Глава четвертая. Малдер пробивался через толпу репортеров, тычущих нам в лицо своими микрофонами

**********

КЕСВИК РОУД, 3825

СУББОТА, 25 ЯНВАРЯ

9:22

Малдер пробивался через толпу репортеров, тычущих нам в лицо своими микрофонами. Вопросы шквалом сыпались со всех сторон. Я спряталась за напарником, воспользовавшись разницей в росте.

- Агент Малдер! Вы уже составили психологический портрет подозреваемого?

- Агент Малдер, это дело похоже на дело Монти Пропса?

- Агент Скалли! Расскажите о сердцах!

- Вам есть что сообщить семьям погибших?

Наконец мы добрались до дома. Угрюмые полицейские выстроились в сплошную линию, пытаясь удержать стервятников на расстоянии, и, расступившись, пропустили нас внутрь. Один из них ногой захлопнул за нами дверь.

- Господи, - выдохнул Малдер, прислонившись к стене.

- Можешь еще помянуть Иисуса, Иегову, Аллаха, а также весь греческий, римский и египетский пантеон богов, - прорычал Уикэм, подойдя к нам тяжелым шагом. - Потому что если они нам не помогут, то мы очень крупно облажались. - Он осмотрел нас с ног до головы. - А вы оба выглядите дерьмово.

Я сжала пальцами переносицу. Очередной приступ головной боли уже наливался в пазухах. Алкогольный угар прошлой ночи явно этому поспособствовал, не говоря уж о моих пьяных приставаниях к напарнику.

- Где она? - спросил Малдер мрачно.

- Здесь.

Мы прошли за Уикэмом по коридору и увидели тело Эйприл Ларсен. Она лежала на деревянном полу в странной позе, словно сломанная кукла. Ее золотистая кожа стала мертвенно-бледной, как пергамент. Причина была видна сразу — длинная глубокая рана на шее. Сгустки крови на груди - яркие, словно малиновое варенье. Уикэм постучал пальцем по часам и, подняв руку, показал «пять минут» нескольким полицейским в штатском, кружившим по комнате. Они кивнули и вышли, оставив нас наедине с командой криминалистов.

- Мы нашли сердце Хайке под полом, как и предполагалось. Все еще проверяем отчеты по исчезновениям, пытаемся понять, чье сердце было под телом Карлы Стюарт. Пока ничего нет.

- И говорящих воронов пока не появилось, - сообщил Рик.

- Хотите глоток хереса? - предложил Джаспер. - Опохмелиться.

Уикэм выразительно взглянул на криминалистов, они отошли к окну и принялись глазеть на репортеров.

Малдер присел на корточки рядом с телом, обхватив голову руками.

- Чего же, черт возьми, я никак не могу увидеть? - пробормотал он, словно разговаривая с погибшей.

Я посмотрела на Уикэма. Шрам на его лице в форме молнии выделялся на фоне бледной кожи, уголок рта нервно подергивался. Он выглядел чудовищно усталым и каким-то сломленным.

Подойдя поближе к нему, я озабоченно положила руку на плечо Уикэма.

- Вы в порядке, детектив?

Он взглянул на мои пальцы и в мгновение ока снова вернулся к своему обычному амплуа, спросив с усталой, но игривой улыбкой:

- О, вот как: чтобы вы стали лучше ко мне относиться, кому-то требовалось умереть?

Я на мгновение сжала его руку.

- Да, детектив, все именно так.

- И сколько должно быть трупов, чтобы вы отнеслись ко мне очень хорошо?

Я приподняла брови и сделала вид, как будто оценивающе оглядываю его.

- Ватерлоо, как минимум.

- У меня есть друзья в вооруженных силах. Могу разбомбить для вас Швейцарию.

- Почему Швейцарию?

- Почему бы и нет?

Я покачала головой и улыбнулась.

- Вы просто невыносимы.

Он придвинулся ближе и прошептал мне на ухо:

- Но вам это нравится.

Цокнув языком и закатив глаза, я вернулась к Малдеру и надела резиновые перчатки.

Он тем временем поднялся с пола и расстроенно покачал головой.

- Ничего не понимаю. Даже не уверен уже, что это дело связано с По. Просто ничего не сходится.

- Значит, начнем с начала и будем продолжать, пока не сойдется, - твердо сказал Уикэм и вышел в соседнюю комнату, чтобы переговорить с одним из криминалистов.

Я опустилась на колени и внимательно осмотрела темное пятно на холодной руке Эйприл Ларсен.

- Она тоже левша, - отметила я.

Малдер обернулся.

- Что ты сказала?

- Левша. Видишь? У нее следы от чернил на левой руке, а на правой ничего нет.

Он ответил нетерпеливо:

- Да, вижу. Меня смутило слово «тоже».

Я встала и стянула перчатки.

- Хайке была левшой. Я заметила это во время вскрытия.

- И по какой причине ты не сочла нужным поделиться этим открытием со мной? – в его голосе не было ни капли мягкости, и я поняла, что мой друг и мой напарник — и человек, которого я целовала вчера вечером, — исчез. Вместо этого мне придется иметь дело с бесчувственным чурбаном, который командует мной и обвиняет в том, что я якобы отказываюсь делать свою работу.

- Потому что левшей очень много, Малдер. Это не показалось мне важным.

Малдер бесцельно зашагал туда-сюда и несколько раз раздраженно хлопнул себя по бедрам руками, будто исполняя какой-то странный танец. Это могло бы быть забавным, если бы растущая уверенность в том, что я, вероятно, серьезно напортачила, не начала постепенно укрепляться у меня в голове, словно затвердевающий кусок остывающего железа.

- «Не показалось важным?» - повторил он мои слова, словно не мог поверить в то, что услышал. - Послушай-ка, Скалли, из нас двоих, черт побери, я — профайлер! Я решаю, что важно, а что нет! Не знаю, что с тобой происходит в последнее время, но если ты не собираешься со мной это обсуждать, можешь убираться к черту, потому что твое состояние начинает сказываться на качестве работы.

Я ощетинилась.

- Значит, ты не только считаешь, что я должна отчитываться перед тобой по поводу своей личной жизни, но еще и в грош не ставишь мои усилия?

- Твои усилия могли стоить кое-кому жизни. - Он грубо схватил меня за плечи и развернул в сторону трупа. - Давай, скажи это ей.

Его пальцы, как когти, впились мне в плечо.

