Соответствие дополнительных переменных

В неадекватном варианте эксперимента Джека Мо­царта, когда вместо сонат разучивались вальсы, уро­вень наиболее важной дополнительной переменной — типа музыкальных пьес—был явно несоответствующим. Ведь то, что справедливо для '“уровня вальсов”, может оказаться неверным для “уровня сонат”. Это случай несоответствия ключевой переменной. Давайте рассмот­рим три наших эксперимента с точки зрения соответст­вия ключевых, а также некоторых других дополнитель­ных характеристик.

Ключевые переменные. В одних экспериментах, как, например, у Джека Моцарта, ключевая переменная одна' (но очень важная). В других экспериментах их может быть несколько. Скажем, такие характеристики спаса­тельного поиска на море, как размер цели, расстояние до нее, погодные условия и время дня, примерно оди­наковы по значимости.

В эксперименте с посадками самолета ключевой пе­ременной была зрительная картина ночного города. Ведь только она и дает информацию о наклоне терри­тории. Различия понятны: либо это несколько огней, расположенных близко друг к другу, либо целая пано­рама, где пилот может выбрать любую пару световых точек. Чтобы результаты эксперимента можно было применять для любых аэропортов, Крафт и Элворт предъявляли испытуемым несколько типичных моделей. Они пишут (показывая тем самым, что даже опытные экспериментаторы могут ошибаться): “Мы надеялись повысить эффективность зрительного контроля посадки с помощью расширения и углубления световой картины города. Однако данные показывают, что более обшир­ная и комплексная картина на самом деле может приводить к катастрофе, вводя пилота в заблуждение, что происходит в случае поднимающейся вверх территории” (с. 4). Оказалось, что огни, занимая большую площадь, представляются пилоту более надежным показателем уровня земли, и это усиливает иллюзию. Теперь нам ясно, что экспериментаторы не зря копировали огни ночных городов во всех их вариантах.

Столь же аккуратны были исследователи в экспе­рименте с поиском, добиваясь более точного соответ­ствия всех ключевых переменных—размера цели, рас­стояния до нее, погодных условий и времени дня. А вот в исследовании с высотомерами контролировалась толь­ко одна ключевая характеристика—использовался тот же диапазон высот, с каким встречается пилот в реаль­ном полете. Передвижение индикаторов — а это тоже ключевая характеристика — не воспроизводилось. Лендбург имел дело со стабильными изображениями шкал, а в реальности индикаторы чаще всего непостоянны. С другой стороны, в реальном полете последовательные показания прибора похожи одно на другое. Самолет не подпрыгивает вверх и не падает вниз случайным образом. А ведь именно так и изменялись показания высот в последовательных пробах эксперимента-—слу­чайно. Первое отклонение от реальности облегчало испы­туемому работу со шкалой, а второе, наверное, затруд­няло ее. Для более точного воспроизведения реальных изменений шкалы высотомера понадобился бы кино­аппарат или видеомагнитофон. Это довольно утомитель­но: снова нужно вырезать картонки, подбирая друг к другу почти одинаковые снимки с чуть измененными положениями индикаторов. А потом можно было бы до­полнить подачу словесных команд на магнитофоне со­ответствующим звуковым сопровождением.

Одновременные действия. В некоторых.искусствен­ных экспериментах испытуемому приходится выполнять именно то задание, которым (и только им) он занимает­ся в реальной жизни. Например, во время спасательной операции наблюдатель не имеет никаких других обязан­ностей, кроме самого поиска. Для пилота это, конечно, не так. Совершая посадку, ему нужно не только дер­жать нужную высоту, но и постоянно корректировать траекторию полета, чтобы самолет находился под пра­вильным углом и не уклонялся в сторону. Пилот дол­жен следить за скоростью, остерегаться столкновения со встречным транспортом. В эксперименте Крафта и Элворта все эти действия воспроизводились. Во-первых. пилот “вел” тренажер как настоящий самолет, а не просто контролировал высоту. Во-вторых, у него была дополнительная задача — “определять местоположение других самолетов и сообщать о них” (с. 2).

Другой наш пилот, Чарлз Аугустус Лендбург, ни­чего этого не делал. Он только считывал показания вы­соты и не производил никаких дополнительных дейст­вий. А было бы неплохо выполнять при этом какую-нибудь другую задачу. Вполне возможно, что новый высотомер становится более надежным лишь в том слу­чае, если все внимание испытуемого уделяется только ему. Материал для дополнительной задачи тоже можно было бы записать на магнитофон (вместе с командами о порядке снятия показаний). Испытуемый мог бы, на­пример, подсчитывать звуковые сигналы.

