Глава пятая. Гостиница holiday inn, внутренняя гавань

**********

ГОСТИНИЦА HOLIDAY INN, ВНУТРЕННЯЯ ГАВАНЬ

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 26 ЯНВАРЯ

19:29

Когда я вышла из ванной, оказалось, что Малдер все еще тут: сейчас он сидел на краю постели, исполненный какой-то мрачной решимости. У меня сразу возникло нехорошее предчувствие.

- Малдер, почему ты все еще здесь? - спросила я, нервно затягивая пояс халата.

Напарник и не подумал встать с кровати, только напряженно выпрямился и плотно сжал губы, словно ожидая от меня удара под дых.

- Скалли, я хочу, чтобы ты взяла телефон, позвонила Скиннеру и сказала ему, что уезжаешь. Хочу, чтобы ты вернулась в Вашингтон и сразу же поехала в больницу.

Я негодующе скрестила руки на груди.

- Это все? Малдер, не нужно...

-... Я прошу тебя сделать это, потому что не хочу сам звонить помощнику директора и рассказывать ему, в каком состоянии обнаружил свою напарницу несколько часов назад.

- Ты не можешь так поступить, Малдер.

Он наконец встал, подошел поближе и положил руки мне на плечи.

- Дана, я хочу, чтобы ты посмотрела мне в глаза и ответила на один вопрос: если бы я был в этой ванной, то ты — как врач и как агент ФБР — стала бы всерьез рассматривать возможность оставить меня на деле?

Я опустила голову, чувствуя, что к горлу подступает комок. Малдер всегда произносил мое имя с каким-то особенным оттенком, понятным только мне одной, используя это простое слово как крючок, на который мог в любой момент поймать меня и напомнить, кто я, откуда и зачем нахожусь здесь. И сейчас для этого самое время.

Но все равно сегодня утром единственным именем на его устах было Скалли.

На прозвучавший вопрос существовал только один верный ответ. Мои плечи безвольно опустились: сопротивляться бесполезно.

- Нет. Нет, я бы не позволила тебе остаться.

Малдер кивнул, на мгновение крепко сжал мои плечи и, отпустив, отошел на шаг назад.

- А как же расследование? - прошептала я.

- У меня остались твои заметки, Скалли. И я всегда могу позвонить, если понадобятся разъяснения.

- Только скажи мне одну вещь, Малдер: важно ли, что они левши? Я видела, что ты перепроверял мои отчеты о вскрытии. Боишься, что я еще что-нибудь упустила из виду?

Я сказала, что не стану сопротивляться, но не утверждала, что ему удастся выкрутиться и заплатить за это малой кровью.

Напарник твердо посмотрел на меня.

- Хорошая попытка, Скалли, но втянуть меня в спор не выйдет. Тебе не обвести меня вокруг пальца.

Черт его побери. На моих губах появилась слабая улыбка.

- Хорошо. Я вернусь в Вашингтон, но при одном условии: ты позволишь мне пойти на утреннее совещание. И пообещаешь звонить постоянно и держать в курсе дела. Понял? - Я погрозила ему пальцем.

- Договорились. Да и Уикэм никогда тебе не простит, если ты уедешь, не попрощавшись.

Я отвернулась от Малдера и достала из чемодана пижаму, пробормотав:

- Уикэм пусть поцелует меня в задницу.

- О, уверен, он бы с удовольствием, только предложи, - сказал Малдер, направляясь к двери. - Хочешь посмотреть со мной второй период?

Я покачала головой.

- Нет, спасибо. Просто подари мне как-нибудь вторую часть «Суперзвезд Суперкубка».

Малдер лукаво подмигнул мне.

- Но на этот раз обойдемся без комы, хорошо?

- Постараюсь, - ответила я, выставляя его за дверь.

**********

ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК БАЛТИМОРА

ПОНЕДЕЛЬНИК, 27 ЯНВАРЯ

7:52

Малдер замедлил шаг, чтобы я не отставала. После вчерашнего дня на меня навалилась страшная усталость, и любое движение давалось с невероятным трудом. Не знаю, пришлось ли Малдеру подстраиваться специально или это уже стало его второй натурой. Как бы то ни было, я только тихо радовалась, что мне не придется его догонять.

Уикэм поприветствовал нас, протянув кружки с кофе.

- Доброе утро, - сказал он. - Смотрели матч вчера вечером? Чертовы «Пакерс»!

Малдер взглянул на детектива с пониманием.

- Бретт Фавр[1] просто машина-убийца, у золушек Парселлза[1] не было шансов. Но матч получился интересный, не поспоришь.

- Большой фанат «Пэтриотс»?

- Я из Массачусетса.[1]

- Мои соболезнования. Тогда, наверное, стоит добавить в кофе чего-нибудь покрепче?

Малдер взял у него из рук дымящуюся кружку.

- Ловлю на слове. Может, позже. Посмотрим, как пройдет сегодняшний день.

Детектив протянул мне кофе.

- Вам тоже нравятся «Пэтриотс», агент Скалли?

- Спасибо. У меня ни к кому из них нет сильных чувств.

- Пожалуйста, только не говорите, что предпочитаете «Пакерс». Вы, наверное, думаете, что Фавр симпатяга? Признайтесь — наверняка смотрели матч только ради него.

- Я не поклонница футбола. И не видела игру.

Уикэм выглядел глубоко возмущенным.

- А это законно? Мне кажется, пропуск Суперкубка государственным служащим должен расцениваться как предательство. Это как-то не по-американски.

- Она бунтарка, - сказал Малдер. - Может, начнем?

Уикэм пожал плечами.

- Начинать особо не с чего, честно говоря. Продолжаем делать то же, чем занимались вчера: перепроверяем личные дела и обзваниваем всех подряд. Я уже столько раз перечитал все эти бумажки, что написать серию биографических романов мне – раз плюнуть! Но вот идей у меня больше нет. Надеюсь, сегодня появится что-то более конкретное по поводу пластика, так что ждите звонка, агент Скалли.

Краем глаза я увидела, как Малдер многозначительно посмотрел на меня, и, сделав глоток кофе, сказала:

- Сегодня я поеду обратно в Вашингтон. Агент Малдер отвезет меня на поезд МАРК[1]. Я просто хотела зайти и узнать последние новости, прежде чем попрощаться.

Уикэм был явно застигнут врасплох.

- Все в порядке?

Не очень-то приятно сознавать, что сейчас Малдер станет свидетелем представления, которое я даю каждый раз, когда лгу ему. Интересно, получится ли у меня теперь это провернуть, или каждая попытка будет обречена на провал из-за воспоминаний о вчерашнем утре?

- Спасибо, детектив Уикэм, все в порядке. Я сделала здесь все, что могла, но буду рада новой информации. Сейчас вам больше понадобятся умения агента Малдера. У меня есть дела в Вашингтоне, которые требуют моего присутствия.

Уикэм уселся на край стола.

- Такой у вас стиль работы, агент Скалли? Приехать, разбить пару сердец, а потом исчезнуть?

- Могу посоветовать хорошего кардиолога.

Уикэм засмеялся.

- Было необычайно приятно познакомиться. - Он протянул руку, я пожала ее от души и улыбнулась.

- Спасибо. И мне тоже. Только оставьте Швейцарию в покое, ладно?

- Я бы никогда на такое не пошел - лишить мир хорошего шоколада и фешенебельных школ-пансионов.

Я засмеялась и, отпустив руку детектива, посмотрела на часы.

- Нам пора, - сказала я Малдеру.