- Малдер, мне больно.

- Надеюсь, что так, потому что, кажется, теперь это единственный способ привлечь твое внимание.

Он старался говорить тише, но злость в его голосе была очевидна.

Я замерла.

- Малдер. Хватит.

- Что происходит? - позади раздался голос Уикэма, и Малдер резко отодвинулся от меня.

Я подняла руку, чтобы потереть плечо, и неподвижно установилась на тело Эйприл Ларсен, пытаясь избежать необходимости смотреть на Малдера или на Уикэма. Напряжение между нами было практически осязаемым.

- Нужно выяснить, не левша ли Карла Стюарт. И та женщина, которую похитили сегодня, - сказал Малдер Уикэму.

- Сесилия Форджи. Приступим немедленно. Ты правда думаешь, что это как-то связано с делом? - спросил он.

- Хайке Брандстаттер тоже была левшой.

- Только десять-двенадцать процентов населения левши. Вряд ли это совпадение, - согласился Уикэм.

Уголком глаза я заметила, как Малдер мрачно кивнул.

- Постараюсь разузнать, - сказал Уикэм, вытаскивая телефон, и уже собирался нажать на кнопки, но вдруг остановился. - Как так получилось, что эта информация не всплыла раньше?

- Хороший вопрос, - огрызнулся Малдер, подошел к окну гостиной и приподнял штору, чтобы посмотреть, не уехали ли журналисты.

Уикэм взглянул на меня, приподняв брови.

- Агент Скалли? Не объясните ли, в чем дело? - Он скрестил руки на груди. – И на этот раз я действительно хочу услышать ответ.

Я посмотрела на него свирепо.

- Может, вам лучше пойти разузнать, почему никто из ваших людей этого не заметил, а не играть со мной в доброго и злого полицейского на пару со своим новым собутыльником?

Уикэм посмотрел на меня ледяным взглядом.

- Как славно вы устроились. Приезжаете сюда, потому что мы, само собой разумеется, не можем собственную задницу нащупать обеими руками, а когда ошибаетесь, то пытаетесь прикрыть это нашей некомпетентностью?

- Это один из советов, которые вам дал Малдер? Что бы он вам ни сказал, я могу отличить флирт от оскорблений.

Взгляд детектива вдруг стал каменным, и он резким жестом велел нам следовать за ним.

- Агент Малдер, - позвал он, - не пытайтесь выйти через основной вход, репортеры хуже голодных блох на жирной собаке. Воспользуемся черным ходом на кухне.

Малдер опустил штору и присоединился к нам. Раздражение волнами исходило от него.

Когда мы вошли в кухню, Уикэм отпихнул ногой мешавшую ему упаковку кошачьего наполнителя и открыл дверь.

- Там в глубине есть ворота, за ними тропинка, которая ведет через дворы на другую сторону квартала. Велю Рику подобрать вас.

Яркие лучи зимнего солнца резали мне глаза. Я достала солнечные очки и уже собиралась надеть их, когда детектив дотронулся до моей руки и пристально посмотрел на нас обоих. Его голос был тихим и четким.

И очень рассерженным.

- А теперь послушайте-ка меня внимательно. У вас явно есть какие-то нерешенные личные проблемы, которые мешают сосредоточиться на деле. И вот что вы сейчас сделаете: поедете в отель, а там поругаетесь, или потрахаетесь, или закинетесь кокаином — мне плевать, что вам требуется, чтобы работать нормально. А потом мы найдем этого парня. Или возвращайтесь сюда в нормальном состоянии, готовые к работе, или уматывайте домой. Все ясно?

- Знаешь, что... – угрожающе начал Малдер.

- Умолкни, - отрезал Уикэм голосом бескомпромиссным, словно топор палача, и отодвинулся, чтобы дать нам пройти. – Не желаю ничего слышать ни от одного из вас. Предложение окончательное и не подлежит обсуждению.

Малдер вылетел за дверь, как ошпаренный, не сказав ни единого слова. Я сделала шаг наружу и надела очки, спрашивая себя, действительно ли моя беспечность стоила жизни Эйприл Ларсен.

И последовала за Малдером через двор. Он распахнул деревянные ворота, которые вели на тенистую извилистую тропинку, виляющую между домами, не дожидаясь меня и явно пытаясь держаться как можно дальше. Он стремительно шагал прочь, и я слышала, как льдинки трещат под его подошвами.

- Малдер! Подожди.

Он проигнорировал меня, и я убыстрила шаг почти до бега, пытаясь догнать напарника. Каждое движение отдавалось болью в челюсти и посылало волны жара к голове.

Я попыталась снова.

- Малдер! Мы можем поговорить?

Мой напарник резко остановился, обернулся и недоверчиво посмотрел на меня. Дыхание вырывалось у него изо рта маленькими белыми облачками, а глаза были холодными, как иней, что поблескивал на листьях кустарника живой изгороди, тянувшейся вдоль тропинки.

- Значит, теперь ты хочешь поговорить? - процедил он сквозь зубы.

Я замедлила шаг и осторожно подошла к напарнику.

- Я совершила ошибку. - Остановившись перед ним, я сняла очки. – И прошу за это прощения.

Малдер слегка расслабился от этих слов, его плечи опустились.

- Мы все равно не знаем, насколько эта деталь существенна для дела. Может быть, она не имеет никакого значения.

Он засунул руки в карманы и рассеянно потыкал кусок льда мыском ботинка.

- Но ведь ты считаешь, что имеет. Я знаю тебя, Малдер. Ты бы так не вышел из себя, если бы думал, что это неважно.

Он пожал плечами и промолчал. Я теребила в руках сосновые иголки, и запах хвои поднялся в замерзшем воздухе.

- Я пытаюсь найти какое-то оправдание тому, что не сказала тебе раньше про Хайке. И знаешь, Малдер, понимаю, что у меня его нет. - Я отряхнула перчатки и посмотрела на напарника. - Может, я действительно вернулась к работе слишком рано.

Он отломил несколько сухих веточек с нависавшего над ним дерева.

- Полностью согласен. Тебе следовало остаться в Вашингтоне и взять отпуск. Я не настаивал, потому что хотел, чтобы ты поехала со мной.

Мои брови непроизвольно взметнулись от удивления.

- Ты хотел, чтобы я была рядом, потому что так смог бы присматривать за мной, да?

