Глава 4. — Джулия, детка, что стряслось?

— Джулия, детка, что стряслось?! — пожилая женщина вскочила со стула, роняя на пол вязание. Джулия, ее ангелочек, вся в слезах бросилась няне на грудь и горько зарыдала.

— Няня, я в отчаянии. — всхлипнула девушка, позволяя усадить себя на стул, — Он на меня совсем не смотрит… Ни одной юбки не пропускает, хотя помолвка состоится на днях. А я должна на это смотреть и надеяться, что после свадьбы он полюбит меня… Я так устала… Сил больше нет… Все время одно и тоже… Все время… — девушка зарыдала еще горше, пряча лицо в кружевной платок с монограммой.

— Не отчаивайся, принцесса, — улыбнулась морщинистыми губами старуха, гладя девушку по спине, — я знаю, как тебе помочь.

* * *

По квартире разносятся страстные вздохи и размеренный скрип кровати. Хозяин опять забыл закрыть дверь в спальню.

Лежу на диване в гостиной, подобрав под себя лапы, и стараюсь сохранять спокойствие. У меня очень давно никого не было… Хорошо, что у кошек (или только у меня?) желания тела не так сильны, как у людей. Не знаю, как остальные представители семейства кошачьих, но я теряю над собой контроль только весной, когда желание возрастает настолько, что невозможно его игнорировать. Тогда я, если живу у кого-нибудь, убегаю на улицу, полностью отдавшись во власть инстинктов.

Хозяин как-то пытался подсунуть мне для «этих дел» мягкую игрушку, но я не обратил на нее внимания. Лучше уж я лишний раз вылижусь, чем воспользуюсь суррогатом.

Раздается финальный женский крик, призванный сымитировать оргазм (девушка, кого вы пытаетесь обмануть?) и все стихает.

Минут через десять слышу легкие шаги, направляющиеся в сторону ванной, хлопок и тишина. Точнее, тишина для человеческого уха. Поднимаю уши, заостряя внимания на недовольном бурчании, раздающемся из-под закрытой двери. Даже так? Это становится интересным.

Легко спрыгиваю с дивана и иду в спальню. Хозяин откинулся на подушку, едва прикрывшись простыней, и тяжело дышит. Светлые волосы разметались по наволочке, несколько тонких прядок прилило ко лбу, на голой груди кое-где поблескивают капельки пота. Забираюсь к нему. М-м-м… какой вид… Приятно посмотреть. Природа не обделила хозяина ни лицом, ни фигурой, а я всегда тянулся к красивым людям.

— Пушок, — он, почувствовав мои шаги по матрасу, приоткрывает глаза.

Да, хозяин, я здесь и никуда уходить не собираюсь.

Он протягивает руку и осторожно гладит меня по спину, стараясь не задеть больных мест.

Начинаю мурлыкать — это так приятно… В какой-то мере проклятие оказалось полезным, кто бы еще стал вот так чесать меня за ушком? Мне все равно кто доставляет мне удовольствие, тут важны именно ощущения, а не личность дарящего их.

— Мурчалка, иди сюда. — Стас притягивает меня к себе, укладывая себе на грудь. — Полежи так немного, хорошо?

Хорошо. Я никуда не уйду, если тебе хочется. Кошачья сущность мечтает о тепле и ласке, которую можешь дать только ты.

Я почти сплю, когда возвращается Софья. Я прямо кожей чувствую исходящие от нее волны недовольства.

— Стас, не тащи кота в постель, я не хочу потом чесаться.

— У Пуха нет блох, — тянет хозяин, продолжая меня гладить.

— Но он линяет, все простыни в шерсти будут.

— Сменим белье, — спокойно отвечает Стас, сильнее прижимая меня к себе. Ой, осторожней! Да я никуда и не собираюсь. Во-первых, мне и здесь хорошо, а во-вторых — назло этой барышне. Да, я собственник, не отрицаю, а еще я не выношу маленьких лгуний, никогда их терпеть не мог, особенно в прошлой, человеческой жизни.

— Он плохо пахнет! — это уже слишком! У меня великолепная шерсть, я очень чистоплотный и трачу на свой туалет больше часа по нескольку раз в день.

— А мне нравится его запах.

— Стас! — девушка, вы отвратительно себя ведете.

— Что? — он вопросительно поднимает светлые брови, — Я не понимаю, чем ты не довольна.

— Меня бесит твой кот, и я не хочу, чтоб он был тут, когда мы лежим в постели.

— Сонь, если он не дается тебе в руки, это еще не повод его ненавидеть.

— Но он ненавидит меня, — браво! Какая проницательность!

— Он всего лишь кот, Сонь, не нужно приписывать ему человеческие чувства.

— Стас!

