Валера. Я твёрдо решил изменить с первой встречной

Я твёрдо решил изменить с первой встречной. Как только я открыл дверь, я тут же встретил очеловеченную частичку почты в нашем городе. Частичка была мужского рода и для реализации моего плана не подходила.

- А вот и Вы. Я о Вас вспоминал сегодня, - сказал почтальон, - Миша, если не ошибаюсь?

- Нет, Вы ошиблись. Меня зовут Валерой.

- Странно. То есть Каракуртом М. И. Вы не являетесь?

- Не являюсь.

- Что же мне делать? Ему два послания, - я не могу их не передать, это абсолютно невозможно. Я погиб! Жизнь бессмысленна! Всё тлен!

Я пожалел почтальона и сказал:

- Давайте, Вы отдадите мне послания, а я передам их ему, когда встречу.

- А так можно?

- Нет, - сказал я, и почтальон отдал мне послания.

Первое оказалось стандартным предупреждением: «Всем жителям многоэтажных зданий напоминаем о недопустимости самовольного выхода в космос, а также несанкционированного заселения близлежащих небесных тел. К нарушителям будут применяться строгие меры. Жилкомсервис». Второе послание было телеграммой. «Ноль зпт семьдесят пять тчк» гласила она. Обе бумажки я выкинул в мусорку. Всё равно никаких Каракуртов я не знал.

На улице я понял, что такой замечательный, такой продуманный в домашних условиях план может не выдержать испытания суровой действительностью. Абсолютно все женщины на улице были одеты в какие-то бесформенные блеклые кофты, нескладные серые или коричневые юбки из-под которых виднелись чёрные непрозрачные колготы или даже чёрные рейтузы со штрипками. Они все ужасно спешили, у всех был ищущий взгляд, но взгляд этот почему-то не задерживался на мужчинах вообще и на мне в частности, и устремлялся куда-то вдаль. Такой озабоченно-торопливой женщина могла бы быть, если, скажем, ей жизненно необходимо было бы осуществить полную уборку квартиры с мытьём полов, раковины, окон, печки и унитаза. И отсутствие такового в прямой видимости полностью отравляет существование, подчиняя его единственной цели: обнаружению указанной единицы сантехники.

Более для проверки собственных наблюдений, чем из реальной надежды на успех, я попробовал заговорить с одной из встречных женщин в одежде цвета серого шифера. Я её спросил, где находится ближайшее кафе, но она абсолютно ожидаемо для меня скользнула по мне взглядом, не произнесла мне ни слова в ответ и устремилась по направлению к зданию, которое могло бы оказаться общественным туалетом, но было безнадёжно закрыто. Для очистки совести я предпринял ещё одну попытку и спросил у следующей, где находится ближайший парк. Она была моложе первой, носила джинсы и при слове парк в её глазах даже мелькнула некоторая заинтересованность, но в остальном её реакция была такой же.

Тогда я стал прогуливаться по району и рассматривать его на предмет обнаружения подходящих женщин. Возможно, мне повезёт, и я наткнусь на романтичный бульвар полный скучающих девушек, возможно, некоторые из них будут при этом почитывать газету или беспечно попивать слабоалкогольные напитки, или даже кокетливо осматривать любого проходящего мимо мужчину. Но пока, я решил обращать внимание на всех женщин, которых смогу увидеть, кроме тех, которые спешат по улицам.

Понравились мне за время такой прогулки две девушки, но ни к той, ни к другой так и не подошёл.

У первой была ослепительная улыбка и работала она администратором в стоматологическом кабинете. Её белый халатик будоражил мою фантазию, но она была слишком занята. На приёме работало, я так понял, три или четыре врача, к каждому из них образовалась собственная очередь, и все эти очереди причудливо переплетались за счёт пациентов, которым было всё равно к какому специалисту попасть. И вот управление всей этой неразберихой целиком ложилось на плечи, понравившейся мне девушки. Относительный порядок в управлении этими очередями был хрупок, а возможный хаос обещал быть абсолютным и кровопролитным, а между ними лежала лишь её бесподобная улыбка. Поэтому использовать это единственное орудие сил добра в таких корыстных и примитивных целях, как соблазняться её - улыбкиной обладательницей мне показалось просто кощунством.

