БИТВА 55

вторжением этого ньюйоркца на их территорию. Мой единствен­ный серьезный спор с Дутом касался цены закрытия торгов в один из дней, что могло стоить мне нескольких тысяч долларов. У меня был приказ на покупку по закрытию. Но в последнюю минуту Дуг сообщил о последней сделке по цене, которая была выше рынка. Я не хотел, чтобы эту цену включили в запись. В ту же минуту, когда Дуг сообщил данную цену, он подскочил к телефону, чтобы похва­статься клиенту своим достижением.

"Эй, рынок был закрыт. Убирай эту цену", — крикнул я Дугу.

Он проигнорировал меня и продолжал говорить по телефону.

Я выхватил трубку у него из рук и сказал его клиенту: "Он вам перезвонит". Потом я сказал Дугу в лицо, что я оспариваю эту це­ну. Я хотел, чтобы он прошел вместе со мной на кафедру, то есть на подиум над ямой, где идет наблюдение за торговлей и записывают­ся цены, чтобы там урегулировать данный вопрос. Дуг отказался идти. Он повернулся ко мне и сказал со своим нью-йоркским ак­центом: "Пошел ты со своими предложениями".

Я схватил его за отвороты его трейдерской куртки и притащил на ценовой подиум. "Говори им, чтобы они убрали эту цену", — потре­бовал я.

Дуг боролся, пытаясь отбиться от меня. Я усилил свою хватку. "Говори им, чтобы они убрали эту цену", — повторил я.

"Рынок был закрыт, — выдавил из себя Дуг. — Уберите эту цену".

Мне вручили еще одно письмо о приостановке торговли, но дан­ную цену исключили из записи. Агрессивность Дуга в уводе клиен­тов в конечном счете оказалась его ошибкой. Несколько месяцев спустя ему вкатили наказание за нарушение правил торговли и от­странили от пола на шесть месяцев. Дуг, с которым мы потом по­дружились, получил урок, что Чикаго по-своему решает дела с по­сторонними, вторгающимися на нашу территорию. Именно поэто­му у меня не вызвало никакого удивления, что Согласительный де­партамент Мерк с исключительным усердием проверял соблюде­ние Дутом каждой буквы закона.

В те дни конкуренция между ордер-филлерами за клиентский бизнес настолько ожесточилась, что в попытках заполучить этот бизнес брокеры снова и снова снижали свои комиссионные. Сна­чала брокеры получали за исполнение клиентской сделки $3 за контракт. Однако не все эти деньги шли им в карман. Например, Маури брал с меня $0,50 с каждого контракта, исполняемого мною в яме, поскольку этот бизнес поступал с его клиентской стойки. То

56 ДЕЙТРЕЙДЕР: КРОВЬ, ПОТ И СЛЕЗЫ УСПЕХА

есть фактически я получал $2,50 за контракт. Потом брокеры нача­ли исполнять контракты за $2 и $1,75. Чтобы прекратить эрозию брокерских комиссионных, пошли разговоры об объединении бро­керов на полу. Но стандартизация ставок комиссионных противо­речила антитрестовскому законодательству, и идея организации брокеров так и не продвинулась дальше разговоров.

Дисконты комиссионных дали Тому Дитмеру, президенту веду­щей клиринговой фирмы Refco, такую идею. Его гениальный план состоял в снижении комиссионных до $1 за контракт и в передаче сэкономленных средств своим клиентам. Чтобы предлагать такие низкие комиссионные, он привел в яму своих брокеров, отказав­шись от использования независимых брокеров, таких, как я. Про­блема оказалась в том, что многие из этих брокеров не имели доста­точного капитала и опыта. Их привлекло то, что даже при комисси­онных $1 за контракт они смогут зарабатывать до $20 000 в месяц. Но если они допускали торговую ошибку, то компенсировали ее за свой счет. В случае ошибок и расходов на них большая часть этих $20 000 в месяц испарялась. В результате в 8&Р-яме оказались мо­лодые брокеры без достаточного капитала. И упаси вас бог заклю­чить непрошедшую сделку с одним из этих ребят, поскольку часто у них не было достаточно денег для урегулирования ошибки.

После снижения фирмой Refco комиссионных все мы оказались оплеванными, и в яме обратили свой гнев против этих брокеров. Волей судьбы брокеры Refco стояли в яме через двух трейдеров от меня, и я с особым удовольствием постарался устроить им "слад­кую жизнь". Когда у них был приказ на продажу по рынку, мы с по­мощью агрессивных офферов загоняли рынок вниз, вынуждая бро­кера Refco исполнять сделку по более низкой цене, чем он хотел. Когда у них был рыночный приказ на покупку, нашими бидами мы загоняли рынок вверх, вызывая повышение цены.