Он кивнул.

- Скоро вернусь, - бросил напарник Уикэму напоследок.

- Может, Лихтенштейн? - выкрикнул детектив нам в спину.

Желание плюнуть на все и довести дело до конца было до боли сильным, но я знала, что Малдер прав. Оставаться здесь безответственно и глупо. Я двинулась следом за напарником к машине, держась чуть поодаль и любуясь его суровым угловатым силуэтом в длинном пальто, казавшимся особенно четким среди всей этой холодной зимней мглы.

В постели, как и во всем другом, Малдер действовал поразительно эффективно и был предельно внимателен к деталям.

Пальцы Малдера на моих бедрах, они скользят по мне, будто я инструмент, на котором он учится играть. Он прижимает руку к моей спине, и...

Холодный воздух защекотал мне горло, я быстро прошла к открытой пассажирской двери и села в машину.

- Поехали, - сказала я, пристегнувшись и захлопнув дверь.

Малдер выехал на Президент Стрит. Утренний пейзаж погрузился в морозный туман, и на его фоне передние фары машины превращали весь мир перед нами в одну сплошную желтую дымку. Малдер вытягивал шею и тихо ругался, пытаясь разглядеть дорожные знаки.

- Я в состоянии добраться до дома сама, Малдер. На то и существуют машины напрокат.

Он продолжал пристально вглядываться в туман, даже не повернувшись ко мне.

- Мы уже это обсуждали, Скалли. Ты не сядешь за руль.

Я перенастроила обдув так, чтобы горячий воздух шел мне на колени. Влажный зимний холод пронизывал до костей, и я никак не могла согреться.

- С каких пор ты так полюбил командовать?

- С каких пор у тебя начала идти носом кровь и болеть голова?

Я вздохнула и устроилась поудобнее, засунув руки в рукава. Желания спорить уже не осталось. Поезд так поезд. Оставшуюся часть пути мы молчали.

Обычно Малдер начинает слишком сильно опекать меня, когда волнуется. Меня это всегда раздражало. Сначала я думала, что он просто не верит в меня и считает, будто я не могу ни с чем справиться сама. И лишь со временем, поняв, как потеря сестры изменила его мировосприятие, осознала, что на самом деле он сомневается не во мне, а в безжалостной энтропии вселенной.

Уголком глаза я наблюдала, как Малдер закидывает семечки в рот и меланхолично грызет их.

Где он сейчас в своих мыслях? Погружен в расследование? Или все еще в постели со мной?

Как маятник, неустанно путешествующий от прошлого к настоящему и обратно, я снова и снова возвращалась мыслями в то утро, к воспоминаниям - твердым и гладким, как галька под струей воды из чистого источника.

Он повсюду — его кожа, его запах, тепло его губ на моем плече, движения его тела, мое имя на его устах…

Помимо нескольких ночных кошмаров, в которых я видела ослепляющий белый свет и слышала жужжание дрели, все произошедшее после похищения Дуэйном Бэрри оставалось для меня загадкой. Тем не менее, это событие изменило мой характер самым непредсказуемым образом.

Но то, что произошло вчера, я помню. Эти воспоминания принадлежат мне. И я знаю, что они тоже изменят нас обоих.

Как именно — мне пока не известно.

- Приехали, - сказал Малдер, заезжая на стоянку.

Мы вышли из машины. Пока я натягивала кожаные перчатки, Малдер доставал из багажника мои чемоданы. В сером тумане едва-едва можно было различить очертания Кэмден Ярдз.

- Господи, что у тебя там такое? Скалли? Весит не меньше тонны. - Малдер посмотрел на меня игриво. - Опять прихватила сувенир из морга?

- Там был изумительный стол для вскрытий, вылитый Филипп Старк[1]. Не смогла удержаться. - Я потянулась к чемодану и предложила:

- Давай я понесу.

Напарник оттолкнул мою руку и перекинул через плечо ремешок сумки.

- Почему бы тебе не позволить мне побыть мачо, хотя бы немножко?

Я улыбнулась и прикрыла рот рукой. Маятник на секунду остановился, и в моей голове промелькнуло очередное воспоминание — мы обнажены и двигаемся в медленном и неспешном ритме, в моих ушах звучит прерванный шепот слов любви…

Мы уже шли по платформе, когда вдруг я поняла, что у меня мало наличных, а автомат с билетами не принимает кредитки. Поэтому оставила Малдера листать журналы, а сама пошла искать банкомат, и по возвращении обнаружила последнего целиком и полностью погрузившегося в чтение «Нью-Йорк Таймс». Я привлекла внимание напарника, легонько дотронувшись до его спины.

- Что, «Селебрити скин»[1] не оказалось?

Он перевернул страницу, по-прежнему не поднимая на меня взгляд.

- Нет. Как видишь, мои литературные вкусы претерпели некоторые изменения.

- Понятно. - Я опустила голову и прочистила горло.

- Эм... Поезд отходит через пятнадцать минут.

- Хорошо.

Малдер сложил газету так, чтобы она влезла в карман его пальто, снова взял мои чемоданы, и мы направились к поезду. Я подняла голову: туман жемчужными лентами оплетал фонарные столбы, создав вокруг нас жутковатую тишину. Платформа была практически пуста, за исключением подростка в красном пуховике, который торопливо докуривал сигарету, и мужчины в костюме и с чемоданом, возившегося с мобильным телефоном. Видимо, час пик уже прошел.

Малдер поставил чемодан около дверей и протянул мне сумку.

- Ну вот.

- Спасибо.

И мы стояли, как два идиота, засунув руки в карманы, не зная, как попрощаться. Так и будет теперь? - спросила я себя. – На простейшие дружеские порывы будет наложена печать того, что мы узнали друг о друге вчерашним утром?

Это просто глупо. Возьми себя в руки, Дана. Я похлопала напарника по плечу и опустила руку, чтобы на секунду коснуться его пальцев.

- Пока, Малдер. Скоро увидимся.

Какая же я авантюристка!

Глаза Малдера не выдали эмоций.

- Будем надеяться. Позвони мне вечером.

Я кивнула, зашла в вагон, взяв багаж, и, добравшись до своего места в третьем ряду, подняла сумки, чтобы положить их в верхнее отделение. И уже собиралась сесть, когда почувствовала на плечах чьи-то руки, и инстинктивно потянулась к пистолету, но в этот момент увидела в окне отражение Малдера.

- Господи, Малдер! Не надо так меня пугать, - сказала я, выдохнув с облегчением. - Что такое?

Он не ответил, просто вытащил меня обратно в проход.

- Малдер, поезд сейчас уедет!

Напарник мягко вытолкнул меня на улицу, и холод пробрал меня до костей после нескольких минут в теплом замкнутом пространстве вагона.

- Там мой багаж. Мой ноутбук...

Малдер развернул меня к себе за плечо.

- Давай попрощаемся как следует, хорошо? Он подошел ближе, и я замешкалась. Одно дело - секс в закрытом номере отеля семью этажами выше чьих-то любопытных глаз, другое — поцеловаться открыто, а потом сесть в поезд и поехать домой в середине расследования из-за необъяснимого и, вероятно, серьезного заболевания. Мне казалось, что лучше не искушать судьбу. Будет гораздо проще раз и навсегда забыть об этом.

- Скалли... - сказал Малдер голосом нежным, но горьким, как жженый сахар, - голосом вчерашнего утра.

Да к черту судьбу!

Я придвинулась к напарнику и приподняла голову.

Только это и требовалось.