— Соня, ты такая смешная, — улыбается хозяин, — ревнуешь к коту… Заметь, к коту, не к кошке. Это что-то из Фрейда.

— Придурок. — бурчит она, подбирая с пола свои вещи и начиная одеваться. — Я домой.

— Ты не останешься? — Стас приподнимается на локтях, из-за этого я скатываюсь ему на живот.

— Нет. У меня еще много дел. Не скучай. — она быстро целует его и уходит в коридор. — Я дверь захлопну, лежи.

Софья уходит. Я слышу ее шаги по лестнице, она тихо разговаривает с кем-то по телефону. Очень интересно… Девушка, не думайте, что если вы вышли из квартиры, то вас никто не подслушает. У кошек очень тонкий слух.

Смотрю в глаза хозяину. Видно, что он расстроен. Ничего, подожди, и ты скоро сам все узнаешь, долго скрывать такое просто невозможно. Ну, или я тебе расскажу, если еще раз превращусь.

— Пух, нас оставили одних, — грустно шепчет Стас, почесывая меня за ушами. Довольно жмурюсь. Не нас, а тебя, хозяин. Мы с ней никогда друг друга не любили.

Самое смешное, что, несмотря на взаимную неприязнь, Софья с упорством достойным лучшего применения каждый раз пытается меня потискать.

— Пойдем, — хозяин садится и поудобней перехватывает меня руками, — пора дать тебе лекарство.

Фу…. Опять придется глотать эту гадость…

* * *

Хозяин, не издевайся, дай мне нормальной еды! Я хочу мяса, а не этой сухой гадости! Я же знаю, что ты купил паштет, делись!

— Пушок, ешь, что дают. Ты на диете, не канючь. — да от меня уже и так один скелет остался. Гад ты, хозяин.

Есть хочу! И не подсовывай мне миску. Вот устрою голодовку, будешь знать. Я все равно от этого не умру, а вот тебя совесть замучает.

— Ну, Пух, не вредничай. Ты же хочешь побыстрей выздороветь? Еще немного подожди, и я переведу тебя на натуралку, а пока нужно есть специальный корм.

— Мя-а-а-а-а-а-ау! Мря-а!

— Ну что?

— Мурмя!

— Господи, как ты меня замучил своими капризами… Все равно не дам.

Фыркаю и, повернувшись к этому злому человеку попой, ухожу.

— Пух!

Отстань, я сердит. Не люблю тебя, хозяин, так и знай.

Черт, да что же такое с этим проклятьем твориться? Опять какое-то странное чувство. Кости ломит…

— Мря-а-а… ой… — удивленно разглядываю вновь обретенные руки. На этот раз превращение прошло почти безболезненно. Интересно, а сейчас как долго это продлится?

— Пушок, ну прекрати, — раздается недовольный возглас с кухни.

— Не прекращу, пока не покормишь. — отвечаю я, отбрасывая волосы за спину. Двигаться непривычно, но у меня все еще получается.

— Ты кто?! — Стас вылетает в коридор и замирает. Еще бы, тут любой в осадок выпадет, увидев, как на полу в твоей прихожей сидит голый незнакомый парень.

— Пушок я. — бурчу, поднимаясь на сильно дрожащие ноги. — Сам подобрал и теперь не узнает…

— У меня галлюцинации, — бормочет хозяин, проходя мимо меня в спальню, — Тебя на самом деле нет.

Э? Это он что тот ночной случай вспомнил что ли?

— Есть. — я иду вслед за ним, — Я живой. Настоящий.

— Нужно отдохнуть…

— Ты меня слушаешь вообще? — подбегаю к Стасу и разворачиваю его к себе лицом. Это не просто — он выше меня голову и крупнее, хотя раньше казался худым и легким. — Я здесь. Я — Пушок! Ты сам меня так назвал, помнишь? Эй!

— Не верю. Это розыгрыш.

— Ты совсем тупой? Какой к черту розыгрыш? Я не знаю сколько мне осталось до превращения обратно, а ты тут строишь из себя невесть что!

— Ты с акцентом говоришь, — замечает он.

— Гениально, хозяин. Я вообще-то англичанин, естественно, что я говорю с акцентом.

— Англичанин?

— Да. Меня в кота превратили полтора века назад.

— Это бред! Ты сумасшедший. — да уж, шок у каждого проходит по-разному.

— Я не сумасшедший, просто ты не веришь в паранормальность.

— Не верю. — соглашается он. — Магии нет.

— Я тоже так думал. — я со вздохом опускаюсь на разворошенную кровать. — Но как видишь, я здесь, а не в девятнадцатом веке. Я бы с удовольствием вернулся назад.

— Так ты из прошлого?

— Да нет же! Я жил все это время в теле кота! — я уже начинаю терять терпение.

