сталин (1879-1953, настоящая фамилия — Джугашвили) поддерживал концепцию о «внесении сознания извне» в рабочий класс. Нужно возвысить пролетариат до осознания истинных классовых интересов, до осозна­ния социалистического идеала. Нужно соединить рабочее движение с социализ­мом.

Сталин говорил об освобождении личности как одной из задач социалистиче­ской революции. Но освобождение личности возможно только на основе освобождения массы. «Краеугольный камень анархизма — личность, освобождение которой, по его мнению, является главным условием освобождения массы, коллектива. По мнению анархизма, освобождение массы невозможно до тех пор, пока не осво­бодится личность, ввиду чего его лозунг: "Все для личности". Краеугольным же камнем марксизма является масса, освобождение которой, по его мнению, являет­ся главным условием освобождения личности, то есть, по мнению марксизма, освобождение личности невозможно до тех пор, пока не освободится масса, ввиду чего его лозунг: "Все для массы"». Сталин изучал национальный вопрос; в частно­сти, он предлагает определять нацию на основе признаков общности языка, терри­тории, экономики и психического склада людей.

Степан Георгиевич Шаумян (1879-1918) утверждал объективную необходи­мость социальной революции. Развитие в сфере материального базиса идет эво­люционным путем. «Стихийное эволюционное развитие общества сменяется не­избежными катаклизмами, потрясениями, революциями, которые устраняют старые надстройки, не соответствующие фактическим отношениям людей и задерживаю­щие дальнейший рост общества. Революции, таким образом, заканчивают собой известный цикл эволюционного развития общества и расчищают путь для даль­нейшего его опять-таки эволюционного развития».

В работе «Национальный вопрос и социал-демократия» (1900) Шаумян дает следующую характеристику нации. «Нация, с одной стороны, есть определенное естественное явление со своим содержанием — материальным или психологиче­ским — содержанием, с другой стороны, она есть определенное общественное явле­ние, общественное отношение. Иначе говоря, с одной стороны, нация — это объеди­нение на одной территории миллионов, иногда десятков и даже сотен миллионов людей, связанных более или менее общим происхождением, говорящих па одном языке, имеющих более или менее общую религию, нравы и традиции, а с другой стороны, она есть вид общественного, или государственного организма».

Многие социал-демократы большое внимание уделяли проблеме личности. Они полагали, что противоположности между личностями исчезнут лишь с лик­видацией классов. Воровский считал, что в будущем «частичный человек капиталистической эпохи замещается цельным человеком». Зародышем такой цельной личности является личность пролетария.

Яков Михайлович Свердлов (1885-1919) писал, что «в современной жизни не может быть совершенного человека, не таковы условия, чтобы он мог развиться». Но «человечество в целом за тысячелетия своего развития так преобразовало жизнь в сторону превращения ее в действительно человеческую, что нет оснований со­мневаться в самых прекрасных возможностях». Цель социальных преобразова­ний - «в уничтожении условий, порождающих скверное, некрасивое в людях».

Философскую проблематику обсуждали в своих работах Иван Иванович Сквор­цов-Степанов (1870-1928), Надежда Константиновна Крупская (1869-1939), Нико­лай Алексеевич Скрыпник (1872-1933), Михаил Степанович Ольминский (1875-1933, настоящая фамилия — Александров), Лев Давыдович Троцкий (1879-1940).

Лев Давыдович Троцкий (1879-1940, настоящая фамилия — Бронштейн). Троцкий развивал концепцию «перманентной революции». «Перманентная ре­волюция в том смысле, какой Маркс дал этому понятию, значит революция, не мирящаяся ни с одной из форм классового господства, не останавливающаяся на демократическом этапе, переходящая к социалистическим мероприятиям и к вой­не против внешней реакции, революция, каждый последующим этап которой за­ложен в предыдущем и которая может закончиться лишь с полной ликвидацией классового общества».

Принимая тезис Ленина о возможности социалистической революции в одной стране, Троцкий говорит о том, что Россия, одна из самых отсталых стран, первая начала мировую социалистическую революцию. Этот факт объясняется своеобра­зием России — ее географическим положением, экстенсивным путем развития хо­зяйства, особенностями культуры. «Развитие исторически запоздалой нации ве­дет, по необходимости, к своеобразному сочетанию разных стадий исторического процесса». Эту специфическую «привилегию исторической запоздалости» Троц­кий называл «законом комбинированного развития». Именно здесь кроется раз­гадка русской революции.

Революция 1917 г. — результат действия «комбинированных методов», сбли­жения и взаимопроникновения «двух факторов совершенно разной исторической природы: крестьянской войны, т. е. движения, характерного для зари буржу­азного развития, с пролетарским восстанием, т. ё. движением, знаменующим закат буржуазного общества». Троцкий считает, что социализм должен стать итогом длительного экономического и технического развития, «американизации большевизма».