Наши губы встретились, и я поняла, что все поцелуи за последние несколько дней были просто прелюдией перед этим. Дрожь охватила меня от прикосновений его языка, все тело затрепетало, как виноградная лоза от капель дождя. Руки Малдера проскользнули под мое пальто, и он обхватил меня за талию. Мы оба терялись, растворялись в этом поцелуе, в котором открывались все новые и новые грани, словно лепестки распускающегося цветка.

Вот мы впервые жмем друг другу руки. Смотрим в небо на базе Элленс. Осматриваем друг друга в Айси Кейп. Пытаемся отдышаться в лифте после убийства Тумса. Видим километры шкафов с папками в темной шахте. Цитируем «Моби Дика» на озере Хьювелманз. Спасаем друг другу жизнь: Малдер выкрикивает мое имя у грузовика Шнауца, я опускаю его в ванну со льдом; он прикасается к моей щеке, чтобы утешить после смерти отца, кладет крестик на мою ладонь, а я рыдаю в его объятиях в доме Фастера…

Туман сгустился над нашими головами, как призрачный лист гигантского папоротника, как занавес, оберегающий наш секрет. Все стало таким ярким и живым, будто мы впитывали в себя все звуки и цвета мира. Это неправда, что время замедляется только тогда, когда объект приближается к скорости света: ведь мы стояли на месте, но все равно каждая секунда растягивалась до бесконечности.

Я почувствовала, как руки Малдера скользят вниз по моей талии, отодвигая пальцами юбку и прослеживая пояс на колготках. Я улыбнулась, не отрываясь от его губ, и шлепнула его по руке.

Губы Малдера коснулись моего уха.

- Просто проверяю, - прошептал он.

Я положила руки на отворот его толстого шерстяного пальто.

- Мне надо идти.

Он погладил меня по плечу.

- Знаю. Заходи в вагон.

Я оставила напарника и прошла в поезд. Оказавшись на своем месте, снова выглянула в окно и увидела, что Малдер машет рукой. Мы практически никогда не здороваемся, а теперь он машет мне рукой на прощанье? Я покачала головой, снимая перчатки. Бизнесмен, замеченный мной чуть раньше на платформе, оторвался от чтения и улыбнулся. Вся первая страницы газеты была посвящена нашему делу.

В горле снова появился комок, и я попыталась убедить себя, что сделала все, что в моих силах.

Когда поезд тронулся с места, увозя меня в полное неопределенности будущее, я прислонилась к холодному стеклу.

И помахала Малдеру рукой.

**********

ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК БАЛТИМОРА

8:39

Уикэм выглядел обеспокоенным, но вопросов задавать не стал. Никакой новой информации у него не нашлось.

- У меня для тебя два допроса в университете Хопкинса, - сказал он. - Один парень, Харрис, работает в анатомической лаборатории, которая занимается пластинацией органов. Его отец убил жену, когда сыну было девять. Харриса брали за нападение с отягчающими обстоятельствами — набросился на двух женщин в ночном клубе, но обвинений ему не предъявили. Второй — аспирант, член Общества любителей По. До десяти лет его растила мать, бросила сына ради наркотиков. Его бывшая девушка говорит, что он изнасиловал ее, но отказалась выдвигать обвинения, когда дело дошло до суда. Стоит проверить, я думаю. Ты готов?

Я кивнул, надеясь, что этот день станет последним днем расследования. Как можно быстрее найти девушку и убраться из Балтимора — обратно к домашнему очагу — и не давать покоя Скалли до тех пор, пока она не озаботится своим здоровьем.

Я взял бумаги у Уикэма и вышел из участка, обратно в холодный туман.

**********

ШКОЛА ЗДОРОВЬЯ ИМЕНИ М. БЛУМБЕРГА ПРИ БОЛЬНИЦЕ УНИВЕРСИТЕТА ДЖОНА ХОПКИНСА

11:19

- Спасибо, доктор Харрис, у меня больше нет вопросов.

- Да уж, полагаю, не должно быть.

Теодор Харрис посмотрел на меня обиженно, встал и гордо вышел из комнаты, возмущенно отряхиваясь, как мокрый кот.

Я вздохнул и стал рисовать маленькие квадратики в блокноте. Затем положил руки на холодную металлическую поверхность стола и закрыл на секунду глаза. Усталость навалилась на меня, веки отяжелели, и я понимал, что должен сделать хоть что-то, чтобы не заснуть. В этот момент открылась дверь, и молодой человек в белом халате вошел в комнату, держа в руках какую-то непонятную штуковину, идентифицировать которую, вероятно, могла только Скалли.

- Доктор Шоу, у меня ваш... Ой, извините. Я искал доктора Шоу. Тогда просто оставлю это здесь.

Он поставил прибор на стойку и показал на мой блокнот.

- Можно?

Я кивнул и протянул ему ручку. И пока парень писал, разглядывал его покрытые ссадинами руки. Некоторые царапины почти зажили, а некоторые явно были свежими.

- Ничего себе, что случилось у вас с руками? - спросил я его, надеясь, что мой голос прозвучал естественно, и одновременно пытался прочитать записку, не привлекая лишнего внимания. Это была благодарность доктору Шоу за то, что он разрешил воспользоваться оборудованием. Подписана именем Лео.

Он взглянул на ссадины и пожал плечами.

- Я работаю с крысами. Они царапаются, когда им делаешь уколы.

- Вы не носите перчатки?

Лео снова пожал плечами.

- Обычные, с нитриловым покрытием[1]. У крыс мощные когти, но в плотных перчатках тяжело делать заметки.

- Могу себе представить. А что вы им колете?

- Флунитра-рогипнол[1]. - Он прищурился. - А к чему эти вопросы? Вы здесь по поводу гранта? Все предосторожности, предписанные Управлением охраны труда здесь соблюдаются. К нам приезжают из Управления по контролю за продуктами и лекарствами, следят за нашими исследованиями.

Я улыбнулся.

- Нет, ничего такого. Просто любопытно.

Парень подозрительно посмотрел на меня и протянул ручку, но в этот момент я намеренно засунул руки в карманы и не стал ее брать. На лице Лео отобразилось удивление, но он вежливо поблагодарил меня и положил ручку на стол. Как только лаборант вышел из комнаты и отошел на безопасное расстояние, я немедленно вытащил телефон.

- Уикэм? Это Малдер. Послушай, пришли криминалиста в здание Блумберга на Вулф Стрит. Я в комнате 832. Все нужно сделать тихо, но быстро.

Я снова сел и, барабаня пальцами по столу, принялся сторожить явный, хорошо различимый отпечаток пальца на боковой стороне прибора. Через пятнадцать мучительно медленных минут приехал Рик и, озираясь по сторонам, зашел в комнату.

- Что у вас тут, агент Малдер?

Я указал на отпечаток Лео на приборе и протянул Рику ручку.

- Посмотри, нет ли здесь отпечатков?

- Ничего себе, градиентная ВЭЖХ[1]! Здорово.

Рик открыл коробку с инструментами и начал наносить на прибор дактилоскопическую пудру.

- Сегодня она у меня с собой, - сказал он, ухмыляясь.

- Пытаешься кое к кому подлизаться?

Он осторожно нанес пудру на поверхность стола.

- Мне же нужно повышение. Стипендией дам особо не впечатлишь.

Он осторожно прижал липкую ленту к поверхности и через секунду аккуратно отклеил ее. Я вытащил бумажник и протянул Рику двадцатку. Он удивленно моргнул.

- Агент Малдер?

- Ты быстро приехал, я это ценю. Угости девушку коктейлем.