— Невозможно. Никто не может прожить так долго.

— Угу, так же, как невозможно выжить после автоматной очереди в голову, — отодвигаю волосы, демонстрируя круглое пятнышко шрама на затылке, перелома позвоночника, разрыва большей части внутренних органов, но, тем не менее, я здесь и я жив.

— Ты что?

— А ты думал, почему кот не погиб после того, как машина перебила его хребет?

— Что?

— Что слышал. Видишь эти отметины? — веду рукой по груди и животу, кожа в этом месте покрыта россыпью небольших шрамов и следами от ожогов, один довольно большой шрам находится на боку; в кошачьем обличии их скрывает шерсть, но стоит вытянуться на спине и они становятся заметны, — Это следы от взрыва. Вторая мировая. Ленинград. Еле спрятаться успел, а то бы съели. Месяц в подвале без движения валялся. Регенерация — великая вещь. Правда она сразу закрывает только смертельные раны. На остальные это, к сожалению, не распространяется. — ежусь от холода, — Слушай, хозяин, а не мог бы ты мне одолжить какую-нибудь одежду? Холодно…

Стас моргает, пытаясь переварить полученную информацию. Может, не стоило вываливать на него все сразу?

— Хозяин, одежда, — напоминаю я.

— Возьми в шкафу, — отвечает он, не отрывая взгляда от узора на обоях.

Ну сам, так сам. Подхожу к гардеробу и распахиваю дверцы. Да… выбор широк, нечего сказать: всего пять каких-то рубашек, три свитера и две пары штанов.

Достаю из шкафа белую сорочку и серые, грубые на ощупь брюки.

Натягиваю вещи и морщусь, жесткий шов натирает промежность. Пока терпимо, но если оставить все как есть будет больно. Да еще и пояс нужно придерживать — так как штаны сваливаются.

— Хозяин, эти брюки ужасно неудобные, как ты в них ходишь?

— Белье надень. — о, кажется, Стас уже более менее пришел в себя.

— Белье? Но я не вижу здесь белье.

— Идиот. — Стас выдвигает один из ящиков комода и достает пару коротких кальсон. — Вот. А вообще, иди в душ.

В душ? В смысле мыться? А разве я грязный? Хотя… ладно.

— А кто меня помоет?

— Чего?! — хозяин широко распахивает глаза и становится похож на выброшенную на берег рыбу.

— Кто меня помоет? — терпеливо повторяю вопрос.

— А сам не можешь?

— Я не умею. Меня всегда мыли слуги.

— Ну вы зажрались, Ваше Высочество… — вздыхает Стас, похоже, смирившийся с положением вещей.

— Не Высочество, а Светлость, — поправляю я, стаскивая с ног эти ужасные штаны.

— Прекрати сверкать голой задницей!

— Смущаешься? — ехидно спрашиваю я, скидывая еще и рубашку, и, призывно качая бедрами, направляюсь в ванную комнату.

За спиной раздается тяжелый вздох. Ну нравится мне его дразнить, нравится.

— Хоть полотенцем обернись, пока я воду набираю.

— Слушай, я не пойму, чего ты так нервничаешь? Себя что ли в зеркале никогда не видел?

— Но ты не я…

— У нас все одинаковое. Смотри: шея, ключицы, плечи, грудь, живот, бедра… — я провожу рукой по своему телу, обозначая названные объекты.

— Не продолжай! Я понял!

— Ты же будущий врач, должен бы знать анатомию.

— Я ветеринар, а ты еще полчаса назад был котом! Господи, это бред!

— Но теперь-то я не кот.

— Гадость ходячая, вот ты кто, — ворчит хозяин, затыкая слив пробкой и регулируя воду.

— Не без этого. Ох, как же давно я ни с кем нормально не разговаривал….. От мяуканья уже тошнит.

— Когда ты мяукал, ты мне больше нравился, — вздыхает Стас. — Залезай, горе, мыться будешь….

Я подхожу ближе к ванной, собираясь забраться внутрь, но неконтролируемый животный страх захлестывает сознание. Я отшатываюсь и начинаю шипеть, отчаянно жалея, что у меня теперь нет шерсти, которую можно было бы встопорщить.

Хозяин непонимающе смотрит на меня.

— Пушок, мыться…

Нет… Только не это, ненавижу мыться… Я лучше потом вылижусь…

— Пушок, иди сюда, мальчик, — продолжает звать хозяин.

У-у-у…. садист

— Мя…

— Кончай придуриваться!

— Я не придуриваюсь. Мне страшно…

— Зажмурь глаза и иди сюда.

— Are you kidding?*

— Нет, я не шучу. Зажмурься.

— No way!** — я упираюсь спиной в холодную стену, а хозяин приближается ко мне с полотенцем наизготовку.