Он сделал несколько шагов в мою сторону и, протянув руку, дотронулся до шишки у меня на лбу.

- Я просто не хотел, чтобы с тобой еще что-нибудь случилось.

Мои губы слегка изогнулись в полуулыбке.

- Ты уверен, что дело в этом, Малдер? В том, чтобы уберечь меня от опасности?

Он отвернулся от меня и продолжил идти.

- Конечно, а в чем же еще?

Я красноречиво посмотрела на напарника, давая ему понять, что он просчитался и не сумел ввести меня в заблуждение своей притворной холодностью, и уже собиралась озвучить эту мысль, но меня остановил голос Рика.

- Доброе утро, мисс Дэйзи[1].

Полицейская машина была припаркована у тротуара. Рик, в натянутой по самые брови шапке, стоял снаружи и ждал нас, поедая пончик. Малдер открыл мне дверь, и мы забрались внутрь. Рик скинул свою мешковатую лыжную куртку и сел за руль.

- Высажу вас как можно ближе к машине, но придется пробежаться. Что хорошо в репортерах, так это то, что их оборудование не дает этим ублюдкам быстро бегать. У вас будет уйма времени, чтобы сесть в машину и убраться ко всем чертям из Доджа[1].

- Спасибо, Рик, - сказал Малдер.

- Не за что.

Машина выехала со двора на улицу. Рик положил руку на спинку соседнего кресла, и на его запястье я увидела татуировку в виде египетского орнамента. Глаз, перо и чаша.

- Какая интересная татуировка, Рик. Что она значит? - спросила я.

- «Р-И-К», - ответил он скромно. - Мы с Джаспером сделали их, когда ездили в Каир с Роном Уэйдом[1].

- С Роном Уэйдом? Правда? Я давно слежу за его работами. Впечатляет, - сказала я ему.

- Иногда мне кажется, я вообще единственный в этом мире, у кого нет татуировки, - проворчал Малдер, и я бросила на него укорительный взгляд. Машина остановилась на светофоре.

Рик неодобрительно посмотрел на нас в зеркало заднего вида.

- Не знаю, что вы натворили, но Джек страшно зол. Джасперу пришлось купить ему две коробки пончиков, чтобы он успокоился, - сказал он.

- Мы не сошлись во мнениях насчет бейсбола, - сказал ему Малдер, давая понять, что лучше ему не расспрашивать дальше.

**********

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ МОРГ ШТАТА МЭРИЛЭНД

БАЛТИМОР, ШТАТ МЭРИЛЭНД

20:22

Я услышала приглушенный звонок, раздававшийся из кармана пальто, и вытащила телефон, уступив Карен свое место у микроскопа.

- Скалли.

- Вам следует поработать над своими манерами, - сказал Уикэм. - Я как-то читал в «Эмили Пост», что разговор по телефону рекомендуется начинать со слова «Привет».

- Мне не кажется, что вы вправе читать мне лекции по социальному этикету, - жестко ответила я. - У меня странное подозрение, что в «Эмили Пост» не оценили бы вашу стратегию разрешения конфликтов.

Карен изо всех сил старалась сделать вид, что ничего не слышит, и ее попытки не ускользнули от моего внимания.

Уикэм вздохнул, и я представила, как в этот момент он устало потирает затекшую шею.

- Давайте устроим передышку, агент Скалли. Мне нужно встретиться с вами, показать кое-что важное.

Я взглянула на Карен, а потом на часы.

- Могу приехать в участок через полчаса. Мы пока проверяем кое-какие образцы ткани, но уже почти закончили.

- Не приезжайте в участок, - сказал Уикэм. - Большинство сотрудников «Балтимор Сан» уже затаились в кустах в засаде, и я сомневаюсь, что репортеры из других городов в это время отсиживаются в отеле. Хотя, уверен, вы отлично смотритесь на телеэкране.

- Выкладывайте, Уикэм. К чему вы клоните? Если этот хитрый план ставит целью пробраться в мою постель, я вам прямо сейчас говорю — ничего у вас не выйдет.

Он засмеялся.

- Ну вы и параноик! Встретимся в «Свистящей устрице» через час.

- Там же, куда вы ходили с Малдером. Любимое местечко?

- Нет. Просто мне нравится произносить название.

В конце концов, что в этом такого плохого?

- Карен расскажет мне, как доехать. Увидимся там.

Я повесила трубку. Карен с любопытством взглянула на меня.

- У вас свидание с Джеком Уикэмом?

Я села рядом с ней. Надеюсь, мое лицо в достаточной мере выражает презрительность.

- Ну уж нет. Он хочет показать мне что-то важное.

- Я с ним встречалась какое-то время, - сказала она, хитро улыбнувшись.

- Правда? - Мне не хотелось демонстрировать заинтересованность, но я не смогла сдержаться. - Ну и как?

- Не сошлись в религиозных взглядах, - сказала она с серьезным видом. - Он считал себя Богом, а я не согласилась.

Мы засмеялись, и я вдруг вспомнила, как приятно иногда оказаться в женской компании.

**********

«СВИСТЯЩАЯ УСТРИЦА»

21:16

Войдя в бар, затянутый сигаретным дымом, я еще раз спросила себя, что тут делаю. Уикэм сидел за ближайшим столиком со стаканом пива в руке.

- Хватит ухмыляться, детектив. Это не свидание, - сказала я строго.

Уикэм ногой пододвинул ко мне стул. Малдер бы встал.

- Оглянитесь, агент Скалли. Вы, я, бар и пиво. Как я и предсказывал.

Я продолжала стоять и положила руки на спинку стула.

- Единственная причина, по которой я здесь, - что-то важное, что вы хотели мне показать. Раз участок до сих пор наводнен репортерами, показывайте здесь.

- Единственная, говорите?

Почему я терплю? Надо просто хлопнуть дверью и поехать обратно в отель. Что бы он ни хотел мне показать, это подождет до завтра. Но что-то удерживало меня. Я все еще винила себя в том, что допустила такую чудовищную ошибку, и не могла позволить себе пропустить хоть что-то мало-мальски существенное. И если мне придется мириться с бессовестным флиртом детектива Уикэма, что ж — так тому и быть.

Агент Скалли не совершает ошибок.

Уикэм улыбался и терпеливо ожидал моего решения, указательным пальцем водя по кромке стакана.

Агент Скалли много чего не делает.

Я села.