Слегка смутившись, он взял купюру и сложил инструменты обратно в чемоданчик.

- Да мне не трудно. Пришлю результаты как можно скорее, тогда и сможете приступить к этим своим ритуалам вуду.

- Ты что, фанат Мела Брукса?[1]

- А кто не фанат?

Мы вместе спустились вниз на лифте и направились к своим машинам.

Я позвонил с мобильного в справочную 411, чтобы добыть телефон главного кампуса Университета Хопкинса. Угрюмая девица по имени Мэри ответила на звонок.

- Здравствуйте, это специальный агент Фокс Малдер, ФБР. Номер удостоверения JTT047101111. Я расследую убийство и ищу одного из ваших сотрудников. Его зовут Лео. 25-30 лет, рост примерно 180 см, весит около 85 кг. Темные волосы. Мне нужна его фамилия, адрес и, если возможно... Что? Да, я подожду.

Я терпеливо сжал губы, а Мэри отправилась за своей начальницей.

- Мэм? Да, это агент Малдер. Нет, мне просто нужно узнать фамилию... Да. Да, понимаю. Я несколько минут назад был в здании Блумберга и говорил с одним из ваших сотрудников. Да, это был я. Да, детектив Уикэм. Уикэм? У-И-К... Да. На этот номер. Спасибо.

Подняв с пола пластиковый стаканчик из-под кофе, я принялся нетерпеливо мять его в руках в ожидании звонка. Наконец телефон зазвонил, я записал информацию в блокнот, поблагодарил собеседницу и пожелал ей хорошего дня, после чего сразу же набрал номер Уикэма, чтобы сообщить ему имя. И решил поехать обратно в участок: мне не терпелось узнать, что покажет анализ отпечатков.

**********

ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК БАЛТИМОРА

12:42

- Да, я дам ей знать, Карен. Да, спасибо.

Уикэм повесил трубку и повернулся ко мне.

- Карен спрашивала про агента Скалли, - сказал он. - Твоя напарница умеет заинтриговать.

- Мне не привыкать. Я передам ей привет от Карен. Рик уже здесь?

Уикэм кивнул.

- Приехал за пять минут до тебя. Сейчас проверяет отпечатки. Джаспер предложил помочь, обзванивает людей в Университете Хопкинса. Он ведь и сам там учится. - Детектив потер руки. - Работает в лаборатории с рогипнолом. Вот же совпадение, верно?

- Что верно, то верно.

Я придвинул стул к столу и принялся заново скрупулезно изучать фотографии с места преступлений. Каждая деталь успела прочно отпечататься в моей памяти, и я нутром чуял, что мы почти нашли убийцу.

Двери лифта, звякнув, открылись, и оттуда вышел торжествующий Джаспер.

- Лео получил предупреждение, когда в его смену из лаборатории пропали двенадцать миллиграммов флунитразепама.

Уикэм победно поднял руки вверх.

- Да!

Я встал, чтобы пожать Джасперу руку, и вдруг заметил татуировку у него на запястье. Птица, лев, перо... Все остальное было закрыто рукавом толстовки с изображением «Black Sabbath».

- Вряд ли это значит «Рик»? - спросил я.

Он засмеялся.

- Нет, «Джаспер». Знаю, мы не очень изобретательны.

В этот момент подошел Уикэм и положил руки нам на плечи.

- Думаю, мы раскопали достаточно, чтобы устроить парню допрос. Хочешь поехать со мной, Малдер?

- Нет, отправляйся один. Я поеду в отель. Хочу еще кое-что проверить.

Уикэм пожал плечами и дал «пять» Джасперу.

Пока я надевал пальто, в голове у меня вертелась какая-то мысль, но я никак не мог ее сформулировать. Будь Скалли здесь, она бы помогла. Надо ей позвонить. Она ведь сама этого хотела? Кроме того, разговор предстоит деловой, так что возражать она не станет. И заодно спрошу, как дела... Убью двух зайцев.

**********

Я повернул направо и в зеркало заднего вида увидел, как Уикэм выезжает с парковки.

Нет, все-таки что-то тут не так.

Флунитразепам запрещен в США. Если Управление по контролю за продуктами и лекарствами следит за исследованиями, связанными с использованием этого вещества, то они наверняка не менее бдительны, чем ястребы на охоте. Если бы убийца боялся, что его выследят, то просто купил бы флунитразепам у дилеров, как все и поступают. Конечно, Лео прекрасно знал об этом и, разумеется, не совершил бы такую глупую ошибку. Кто-то в лаборатории хочет его подставить?

Зачем? Ведь тут все сразу понятно. Надо узнать, от кого Джаспер узнал о пропаже.

Если это один из приятелей Лео, то, возможно, они просто хотели подшутить над ним. Или, например, отомстить за эксперименты над крысами. У аспирантов могут быть свои причины. Подозреваю, что у Джаспера и его дружков одинаково дурной вкус во всем, а не только в выборе одежды и отстойных татуировок. Все выглядело настолько шитым белыми нитками, что версия о Лео, ставшем жертвой более чем сомнительной шутки, казалась все более убедительной.

Теперь, когда я уже привык к мысли о том, что у Скалли есть татуировка, должен признать: она ей подходит. Не говоря уж о том, что в художественном плане ее уроборос превосходит орнаменты «Дуэта Рик и Джаспер» на несколько порядков. Это все равно как сравнивать «Желтый дом» Ван Гога с домишкой Томаса Кинкейда[1].

Действительно, не очень изобретательно, Джаспер.

Я вспомнил, с каким восторгом на лице он спустился к нам с новостями. Как дал «пять» Уикэму, пожал мне руку...

Пожал руку...

Птица, лев, перо — они должны соответствовать буквам «Дж-А-С», но на татуировке Рика были глаз, перо и корзина. Значит, один из них лжет, потому что перо не может соответствовать одновременно и «И», и «С».

Въезжая на парковку отеля, я вытащил телефон и набрал номер Фрохики.

- Привет, мне нужна кое-какая информация по египетским иероглифам.

- Гоняетесь за мумией?

Я услышал, как он стучит по клавиатуре.

- За серийным убийцей.

- Скукота. Так что тебе нужно?

- У одного парня на руке татуировка с орнаментом. Сверху птица, дальше лев и перо. Там было еще что-то, но я не разглядел.

- Уже ищу. Как твоя очаровательная напарница?

Очаровательнее, чем ты можешь вообразить.

- Мечтает о тебе, как всегда.

- Естественно. Ну вот, Малдер. Похоже, это соответствует «А-Л-И». Похоже на правду?

- Возможно, учитывая, что обладатель татуировки уверял меня, что это значит «Джаспер». Спасибо, Фрохики.

- Передай привет своей восхитительной напарнице.

Я закатил глаза, повесил трубку и вышел из машины, роясь в своей мысленной «базе данных» в поисках чего-нибудь, что начинается на «Али…».

Ответ плавал у меня в мыслях, как акула: кончик спинного плавника выглядывал из воды, но я никак не мог разглядеть ее целиком. Войдя в лифт, я нажал кнопку седьмого этажа и прислонился к стене, пытаясь разобраться. Мне уже встречалось это имя. Я закрыл глаза и стал быстро перелистывать страницы памяти.

Али...

Али...

Капли холодного пота выступили у меня на лбу, когда я открыл глаза.

Алибек Халев — один из посещавших занятия по стеклодувному дело. Скалли так и не смогла отыскать его.