Однажды этот парень в костюмчике спустился в торговую яму, чтобы показать своим брокерам, как надо торговать. Он торговал, стоя прямо за мной и постоянно меня подталкивал. Я несколько раз просил прекратить толкаться, но он продолжал. Наконец, мое терпение кончилось. Он толкнул меня последний раз. Я развернул­ся, схватил его за грудки и выкинул из ямы. Он с трудом поднялся с колен и бегом отправился обратно в яму продолжать торговать.

Некоторое время спустя ко мне подошел один из брокеров. "Ты знаешь, кого ты вышвырнул из ямы? — спросил он. — Это был Том Дитмер".

_ШМ 57

"И что из этого?" — ответил я. Тому Дитмеру не следовало засту­пать на мою территорию. Но я с уважением отнесся к нему — он вернулся в эту яму после того, как я его вышвырнул, и не сделал из этого проблемы. При всем нашем негодовании в отношении бро­керов Тома Дитмера он не стал отсиживаться в офисе и орать им свои приказы. Он пришел на пол, чтобы показать им, что надо де­лать.

Мне не надо говорить, что нельзя расхаживать по кругу, толкая и избивая людей. Я не просыпаюсь по утрам с мыслью,,кому сегодня врежу промеж глаз. С гораздо большим желанием я иду по пути объяснений. Или, рискуя подвести меня под извечный стереотип, вы могли бы сказать, что я стал меньше похож на Сонни, а больше — на Майкла. Фанаты "Крестного отца" помнят, что сыновья Дона Корлеоне были настолько разными, насколько разными были их взгляды на жизнь. Сонни, горячая голова, взрывался при малей­шей перебранке. Это в конечном счете его и погубило. Кровь в ве­нах стратега Майкла всегда оставалась ледяной.

Я научился уходить в сторону от диспутов по поводу торговли на полу. Брокер, предлагающий 50 контрактов, может после этого за­явить, что не видел меня, несмотря на то, что я выкрикнул "Поку­паю их!" пять или шесть раз. Возможно, он и не видел. Или, воз­можно, между нами прыгал другой трейдер, выхвативший эти кон­тракты у меня из рук. Что я могу сделать, кроме как выразить недо­вольство этой сделкой данному брокеру, прежде чем снова вернуть­ся к своему бизнесу. И этот бизнес, конечно, торговля. На этой аре­не я пережил многих моих конкурентов и большую часть клеветни­ков. Мое лучшее оружие не мускулы, а мой ум и способности. Этим мне удавалось удивлять даже некоторых коллег, не сразу распоз­навших мои способности и деловую проницательность.

Помню день, когда рассказал Джеку Сандлеру, тогдашнему председателю Мерк, о моей идее ввести страхование трейдеров и брокеров от катастрофических убытков по непрошедшим сделкам. Можете мне поверить, после двух лет тщательного изучения и усердной работы я принес на рынок страховку от непрошедших сделок — продукт компании AIG, ведущей международной страхо­вой компании, базирующейся в США. Люди были шокированы, узнав, что я не только придумал этот продукт, но еще и нашел парт­нера в лице AIG.

Для брокеров и трейдеров непрошедшие сделки — непреодоли­мое проклятие. Каждый год циркулируют истории о крупных шее-

58 ДЕЙТРЕЙДЕР: КРОВЬ, ПОТ И СЛЕЗЫ УСПЕХА

ти- или семизначных непрошедших сделках. Я считал, страх не­прошедшей сделки такой величины, которая может случиться у любого брокера или трейдера, должен быть веской причиной, что­бы побудить их покупать такую страховку. Но этот продукт не имел успеха частично из-за того, что клиринговые фирмы и биржи не обязали брокеров и трейдеров страховаться. Или, как объяснил мне один из моих друзей, эта страховка предлагалась муравьям, вместо муравейника.

Несмотря на то, что страхование от непрошедших сделок не имело успеха, я не рассматриваю это как поражение. Это была моя идея: я ее придумал, взрастил и отправил в жизнь. Оглядываясь на­зад, я понимаю, эту идею можно было продвигать на рынок по-другому. И это дает мне понимание, как подходить к следующему проекту, который я предпринимаю. Я принимаю свои убытки и пе­рехожу к следующему шагу, неся ответственность за то, что я сде­лал правильно и что неправильно. В конечном счете, именно это лежит в основе понятия "успешный человек".