Уикэм облокотился на спинку стула и отхлебнул пива. Его глаза игриво сверкнули.

- Где ваш напарник?

- Все еще в библиотеке, думаю.

- Он сказал вам, что там ищет?

Я отрицательно покачала головой и помахала рукой скучавшей официантке.

- Нет.

И заказала апельсиновый сок.

- Склока в раю по-прежнему продолжается?

- Нет, - отрезала я, жестко посмотрев ему в глаза.

Он засмеялся.

- Все в порядке, я не из тех, кто сует нос в чужие дела.

- Что-то с трудом верится, учитывая, что вы спрашиваете уже второй раз. Поймите: в том, что вы видели сегодня на месте преступления, нет ничего необычного. Мы с Малдером очень разные люди, и разногласия в таких случаях неизбежны. Люди, которые нас не знают, могут легко прийти к неверным заключениям — как вы.

Я протянула руку, чтобы взять меню, но рука детектива накрыла мою, остановив меня на полпути.

- Может, и так, но если бы мой напарник и по совместительству судебный патологоанатом не счел нужным поделиться со мной существенным кусочком головоломки, моя профайлерская сущность взбесилась бы. А мне показалось, что Малдер действительно вышел из себя сегодня утром.

Я высвободила руку.

- Вы не он.

Хитро улыбаясь, Уикэм пододвинул ко мне меню. Он был чертовски привлекателен и прекрасно знал об этом.

- Для вас, Скалли, мог бы им стать.

- Нет, не смогли бы, - твердо ответила я и открыла меню. - И называйте меня Даной.

- Понятно... Недостаточно важная фигура, чтобы обращаться по фамилии? Я почти обижен.

- Переживу. - Я пролистала серию снимков с места убийства. – Эти фотографии вы мне уже показывали, - добавила я.

Он подождал, пока официантка поставила мой сок, и разложил фотографии по столику.

- Видите что-нибудь общее?

Я удивленно посмотрела на него.

- Нашли что-то?

- Посмотрите как следует и тоже заметите.

Я еще раз просмотрела жутковатые снимки, и вдруг кое-что привлекло мое внимание. Это казалось глупостью, но...

- У них всех левая рука лежит на животе?

Уикэм энергично закивал.

- Да, посмотрите, а где вторая? - Он поочередно ткнул пальцем в каждую фотографию.

Я проследила за его движениями и увидела, что правая рука у каждой жертвы расположена примерно под одним и тем же углом, немного вбок от тела.

- Он оставил их всех в одной и той же позе.

- Точно.

Я пила сок и разглядывала фотографии.

- Этот парень скрупулезно следует ритуалу, Дана. Видимо, они имеют для него какое-то особое значение. И если мы поймем, какое...

-... то сможем определить, по какому принципу он выбирает жертв. - Я сложила фотографии в папку и вздохнула. - Боюсь, логика и мотивации человека, который отрезает женщинам грудь, мне совершенно не доступны. Вам нужно поговорить с Малдером об этом. Кстати, почему вы позвонили мне, а не ему?

- Вам правда нужен ответ? - Он допил пиво и встал. - Теперь сами можете ему рассказать. Мне надо вернуться в участок и сделать несколько звонков.

Я тоже встала и посмотрела на него с кокетливой улыбкой.

- Какое короткое свидание.

Он засмеялся и подошел поближе, чтобы протянуть мне папку.

- О, доктор Скалли, какая же вы искусительница!

Уикэм легонько провел большим пальцем по моей щеке и ушел.

И хотя его хрипловатый голос пробудил приятное щекотание у меня в животе, я снова пришла к неизбежному пониманию того, что мое пьяное признание прошлой ночью - чистая правда. Каждый мужчина, который меня привлекал, имел один и тот же изъян — он не был Малдером.

Я выудила мобильный телефон, чтобы позвонить источнику своих проблем.

**********

ГОСТИНИЦА HOLIDAY INN, ВНУТРЕННЯ ГАВАНЬ БАЛТИМОРА

22:24

Я нашла его в гостиничном номере сидящим на кровати, все еще в помятом костюме, без пиджака, окруженным книгами и бумагами.

- Опять портишь библиотечные книги, Малдер? - Я посмотрела на его голые ступни, как всегда, восхитившись их большим размером.

Он взглянул на меня поверх очков.

- Что сказал Уикэм?

Что я скрываю свои чувства не так хорошо, как мне кажется.

- Что все тела оставлены в одной и той же позе.

- Да, я заметил. У них всех левая рука лежит под вырезанной грудью, а другая - под углом примерно в тридцать градусов к телу. Поза едва различимая, но она есть.

- Это что-то значит для него, но что?

Я положила руку на живот и вытянула правую руку под углом, изображая позу жертв.

- Не двигайся.

Меня встревожил настороженный взгляд Малдера.

- Что?

Пожалуйста, только не говори, что у меня опять идет кровь. Я начала поднимать руку к лицу.

- Скалли, не двигайся, - повторил он и, сняв очки и соскочив с кровати, медленно подошел ко мне и встал сзади. Малдер взял меня за руки и, переплетя наши пальцы, повторил позу погибших женщин.

- Малдер... - прошептала я. Его близость после событий вчерашнего вечера не могла не волновать.

- Не беспокойся, Скалли. Мои намерения чисты и благородны.

И от этого я должна почувствовать себя лучше?

- Посмотри, - прошептал он, зарывшись лицом мне в волосы, и переместил мои руки: левый локоть оказался повернут вбок, а правая рука вытянута вперед.

- Жизнь, - сказал он, а затем вернул мои руки в изначальную позицию. - Смерть.

Он повторил движение, и вдруг я поняла, что он хочет этим показать. Когда мои руки были вытянуты, это выглядело так, будто я держу лук и стрелы.

- Лучники? Он хочет, чтобы его жертвы выглядели, как лучники?

- Амазонки, Скалли. Они амазонки.

- Поэтому он отрезает им грудь! - Я повернулась в его руках и посмотрела Малдеру в глаза. - А поскольку они левши, его выбор пал на левую, а не на правую. Так им легче было бы стрелять из лука[1].

Мы радостно смотрели друг на друга, и я наконец позволила себе перевести дух. Все раздражение и вся неловкость, накопившиеся за последнюю неделю, внезапно испарились.

- Он убивает амазонок-левшей, Скалли.

