ДУХ СОПЕРНИЧЕСТВА 81

Я никогда не видел, чтобы отец так страдал, как в тот вечер. Это было то же самое, как если бы у него отняли все, о чем он мечтал для нас, своих сыновей. У него отобрали славу, которая должна бы­ла быть моей, и он никак не мог мне этого возместить. Отец ушел с банкета вслед за мной. Я был потрясен, увидев слезы на его глазах. Ему было больно, что один из его сыновей принял на себя оскор­бительный удар, нацеленный на него. "Прости, Льюис, — сказал он. — Это не из-за тебя. Этот тренер сделал, чтобы принести мне боль. И он сделал мне больно, потому что сделал больно тебе".

Мои товарищи по команде попытались облегчить мое состоя­ние, подарив мне во время ночного студенческого бала браслет, с гравировкой "самый ценный игрок". Однако на этом проблема не была исчерпана. Друг нашей семьи, крупный спонсор Университе­та Монтини, самостоятельно провел небольшое расследование. Со временем эта история стала известной. Тренер говорил одному из своих помощников, что он никогда не даст мне награду самого ценного игрока, независимо от того, что я буду делать на футболь­ном поле. Тренер не мог заставить себя дать мне этот приз, потому что он не одобрял жизнь моего отца.

Это был первый раз, когда я воочию убедился, что имел в виду мой отец, когда говорил о "нас" и о "них". "Они" — общество в целом и мир белого хлеба — судит остальных "нас". Независимо от того, как упорно мы стараемся, войти в их мир для "нас" будет очень тяжело.

Хотя утешения в этом было мало, мы, по крайней мере, знали правду. И со временем я получил удовлетворение, отомстив за себя. Месть, как говорится в пословице, это блюдо, которое лучше есть холодным. Прошли годы, но я сказал свое слово. Теперь я один из крупнейших спонсоров Монтини. В этой школе я организовал встречу выдающихся футболистов, а сейчас нахожусь уже на поло­вине пути в кампании по сбору средств для университета в размере $2 миллионов. Мною движет любовь к этой школе и моя благодар­ность таким людям, как Брат Майкл Фитцджеральд, разрешивший мне остаться в Монтини несмотря на то, что мы не могли оплачи­вать обучение в течение двух лет. Когда Брат Майкл узнал, где на­ходился мой отец, он сказал, чтобы я не беспокоился. "Твой отец заплатит мне", — сказал он и больше никогда об этом не упоминал.

Но была особая причина, по которой я сделал еще один подарок этой школе — электронное табло в спортивном зале. Каждый раз,

82 ДЕЙТРЕЙДЕР: КРОВЬ, ПОТ И СЛЕЗЫ УСПЕХА

когда мой старый футбольный тренер заходит в спортзал, он видит электронное табло, на котором написано мое имя. И я могу пред­ставить, как он вспоминает тот футбольный банкет, когда он ре­шил лишить меня награды только из-за моего отца. Этот тренер считал, что я, вероятно, никогда не добьюсь чего-либо значитель­ного. Что я закончу жизнь неудачником или, скорее всего, в тюрь­ме.

Но моя жизнь не пошла по пути, который представлял мой ста­рый футбольный тренер. Я остался настоящим бойцом, играя в ле­гальном мире бизнеса, где упорство и дисциплина, свойственные отцу, стали основой моего успеха. Я не пошел по тому пути, по ко­торому шел мой отец, но я впитал жизненные уроки, преподнесен­ные мне, как величайший дар моей жизни.

Счет оказался в мою пользу.

Худшие времена

Н

икто не может пройти по жизни невредимым, и я не исключение. На мою долю выпали и препятствия, и травмы, и потери: смерть роди­телей, развод, неверие в себя, почти парализовавшее меня. Когда я находился в глубоком кризисе, единственным искренним жела­нием было выбраться из него. Будь это в моих силах, я бы сделал все, чтобы стереть эти события из моей жизни. Но я не мог этого сделать, поэтому у меня оставался один выбор: попытаться извлечь из собственных страданий какое-то понимание этих событий. Для меня как для трейдера, да и как для человека это неоценимые уро­ки: потери случаются; бывает, они неизбежны. Секрет в том, чтобы не дать им уничтожить вас.

