Худшие времена 87

игрок или, что еще важнее, все смотрят на меня как на крупнейше­го игрока. Чтобы следовать собственному правилу торговли — все­гда быть синхронным по отношению к рынку — я должен изме­ниться. На рынке объем торговли упал примерно на 50 процентов, поэтому я должен снизить обороты.

По аналогии со спортом можно сказать: все знают, Майкл Джор­дан — лучший игрок в баскетбол (хотя я и не сравниваю себя с та­кой суперзвездой). Но он не может забивать в каждой игре по 55 очков. Ему приходится забивать столько, сколько ему дадут осталь­ные. Бывают дни, в которые он набирает всего 20 очков. Когда п о-сле краха 1987 года рынок фьючерсов на S&P изменился, мне при­ходилось быть 20-очковым игроком большую часть времени.

Другим уроком того времени была реальность страшного испы­тания медными трубами. Я говорю "страшного", потому что оно связано с заблуждением, что любой человек может (ну а ты в осо­бенности) реально превратить в золото любую возможность. Про­сто жизнь не подтверждает этого. Однако мою уверенность поддер­живали мои ранние сделки с недвижимостью. Я купил лот земли в Хинсдэйле, элегантном, аристократическом западном пригороде Чикаго, за $279 000, а через шесть месяцев продал его за $440 000. Я покупал и продавал дома и земельные участки, некоторые из них обновлял, другие сносил и отстраивал заново. Если бы я когда-ли­бо отошел от торговли в яме, бизнес с недвижимостью мог стать моим вторым призванием. Но недвижимость единственная об­ласть, в которой я оказался удачливым инвестором. На некоторых капиталовложениях я оставался при своих или довольствовался не­большой прибылью, а на других - прогорал.

По соседству с местами моего детства я открыл ресторан, "Кафе Десятой улицы". Однако я узнал, что если ваша карьера не связана с ресторанным бизнесом, то для вас — случайного инвестора — этот бизнес плохой вариант вложений. Я открывал места для ручной мойки машин и парковочные стоянки, но, к моему разочарова­нию, обнаружил, что почти каждый, кто там работал, оказывался моим "партнером", не церемонясь, запуская руку в кассу. Я поте­рял $10 000 здесь, $20 000 там, но это не слишком дорогой урок, чтобы навсегда понять, что надо направить усилия на то, что я де­лаю лучше всего, — на трейдинг.

Однако это не остановило людей настойчиво предлагать мне еще больше схем обогащения, которые только можно представить. Не­которые из них были просто дикими, некоторые имели смысл. Но

88 ДЕЙТРЕЙДЕР: КРОВЬ, ПОТ И СЛЕЗЫ УСПЕХА

все имели одну общую черту: мои деньги, а мозги кого-то другого. Еще пару раз я соглашался на такие предложения. Но однажды я покончил с этим из-за нехватки времени.

Мой друг подошел ко мне с идеей инвестирования в нефтяные скважины, чем занимался он сам. Сначала я отнесся скептически. "Мы что-нибудь на этом заработаем?" — спросил я его.

"Сейчас у меня вложен в это $1 миллион, и я получаю доход. Я собираюсь вложить в этот бизнес еще $4 миллиона".

С некоторой неохотой я все же согласился вложить в это $200 000, но сказал своему другу, что хочу изучить нефтяной бизнес.

"Я гарант твоих денег, - сказал мне мой друг. — Ты не потеряешь ни цента".

Однако оказалось, что бурильщик нефтяных скважин имел рас­крученную пирамиду. С помощью доходов он заманивал людей, подобных моему другу, чтобы они инвестировали еще больше. Ре­шающее слово по поводу бурильщика нефтяных скважин мне со­общил мой приятель из Лас-Вегаса. За столом для игры в кости он разговаривал с парой людей из Техаса. Когда упомянули имя неф­тяного бурильщика, техасцы просто рассмеялись. "Он крупней­ший мошенник штата Техас", - сказали они.

Нефтяные скважины, которые он бурил, оказались просто пыль­ными дырками в земле. Предполагаемый нефтяной магнат зараба­тывал себе прибыль на том, что всего лишь устанавливал имевшее­ся у него оборудование для бурения нефтяных скважин и клал в карман $400 000 с каждой скважины в качестве расходов на буре­ние. К счастью, благодаря моему другу, гарантировавшему мои из­начальные вложения, я вытащил оттуда свои деньги. Мой друг, по­теряв на этой сделке миллион долларов, благодарил меня за то, что я остановил его от инвестирования еще больших денег.

Когда дело касалось неудачных инвестиций или дневная торгов­ля в яме оказывалась плохой, я принимал убытки и "переключался на музыку". Все это было — часть игры в риск и доходность, извест­ной как спекуляция. Я могу ею заниматься, поскольку знаю, в ко­нечном счете, речь идет только о деньгах. Я не беспокоюсь о фи­нансовых рисках, поскольку верю, что, вернувшись к тому, что я делаю лучше всего — к торговле на рынке, — я всегда заработаю больше. Возможно, это звучит надменно, но такова реальность.

Эти уроки дались мне очень тяжело, через длительные стрессо­вые события в моей жизни, оставившие в моей душе глубокие шра­мы. Я не упрощаю и не ищу рациональных объяснений, что со мной

Дата добавления: 2015-08-13