Мгновение спустя двери открылись, и я бегом бросился в номер, торопливо засунул ключ-карту в проем и кинулся к бумагам на столе. Через несколько секунд судорожных поисков я наконец нашел то, что требовалось. Алибек Халев, студент на стекольном заводе Мобтаун — там же, где мы нашли Монтальдо. Он отзанимался три года, платил наличными и не появлялся там больше семи месяцев.

Я снова вытащил телефон.

- Скалли, это я. Как ты?

- Нормально, спасибо.

- Уже была у врача?

- Пойду завтра. Что случилось, Малдер?

В ее голосе слышалось едва заметное раздражение, и я перешел к делу.

- Слушай, у тебя есть какая-нибудь информация об Алибеке Халев? Одном из тех студентов, которых мы не смогли найти?

Я грыз кончик карандаша, слушая, как она копается в бумагах.

- Он ходил на занятия начального уровня и, по-видимому, продемонстрировал очень неплохие умения. Потом пошел на курсы продвинутого уровня и взял несколько индивидуальных занятий. А затем просто перестал приходить. Думаешь, это он, Малдер? Его имени нет ни в одной базе. Это само по себе ужасно подозрительно.

- Да. У тебя есть описание его внешности?

- Ммм... Дай посмотреть. Есть, но какой от него толк? Белый мужчина, от 20 до 25 лет. Темные волосы, карие глаза, среднего роста, веса и телосложения. Едва ли это поможет сузить круг подозреваемых.

- Да уж. Что-нибудь еще, Скалли?

Она замолчала, и я представил, как она обдумывает мой вопрос, как углубляется морщинка у нее между бровями, как сжимаются губы.

- Високосный год, - сказала она наконец.

Я замер.

- Что?

- Он родился в високосный год.

- Откуда ты знаешь?

- Здесь указаны даты рождения студентов. Алибек Халев родился 29 февраля.

Мое сердце колотилось, как бешеное.

- Скалли?

- Да?

- Кажется, я на верном пути. Поговорим позже.

- Малдер, будь осторожен.

- Буду, как всегда.

- Нет, Малдер. Не так, как всегда.

- Ну, попробую. Мне пора.

Повесив трубку, я принялся ходить взад-вперед по комнате.

Итак, что нам известно? Кажется, юный Джаспер только что стал подозреваемым.

Алибек... Алибек... Что это значит?

Почему у него на руке египетскими иероглифами вытатуировано имя «Алибек»?

Я вспомнил свои собственные слова: «Некоторые книги по черной магии велят своим последователям носить сердце под правой рукой, чтобы сотворить заклинание невидимости...»

Великий Гримуар, описанный Артуром Эдвардом Уэйтом[1] как «один из самых ужасающих в своем роде», был, предположительно, написан человеком под именем Алибек Египетский.

Великий Гримуар также известен под названием «Красный дракон».

Я вспомнил футболку Джаспера, которую увидел на нем на месте первого преступления. «Охотник на людей» - фильм, снятый по книге «Красный дракон». Красный дракон в офисе. Зена-королева воинов... Принцесса Лея... Тиамат...

Джаспер солгал, пытаясь выманить Уикэма из участка. Зачем?

Чтобы убить амазонку.

Я выбежал из комнаты и опрометью понесся по лестнице, одновременно названивая Уикэму.

- Малдер? - отозвался он. - Я сейчас в Университете Хопкинса, и им ничего не известно по поводу пропавшего...

- Это Джаспер, - сказал я. - Джаспер убийца.

- Что?!

- Некогда сейчас объяснять, Уикэм, но поверь мне, это он. И вот-вот будет убита еще одна девушка. Скажи мне, где он живет, и пришли туда подкрепление как можно скорее.

Уикэм назвал адрес, а я сел в машину и помчался по шоссе на скорости почти 130 километров в час.

**********

ГЕЙДЖ КОРТ, 1218

13:37

Дом Джаспера Доннелли находился в переулке в одном из кварталов наименее престижного района Маунт Вашингтон. Машина недовольно крякнула, когда я пустил ее по крутому скользкому спуску и повернул в тупик.

Передо мной предстал аккуратный одноэтажный домик – судя по всему, довольно старый, но в общем и целом в хорошем состоянии. Когда я припарковался и вылез из машины, холодный ветер ударил меня в лицо. Я надел поверх резиновых перчаток теплые кожаные и аккуратно прошел к дому по грязному снегу, на котором присутствовали человеческие следы и отпечатки шин, но определить, когда именно их оставили, было невозможно. Я обошел дом и заглянул через забор. Сбоку во дворе стоял гараж на две машины, и сквозь его грязные окна можно было разглядеть темно-синий грузовичок. Мне никак не удавалось разобрать, стоит ли там второй автомобиль, но я решил, что Джаспер, скорее всего, дома.

Камер слежения вроде не наблюдалось, но это еще ни о чем не говорит. Джаспер не идиот.

Не облажайся, Малдер.

Сейчас он, наверное, в подвале. Наверняка торопится, но не станет пренебрегать ритуальной частью убийства и сделает все, что требуется. Чересчур много возомнил о себе, иначе не выставил бы напоказ фигурки драконов и женщин-воинов.

Считает, что раскусить его не под силу никому.

В итоге я решил, что Джаспер вряд ли стал бы устанавливать камеры: это было бы равносильно признанию в собственной слабости.

Я вернулся к порогу дома и снял теплые перчатки. Замок поддался с легкостью, входная дверь тихо отворилась, и я вошел в темную прихожую. Обстановка показалась мне спартанской. Хотя, скорее всего, Джаспер сейчас внизу, я все равно достал пистолет и осторожно прошел внутрь. Лестницы в подвал не было видно. Эти поиски в конце концов привели меня на кухню. У стены стоял высокий шкаф с полками, перед ним на полу лежал скомканный коврик. Приглядевшись повнимательнее, я заметил в полу выемки, которые он маскировал, - два дугообразных углубления, по ширине совпадающих с размерами шкафа.

Я убрал оружие и изо всех сил потянул шкаф на себя. Он неожиданно легко сдвинулся с места, и я отскочил в сторону. Шкаф, оказывается, был прикреплен к двери.

Я снова достал пистолет и медленно двинулся вниз по лестнице. В отблесках света проступали оштукатуренные стены, но чем глубже я спускался, тем слабее он становился. В скором времени разглядеть хоть что-то стало проблематично, но создавалось впечатление, что габариты этого помещения значительно превышали площадь самого дома.

Медленно, шаг за шагом я приближался к приоткрытой двери, из-за которой сочился странный мертвенно-серебристный свет.

Следовало действовать как можно осмотрительнее, ведь сейчас я окажусь в самом сердце безумного мира Джаспера. Сесилия где-то здесь. Если он раньше времени обнаружит мое присутствие, то может убить ее в приступе ярости или паники. Если слишком замешкаюсь, то может быть слишком поздно.

С пистолетом наизготовку я ступил за дверь и оказался в самом странном подвале из всех, в которых когда-либо бывал. Даже по моим меркам.

Комната действительно оказалась просторной, с продуманной до мелочей обстановкой. Такое впечатление, что ты очутился на лесной поляне в летнюю ночь. Потолок был выкрашен в темно-фиолетовый цвет и украшен сделанными из тонкого волокна звездами, мерцавшими над фальшивыми, хотя и невероятно правдоподобными деревьями и камнями. Откуда-то справа доносился чуть слышный шум воды, а весь интерьер в целом производил настолько реальное и безмятежное впечатление, что я чуть было не забыл, что нахожусь в подвале дома особо опасного серийного убийцы.