Вторая девушка была баскетбольного роста воспитательницей детского сада. Для того, чтобы помочь одному из детей застегнуть змейку на куртке ей пришлось проделать настоящее гимнастическое чудо. Мне показалось, что она согнула свои длиннющие ноги в четырёх местах, свернулась неимоверным образом, но всё равно возвышалась над ребёнком, как комбайн над колоском. Ребёнок хныкал и не позволял воспитательнице застёгивать змейку на шее.

- Ты всегда зацепляешь мне шею. Это больно, как будто кусает крокодил, - ныл ребёнок.

- Ну, что ты, - ласково ворковала девушка, - я очень аккуратно застегну. И к тому же ты перепутал – это не крокодил, а трактор, который едет по полю. У Софочки курточка зелёная – рожь ещё не созрела, поэтому я не помогала ей застёгиваться, а у тебя курточка жёлтая, уже пора собирать урожай, вот трактор и поехал пахать поле, а когда я застегну змейку, это будет значить, что урожай убран, и можно перемалывать зерно. Помнишь, я рассказывала, как делают хлеб? Ну, так вот…

Её голос успокаивал и манил одновременно. Я загадал про себя, что если ей удастся застегнуть курточку, не зацепив шею ребёнка, я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы переспать с ней. Если понадобится, буду биться из-за неё на дуэли, если понадобится - исцелюсь, только чтобы её не забыть. Я точно знал, что однажды услышав, никогда более не забуду её имя, и мне будет безразлично, как она готовит, её голос настолько хорош, что можно насыщаться им одним. А если зацепит, то просто уйду…

Вася.

К моему дубку подкатили две тёлочки. Я бы с этого кайфанул, но шмотьё они нацепили -бесформенный отстой.

- Он сказал, тут где-то есть парк.

- Соврал.

- Никого?

- Никого.

Тёлки озирались и явно замышляли что-то недоброе.

- Я тут, а ты с той стороны ивы.

Одна из тёлок присаживалась на корточки, ковыряясь в своих джинсах, другая обходила мой дубок.

Я спрыгнул на землю перед тёлкой на корточках.

- Это ты чего? – спросил я и стал внимательно зырить, что это она тут замышляет.

Тёлки завизжали и быстренько смотались.

Ко мне подошёл почтальон в синей форме.

- Ну как, изменил мир? – спросил он.

- Чё?

- Ты, наверное, не помнишь. Это как раз нормально. Странно, что я помню. Мы вчера встречались у доктора Джебутовского, - так вот с кем я вчера бухал.

- Здорово. А сегодня этот тип поляну не накрывает? А то выпить охота…

- Сегодня у него приём, как обычно. А, вспомнил, это я перепутал, это не ты менять мир рвался. Ты что ли хотел судьбу углом поставить.

- А вот и не судьбу, - ответил я наугад.

- Да, тебе два послания и посылка от доктора – лечение для истерзанной души.

- Мне?

Почтальон пошарил зеньками по сторонам. Вокруг никто не тусовался.

- Ну, да, тебе, - сказал почтальон.

- Ну тогда, чё тупим? Давай сюда свою посылку.

Посылкой оказались две синие пилюльки. На всяк провсяк я их глотнул. Ничё так пошли, как для пилюлек. Почтальон протянул мне две бумажки. Первая была стандартной раздаткой: «Всем отрицательным элементам города во избежание роста преступности и для недопущения инцидентов с неправомерным поведением срочно и неукоснительно обдумать своё аморальное поведение. Начальник милиции Высокий Г.И.». Я её скомкал и вышвырнул. Вторая бумажка – телеграмма предъявляла уже лично мне. «Затопило тчк».

Почтальон заставил меня чиркнуть свою подпись на какой-то бумажке и намылился отвалить.

- Слышь, это чё, - тормознул я его.

- Там, - махнул рукой почтальон и быстро слинял.

Им бы только телеграммы слать. Дали б гаечный ключ или хоть топор какой. А лучше выпить. Думая об этом, я пошёл по указанному адресу.

День.

Дата добавления: 2015-08-21