Я обняла напарника покрепче, и он сделал то же самое. Мы долго стояли так: его рука рассеянно поглаживала мою спину, и я знала, что сейчас он обдумывает новую информацию, пытается связать события между собой, понять убийцу. Я расслабилась в его объятиях и наслаждалась простой радостью от того, что меня обнимают, стараясь не думать о том, что, сообщи я чуть раньше о том, что Хайке левша, судьба Эйприл Ларсен могла сложиться совсем по-другому. Вместо этого я взяла кисточку и замазала толстым слоем все свои сомнения и угрызения совести.

Мои бедра касаются его бедер, моя щека на его груди, мои руки на его спине, мой живот...

Упс.

Малдер.

Я поняла голову и встретилась с напарником взглядом. Едва различимая ироничная улыбка играла у него на губах.

- Благородство — такое субъективное понятие, Скалли...

Уткнувшись ему в плечо, я рассмеялась.

- Ты уверен, что не мысли об амазонках тебя завели? Такие роскошные, полуобнаженные женщины-воины на конях...

Его руки соскользнули с моей спины на бедра, прижимая к себе еще ближе.

- О да, я уверен.

Я выдохнула и снова подняла голову, на этот раз посмотрев на напарника совершенно серьезно.

- За себя могу сказать, что здорово перебрала минувшей ночью. А ты? Был сильно пьян?

- Недостаточно сильно.

- Понятно. - Я пробежала руками по его груди. Просто не могу поверить... - Как же это произошло? - спросила я почти шепотом.

- По милости «Абсолюта».

- Я не о том.

- Просто произошло и все, Скалли. Пусть будет так[1].

- Ты теперь цитируешь «Битлз», Малдер?

- Могу процитировать Элвиса, если хочешь.

- Что именно? «Поспешишь - людей насмешишь»?[1]

Хотя мы-то уж точно не спешим, подумала я. Даже самая ярая святоша из всех моих учительниц-монашек вряд ли поставит меня в один ряд с блудницей вавилонской за один поцелуй в четыре года.

- Поменьше разговоров, Скалли.

Я приподнялась на цыпочках и, нежно поцеловав Малдера, прошептала:

- Ладно.

Как раз в тот момент, когда я уже собиралась отстраниться, его пальцы зарылись в мои волосы, удерживая на месте, а еще через мгновение его язык жадно ласкал мой. Я застонала, страстно отвечая на его поцелуй.

Это безумие. Мы к этому не готовы.

Я к этому не готова.

Поэтому я положила руки ему на грудь и нежно оттолкнула.

Малдер непонимающе посмотрел на меня, моргнул и поднес руку ко рту, словно был не вполне убежден в реальности происходящего.

Ты не ошибся, напарник.

Все еще тяжело дыша, я пригладила руками рубашку и пиджак.

- Позвони Уикэму. Вернусь через несколько минут.

- Хочешь переодеться во что-нибудь поудобнее?

Я увидела расцветающую на его губах наглую ухмылку и сдержанным голосом ответила:

- Хочу принести бумаги. И поработать.

Он сжал губы и кивнул с понимающе кивнул. Мы оба знали: что бы ни происходило между нами, работа всегда будет важнее.

Осознав это, я вдруг успокоилась. Раньше мне казалось, что моя жизнь крутится, как аттракцион в парке развлечений — платформа, которая поднимается и вертится, а ты прижимаешься к стенке и пытаешься не упасть, потому что тебя не держит ничего, кроме силы тяжести. Малдер, чьи глаза я всегда могу сразу же безошибочно найти даже в комнате, полной людей, - вот сила, которая не дает мне оказаться в свободном падении.

Я прошла мимо него, не оборачиваясь, пока дверь позади меня не закрылась с щелчком, вошла в свой номер и сложила бумаги в аккуратную стопку. Интересно, сколько еще мы будем ходить вокруг да около, как сейчас?

На прошлой неделе я сказала Малдеру, что мы, в профессиональном смысле, двигаемся по бесконечной прямой. И что моя жизнь стоит на месте. Первый закон Ньютона гласит, что движущееся тело продолжает удерживаться в состоянии равномерного и прямолинейного движения, пока оно не принуждается приложенными силами изменить это состояние. И это также верно для объектов в состоянии покоя.

Второй закон Ньютона гласит, что изменение количества движения пропорционально приложенной движущей силе и происходит по направлению той прямой, по которой эта сила действует.

Я надеялась, что силы, толкающие нас вперед в новом направлении, сильнее, чем те, которые удерживают нас на месте, но мы с Малдером всегда существовали в нашей собственной системе координат, и потому я невольно сомневалась в том, что к нам применимы общепринятые законы физики.

**********

ГОСТИНИЦА HOLIDAY INN, ВНУТРЕННЯЯ ГАВАНЬ БАЛТИМОРА

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 26 ЯНВАРЯ

8:20

Я постучал в номер Скалли и услышал ее голос еще до того, как открылась дверь.

- Как быстро, спасибо. Простите за пятна крови, просто я... Малдер.

Она стояла передо мной в одном полотенце, обернутом вокруг груди, волосы были влажными, а выражение лица - одновременно неуверенным и смущенным. В руках - гостиничный халат, отворот которого был весь заляпан кровью. Она бросила его на пол и ногой отпихнула в ванную. Стараясь не смотреть на еще не зажившие порезы на ее руках, я прошел внутрь и захлопнул за собой дверь.

- Все в порядке?

- Да, конечно. Я просто... Попросила чистый халат и полотенце. Думала, это горничная. Ты что-то рано, Малдер.

- Скалли, что случилось? У тебя опять шла кровь?

- Порезалась бритвой, - солгала она, вызывающе глядя мне прямо в глаза. Да уж, моя напарница умела напустить на себя устрашающий вид, даже несмотря на то, что была одета в одно полотенце и ростом не доходила мне даже до плеча. Мне показалось, что Скалли здорово похудела за последнее время, но я нечасто видел ее в столь скромном количестве одежды.

- И что же ты брила? Волосы на груди? Воротник весь в крови.

Она холодно посмотрела на меня и уже собиралась ответить, когда в дверь постучали. Я открыл и увидел женщину со стопкой чистых полотенец и халатом. Она протянула мне белье и подозрительно оглядела нас.

- Спасибо, - сказал я. - Мы тут немножко... увлеклись. – Подмигнув, я закрыл дверь прямо перед ее удивленным лицом.