Очень хочется выпустить когти, но не выходит, поэтому я просто на птичий манер растопыриваю пальцы.

— Попался! — полотенце закрывает мне глаза.

— Отпусти…

— Нет. А теперь успокойся, пойдем.

— Я лучше вылизываться буду, — ноги путаются в волосах и я то и дело спотыкаюсь.

— Люди не вылизываются, — странно, но слушая тихий голос хозяина я начинаю успокаиваться. — Ногу подними. Вот так, молодец, давай другую. Теперь садись. Все. Ничего страшного не случилось…

С трудом подавляю в себе желание выскочить из ванны и убежать прятаться под кровать.

— Ты в порядке? — полотенце убирают с лица и я вижу свои ноги под толщей воды. Киваю, стараясь сохранить спокойствие. — Все-таки ты еще кот, — вздыхает Стас, поливая меня водой из ковшика. Стараюсь сохранять спокойствие, что удается мне уде лучше.

— А я-то думал, что превратился окончательно… — чувствую, как чуткие пальцы массируют мне голову, втирая в волосы шампунь. Размеренные движения успокаивают, и я чувствую, что начинаю расслабляться.

— А как ты стал котом? — Стас берет руки штуку, именуемую душем, и начинает осторожно смывать пену.

— Если бы я знал. Проснулся и обнаружил, что больше не человек…

— Хм… странно это все… — уверенные руки начинают намыливать мне плечи и грудь. — Не верю я в эту мистику.

— Придется поверить, мистика рядом с тобой.

— Привстань, — требует он и пихает мне в руки мочалку, — Там, — кивает на нижнюю часть тела, — сам помоешь. Ничего не поделаешь, приходится намыливаться. — Интересно, почему ты превратился обратно?

— Без понятия. Бабка говорила… — плюхаюсь обратно в воду. А смысл бояться, когда уже и так мокрый.

— Бабка? — перебивает Стас.

— Старуха–ведунья. Она говорила что-то про взаимную любовь и поцелуй. Видимо, врала. В первый раз я превратился, потому что ты меня поцеловал, а во второй ничего такого не было.

— Когда это я тебя целовал? — изумляется Стас, включая душ, и еще раз промывает мои волосы, попутно смывая мыльные разводы с тела.

— Когда только проснулся… Выпусти меня, не могу больше! — кажется я поспешил с выводами в воде находится все также неприятно.

— Подожди, я еще шампунь не весь вымыл.

— Садист.

— Терпи, кот. Терпи.

— Шею не трогай! — больно…

— Может тебя к хирургу сводить?

— Как ты себе это представляешь? У меня нет документов.

— Придумаем что-нибудь. Кстати, как твое настоящее имя?

— Тебе полное или краткое?

— Давай полное…

— Лорд Эдвард Джером Чарльз Саймон Ричардсон.

— Фига себе…

— Чего?

— Удивляюсь я. И как мне тебя звать?

— Предпочитаю «Ваша Светлость», но тебе, так и быть, разрешаю звать меня Эдвардом. Хотя, я уже и к Пушку привык. Да и разницы уже никакой: для всех я умер еще сто пятьдесят лет назад. Сгорел при пожаре…— сползаю ниже, с головой погружаясь под воду.

Может получится на этот раз…

Нет… Стас, я тебя ненавижу…. Зачем?

— Ты че творишь?! — кажется, он разозлился.

— Догадайся, — тихо отвечаю я.

— Мне труп в квартире не нужен! Идиот!

— Хозяин, ты не понимаешь, я так больше не могу. Это ужасно когда не можешь распоряжаться своей жизнью.

— Ты прав, не понимаю. Но глупости творить не позволю. — раскрывает большое белое полотенце и командует: — Вылезай.

Поднимаюсь из воды и он заворачивает меня в мягкую махровую ткань. Говорить не хочется.

— Эй, Пух.

— Что?

— Чего притих?

— Устал. Кажется, это превращение отнимает много сил, прибавь стресс.

— Ну тогда, вот, — мне протягивают еще одно огромное полотенце, — заверни волосы и иди спать. Я тебе на диване постелю.

— Не хочу на диван, — бурчу я, выжимая волосы. С такой массой справится трудно, а они, к тому же, еще и вьются.

— Вместе спать будем что ли?

— Раньше же спали.

— Раньше ты был котом.

— Судя по реакции на воду, я до сих пор кот.

— Черт с тобой. Спи, только сначала оденься.

— А ты белье смени.

— Зачем? — не понимает хозяин.

— Я не буду спать на простыне, на которой ты часом раньше трахался со своей пассией. — Стас краснеет и махнув на меня рукой выходит из ванной.

___________

* Ты шутишь? (англ)

** Ни за что! (англ)

Дата добавления: 2015-08-13