Внезапно текстура пола изменилась: дешевую плитку и линолеум сменил толстый ковер, но, взглянув под ноги, я понял, что принятое мной за ковер покрытие на самом деле было роскошным газоном с травой.

Травой?

Конечно, было ясно, что трава искусственная, но я все равно не смог удержаться и потрогал ее, а потом начал продвигаться вглубь комнаты тихими шагами, стараясь действовать максимально осторожно. На мне не было бронежилета, и у Джаспера, даже если он еще не знал о моем присутствии, появится преимущество, как только он это поймет.

Я шел все дальше и дальше, заглядывая за деревья и пытаясь как можно тщательнее изучить помещение. Заметив движение в дальнем углу комнаты, я прицелился и на расстоянии примерно трех метров, за низкой оградой увидел чучела четырех оленей и свору гончих. Что-то опять зашевелилось поблизости от того места, и я тут же нырнул за искусственный кустарник.

Позади оленей и собак за невидимым барьером стояла обнаженная женщина с обезумевшими от страха глазами, прилипшими к заплаканному лицу прядями каштановых волос и открытым в немом крике ртом. Приглядевшись, я понял, что она заперта в маленькой камере, сделанной из звуконепроницаемого стекла, и, судя по тому, что меня женщина не видела, прозрачным зеркало было только снаружи.

Отсюда убийца наблюдает за ней, а у девушки нет никакой возможности его увидеть. Я вспомнил легенду об Актеоне — охотнике, который посмел посмотреть на обнаженную Артемиду, богиню охоты и Луны, пока та купалась, и она в отместку превратила его в оленя. Актеона загнали и разорвали его же собаки.

В желудках жертв нашли оленину. Все равно что Артемиду заставили бы есть ее собственных священных оленей…

Очертя голову бросаться к месту заключения Сесилии пока что не было нужды. Она кричала и всхлипывала, но прямо сейчас ее жизни ничто не угрожало, поэтому я сперва еще раз внимательно осмотрел комнату, заглянув во все углы. И только убедившись, что Джаспера здесь нет, осторожно подошел к клетке, пытаясь сообразить, как попасть внутрь. Сесилия скребла ногтями по скользкому стеклу и била но нему ногами, потом наконец легла и обреченно съежилась на полу. Ее ужас отчетливо ощущался даже здесь, снаружи.

Вернувшись к темному проходу, я прошел вдоль внешней стены, пока мои пальцы не нащупали ткань тяжелого плотного занавеса.

От дыханья ночи бурной занавески шелк пурпурный

Шелестел, и непонятный страх рождался от всего... [1]

Надо процитировать это Джасперу. Он наверняка знает классику.

Я поднял штору и увидел, что за ней скрывался сводчатый проход в еще одну комнату, залитую зловещим красным светом.

Оригинально.

Я зашел внутрь и огляделся. Каменные стены и пол были обильно забрызганы каплями засохшей крови. В паре метров от меня возвышался высокий каменный алтарь, на котором стояла грязная хрустальная чаша, а рядом лежал жуткого вида нож с изысканной стеклянной рукояткой. И книга. Порванная, с обтрепанными краями, в мягкой обложке. Она совершенно не вписывалась в готичную обстановку комнаты. Я подошел поближе и присмотрелся, пытаясь в полутьме рассмотреть название. «Полное собрание сочинений Эдгара Аллана По».

Открыв книгу, я увидел изящно выведенное на форзаце имя - Вероника Халев, и, положив ее на алтарь, начал пятиться обратно к двери, но в этот момент боковым зрением заметил человека.

- ФБР! Стоять! - заорал я и направил на него пистолет.

Ну что ж, если до этого Джаспер не догадывался о присутствии посторонних в его святилище, то теперь у него не могло остаться сомнений. Сердце громко стучало у меня в груди. Я подошел к зеркалу и только тогда понял, что это задняя стенка помещения, в котором была заточена Сесилия. Это зеркало Джаспер развернул в другую сторону, скорее всего, из желания обеспечить себе лучший обзор на момент убийства. Кроме того, так женщинам открывался вид на страшный окровавленный алтарь, который напоминал им, что за судьба их ожидает. Поводив рукой вдоль стыка стекла и стены, я нащупал маленькую кнопку, нажал ее, и дверь открылась с тихим шуршащим звуком. Сесилия упала на пол и закрыла лицо руками.

- Пожалуйста, пожалуйста, - умоляла она. - Пожалуйста, я не видела вашего лица. Отпустите меня. Я никому ничего не скажу, просто отпустите меня, пожалуйста, отпустите меня... - Ее мольбы перешли в рыдания.

- Сесилия, меня зовут Фокс Малдер. Я из ФБР и собираюсь забрать тебя отсюда. - Я показал ей значок.

Она покачала головой, не поднимая на меня глаз.

- Нет-нет-нет-нет, вы меня не обманете. Я не смотрю на вас, не смотрю, вы не заставите меня... - Она начала раскачиваться взад-вперед.

- Сесилия, вставай! Надо выбираться отсюда! - Я попытался рывком схватить ее за руки, но она забилась в угол и начала что-то монотонно бормотать про себя.

Я оглянулся и бросил удостоверение к ее ногам, но девушка его проигнорировала. Я выругался и сел на корточки рядом с Сесилией, направив пистолет на вход в камеру, поднял удостоверение, и она вздрогнула, когда я всунул его прямо ей в руки.

- Просто взгляни, Сесилия, взгляни на значок, - убеждал я, не отрывая взгляда от двери.

Не знаю, сколько она набиралась храбрости, чтобы выполнить мою просьбу, но мне показалось, что прошла вечность, прежде чем до меня наконец донесся ее шепот:

- О Господи, я уже не верила, что кто-нибудь когда-нибудь придет. - Она дотронулась до моей руки, поначалу неуверенно, но затем сжала ее так сильно, что костяшки ее пальцев побелели.

Я помог ей встать, и Сесилия прижалась ко мне. Мы практически добрались до порога камеры, когда дверь закрылась.

Я знал, что это произойдет, с того самого момента, как зашел сюда.

Сесилия бросилась к двери и начала яростно стучать по ней кулаками, но я оттащил ее и тут заметил Джаспера, машущего нам с другой стороны комнаты. Динамик, висевший на стене, зашипел и ожил, и оттуда послышался его жизнерадостный голос.

- Здравствуйте, агент Малдер. Вы ни на секунду не поверили в мою историю про Лео, так ведь?

- Рад встрече, Джаспер. Твой приятель Рик тоже здесь?

Я пнул стекло ногой, и мой ботинок спружинил от него, как резиновый. Стоявшая за мной Сесилия начала дрожать. Я снял куртку и рубашку и протянул их ей. Она с благодарностью посмотрела на меня и оделась.

- Я не вижу вас отсюда, агент Малдер, но на всякий случай — не пытайтесь стучать по стеклу. Сесилия вам объяснит, что ничего хорошего из этого не выйдет. Она таким образом сломала три пальца на ноге. Правда ведь, Сесилия?

Я обернулся и посмотрел на ноги Сесилии. Действительно, некоторые пальцы покраснели и опухли. Девушка пожала плечами.

- Я бы их сама себе отрезала, если бы ублюдок нас за это отпустил.

- И — нет, Рика здесь нет, - продолжил Джаспер, взяв в руки чашу и наполнив ее содержимым какой-то зеленой бутылки. - Думаете, он на такое способен? Я вас умоляю! Этот слабак даже лабораторную крысу убить не может.