- Замечательно, - сказала Скалли голосом, который ясно показывал, что ничего замечательного она в этом не видела. - Ты бы хоть головой думал, прежде чем делать такие глупости!

Я закатил глаза.

- Скалли, не думаю, что она начнет сплетничать о рыжей из 746 номера, которая развлекает посетителей.

- Посетителя, - поправила меня Скалли. - Я не оказываю эскорт-услуги за пределами этой комнаты.

Я сел на кровать, а она отправилась в ванную.

- Ну что ж, это большое облегчение, - сказал я. - Не хотел бы я узнать, что ты заманивала сюда других мужчин, в то время как меня держишь в ежовых рукавицах.

Напарница остановилась у двери и, обернувшись, одарила меня испепеляющим взглядом.

- Я пошутил, Скалли. Иди, оденься попристойней.

С крайне недовольным видом она все-таки вернулась в ванную.

В этой шутке, конечно, была доля правды. Я не слепой и прекрасно видел, что даже помимо ее воли Скалли все равно нравился Уикэм. За стенкой послышался шум, и я постарался не думать о том, как полотенце сейчас падает на пол, обнажая ее тело.

Скалли вышла через несколько минут в своем повседневном наряде — как обычно, костюм без пиджака. Ее влажные волосы все еще немного вились. Это добавляло нежности ее образу, но, сорвись у меня с языка непрошеный комплимент, она бы никогда больше не позволила мне еще хоть раз застать ее в таком виде. Поэтому я с удовольствием разглядывал ее, но ничего не сказал.

Скалли подошла к столу, принялась возиться с кофеваркой и, стоя спиной ко мне, произнесла:

- Нам нужно поговорить.

Конечно, она была права, но вот чего-чего, а разговаривать мне хотелось меньше всего на свете.

- Конечно, - согласился я. - Если бы ты могла стать любым животным, какое бы выбрала?

Она подала мне чашку кофе.

- Хватит, Малдер. Я серьезно.

Я сделал глоток и посмотрел на напарницу. Под глазами - сливовые синяки, а ссадины и царапины, не скрытые макияжем, все еще портили ее идеальную кожу. На лице застыло напряженное выражение. Весь вид Скалли свидетельствовал о том, что сейчас прозвучит какая-то заранее заготовленная серьезная речь.

- Говори.

Она села рядом со мной и поводила наманикюренным пальцем по краю чашки.

- Малдер, думаю, в последние два вечера нами двигали ошибочные мотивы.

Я предчувствовал, что она это скажет, и даже отчасти готов был с этим согласиться, но сперва решил дать напарнице высказаться.

- Какие мотивы?

Скалли поставила свой кофе на прикроватный столик, сложила руки на коленях и опустила взгляд.

- В последнее время мы немного отдалились друг от друга, и, боюсь, пытаемся преодолеть это расстояние не самым верным способом. Нам обоим очень тяжело на этом деле, и то, что мы ищем какой-то... близости, - это естественная реакция.

Я оперся рукой на кровать за ее спиной и поставил свою кружку на столик.

- Согласен. - Она удивленно посмотрела на меня. – Но дело не только в этом. А в том, что произошло в Филадельфии, - продолжил я.

Она громко втянула носом воздух и посмотрела в сторону.

Я нежно взял Скалли за локоть, стараясь не задеть синяки, которые Джерс оставил на ее руках.

- Скалли, я не знаю точно, что этот психопат сделал с тобой, и ты не обязана мне говорить. Но если хочешь стереть это из памяти, тебе придется поговорить хоть с кем-то.

Напарница медленно повернулась ко мне и со смешком сказала:

- Дело не в этом, Малдер. Честно.

Почему-то я поверил ей.

- Хорошо.

Скалли грустно улыбнулась.

- Мне противно думать о том, как я все испортила. - Видимо, я выглядел очень удивленным, и она усмехнулась. - Перестань, Малдер. Напилась и начала приставать к тебе.

Я слегка подтолкнул ее плечом.

- Да уж, что верно, то верно. Даже не представляю, как ты мне с утра смогла в глаза посмотреть.

Ее щеки вспыхнули.

- Ну, насколько я помню, ты был совсем не против, - сказала Скалли серьезно, но, поняв, что я просто дразнил ее, прикусила губу и опустила голову, пытаясь сдержать улыбку.

Обняв напарницу, я притянул ее к себе, чувствуя тепло ее тела под тонкой тканью блузки, и закрыл глаза, пытаясь вспомнить, как выглядит ее татуировка.

Скалли положила голову мне на плечо и тихо вздохнула.

- Не очень хорошо у нас все вышло, да? Четыре года кристально чистых профессиональных отношений разрушены за один вечер.

Я открыл глаза.

- Ты считаешь, мы их разрушили?

Скалли озадаченно посмотрела на меня.

- Мне показалось, мы только что сошлись на том, что нами двигали ошибочные мотивы.

Я покачал головой и, наклонившись, вдохнул запах ее волос.

- Насколько я помню, Скалли, ты высказала свое мнение, а я ответил, что отчасти согласен. Но что-то не припоминаю, чтобы ты и я на чем-то сошлись. На самом деле, - прошептал я, взяв ее за подбородок большим и указательным пальцем, - если уж на то пошло, то этот разговор неопровержимо свидетельствует о том, что мы мыслим объективно и действуем разумно.

- Да? - с сомнением спросила она. – Ты так считаешь?

Я приблизился к Скалли достаточно близко, чтобы мои губы задевали ее.

- Тебе не приходило в голову, Скалли, что, вполне возможно, не стоит искать никаких других причин, кроме нашего собственного желания?

Ее губы, соприкасающиеся с моими, дрогнули в улыбке.

- Эта гипотеза нуждается в проверке. Но что скажет Скиннер?

- С ним случится истерика?

- Ну и пусть.

Я поцеловал ее и провел пальцами по шее и волосам, все еще влажным после душа. Скалли прижалась ко мне и проскользнула рукой под мою рубашку. Прикосновение было таким возбуждающим, что наши шансы вовремя приехать на встречу с Уикэмом резко свелись к нулю.

Ее пальцы оставляли за собой след гусиной кожи. Обняв Скалли за талию, я медленно опустил напарницу на кровать и неохотно прервал поцелуй. Ее рыжие волосы разметались по подушке, дыхание стало частым и прерывистым. Пока я, склонившись, расстегивал ее блузку, Скалли наблюдала за мной, слегка приоткрыв рот, и это меня изумило. Я всегда думал, что она закроет глаза.

