Продолжение традиций в стихах Рыжего. Подражательство и эпигонство.

Самоубийство поэта. Рассмотрение творчества Бориса Рыжего вне контекста самоубийства.

Сейчас, когда уже утих ажиотаж, поднявшийся вокруг самоубийства поэта Бориса Рыжего, сквозь призму прошедших лет можно трезво взглянуть на его творчество и дать ему объективную оценку. Ведь узнав о том, что ещё один молодой поэт наложил на себя руки, публика невольно начинает сравнивать его с известными предшественниками, точно так же добровольно ушедшими из жизни. Так вышло и с Борисом Рыжим. Nolens Volens его стали сравнивать и с Сергеем Есениным, и с Владимиром Маяковским, и с Иваном Игнатьевым, и даже с Александром Башлачёвым. Сравнивать не по принципу схожести творчества, а по схожести трагичности судьбы. А это неверно с точки зрения критики.

Фридрих Ницше сказал: «Мысль о самоубийстве – сильное утешительное средство: с ней благополучно переживаются иные мрачные ночи». Эта мысль как нельзя лучше применима к поэтической личности. Суицидальные мотивы (оправданные или нет) встречаются в стихах многих русских поэтов. Эти мотивы берутся из жизни и накладывают большой отпечаток на творчество. Поэтому их никак нельзя игнорировать. Однако и заострять внимание на них не стоит.

В России так повелось, что великие люди (особенно литераторы) трагично и рано уходят из жизни. В связи с этим, по принципу обратной связи, родилось представление, что все рано и трагично ушедшие из жизни поэты a priori являются великими. Разумеется, это не так. Писателя, поэта следует оценивать по его трудам.

Нами представлена попытка рассмотреть поэзию Бориса Рыжего, оставаясь бесстрастными по поводу трагичности его судьбы и рационально определить: какое влияние оказала эта судьба на его творчество, а также какое влияние его творчество оказало на судьбу русской поэзии.

Продолжение традиций в стихах Рыжего. Подражательство и эпигонство.

Прежде всего, стоит определить место Бориса Рыжего в русской поэзии. Большинству из его опубликованных стихов присуще характерное для поэтов того времени (1980 – 1990-е гг.) сложное для восприятия, до предела насыщенное анжамбеманами строение:

Вдруг вспомнятся восьмидесятые

с толпою у кинотеатра

«Заря». Ребята волосатые

и оттепель в начале марта.

Или же:

Похоронная музыка

на холодном ветру.

Прижимается муза ко

мне: я тоже умру.

Подобный строй стихов напоминает характерные стихи Иосифа Бродского, с которым Бориса Рыжего многое роднит. Он и не отрицает это родство. На вопрос из анкеты, приуроченной к 60-летию Иосифа Бродского «оказывал ли Бродский на Вас своё влияние?» Борис Рыжий отвечает: «Безусловно оказывал. В той же мере, что и Маяковский и Пастернак». Однако последователем Иосифа Бродского Борис Рыжий себя не считает. Даже, в какой-то мере противопоставляет себя его эпигонам. В основном, это скорее морально-этическая, нежели явственная, физически оформленная оппозиция. В своём интервью «Независимой газете» (Кулиса №16, 8 декабря 2000 года) Борис отмечает, что «в проживаемый нами отрезок времени с поэзией нашей всё обстоит самым наилучшим образом», связывая это с тем, что «эпигоны Иосифа Бродского после смерти своего кумира куда-то и сами запропастились со своими текстами». Отсюда видно, что сам Борис Рыжий себя эпигоном Иосифа Бродского не считает.

Впрочем, было бы и несправедливо причислять Бориса Рыжего к «наследникам» только Иосифа Бродского (хотя его лирика, наряду с лирикой Александра Кушнера, и была Рыжим усвоена жадно и полностью). Как выразился Александр Машевский в своей статье «Последний советский поэт»: «У стихов Рыжего богатая генеалогия». И действительно, нельзя не отметить влияние и Юрия Кузнецова, о котором Борис всегда очень лестно отзывался, и Ярослава Смелякова (взять хотя бы «Ещё не погаснет жемчужин соцветие…»), и Мандельштама, и Ходасевича, и Заболоцкого, и Багрицкого, и множества других поэтов. У Рыжего встречаются отсылки даже к творчеству Дениса Давыдова. Например:

Пойду в общагу ПТУ,

гусар, повеса из повес.

И, конечно же, нельзя не отметить влияние Блока. Элементы его творчества присутствуют у Рыжего не всегда явно, а часто лишь как «ощущение конца эпохи, конца мира, к которому принадлежит сам поэт» (Алексей Машевский – «Последний советский поэт»).

Как бы Борис Рыжий не «открещивался» от влияния Есенина, оно, несомненно, присутствует, хотя и с различиями. Тут и есенинская разгульная кабацкая тематика, перекликающаяся с уголовной романтикой Рыжего, и романтизм юношеских переживаний у обоих, и некое двоемирие, связанное с противопоставлением идеализированного отрочества и реального выживания в полууголовной среде. Чувствуется принадлежность Рыжего к есенинской «предельно исповедальной поэтической традиции» (Андрей Арьев – «Блок, Иванов, Рыжий»). Сергей Гандлевский по этому поводу писал: «Язык не поворачивается именовать этот душераздирающий и самоистребительный образ жизни спокойным сочетанием «поэтическая традиция»». Однако, с филологической точки зрения, сходство Рыжего и Есенина, несомненно, присутствует.

Сам Борис Рыжий по поводу «есенинщины» в своих стихах говорил: «Всё лучшее в Есенине от Блока, а раз так – вернёмся к первоисточнику». Действительно, многие строки Рыжего сопоставимы по настроению с лирикой как Есенина, так и Блока. Например:

Мне не хватает нежности в стихах.

А я хочу, чтоб получалась нежность…

Другой пример:

Как и все хорошие поэты

в двадцать два,

я влюблён – и вероятно это

не слова.

Вообще, в творчестве Бориса Рыжего встречается множество реминисценций, аллюзий и отсылок, как к современным ему поэтам, так и представителям «Серебряного» и «Золотого» веков (чаще, конечно, «Серебряного»). Поэзию и поэтов он знал очень хорошо, т. к. увлекался ею с самого детства, к тому же был выходцем из интеллигентной, читающей семьи. Вобрав в себя всё, что хотел вобрать от своих кумиров: «Он в своём творчестве пошёл столбовой дорогой русской поэзии – пушкинсим, блоковским путём» (Александр Абрамов – «Промышленной зоны красивый и первый поэт»). И действительно, сложно не согласиться с тем, что Рыжий является достойным продолжателем традиций русского стихосложения. «Эпигоном» в первоначальном положительном смысле этого слова. Но оправдывает ли себя определение «традиции новой отец», данное Борисом Рыжим самому себе? Рассмотрим подробнее.

Дата добавления: 2015-08-21