Валера. - Опоздала! Где моя юбка?

- Опоздала! Где моя юбка? Что ты сидишь, помогай!

- Дорогая, сегодня на работу не нужно: объявлен траур.

- Какое счастье! – на моём золотце была одета мужская футболка. На груди была нарисована балерина с закрытыми глазами, а на спине – плачущий бородатый мужик, стоящий вверх ногами.

- Мы могли бы посвятить этот день себе. И нашей с тобой любви, милая.

- Это как? Что ты имеешь ввиду?

Я подошёл и обнял её.

- Ты имеешь ввиду это? А как же борщ?

- Дорогая, я так люблю тебя, что могу обходиться без еды…

- Так, поставлю мясо вариться, - сказала моя милая и убежала на кухню. Я пошёл следом.

- Мясо закончилось. Сбегаешь в продуктовый магазин в семнадцати кварталах отсюда?

- Э, но…

- Так, а это у нас что? – она подобрала красный кулёк. На кульке было написано: «Галактика счастья: получайте удовольствие!». Любимая открыла кулёк и достала оттуда завёрнутую бумагой банку с синей крышкой и свёрток. Она открыла банку:

- О, зажарка! А это что? – она развернула свёрток, - утка что ли? А что это за длинный хвост? Ладно, сойдёт.

- Дорогая, …

- Так, теперь шапка, - она протянула мне презерватив, - одень!

Я разделся и одел презерватив.

- Какой сегодня день?

- Хороший. У меня. А у всех траур.

- Какой сегодня день недели?

- Не знаю.

- Четверг.

- Тогда зачем ты спрашиваешь?

- Скажи, какой сегодня день недели!

- Ну, четверг.

- Не «ну», а четверг!

- Дорогая, может быть уже…

- День недели!!!

- Четверг.

- Какая часть суток?

- Утро.

- Чьё?

- Утро оно ничьё. Оно просто - утро.

- Как тебя зовут?

- Не знаю.

- Валера.

- Спасибо.

- Не спасибо, а как тебя зовут!

- Валера.

- Значит чьё утро?

- Валеры?

- Какой секс?

- А ты не хочешь? Я думал, мы сейчас им займёмся.

- Это понятно! Но какой секс?

- Хороший! Великолепный, безумный, волшебный,…

- Какой безумный, как заеду сейчас! Я спросила, какой секс? Ты сейчас на работе секретаршу трахаешь или дома собрался с женой любовью заняться?

- Какую секретаршу?

- Та, что тебе сиськи по телевизору показывает! Я спрашиваю, где ты сейчас: дома или на работе.

- Дома.

- Значит, какой секс?

- Домашний?

- Тема главы!

- Какой ещё главы?

- Этой!

- Какая тема? Какой главы? Дорогая, что с тобой?

- Что я сейчас готовлю?

- Борщ.

- Значит, какая тема главы?

- Не знаю.

- Ты только что сказал: борщ.

- Ну, борщ.

- Не ну, а борщ! Что у нас получилось?

- Что мы любим друг друга.

- Скажи всё, что только что сказал вместе!

- Я тебя люблю.

- Не это.

- Четверг. Утро Валеры. Домашний секс. Тема главы: борщ.

- Правильно скажи. С новых строчек.

-

Четверг. Утро Валеры.

Домашний секс.

Тема главы: борщ.

- Ну, и молодец, - сказала жена и поцеловала меня в щёку, - держи.

Она протянула мне две синие таблетки. Я их проглотил. Жена взяла в руку будильник. Мы пошли в комнату.

- Это, чтобы я знала, когда сварится мясо, - сказала она, - я сейчас, только схожу за часами.

- Но ты же уже принесла, - сказал я, указывая на будильник.

Какое-то время она копалась в кладовке. Потом вернулась с огромными песочными часами.