Я прикоснулся рукой к холодной стене нашей тюрьмы. Стекло наверняка пуленепробиваемое, и если в него выстрелить, рикошет неизбежен.

Джаспер снова заговорил:

- До того, как вы с агентом Скалли приехали, Джек Уикэм рассказал, что вы что-то вроде эксперта по паранормальным явлениям, а значит, знакомы с гримуаром «Красный дракон»?

- Заклятие невидимости, Джаспер? Тебе это удалось?

Он улыбнулся.

- Вам бы очень хотелось узнать, да?

Он стоял в центре почти дорисованной до конца на каменном полу пентаграммы. Краской, насколько я мог судить, служила кровь.

- Ты пытаешься призвать дьявола? - спросил я. - Зачем?

Джаспер взял нож с алтаря и начал точить его.

- Когда мне было четыре, моя мать родила дочь, о которой всегда мечтала. Сестра прожила с нами до того момента, когда мне исполнилось восемь, а потом мать забрала ее, а меня оставила на милость отцу. Каждую ночь я просил Бога сделать так, чтобы отец напился до беспамятства и не смог избивать меня. Или использовать в качестве пепельницы. Или морить голодом, пока сам ел у меня на глазах, - за то, что я забыл выгрузить посуду из посудомойки. Бог ни разу не ответил на мои молитвы, агент Малдер. Или ответил на них отрицательно, не знаю. Так или иначе, на Бога я больше не полагаюсь.

Ну что ж, история до печального банальна: мать бросает сына, сын подвергается издевательствам, издевательства превращают его в психопата. Думаю, эту схему проходят на второй день обучения в Квантико.

- Кто из них был левшой? - спросил я Джаспера.

- Обе. Ненормальные суки.

- Ты называешь себя Алибек Халев, когда дело касается твоего... хобби. Вероника Халев — имя на книге. Полагаю, это и есть твоя мать.

Джаспер зло усмехнулся.

- Единственное, что она мне оставила. Книгу. Сомневаюсь, что она о ней помнила. У моей матери была привычка забывать все, что она бросала. В том числе меня.

Он взял книгу и задумчиво пролистал ее.

- Оставь она Библию, я бы, может, научился подставлять другую щеку. Но По предоставил восьмилетнему мне другое видение мира. Дурак тот, кто думает, что месть не сладка на вкус. Теперь я это знаю.

Понимая, что Джаспер меня не видит, я проверил мобильный. Сигнала нет. Что ж, удивляться не приходится. Но попытаться стоило. И снова сосредоточился на разговоре.

- Многие практикующие шаманизм и другие колдовские искусства верят, что носить имя человека — значит обладать его силой. Алибек Халев — имена мага и амазонки – твоей матери. Ты пытаешься получить их умения?

- Мать дала свое имя сестре, но не мне. Поэтому я сам его взял.

- И не только его? Где твоя сестра, Джаспер?

Его губы растянулись в зловещей улыбке.

- Люди в самом деле такие доверчивые! Когда полицейские пришли и стали спрашивать, где моя сестра, мне достаточно было печально посмотреть на них честным взглядом и сказать, что я не видел ее девятнадцать лет.

- Это не ответ.

Джаспер поднял чашу с алтаря и сделал глоток чего-то темного. Надеюсь, сделанного из винограда.

- «Я пью за мертвецов, которые покоятся вокруг нас».

«Бочонок амонтильядо» По, если не ошибаюсь. Значит, ее тело замуровано где-то в этом подвале. Где-то на холодном каменном полу под этой комнатой.

- Где твой отец?

- Он уже давно умер. - Джаспер поднял нож, красный свет отразился в рукоятке, и она превратилась из хрустальной в рубиновую. - От сердечного приступа. Знаете, что следы хлорида калия практически невозможно обнаружить?

Еще бы. Скалли угрожает мне этим каждые пару месяцев.

- Сколько тебе было лет, Джаспер?

- Когда я убил его? Четырнадцать. Меня отдали в приемную семью. Но кто захочет жить с трудным подростком?

Давай-давай, жалуйся, ной... Это мне только на руку. Я сменил тему.

- Ты ведь знаешь, что я вооружен? И что пристрелю тебя при первой же возможности? - Я решил не сообщать Джасперу, что Уикэм уже едет сюда с группой быстрого реагирования.

- Агент Малдер, видите эти хромированные трубы в углу, на потолке и на полу камеры? Из них сейчас пойдет севофлуран[1]. У вас осталось около трех минут до того, как я перережу вам глотки.

И сейчас самое время приехать, Уикэм.

Тихое шипение наполнило комнату. Я разорвал на куски майку и начал заматывать тканью вентили. Сесилия сделала то же самое с моей рубашкой, и я поднял девушку, чтобы она смогла дотянуться до труб наверху, но сладкий запах газа все равно неизбежно просачивался внутрь.

Мы задержали дыхание и сделали маски из ткани, но я почувствовал, что начинаю засыпать. Сесилия неуверенно взглянула на меня и отключилась.

Я ударил себя по щекам, а затем вдруг увидел очертания чьей-то тени метрах в двух позади Джаспера, который стоял на коленях в центре пентаграммы и начитывал низким ровным голосом:

- Non est diabolus, nisi daemonicus. Non est diabolus...

Я усилием воли заставил себя держать глаза открытыми и следил, как тень подкрадывалась все ближе и ближе к Джасперу и наконец оказалась в поле его зрения. Он резко поднял голову, схватил нож и вскочил на ноги.

Уикэм вошел в комнату с пистолетом в руке, и Джаспер бросился на него. В красном свете блеснуло тридцатисантиметровое лезвие его ножа. Уикэм выстрелил раз, потом второй. Джаспер упал на пол и задергался. Кто-то закричал:

- Он ранен!

Последнее, что я увидел перед тем, как мир погрузился в темноту, - как члены группы быстрого реагирования наводнили помещение, словно муравьи-солдаты.

**********

- С добрым утречком, - сказал Уикэм.

Я открыл глаза и непонимающе моргнул. Веки казались тяжелыми, словно сделанными из свинца.

- Гркхх... - промямлил я. Во рту пересохло.

Уикэм протянул мне бутылку «Гаторада»[1], и я осторожно привстал.

- Где Сесилия?

Детектив кивнул головой в сторону, и я увидел девушку. Она лежала на траве, вокруг нее суетились медики.

- Джаспер?

- Отвезли на вертолете в травму. Я слишком сильно его задел, он в критическом состоянии. Один из моих ребят... - Он грустно покачал головой. - Как же я этого не понял?

- Ты никак не мог догадаться, Уикэм, - сказал я, прокашлялся и выпил еще воды. - Он всех обвел вокруг пальца.

- Я мог выстрелить в колено. Но не стал.

Лицо детектива стало каменным. Это был его способ справиться с тем, что произошло, — винить себя, но не выдавать эмоций.

- Он жив, - напомнил я. - И Сесилия тоже.

Уикэм пожал плечами.

- Так как ты его вычислил? - спросил он. - К его личному делу невозможно было придраться.

Я оглянулся и прошептал:

- Магия.

Уикэм разочарованно простонал:

- Надо было оставить тебя там, кретин. И поехать утешать агента Скалли в Вашингтон. Предоставить ей сильное плечо, дать выплакаться в жилетку. Она тут же и думать бы о тебе забыла.

- А потом вытерла бы слезы, высморкалась и использовала тебя в качестве мишени.

Уикэм задумался.

- Тогда у нас были бы одинаковые шрамы.

