Глава 1. Превращение

Превращение

Автор: Лола

Пэйринг: Стас/Пух

Рейтинг: NC-17

Жанр: Роман/Юмор/Фэнтези

Размер: Миди

Статус: Закончен

События: Путешествие во времени, Магия, Повседневность

Предупреждение: немного жестокости

От автора: Идея частично заимствована из фильма "Фокус-покус"

Глава 1

Добрый день, позвольте представиться, я — Лорд Эдвард Джером Чарльз Саймон Ричардсон. Я высокий стройный брюнет с голубыми глазами — мечта всех фрейлин Ее Величества Королевы Виктории, эталон красоты и добродетели и я…

— Пушок! Черт возьми, опять разлегся в проходе! Хочешь, чтоб я тебе лапы отдавил?

… кот… Как ни прискорбно этот осознавать, я всего лишь кот. Черный, с белой мордочкой, животом и лапками. Вот уже почти два века я существую в этом жутком теле.

Родился я в Лондоне 16 июля 1838 года, был единственным сыном в семье и, как следствие, единственным наследником огромного состояния.

В шестнадцать лет был представлен при дворе, а в восемнадцать считался одним из самых завидных женихов всего Соединенного Королевства. Правда, выбрать невесту мне не удалось, потому что в одно прекрасное утро, помню, была среда, я проснулся и обнаружил, что превратился в кота.

Сказать, что я был в панике, значит, нагло солгать. Я был в ужасе, близком к помешательству. Я метался по своей спальне, не зная, что делать, куда пойти, к кому обратиться, чтобы вернуть все на свои места.

Позже пришла служанка. Мэри, милая девочка, порой скрашивавшая мне одинокие ночные часы. У нее была такая нежная кожа и мелодичный голосок… Она-то и сообщила отцу, что я пропал.

Мои родные сначала думали, что я отправился на конную прогулку или в город, но когда я не вернулся к обеду, начали поиски.

Как назло именно в этот день сгорел игорный дом, в котором я часто бывал. Все решили, что я погиб в огне. Причиной путаницы стал труп моего знакомого Бенжамина Брауна, у которого на пальце было мое кольцо. Это кольцо я за две недели до превращения проиграл ему в карты.

Дальнейшие дни я помню смутно — инстинкты животного взяли верх над сущностью человека и били во все бубны, заставляя зверя, которым я стал, бежать как можно дальше.

Путешествовал я довольно долго; мерз, голодал, потому что ни как не мог заставить себя съесть мышь или крысу, коих в городе было великое множество, ранил лапы, не привыкшие ходить по грубой брусчатке, но упрямо шел вперед. Я не знал, зачем мне все это, просто чувствовал, что надо идти, покинуть этот проклятый город. Может быть, я таким образом хотел убежать от себя. А еще мне было важно узнать, почему, а главное как, я превратился в это.

Не узнал. От отчаянья хотел покончить жизнь самоубийством, прыгнув с набережной в Темзу — не вышло. Какая-то сила удержала меня от последнего шага. Хотя, «удержало» — не то слово. Отшвырнуло на другую сторону улицы и приложило об стену ближайшего дома. Небо поменялось местами с землей, а в глазах заплясали звездочки. Боль пришла позже. Удар сломал мне лапу и пару ребер.

Где-то спустя месяц меня переехала телега, я был таким уставшим, что уснул прямо на проселочной дороге. Деревянное колесо перебило мне хребет — было ужасно больно, но я опять выжил. После этого я понял, что не смогу так просто покинуть сие бренное тело, проклятье не позволит.

Спустя десять лет после моего превращения я встретил деревенскую знахарку, которая поняла кто я такой. Она долго и путано рассказывала, как снять проклятие, но все ее слова буквально выветрились из моей головы, стоило отойти на милю от ее домика. Помню только, что в ее речи часто проскальзывали слова «настоящая любовь», «взаимность» и «поцелуй». Да уж, как представлю себя в виде этакой Белоснежки или Спящей Красавицы, смеяться хочется, вот только кошки не умеют этого делать. Ну, допустим, я полюблю кого-нибудь, но как добиться взаимности? Тут же, явно, смысл в том, что любовь должна быть человека к человеку, а не хозяина к своему питомцу. И вообще, какая девушка в своем уме добровольно поцелует кота? Вот бы я сумел объяснить юной леди, что со мной стряслось, но я, ведь, даже этого не могу… Обычные люди вместо слов слышат лишь мяуканье, а бабулек-травниц на свете практически не осталось (я имею ввиду тех, кто обладает настоящим даром, а не всяких там шарлатанок, торгующих вениками сушеных трав на рынках).

В итоге, я, вот уже почти двести лет, кочую от человека к человека. Успел посетить многие страны и, в конце концов, оказался в России. Живу теперь в маленькой двухкомнатной квартирке, находящейся в шестнадцатиэтажном доме у большой дороги. Мой нынешний хозяин — молодой человек двадцати лет отроду, студент, живущий отдельно от родителей и работающий на двух работах, чтобы водить на свидания свою девушку.