Напряженность. Все эксперименты, описанные в этой главе, были посвящены практическим проблемам, свя­занным с жизнью и смертью людей. И это не просто случайное совпадение. Помимо повышения внутренней валидности эксперименты, улучшающие реальный мир, очень часто делают его безопасным для испытуемого. Но тогда возникает вопрос: можно ли переносить ре­зультаты, полученные при отсутствии эмоциональной напряженности, на реальную деятельность в стрессовых условиях? Иногда предлагают гипнотизировать испы­туемых и внушать им, будто они находятся в реаль­ной ситуации, а не на эксперименте. Однако такое вну­шение вряд ли будет эффективным для человека, кото­рый хорошо знает, что такое гипноз. Давайте посмот­рим, насколько серьезен вопрос о недостаточной на­пряженности для наших экспериментов.

Типичным последствием состояния эмоциональной напряженности является нарушение интеллектуального контроля за поведением. Трудно представить, каким образом недостаток напряженности может усиливать зрительную иллюзию пилота при экспериментальном моделировании посадки над наклонной территорией. Скорее уж можно предположить, что более высокий интеллектуальный контроль уменьшит эту иллюзию. Следовательно, можно сказать, что в эксперименте были получены важные результаты, несмотря на отсутствие напряженности.

Известно также, что в состоянии напряженности раз­рушаются в первую очередь приобретенные и необыч­ные навыки, а не естественные, привычные. Смотреть в бинокль менее естественно, чем без него. Поэтому от­сутствие напряженности в эксперименте с поиском было благоприятным для наблюдения с биноклем. И вновь можно сказать, что именно данные результаты экспе­римента были получены, несмотря на это преимущество.

Сжатие во времени. Увеличение надежности в искус­ственных экспериментах по сравнению с теми, которые дублируют реальность, достигается главным образом благодаря возможности предъявить все необходимые пробы за более короткий период времени. Тем самым можно быстрее получить достаточное количество дан­ных. Искусственный мир чаще всего как бы сжат во времени по сравнению с реальным. Как это влияет на внешнюю валидность экспериментальных выводов?

Из трех описанных экспериментов меньше всех был сжат во времени эксперимент с посадками самолета. Правда, он и не требовал слишком большого количест­ва проб по сравнению с двумя другими. Известно, что практический опыт до некоторой степени уменьшает зрительные иллюзии. Следовательно, в эксперименте на тренажере влияние иллюзии могло бы в принципе со­кращаться быстрее, чем в. реальных полетах. Однако, несмотря на преимущества, возможные за счет науче­ния, в эксперименте получены результаты, которые сви­детельствуют о сохранении этого влияния.

Спасательный поиск на море лучше производить без бинокля—этот результат, полученный в условиях быст­рого предъявления всех необходимых проб, также не вызывает никаких сомнений. Конечно, в обычных ус­ловиях поиск продолжается дольше, и бдительность его участников будет более изменчивой, чем в своеобразном соревновании между ними, характерном для данного эксперимента. Однако реальная ситуация была бы бо­лее жесткой именно для наблюдения с биноклем. Ведь в эксперименте спасатели пользовались им сравнитель­но недолго, и поэтому влияние веса бинокля, усталость глаз, а также неясность зрительной картины были не столь существенны. Можно сказать, что поиск с бинок­лем оказался менее эффективным даже при коротком испытании, условия которого благоприятствовали его применению.

В эксперименте с высотомерами таких гарантий нет. Очень может быть, что за целую серию проб, между которыми только 5 секунд, испытуемый просто научится хорошо считывать показания высотомера. А если справ­ляться о высоте полета лишь время от времени, как это происходит в реальности, подобная привычка будет вырабатываться не так скоро. Поэтому по результатам, полученным в условиях сжатого предъявления проб, трудно решить, каким из двух высотомеров удобнее пользоваться в реальном полете. Пожалуй, в этом от­ношении эксперимент можно было бы улучшить, если все-таки сделать считывание показаний более развер­нутым, скажем, давать пробы лишь время от времени по мере выполнения другой задачи.

Дата добавления: 2015-08-21