- Какой ты непонятливый, - сказала она, - это для борща, а это, чтобы ты видел, сколько длится секс. Трахаться будем от сих до сих, - сделала она рукой две видные одной ей засечки на песочных часах. Я стал снимать с неё футболку.

- Не надо, я хочу остаться в майке, - сказала она, легла на диван и раздвинула ноги.

Я лег на неё и ввёл в неё член.

- Секундочку, - сказала она и перевернула песочные часы, - теперь давай.

Я стал страстно её любить, она немного подёргивалась в такт моим движениям.

- Ещё рано, потерпи, дорогой, - сказала она, хотя я итак ещё не был готов кончить.

Постепенно страсть ушла, и я продолжал её любить в том же ритме. Теперь я испытывал скорее нежность.

- Может, сменим позу? – спросил я.

- Выполняем упражнение.

И я продолжил выполнять упражнение. Интересно, почему весь мир буквально помешан на сексе? Это, конечно, слегка приятно, но разве чистая любовь без такого её грубого проявления не романтичнее? Представьте только такой чудесный мир, где нет никакого секса, а муж с женой живут вместе только потому, что они ценят друг друга, как личности. А наш пошлый мир, полный насилия и грубости, если разобраться в его сути – просто скушен.

- Всё, хватит, я устал, - сказал я и вынул из неё член.

- Дорогой, ты просто забыл, у тебя болезнь. Мы должны заниматься сексом ровно столько времени, а оно ещё не прошло.

- Но, почему? – удивился я.

- Ты забыл, дорогой, у тебя болезнь. Мы решили завести ребёнка.

- Но на мне же презерватив?

- Ну и что?

- Как что? Ты же сказала, что хочешь завести ребёнка.

- Не я, а мы, дорогой.

- Тогда зачем я надел презерватив? Как мы зачнём ребёнка?

- Не понимаю.

- Ну. Если я кончу, сперма останется в презервативе и яйцеклетка не оплодотворится, -ни искорки понимания в её глазах, - Если мой вулкан извергнет фонтан семени, то оно не оросит твоё лоно. Если по моей реке поплывут головастики, то они не достигнут твоей гавани. Если лучи моей звезды преодолеют космос, то астроном на твоей планете не увидит их из-за смога. Если…

- Дорогой, нам просто нужно заниматься сексом столько времени. Мы уже зачали ребёнка на три четверти, а это время соответствует четвёртой четверти.

- Как это зачали ребёнка на три четверти? Ты беременна и выносила ребёнка три четверти срока? Но живота же нет. Или мы решили завести четвёртого ребёнка? Но где тогда те трое?

- Нет, дорогой, мы зачали ребёнка на три четверти.

- Дети зачинаются…э… постепенно?

- Ну, конечно! Супруги совместно прилежно и усердно трудятся над созданием ребёнка, не покладая рук...

- Рук?

- Ну, не рук, конечно. И когда необходимая работа выполнена, сделано достаточное количество однотипных упражнений…

Я, конечно, болен и ничего не помню, но не до такой же степени. И что за синие таблетки я только что выпил? Я бегом бросился на кухню, открыл наугад нижний ящик шкафа. Там было несколько белых склянок. Я стал читать названия: Тавегил, кактотамин, зелёнка, отстриптизин, папазол, вкусненькие таблеточки, валерьянка… Вкусненькие таблеточки? Я открыл банку. Там были они - синие таблетки. Кто и зачем назвал действующий лекарственный препарат «вкусненькие таблеточки»? И главное, зачем меня ими поют?

В этот момент мне в зад воткнули огромный шприц. Жена надавила на поршень, я ощутил сильную боль и упал.

Вася.

В берлоге профессора не было никаких медицинских выкрутасов. Ни пилюль, ни фигнюль, ни склянок, ни прибамбанок, ни проводочков, ни судочков. Была доска с зажимами для вешания фоток.

Сам профессор Джебутовский представлял из себя квадратного невысокого бородатого мужика в армейском зелёном плаще. Он бодро вышагивал по кабинету и трепался по телефону.

