Глава I. Особенности повествования западных хронистов и византийского историка. Идейная составляющая их произведений.

В данной части нашей работы мы ставим перед собой задачу проанализировать то, какие цели ставили перед собой средневековые авторы при написании своих трудов. На наш взгляд понимание особенностей стилистических приемов и некоторых аспектов мировоззрения людей того времени необходимо для того, чтобы построить общую картину специфики восприятия крестоносцев и византийцев.

История Никиты Хониата берет свое начало с правления Иоанна Комнина (1118 – 1143). Сам историк объясняет это тем, что «этим государем ограничили свой рассказ все бывшие до нас известные историки» (стр.3). Таким образом, Никита Хониат является продолжателем труда Анны Комниной (1083 – 1153), которая была автором исторического повествования «Алексиады» о своем отце Алексее Комнине. В предисловии византиец также пишет, что «история придумана на общую для всех пользу в жизни; из нее немало выгод могут извлечь люди, стремящиеся к совершенству». Мы видим, что цель написания истории – это передать опыт будущему поколению, а ее изложение – важный и кропотливый труд.

Никита Хониат утверждает, что «вовсе не заботился о рассказе пышном, испещренном словами непонятными и выражениями высокопарными». Однако в его труде мы нередко сталкиваемся с изысканными метафорами и сравнениями, иногда даже о самых простых вещах он говорит возвышенно. Византийский историк получил отличное образование и высоко продвинулся по карьерной лестнице, был знаком с произведениями многих античных авторов. Особенно в его повествовании на наш взгляд прослеживается влияние Гомера, которого он цитирует. Порой создается впечатление, что перед нами древнегреческая поэма, а не история средневекового автора.

Рассказ Никиты Хониата наполнен разнообразными мельчайшими деталями, и, подобно Гомеру, он как будто замедляет события. Например, при вступлении на престол Мануила I (1143 – 1180) историк описывает не только его характер, но и внешность буквально в мельчайших деталях, говоря даже о цвете его кожи. В его повествовании практически отсутствует прямая речь, зато в нем присутствуют многие достаточно символичные явления (гроза во время бегства Андроника) или предсказания. Здесь надо обратить внимание на то, что в Византии предсказателям отводилась важная роль в государстве. Никита Хониат также упоминает о том, что Мануил довольно часто пользовался услугами предсказателей.

Византийский историк выстроил свое повествование согласно царствованиям императоров, т.е. по хронологии, но иногда мы видим, что рассказывая об одном эпизоде в своем рассказе, он с легкостью может перенести нас в совершенно другой временной отрезок. Порой Никита Хониат забегает вперед и дает комментарий о том, что же случится позднее и о чем он поведает нам дальше. Таким образом, в его рассказе нет четкой хронологической последовательности, историк скорее желает добиться художественной красоты и ясности изложения.

Совершенно другие цели повествования преследуют западные хронисты. В XII – XIII веке происходит рост коммерческих связей, который повлек за собой интерес к изучению других стран и потребность в путешествиях. Вследствие этого происходит нарастание «мирского духа», повышение внимания к земному, сокращение или почти полное исчезновение чудесного «небесного вмешательства» при описании событий. В хрониках крестовых походов в этот период на первый план выходят политические, экономические и завоевательные мотивы. (Заборов, стр. 23)

Жоффруа де Виллардуэн, как и все хронисты крестовых походов, он неоднократно уверяет нас, что главной целью его повествования является правдивость и точность изложения событий: «и Жоффруа, маршал Шампанский, который продиктовал это произведение и который ни разу ни единым словом не солгал с умыслом». Эта традиция говорить только истину берет начало у античных авторов, но, разумеется, как правило она всегда нарушается. Что же на самом деле было целью написания «Завоевания Константинополя? Сам он не говорит читателю о том, что же побудило его к описанию этих событий. Мы видим, что в течение всего своего повествования маршал Шампанский старается обосновать и оправдать те или иные действия крестоносцев, а также их политический курс. Он старается указать на весомые причины отклонения от цели пилигримов и нередко пишет о том, что все произошло по воле случая. Также Жоффруа де Виллардуэн пытается найти виновников того, что крестоносцы подчинились венецианскому дожу и пошли с мечами на Задар. В этом он винит оппозицию в рядах самих пилигримов, которая пыталась расколоть само войско. Эти отступники отказались платить дожу и поэтому им пришлось захватить христианский город.