После Октябрьской революции и Гражданской войны обнаружилась нехватка интеллигенции — технической, творческой, научной. Философов, признавших со­ветскую власть, оказалось совсем немного. Были приняты необходимые меры для подготовки философских и идеологических кадров. Уже в октябре 1918 г. была открыта Социалистическая академия общественных наук; в 1924 г. она была пре­образована в Коммунистическую академию в ранге высшего научно-исследова­тельского и учебного заведения. Для подготовки партийных кадров в 1919 г. был создан Коммунистический университет им. Я. М. Свердлова.

В 1921 г. был создан Институт красной профессуры для подготовки кадров для научно-исследовательских учреждений и преподавания в вузах. (За первые 10 лет было подготовлено 427 специалистов.) В 1921 г. был создан Институт К. Маркса и Ф. Энгельса, после смерти Ленина — Институт Ленина, объединенные в 1931 г. в Институт Маркса—Энгельса—Ленина. С 1931 по 1941 г. работал Московский институт истории, философии и литературы (МИФЛИ), с 1931 по 1937 г. — Ле­нинградский институт истории, философии и лингвистики (ЛИФЛИ).

Для преподавания вначале привлекались старые кадры — философы-социал-демократы, такие как Л. И. Аксельрод и А. М. Деборин. Деборин одно время был меньшевиком, выступал против Ленина и большевиков. Он был допущен к препо­даванию в Коммунистическом университете им. Я. М. Свердлова в 1921 г. после ходатайства Е. М. Ярославского (в то время секретаря ЦК РКП(б)).

В 1922 г. в стране был создан первый философский журнал «Под знаменем марксизма». Его главным редактором стал Деборин, возглавлявший журнал 9 лет. В первую редакцию журнала входили Троцкий, Бухарин, Каменев — члены По­литбюро. Первый номер журнала открывался письмом Троцкого, в третьем (март 1922 г.) была опубликована статья Ленина «О значении воинствующего материа­лизма». В ней Ленин поставил перед философами-марксистами следующие задачи: разоблачать и преследовать всех идеалистов, «дипломированных лакеев попов­щины»; руководствоваться воинствующим атеизмом; крепить союз с представи­телями передового естествознания; систематически изучать гегелевскую диалекти­ку, интерпретируя ее с материалистических позиций. В журнале публиковались статьи о связи материалистической диалектики с практикой, в защиту философ­ских идей Плеханова, против критиков теории относительности, о значении идей Павлова, Фрейда и т. д.

В 1924 г. было создано Общество воинствующих материалистов, основной за­дачей которого была разработка основ диалектического материализма, борьба с идеализмом и «извращениями» материализма. К работе общества привлекались ученые-естественники. В том же году было создано Общество воинствующих без­божников, также развернувшее активную деятельность.

В 20-е гг. опубликовано много учебников и работ, пропагандирующих марксист­скую философию. Назовем лишь некоторые из них: Бухарин Н. И. Теория истори­ческого материализма. — М., 1921; Деборин А. Введение в философию диалектиче­ского материализма (к 1931 г. выдержало 6 изданий); Разумовский И. П. Курс теории исторического материализма. — М., 1924; Вольфсон С. Я. Диалектический материализм. — Минск, 1922; Сарабьянов В. Н. Исторический материализм. — М., 1922; Асмус В. М. Диалектический материализм и логика. — М., 1924 и т. д. К 1930-м гг. в этом списке было около 30 работ.

В течение некоторого времени, до начала 1920-х гг., в Москве, Петрограде и других городах выходили сочинения Л. Карсавина, Н. Лосского, П. Сорокина, Е. Трубецкого, С. Франка, И. Лапшина, А. Белого, Н. Бердяева, П. Флоренского и других представителей религиозно-философского лагеря. Существовали различ­ные философские общества и кружки. Но вскоре началась резкая критика религи­озно-идеалистической философии, которая квалифицировалась как реакционная и контрреволюционная. В этой критике участвовали В. В. Адоратский, А. В. Луна­чарский, В. И. Невский, И. И. Скворцов-Степанов, Е. М. Ярославский, А. М. Де­борин, П. И. Лебедев-Полянский, К. Грасис, В. Ваганян, П. Ф. Преображенский и др.

Во второй половине 1920-х гг. после смерти Ленина утвердилось мнение о том, что учение Ленина — ленинизм — представляет собой новый этап в развитии марксизма. Эту позицию пропагандировали П. М. Керженцев, В. В. Адоратский, П. Стучка, И. Луппол, А. М. Деборин. Начинается догматизация взглядов Ленина, формирование догматического стиля философского мышления.

Видным идеологом большевистской партии был Николай Иванович Бухарин (1888-1938). Бухарин выделял в развитии марксизма «три больших ступени», ко­торые «соответствуют трем большим отрезками истории рабочего движения»:

«марксизм марксовский» в собственном смысле этого слова. Его «социологи­ческая подкладка» — революционные события 1848 г.;

марксизм «эпигонов II Интернационала»; это «перерождение» марксизма, в хо­де которого он приобретает «ревизионистский характер», фаталистически от­носится к государственной власти, к капитализму;

ленинский этап — отрицание второго, «синтез троякого рода»: а) «марксизма Маркса со всеми результатами анализа новейших социально-экономических явлений», б) «теории и практики борющегося и побеждающего рабочего клас­са», в) «разрушительной и созидательной работы рабочего класса».