Я поселился здесь недавно. Он подобрал меня на улице, после того, как меня в очередной раз переехал железный монстр, именуемый машиной. Носятся они по улицам с бешеной скоростью, и вовремя отскочить получается не всегда.

Живется мне здесь неплохо; еда, правда отвратительная — пресная, склизкая, а иногда бывает сухая и безвкусная, но сытная и питательная, к тому же, за всю мою сто семидесяти однолетнюю жизнь в облике кота, мне приходилось есть кое-что похуже, так что привередничать я давно разучился. После этого корма моя шерсть становится гладкой (вылизываться одно удовольствие) и когти перестают ломаться и слоиться.

Есть еще один минус этой квартиры — полы. Лакированный картон, призванный сымитировать паркетную доску, очень скользкий и я постоянно подаю, когда гоняюсь за мышкой (все-таки инстинкты животного непобедимы).

Все остальное меня вполне устраивает.

Станислав, а именно так зовут моего хозяина, создал мне все условия для комфортной жизни: у меня есть трехъярусный домик на столбиках (столбики обмотаны веревкой и в них очень приятно запускать когти, а в маленьких коробочках, оббитых искусственным мехом удобно отлеживаться в моменты сильной депрессии, которая случается довольно часто). Так же у меня есть великолепная уборная, которую сам хозяин упорно именует лотком. У нее сеть потолок и даже дверь, так что я всегда могу уединиться, а пол устлан деревянными гранулами и поэтому внутри всегда приятный аромат.

Мне многое позволено, но есть вещи, которые хозяину не по душе. Например, ему не нравится, когда я запускаю когти в обивку дивана, тогда он кричит на меня и может стрельнуть из брызгалки. Это не больно, но приятного мало — приходится потом долго сушить бок или спину языком, а я терпеть не могу это делать.

В остальном же мне предоставлена полная свобода действий и передвижений пределах квартиры.

Стас учится на последнем курсе ветеринарного училища, поэтому, когда он подобрал меня, с лечением проблем не возникло.

Первую неделю после аварии я практически все время спал, только изредка возвращаясь в реальность. И каждый раз я чувствовал, как чьи-то сильные руки нежно гладят меня по голове, отвлекая от ноющей боли во всем теле.

Потом хозяин повез меня на осмотр к ветеринару. Я стараюсь не вспоминать ту унизительную процедуру, которую по ошибке назвали измерением температуры. Этот врач прописал кучу лекарств, кои Стас еще долго заставляя меня глотать по нескольку раз в день.

В итоге, я остался жить здесь, хотя друг хозяина предлагал отдать меня в питомник, но тот не согласился.

Так я и стал Пушком. Пушок… да, пуха от меня много. Вон клочок валяется и вон там у стола. Плохо убираешься, хозяин! Лучше надо шваброй работать, лучше! А у тебя, к тому же есть та жуткая воющая штука, которую ты зовешь пылесосом.

— Эй, Пух, ну чего ты мяучишь? — Стас присаживается рядом со мной на корточки и проводил ладонью по моему боку.

Мррррр… Люблю его руки. Они такие нежные… О да! Погладь еще вот здесь, а теперь почеши… Да-да-да! Хозяин, ты чудо.

— Мурчалка ты, — смеется он, беря меня на руки. Э-э-э… Мы так не договаривались! Хозяин, я тебя, конечно, очень люблю, но это уже слишком. На полу хорошо, прохладно, а ты горячий как печка.

Ой… Что это со мной? Что-то странное… Словно что-то шевельнулось внутри… А… нет, наверное, показалось.

— Слушай, Пушок, если еще раз пометишь мне туфли, кастрирую нафиг. — Ой… Уши сами прижимаются к голове, а хвост к причинному месту. А может не надо? А, хозяин? Я стараюсь держаться, но инстинкты сильнее меня.

— Испугался, да? — со вздохом спрашивает он. — У меня порой возникает ощущение, что ты понимаешь все, что я говорю, хотя, ясно же, что ты всего лишь глупая зверюшка. Головенка маленькая, мозгов ноль.

Эй! Я же и обидеться могу!

— Ну не кусайся! Я же любя…

Любя? Вот тебе! Не надо меня любить! Как человека меня уже никто не полюбит, а любить как животное… Бред! Уйду, ты даже моей морды не вспомнишь. Отстать от меня.

Вырываюсь и вскакиваю на диван. Ну вот, шерсть теперь топорщится во все стороны, придется долго причесываться.

— Злюка ты, Пушок.

Да, злюка. Спасибо тебе Стасик, за депрессию. В домик хочу. Все. Один. И не достанешь меня отсюда, идиот. А, если сунешься, в ботинок нассу.

Ох, матушка, что же со мной твориться? Я уже выражаться стал так же как эти дикари…

Дата добавления: 2015-08-13