Мы видим, что Жоффруа Виллардуэн умело подгоняет факты под свою оправдательную речь. Аргументируя свой поход на Константинополь, он пишет, что они не могли не уважить просьбу сына императора Исаака Ангела Алексея о восстановлении законной власти и свержении жестокого предателя Алексея III, который сверг собственного брата Исаака. Таким образом, пилигримы, направляющиеся в Византию, выглядят заступниками за справедливость. Итак, мы видим, что повествование Жоффруа Виллардуэна носит оправдательный характер.

Стоит обратить свое внимание на то, как хронист героизирует поступки крестоносцев. Например, при взятии константинопольских стен, он вдвое увеличивает их длину, а рассказывая о своих поражениях, он, наоборот, преуменьшает их масштабы. Однако не всегда он идеализирует пилигримов: причину поражения 9 апреля 1204 года, например, он видит в греховности войска, указывает на его алчность и на его ошибки.

Мы также должны обратить внимание на стилистические особенности сочинения Жоффруа Виллардуэна. Несомненно, что на него оказали огромное влияние рыцарские эпосы XII – XIII вв. Это влияние прослеживается не только в способе его изложения, но и в поступках его героев. Мы видим в его произведении больше устных форм речи, чем письменных. Читателю Жоффруа Виллардуэн предлагает послушать то, о чем он рассказывает, а не пишет. Разумеется, в «Завоевании Константинополя» множество шаблонных фраз, которые были типичны для средневековых произведений того времени. В отличие от «Истории» Никиты Хониата мы видим у Жоффруа де Виллардуэна достаточно много прямой речи, от чего само произведение кажется более динамичным. Все произведение хрониста изобилует большим количеством точных фактов без каких-либо отступлений, также Виллардуэн делает акцент на военной истории и на подвигах крестоносцев. В свою очередь у Никиты Хониата мы встретим больше описаний внутреннего положения страны и психологические характеристики героев.

Время, в котором жил Жоффруа де Виллардуэн было временем господства церкви над умами и сердцами людей. Поэтому датировка событий у него, как и у Робера де Клари, о труде которого речь пойдет немного позже, ведется по церковным праздникам (стр. 154). Все происходящие события в хронике происходят по воле Божьей и ход исторических событий зависит от небесного вмешательства. Все, что удается совершить пилигримам, даже невозможное, по мнению Жоффруа де Виллардуэна, происходит с помощью Всевышнего. «Мы завоевали этот город милостью Божьей» - автор вкладывает эти слова в уста венецианского дожа после взятия Задара. Хронист считает, что все события происходят так, как этого хочет господь Бог. В его повествовании видится полное соответствие папской пропаганде Иннокентия III. Он точно также, произнося речь перед пилигримами, говорит о важности освобождения гроба Господня и точно также видит цель крестового похода в том, чтобы оказать помощь Святой земле.

Однако мы не можем прийти к выводу, что Жоффруа де Виллардуэн писал свой труд исключительно согласно религиозным мотивам. Мы видим, что его повествование все же несет мирской характер. Герои его произведения действуют, как правило, из личных побуждений и ими вовсе не движет какая-то сверхъестественная сила. Мы не можем охарактеризовать происходящее в его сочинении «как деяние Бога через франков».

Теперь обратим наше внимание на сочинение пикардийского рыцаря Робера де Клари. Он, как мы уже сказали ранее, принадлежал к категории мелких рыцарей, что во многом повлияло на него повествование. Однако мы не имеем информации о его образовании и не знаем об источниках, из которых он черпал свою информацию. Как и в произведении Жоффруа де Виллардуэна, в его хронике прослеживается влияние произведений рыцарских эпосов. Характерным признаком является определенный круг эпитетов, схожесть описаний дворцов, церквей и крепостей. Еще одной отличительной чертой является то, что он приписывает рыцарские подвиги даже византийским императорам, особенно Кирсаку (Исааку), который разрубает голову своего врага вплоть до зубов. Подобные события мы можем наблюдать, например, в песне о Роланде. Вообще стоит отметить, что Робер де Клари очень эмоционально и живо описывает все события и там, где, скорее всего ему не достает информации, он раскрашивает события более насыщенными красками. Когда рыцарь рассказывает о событиях предшествующих крестовому походу, очевидцем которых, он, конечно же, не был, он, по-видимому, пользуется сведениями подчерпнутыми либо у свидетелей среди латинян, либо среди греков.