Бухарин высоко оценивал значение крестьянства в революции. Ленина он на­зывал выдающимся «аграрным теоретиком».

Бухарин выступал за синтез материализма и диалектики. Нужно выявить «ма­териальный корень» диалектики, материальное «нечто», механическое равнове­сие, выражающее устойчивость систем. Главное в системах — отношение между внешним и внутренним: внутренняя структура системы должна приспособиться к характеру внешнего равновесия.

Применительно к обществу этот тезис звучит так: существование общества предполагает определенное равновесие между тремя основными элементами: ве­щами, людьми и идеями. Это внутреннее равновесие. Но общество приспосабли­вается к природе, создавая систему общественного производства. Общественное производство имеет две стороны. Одна — производительные силы, т. е. техника, которая образует «точный материальный показатель соотношения между общест­вом и природой». Другая сторона — «социальная оболочка», т. е. производственные отношения, сводящиеся в конечном счете к имущественным отношениям. Пока «социальная оболочка» достаточно широка и устойчива, идет эволюция общества. Когда производительные силы развиваются до такой степени, что вступают в кон­фликт с производственными отношениями, происходит революция. Старая обо­лочка взрывается, и устанавливается новое общественное равновесие, «т. е. новая устойчивая оболочка производственных отношений, могущая служить формой развития производительных сил».

Бухарин говорит, что в классовом обществе происходит «разрыв людей»: «в раз­ных категориях людей застывают различные стороны человеческой жизнедея­тельности». Если взять отношение человека к природе, то оно имеет тройственный характер: практическое, теоретическое, художественно-эстетическое. В классовом обществе имеет место разделение умственного и физического труда. Бухарин счи­тает, что при социализме «вырастает целостный человек. — Здесь, следовательно, отношения теории, практики, эстетики объединяются, и люди живут многосто­ронней жизнью».

Бухарин утверждал необходимую зависимость культуры от политики. Харак­терно, что после революции он выступал против свободы преподавания в вузах: «При такой свободе из наших вузов выходили бы культурные работники, которые могли бы работать и в Праге, и в Москве. А мы желаем таких работников, которые могут работать только в Москве».

В последние годы жизни Бухарин работает над «Философскими арабесками (диалектические очерки)». Этот труд представляет собой своеобразное резюме его философских взглядов. Бухарин резко критически выступает против субъек­тивного идеализма, солипсизма, подчеркивает связь ощущений и понятий, поня­тий и языка, выступает за диалектическое понимание материи как качественно многообразного, изменчивого единства. Он говорит об исторически развиваю­щемся взаимодействии человека и природы.

В 20-е гг. еще идут дискуссии о соотношении в человеке биологических и соци­альных факторов, о понимании экономического базиса, об азиатском способе про­изводства. В середине 20-х гг. в связи с изданием книги голландского философа Г. Гортера «Исторический материализм» начинается дискуссия «диалектиков» и «механистов». Перевод книги Гортера выполнил И. И. Скворцов-Степанов; он же был автором предисловия и послесловия. В книге и комментариях рассматривался вопрос о соотношении исторического материализма и современного естествозна­ния. Против Скворцова-Степанова выступил Я. Стен, обвиняя его в принижении роли диалектического метода по отношению к современному естествознанию, в ме­ханицизме. В защиту Скворцова-Степанова выступил Сарабьянов. Таким обра­зом, произошло размежевание философов.

В группу механистов вошли И. А. Боричевский, А. Варьяш, С. К. Минин, В. Н. Са­рабьянов, И. И. Скворцов-Степанов, А. К. Тимирязев и др. Против механистов вы­ступили диалектики во главе с Дебориным — Я. Стен, А. Троицкий, И. Луппол, П. Сапожников, И. Карев, А. Максимов, Е. Егоршин, К. Милонов и др. В завязав­шейся борьбе механистов поддерживали Аксельрод, Богданов, С. Перов. Диалек­тики, по сути дела, отождествляли марксистскую философию с диалектикой; диа­лектика определялась как учение о развитии. Развитие Деборин характеризует следующим образом: «Развитие имеет место только там, где существуют противо­положности... Всякое развитие есть результат борьбы противоположностей... Разви­тие возникает из раздвоения единого; в едином раскрываются противоположные определения». «В борьбе данная форма существования уничтожается, положи­тельный и отрицательный моменты снимают каждый себя и свое противополож­ное, признавая, что "истиной" не является ни то, ни другое, а новая форма, новое единство».

В ходе дискуссии механисты выдвинули тезис о том, что марксистская фило­софия практически совпадает с теоретическими выводами современной науки; они считали, что фундаментальные законы науки имеют общефилософское значе­ние. Скворцов-Степанов не отрицал диалектический метод, но считал, что в есте­ствознании он сводится к механическому пониманию природы, а в гуманитарной области — к историко-материалистическому пониманию общества. Сарабьянов говорил о том, что диалектическое мировоззрение должно включать и механисти­ческое.

Дата добавления: 2015-08-21