Как же мало я знал о ней! Но с другой стороны, стоит ли удивляться? Она моя напарница.

Осталось две пуговицы. Две пуговицы. Я все еще могу встать, выйти из комнаты и продолжать делать вид, что ничего не случилось. Может быть, дело и правда не в Филадельфии? Может быть, дело в том, что у нее почему-то идет носом кровь, и она слишком сильно устает, а сейчас лежит и смотрит, как я раздеваю ее?

Блузка наконец сползла с ее стройного тела. Даже служба профессиональной ответственности[1] вынуждена была бы признать, что у меня имеются смягчающие обстоятельства.

На этот раз ее синяки не шокировали меня. Единственное, что занимало меня в тот момент, - это страстное желание узнать, какова ее кожа на вкус. Я сжал руками лицо Скалли, и она слегка наклонилась, чтобы поцеловать мою ладонь, а затем легонько прикусила зубами мой большой палец. Вся оставшаяся в моем теле кровь устремилась вниз.

Моя рука медленно двигалась по ее шее, груди, гладкой коже живота и вокруг пупка. Когда пальцы проскользнули под пояс узкой юбки, Скалли выгнула спину и снова прикусила мой палец. То, что она выделывала языком, выдавало большой потенциал.

Я наклонился и коснулся губами ее ключицы. Она тихо шептала что-то и гладила меня по волосам, когда я ласкал языком ее грудь, одновременно сжимая пальцами соски. Опустившись ниже, я поцеловал теплую и сладкую на вкус кожу чуть ниже груди, чувствуя мягкое прикосновение сатиновой ткани бюстгальтера к своему лицу.

Скалли снова выгнула спину и вскрикнула, но на этот раз — от боли. Она осторожно приподнялась на локтях, и от этого ее грудь оказалась еще ближе ко мне.

- Скалли?

Она печально улыбнулась.

- Ребра болят... Малдер, думаю, что...

- Ты думаешь слишком много, - сказал я, положив руку ей на грудь и оставив очередной поцелуй на гладкой коже.

- Думаю, что лучше я буду сверху, - сказала она.

Не знаю, кто эта женщина, но она мне положительно нравится.

- Тогда, пожалуйста, продолжай думать во что бы то ни стало.

Скалли засмеялась, когда я поцеловал ее в губы, и, остановив меня, осторожно привстала. Я подвинулся, облокотившись на изголовье кровати. Ее деловая блузка голубого цвета была наполовину расстегнута и не скрывала белья, но на строгой серой юбке по-прежнему не виднелось ни единой морщинки: казалось, что Скалли только что вошла в офис. Только такого выражения лица я никогда не видел у нее на работе.

- Иди сюда, Скалли.

Она обошла кровать, наклонилась для поцелуя и забралась на меня. Юбка задралась, и я обхватил руками ее ноги, с некоторым разочарованием ощутив, что прикоснулся не к голой коже, а к нейлону. Разочарование сменилось восторгом, когда я поднялся чуть выше. Боже ты мой, агент Скалли носит чулки! Без подвязок, конечно, но все равно, черт побери, чулки! Я отодвинул резинку, и она хлопнула ее по бедру.

- Держи себя в руках, Малдер. Они стоят не меньше двадцати баксов за пару.

Куплю тебе новые, если понадобится.

- И вот так ты со мной и обходилась все это время, Скалли? Носила чулки под своими милыми скромными костюмчиками все эти четыре года, а я и не догадывался?

Скалли отклонилась от меня и ухмыльнулась.

- Учитывая, что мне приходится бегом догонять злодеев, думаю, каблуков в семь сантиметров достаточно, чтобы доказать мою преданность работе. Не вижу необходимости еще и упаковываться в смирительную рубашку каждое утро.

- Аплодирую твоему прагматизму, - сказал я, наклонившись вперед и захватив ее нижнюю губу зубами. Как мне удастся пережить хотя бы еще один рабочий день, не подвергнув нас обоих риску увольнения?

Скалли повела плечами, чтобы скинуть блузку, и она наконец упала на кровать. Потянувшись к застежке бюстгальтера, она слегка поерзала на мне.

- Скалли... - застонал я.

Напарница опустила руки и наклонила голову.

- Даже не знаю, Малдер… Кажется, уже поздно. - Она посмотрела на часы. - Думаю, нам пора идти.

Она приподнялась на коленях, но я схватил ее за бедра и посадил обратно.

- Останься здесь, и следующие пять минут станут лучшими в твоей жизни, детка.

Она засмеялась, откинув голову назад. Луч солнца коснулся ее шеи.

- Скалли, - сказал я. - Посмотри на меня.

Она взглянула на меня с серьезным выражением лица и устроилась поудобнее, опершись руками о мой живот. Я провел руками по ее ладоням, по тонким кистям, по изгибам рук, по плечам и спине, чертя бесконечные круги на ее коже ладонями и кончиками пальцев, и она тихо вздыхала, запрокинув голову и водя пальцами по моей груди.

Как бы я хотел отшлифовать руками ее белую кожу до слоя, к которому не прикасался никто до меня, и стереть с ее тела все воспоминания о боли. Так мы начали бы с чистого листа.

Когда я расстегнул и снял ее бюстгальтер, Скалли прикрыла глаза и прошептала мое имя. Я выпрямился, притянул напарницу к себе, пока ее идеальная грудь не оказалась на уровне моих глаз, и, затаив дыхание, прикоснулся пальцами к соскам, а Скалли издала тихий мелодичный звук и впилась ногтями в спинку кровати.

Я обхватил сосок губами, и Скалли с тихим стоном дотронулась до моего лица своими холодными, словно снежинки, пальцами. Привстав на коленях, напарница потянула меня за волосы и впилась в мои губы жадным поцелуем.

- Малдер, - прошептала она. Ее губы были сладкими, но на этот раз - без привкуса алкоголя или страха. Воздух между нами пропитался запахом ее волос, кожи и едва заметным ароматом духов. Скалли внезапно отстранилась одним стремительным движением, но я тут же с облегчением понял, что она всего лишь хотела раздеться. Скалли улыбнулась, потянувшись к ремню моих брюк.