- Ты настоящий друг, Уикэм.

- Это было в моих же интересах. Если бы ты откинул копыта, я, чего доброго, мог не сдержаться и проронить слезинку-другую. И что тогда? Прости-прощай, моя репутация?

Я наигранно похлопал ресницами.

- О, милый, я не знал, что тебе не все равно!

Уикэм поднял руки.

- Сдаюсь. Я просто рад, что все это закончилось, и ты наконец умотаешь обратно в Вашингтон.

- А как же билеты? - спросил я. - Помнится, кое-кто пообещал мне билеты!

Уикэм саркастически усмехнулся.

- Это было до того, как я узнал, что ты фанат «Янкиз». Не говоря уже об агенте Скалли, – добавил он и окинул меня многозначительным взглядом.

- Ладно, не буду испытывать судьбу, - согласился я.

**********

Предварительный отчет по делу № H-88742

Специальный агент Фокс Малдер

28 января 1997 года

Джаспера Фредерика Доннелли воспитывал (хотя этот термин не совсем уместен) его отец после того, как его мать уехала от мужа и сына с дочерью. Тогда Джасперу было восемь лет.

Отец Джаспера жестоко обращался с ним, нередко полностью пренебрегая своими родительскими обязанностями, и с течением времени он начал винить в этом свою мать, Веронику Халев. Джаспер сравнивал ее с амазонками, которые, согласно легенде, бросали сыновей, оставляя при себе лишь гораздо более желанных дочерей. Из-за плохого обращения Джасперу часто приходилось самому заботиться о своем пропитании. Так он стал профессиональным охотником и полюбил мясо оленей и гусей. Некоторые его знакомые предполагают, что иногда он разделывал добычу живьем.

Когда Джасперу исполнилось четырнадцать, его отец умер, и до восемнадцати лет ему пришлось скитаться по приемным семьям. Будучи необычайно одаренным студентом, он выиграл стипендию на обучение в Мэрилендском университете в Колледж-Парке, где за три года получил степень в судебной медицине. Джаспер с отличием окончил учебу и был принят в Университет Джона Хопкинса в докторат анатомии. Он работал криминалистом вплоть до совершения убийств и проживал в том же доме, где раньше жил со своим отцом.

Рядом с лабораторией, в которой работал Джаспер, находилась еще одна, где проводились исследование пластинации по методу доктора Гюнтера фон Хагенса. Джасперу удалось проникнуть туда незамеченным и начать процедуру консервации сердец. Как отметила агент Скалли, он работал очень быстро, стараясь извлечь сердца до того, как их заметят, и не довел процесс консервации до конца.

Во время допроса Сесилия Форджи не смогла объяснить, как Джаспер оказался в ее квартире утром в субботу и как похитил ее. Она помнит, как открыла глаза в полной темноте и почувствовала слабость, а после этого оказалась в камере с зеркальными стенами. Согласно ее показаниям, ей не вводили наркотики перед тем, как она оказалась запертой.

Дальнейший обыск дома Джаспера Доннелли показал, что он хранил груди своих жертв в стеклянных сферах. Каждая сфера соответствовала точке пентаграммы, которую он нарисовал на полу кровью жертв. В северо-западном углу подвала был обнаружен большой холодильник, в котором нашли волосы и следы крови. Результаты анализов этих образцов в данный момент еще не готовы. Сестра Джаспера, Ханна Халев, была объявлена в розыск пятого января, когда пропала из своего дома в Моргане, штат Иллинойс. Ее останки были найдены под камерой, в которой Джаспер держал женщин. Раны на ее теле оказались такими же, как у других жертв, в руках она держала лук. Анализ показал, что его сделали из ее собственных ребер, соединенных хрустальной рукояткой. Есть основания предполагать, что Джаспер оставил ее сердце под телом первой жертвы. Мать Джаспера, Вероника Халев, умерла от рака яичников в 1991 году.

Сотрудники стекольного завода в Мобтауне узнали нож, которым Джаспер убивал женщин: он сделал его прототип, когда учился там. В глубине подвала был обнаружен маленький стеклодувный цех с печью. Образец хрусталя с рукоятки ножа, как и с других найденных в доме убийцы хрустальных предметов, полностью совпал с фрагментами стекла на сердце Карлы Стюарт.

Остается неизвестным, с какой целью убийца оставлял в телах женщин селеновые шарики, и мистер Доннелли отказался дать этому объяснение. Количество шариков в груди каждой жертвы соответствовало руническому числу, выгравированному на хрустальных сферах, где хранились их сердца. Я предполагаю, что выбор селена каким-то образом связан с Селеной, богиней луны. Амазонки поклонялись богине луны Артемиде, чей культ был со временем вытеснен культом Селены.

**********

ХИГАЛ ПЛЕЙС, 42

АЛЕКСАНДРИЯ, ШТАТ ВИРДЖИНИЯ

29 ЯНВАРЯ

Я поднялся на лифте на свой этаж, радуясь возвращению домой и надеясь, что соседский ребенок не забывал кормить рыбок. Поставив багаж на пол, я открыл дверь и зашел внутрь, втащив за собой чемодан и захлопнув дверь ногой.

Затем подошел к аквариуму и быстро пересчитал его обитателей. Кажется, им всем удалось пережить мой отъезд. Я кинул пальто на диван и начал снимать пиджак, но в этот момент зазвонил телефон.

- Секретное оружие ФБР и его лучший профайлер.

- Да, я читала газеты, - сказала Скалли. - Все еще купаешься в лучах славы? Занят раздачей автографов? Мне перезвонить позже?

- Попробую выкроить для тебя пару минут.

Я затащил чемодан в спальню и начал разбирать вещи.

- Видела тебя в новостях вчера вечером. Напомни мне подарить тебе приличный галстук на день рождения.

- Как мило с твоей стороны.

- Не могу допустить, чтобы ты портил мне имидж. Слышала, ты изображал девицу в беде, а Уикэм - рыцаря на белом коне. У меня есть причины ревновать?

- Он даже не поцеловал меня на прощанье, Скалли. Я в отчаянии, - сострил я, вешая рубашки в шкаф. - Кстати, если мы уже начинаем покупать друг другу одежду, я могу тебе кое-что подобрать...

- Нет, Малдер.

- Под цвет твоих глаз.

- Нет, Малдер.

- Тогда ты можешь выбирать мне галстуки.

- Обойдусь.

- Зануда.

Я закончил разбирать вещи и пошел на кухню. Холодильник поприветствовал меня ароматом говядины ло-мейн[1], плавно эволюционировавшей в более развитую форму жизни, и мне пришлось поскорее захлопнуть дверцу.

- Какие планы на обед?

- Я не в том виде, чтобы куда-то идти, Малдер.

Я услышал едва заметную перемену в голосе напарницы — легкое замешательство и нежелание, с которым она произнесла мое имя. И в этот момент понял, что дамоклов меч опускается на меня со смертельной точностью.

- Скалли?

- Давай встретимся в больнице Святого креста.

- Что случилось? - Я схватил пальто и выскочил обратно в коридор.

- Просто приезжай сюда, хорошо?

- Куда именно?

Тишина на другом конце провода. Я побежал вниз по лестнице, решив не ехать на лифте, чтобы не пропала связь.

- Скалли?

- В отделение онкологии, - наконец ответила она.

Кровь застыла у меня в жилах.

- Скалли? Что происходит?

- До встречи, Малдер.

- Подожди...

Ответом мне стал гудок.

КОНЕЦ

Дата добавления: 2015-08-13