Трейдеры не любят думать о потерях. Никто не бывает прав все­гда. Никто не получает прибыль на каждой отдельной сделке или в каждый отдельный день. У всех временами бывают плохие дни, возможна даже полоса плохих дней. Когда это происходит, нельзя позволять неудачам вводить вас в состояние шока. Поддайтесь страху, и он может полностью овладеть вами. Конечно, нельзя впа­дать и в другую крайность и верить, что вы неуязвимы. Я видел многих трейдеров, разорившихся и сгоравших, потому что они ду­мали, что рынок должен пойти их путем.

Чтобы выжить в худшие времена, и в жизни, и в бизнесе, вы должны вернуться к основам того, кто вы, откуда пришли и куда направляетесь. Вы должны полагаться на собственную силу. Если вы удачливы, вы можете также получить поддержку со стороны не­которых людей вокруг вас. Однако в отличие от лучших времен,

84 ДЕЙТРЕЙДЕР: КРОВЬ, ПОГ И СЛЁЗЫ УСПЕХА

когда у вас имеется множество так называемых "друзей хорошей погоды", худшие времена приходится встречать одному.

В лучшие времена 1987 года я сделал $4,5 миллиона только за счет торговли собственными деньгами. Я не зарабатывал инвести­ционных вознаграждений или комиссионных. Каждый заработан­ный мной доллар — это прибыль от торговли собственными день­гами. Я оказался в числе тех, кому повезло в 1987 году сделать боль­шие деньги. Другие разорились и никогда больше не получили ни малейшего шанса что-либо изменить. Несмотря на полученную в том году прибыль, я считал, что тот крах худшее, что могло слу­читься с рынком. Понятно, что хаотическое свободное падение позволило мне заработать более миллиона доллара менее чем за минуту. Но я испугался, что крах 1987 года, выражаясь аллегориче­ски, просто убьет "гусыню, несущую золотые яйца".

Крах повлек введение надзора со стороны регулирующих орга­нов. В результате на торговлю наложили жесткие ограничения, а в конечном счете двойную торговлю на Мерк запретили. После кра­ха 8&Р-яма оказалась под самым пристальным вниманием надзи­рающих органов. Комиссия по Ценным Бумагам и Биржам (SEC) пыталась получить надзорную власть над ямой S&P, забрав ее у Комиссии по Торговле Товарными Фьючерсами (CFTC). SEC тео­ретизировала следующим образом: поскольку 8&Р-контракт осно­ван на фондовом индексе, З&Р-фьючерс должен находиться под ее контролем. Однако 8&Р-контракт — это фьючерсный контракт с наличным расчетом. Вы не можете держать 8&Р-контракт до его истечения и принять поставку акций компаний, входящих в ин­декс S&P 500. Данная проблема надзора прошла весь путь до ФРС, которая вернула ее CFTC. В конце концов, CFTC сохранила за со­бой контроль над 8&Р-контрактом, но была вынуждена колоссаль­но увеличить маржевые требования.

Перед крахом маржа по 8&Р-контрактам составляла около $1500. CFTC увеличила ее до интервала между $15 000 и $20 000, объясняя, что более высокая маржа ограничит число участников в 8&Р-яме. Это, в свою очередь, снизит волатильность рынка фью­черсов на S&P. Однако снижение числа участников означало паде­ние ликвидности, что фактически повысило волатильность. Чем больше на рынке участников, тем большее разнообразие мнений и ценовых уровней, обеспечивающих реализацию этих мнений. Это приводит к ликвидному и эффективному рынку.

---

Дата добавления: 2015-08-13