- Ах-ха-ха, Вера Ивановна, я понимаю, что Вы заботитесь о моём крантике, но какие у Вас могут быть научные разработки. Настоящая наука только тут у меня, а у Вас фальшивка, суррогат и сплошное шарлатанство. Ах-ха-ха, нет, личные испытания производить не собираюсь, принципиально. Не хочу в этом участвовать. Нет, не уговаривайте. Ах-ха-ха, я в курсе о современных реалиях, но Вы забываете о перспективах. Ах-ха-ха, безусловно, далёких перспективах, я это осознаю. Да, именно, окончательное, ах-ха-ха.

Профессор поболтал и перекинулся на нас – пациентов. Нас было трое: я, почтальон и пацан лет семи. Я помалкивал, пацан беспалевно рубился в тетрис. Отдувался почтальон.

- Бес!

- Отсутствует. Она на работе.

- Какой работе? Сегодня же траур.

- Сказала, одна точка в городе ещё работает.

- Ах-ха-ха. Тогда стандартный осмотр производить не будем. Печнин!

- Вы не совсем верно прочли мою фамилию. Я!

- Справный!

- Валерий отсутствует. По данным почты этот жилец перестал таковым являться.

- Это как?

- Убран из базы в связи с убийством собственной женой.

- Безобразие! Четвёртый прогул за неделю. Передайте, что если так пойдёт и дальше, я буду поднимать его вопрос на науч.совете.

- Вы же отказались их посещать.

- Ах-ха-ха. Не Ваше дело! Фантастиш!

- Присутствует. Самостоятельно ответить не может.

- Почему это?

- Не помнит своё имя и фамилию.

- Чесноков!

- Присутствует. Самостоятельно ответить не может.

- А это почему?

- Не обращает на Вас внимания.

- Чесноков! Какое было домашнее задание?

- Не помню, - это уже не почтальон, а пацан. Выходит он Чесноков, а я тогда кто?

- Бездари! Идиоты! Напоминаю, домашнее задание было: найти смысл жизни. Вы нашли?

- Профессор, напомните, пожалуйста, в чём состоит смысл жизни.

- Сколько можно повторять одно и то же! Кретины! Вот, смотрим на картинки. Это - смысл жизни.

Профессор развесил по доске штук десять картинок. Все они были нарисованы старательно, но неумело. На всех был изображён женский половой орган. Крупно. Ещё крупнее. Вид снаружи. Вид изнутри. В разрезе. Было сделано несколько поясняющих надписей. Например, такие: «мокро», «приятно», «совать сюда».

- Чесноков! Смотрим внимательно, запоминаем! – пацан приподнял глаза, провёл по картинкам пустым взглядом и тут же вернулся обратно к тетрису, - Чесноков, смотреть на картинки, кому сказано!

Профессор ещё какое-то время гонял пацана, чтоб тот зырил на картинки. Пацан прикидывался, что смотрит, но, по-чесноку, он профессорчука кидал просто: от тетриса он не оторвался, ни на секунду.

Потом в нашу берлогу ввалилась жуткая баба, с омерзительной харей.

- Опаздываем, Бес, опаздываем. Так приступим к осмотру. Раздевайтесь!

- Я тут не как пациент. Я по работе.

- И какая же у нас сегодня работа?

- Секретарь.

- Ах-ха-ха, то секретарь приходит, как пациент, а теперь наоборот, значит, ах-ха-ха. И чей же это у нас тут секретарь пришёл?

- Профессора Джебутовского, - ответила баба, - он единственный сегодня работает.

- Так это же я! И что мне хочет сказать мой секретарь?

- Сегодня супермен в трауре. И под это дело менты решили облаву устроить.

- Сматываемся, быстро, - крикнул нам профессор и бросился к двери.

День.

Дата добавления: 2015-08-21