ГЛА

Дух соперничества

Я

прирожденный боец. Хотя результат, безусловно, очень важен, меня привлекает сам процесс игры. Будь то на футбольном поле, тур­нире по гольфу или в торговой яме, мною движет дух борьбы — ос­новной движущий мотив, который я перенял у своего отца.

Если бы я стал тренером университетской команды по футболу или адвокатом, моя мотивация не изменилась. Соревнование за­ставляет меня подниматься выше остальных и вырываться за рам­ки своих природных возможностей. Но поймите меня правильно. Я по-настоящему наслаждаюсь тем, что мы с женой ездим каждый на своем "мерседесе" и имеем пару домов, которые могли бы быть отмечены в Дайджесте архитектурных достижений. И все-таки, деньги просто побочный продукт моей деятельности — награда за то, что я отношусь к моему бизнесу так же, как и к своей личной жизни.

В четверг, 27 августа 1998 года, на электронных торгах после за­крытия Мерк рынок фьючерсов на S&P упал на 2 000 пунктов. Рос­сийский финансовый кризис и опасения по поводу возможного скорого ухода Бориса Ельцина повергли заокеанские рынки в па­нику. Я бросил машину на стоянке напротив Мерк, оставив двига­тель работающим, перебежал через улицу, прежде чем работник парковки успел вручить мне квитанцию. Клерк ждал меня с моей курткой трейдера в руке. Эта белая куртка выглядела весьма гряз­ной после событий, которые на протяжении нескольких предыду­щих изнурительных дней происходили в в яме.

60 ДЕЙТРЕЙДЕР: КРОВЬ, ПОТ И СЛЕЗЫ УСПЕХА

Большую часть дня я торговал с короткой стороны, поскольку 8&Р-фыочерсы с треском пробивали уровни сопротивления. Ры­нок "нырял", но не как в 1987 году, когда он мог свободно падать из-за отсутствия торговых лимитов. Тем не менее напряженность была почти как в дни после краха 1987 года. Я продал 90 контрак­тов в одной точке, затем наблюдал, как 8&Р-фыочерсы взлетели против меня на 500 пунктов, после чего снова нырнули. Даже спу­стя 18 лет торговля на подобном рынке по-прежнему поглощает целиком все мои физические и душевные силы. Но дикие рынки — это большие возможности, особенно для опытных трейдеров, спо­собных работать на больших движениях рынка и сопутствующими им большими рисками. Я торговал три часа утром и еще два часа днем. Я вернулся в свой офис, уставший как собака и с ломотой в костях, но с порядочной шестизначной прибылью за этот день.

Однако главная награда состояла в том, что я, "старый" трейдер, которому 41 год, по-прежнему могу сражаться с рынком. Я могу выдерживать перегрузки в яме так же, как эти молодые турки. Вы не можете даже представить, как изнурительно стоять в этой яме посреди шума, толкотни, брызгающей слюны и запаха пота. После пяти или шести часов я чувствую себя как боксер после нокдауна. В некоторые дни я беспокоюсь, могу ли я по-прежнему делать это, а в другие дни меня беспокоит, почему я до сих пор хочу это делать. Я уже принял решение больше торговать вне пола, но не только из-за возраста, а из-за открывающихся новых возможностей. Тем не менее в активные и волатильные дни я по-прежнему готов к сраже­ниям в яме. Я не утратил важнейшее качество, служившее мне всю мою жизнь, лучший актив трейдера и фондового менеджера — дух воина.

Без аналогии со спортом определить это понятие очень трудно. Когда у игрока есть дух, он живет и дышет игрой. У него есть само­отверженность и исключительная сила воли преодолеть свои фи­зические возможности. Ни одно препятствие не может устоять на пути игрока, наделенного духом, парня, который будет играть ра­неным, бросая вперед свое тело и сознание вопреки боли.

Боевой дух, выносливость и упорство — ключевые факторы моей живучести и моего успеха и в спорте, и в торговле. Помню, как я, первокурсник университета Де По в Гринкасле, штат Индиана, глубоко разочаровался, когда понял, что не смогу закончить сред­нюю школу без большого напряжения в учебе. Я был классическим примером неуспевающего: легко схватывал все на лету, и поэтому

---

Дата добавления: 2015-08-13