Особый интерес представляет для нас то, насколько сильное влияние на его произведение оказала религия и насколько сам автор является приверженцем официальной папской идеологии. Как и в хронике Жоффруа де Виллардуэна мы видим, что повествование несет явный мирской характер. Несмотря на то, что религия занимает определенное место в его жизни, Робер де Клари включает достаточно много приключенческих эпизодов и рыцарских подвигов. Здесь нет постоянной веры в чудеса, в какие-либо знамения. В основе его рассказа реальные поступки героев, обусловленные какими-либо человеческими пороками. Что же касается основных поворотных событий, то здесь они, как и у Жоффруа Виллардуэна, происходят по воле случая. Так же, как и у маршала Шампанского, у Робера де Клари события датируются согласно церковным праздникам. Однако в отличие от предводителя крестового похода у мелкого рыцаря гораздо меньше используются выражения из церковной практики. Таким образом, мы можем сделать вывод, что Робер де Клари не обладал высоким образованием, т.к. не имел широких познаний в области литературы как духовной, так и светской. При отсутствии информации пикардийский рыцарь дает волю фантазии, а при особо значимых событиях, преисполненных драматизма, он пишет о вмешательстве Всевышнего и о «чуде божьем». Но на первом плане у хрониста все же выступают рыцарские подвиги, а не вмешательство «небесных сил».

Обратимся к одной из стилистических особенностей его повествования. Робер де Клари, как и Жоффруа Виллардуэн использует разговорный стиль речи. Произведение автоматически рассчитано на широкий круг читателей и не содержит возвышенных речевых оборотов. Динамичный и захватывающий рассказ – отличительная черта пикардийского рыцаря. Здесь нет размеренности и неторопливости Никиты Хониата, действие происходит стремительно, а порой и быстрее, чем должно было быть. Слова, вложенные в уста героев, являются способом выражения своих мыслей, чего мы не встретим у византийского историка. Однако словарный запас, в силу его необразованности, у Робера де Клари достаточно беден, чего не скажешь о Жоффруа Виллардуэне и Никите Хониате. Но недостаток ярких словесных оборотов компенсируется живостью и простотой его рассказа.

Теперь же обозначим идейную основу произведения Робера де Клари. Как и Жоффруа де Виллардуэн он уверяет нас в правдивости своего труда и своей искренности. В конце своего произведения рыцарь пишет, что мы «слышали правду, как был завоеван Константинополь». Маршал Шампанский написал свою версию событий с целью оправдать крестоносцев. С какими же намерениями написал свои воспоминания Робер де Клари? С одной стороны можно предположить, что он хотел донести до читателя знаменательные события, свидетелем которых он являлся, а с другой стороны он повествует нам об алчности и хитрости могущественных людей, которые были во главе крестового похода: «Вот так-то господь поистине отомстил за их гордыню и за то вероломство, которое они выказали к бедному люду войска, и за ужасные прегрешения, которые они содеяли в городе после того, как захватили его» стр. 78

Он выступает выразителем настроений неблагосклонного к верхам меньшего люда:

«И тогда собрались знатные люди, могущественные люди, и держали совет между собою, так что ни меньшой люд, ни бедные рыцари вовсе ничего об этом не знали, и порешили, что они возьмут себе лучшие дома города» стр. 58

Итак, в данной части работы мы провели анализ стилистических особенностей, а также идейной основы трудов западных хронистов и византийского историка. Произведение Никиты Хониата, как мы уже успели заметить, сильно отличается от западных хроник не только в способе подачи информации, но и в ее качестве и степени подробности описаний. Динамичность западного искусства в сопоставлении с медлительной лиричностью и психологизмом искусства Византии – явление, отмечавшееся неоднократно. (стр. 299 европа в средние века…). Таким образом, различия между Византией и Западом пронизывают культурную, социальную и другие сферы жизни.

Дата добавления: 2015-08-21