Удивительные глаза цвета лунного камня неотрывно смотрели на меня. Скалли расстегнула молнию, и вскоре мои штаны вместе с нижним бельем присоединились к куче одежды на полу. Она наклонилась, целуя мою шею, и снова оказалась на мне. Я на мгновение закрыл глаза и, почувствовав, как ее колени сжали мои бедра, обхватил напарницу за талию. Скалли выгнулась вперед. Лучи солнца играли на ее теле, а волосы переливались багровыми и золотистыми красками, словно осенние листья. Мне захотелось отпустить какой-нибудь пошлый комплимент, потому что наконец-то, первый раз в жизни, он был бы уместен.

Мы смотрели друг другу в глаза, когда я вошел в нее. Этот момент был первобытным и стихийным: Скалли - огонь и вода, а я одновременно и сгорал, и тонул в ней.

Мне повезло, если хотя бы пять минут стали лучшими в ее жизни...

**********

ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК БАЛТИМОРА

9:50

Банк кармических воздаяний традиционно обходился со мной сурово и редко расщедривался на кредиты. За проведенное в постели со Скалли утро, несомненно, придется заплатить. Поскольку я уже понял, что этот закон абсолютно нерушим, оставалось только ждать того момента, когда возмездие начнется.

Та новая Скалли, что впервые предстала моим глазам сорок пять минут назад, полностью затмила собой сидевшую сейчас рядом со мной сдержанную и неприступную женщину. И пора мне уже перестать слышать ее сбитое дыхание, чувствовать, как ее маленькие изящные пальцы впиваются мне в плечи…

Скалли случайно задела мою ладонь, открывая тяжелую стеклянную дверь полицейского участка, и я попытался прогнать воспоминания о том, как мои руки прикасались к ее обнаженной груди, к гладкой, словно бумага, коже, к копне блестящих волос, сверкающих на фоне бледных плеч.

Мы на двадцать минут опоздали на встречу, и Уикэм поприветствовал нас мрачным взглядом.

- Ну что вы, не стоило предупреждать, что задерживаетесь. В самом деле, я ведь всецело в вашем распоряжении.

Он швырнул на стол тяжелую папку.

- Детектив... - начала Скалли, но вдруг заметила, что он задержал на ней взгляд дольше обычного.

- Вам идут растрепанные волосы, агент Скалли. Фен сломался?

Легкий румянец появился у нее на щеках, но он, к счастью, был едва заметен благодаря плохому освещению. Но я все равно мысленно велел Уикэму заткнуться.

Скалли прочистила горло и начала заново:

- Как агент Малдер уже сообщил вам вчера вечером, мы поняли, что убийца оставляет тела женщин в позе, напоминающей позу лучника.

- И что вырезание груди связано с мифологическими традициями амазонок. Они прижигали правую грудь, чтобы не мешала стрелять из лука, но все убитые женщины были левшами, поэтому преступник удалил им левую грудь. И поэтому написал «синистер». На латыни «синистер» также значит «левый», - добавил я.

Уикэм сел и окинул нас пристальным взглядом.

- Так вы, стало быть, снова нашли общий язык? Как мило. Рад, что проблемы решены. Судя по всему, от кокаина вы решили воздержаться, но два оставшихся варианта тоже неплохи.

С непривычки могло показаться, что Скалли так же спокойна, как обычно. Но я видел, что она начинает закипать.

- Думаю, надо искать человека, которого в раннем возрасте бросила мать. Нужно еще раз всех перепроверить, - добавил я, пытаясь разрядить обстановку прежде, чем Скалли испепелит Уикэма холодным пламенем своего взгляда.

Уикэм был спасен дважды, потому что зазвонил телефон Скалли, и после короткого разговора она сообщила нам, что должна поехать обратно в лабораторию. Посмотрев на нас обоих не поддающимся расшифровке взглядом, она решительным шагом направилась к двери.

- Я так понимаю, ты все-таки решил подарить ей новый микроскоп, - сухо заметил Уикэм, когда за Скалли захлопнулась дверь.

- Уикэм, я...

Он поднял руку, как постовой на перекрестке.

- Просто ответь на один вопрос: это впервые произошло до или после вашего маленького вчерашнего представления? Хотелось бы узнать, в какой конкретно момент ты решил выставить меня идиотом.

- В свое оправдание могу только сказать, что действительно считал тебя хорошей кандидатурой для Скалли.

- Но твоя, по-видимому, лучше?

Я закатил глаза.

- Думаешь, я соблазнил ее специально, чтобы тебе насолить? Не сказать, что ты о ней особенно высокого мнения.

На секунду Уикэм задумался, очевидно, взвешивая в уме то, что успел узнать о Скалли, и свое желание злиться на меня.

- Это неплохой аргумент, - сдался он.

- Честно, сомневаюсь, что моя кандидатура вообще годится на эту роль, - сказал я ему. – Более того, практически уверен, что я - самый плохой вариант из всех возможных.

Уикэм разогнул пальцами скрепку.

- Можешь ее отговорить. И отправить прямо в мои объятия.

Я засмеялся.

- Сочувствую тебе, Уикэм, но я не идиот.

Он усмехнулся.

- Ты спишь на диване и за четыре года впервые подкатил к собственной напарнице. Может, поделишься своим пониманием слова «идиот»?

Не думаю, что в этом есть необходимость, спасибо.

Джаспер из «Дуэта Рик и Джаспер», как я прозвал их про себя, ленивой походкой подошел к нам с коробкой пончиков в руках.

- Привет, - сказал он дружелюбно. – Как насчет завтрака?

Я заглянул в коробку и отрицательно покачал головой.

- Нет, спасибо. Я не ем желе.

Уикэм фыркнул.

- Какая неженка! - Он достал два пончика и неодобрительно оглядел Джаспера. - Классная футболка, тупица ты этакий. Тебе и правда, что ли, шесть лет?

Я обратил внимание на футболку Джаспера, надпись на которой гласила: «И знай: нельзя без хохота сказать “охота”»[1].

Я засмеялся, и Уикэм выразительно посмотрел на меня.

- Не надо его поощрять.

- Извини. Просто забавно.

Лицо Джаспера озарила улыбка.

- Вот видишь? У некоторых людей, в отличие от тебя, есть чувство юмора. Я сейчас иду на занятие, а Рик наверху, распечатывает то, что прислала Карен. - Джаспер положил коробку с выпечкой на стол и подошел к двери, но в этот момент Уикэм окликнул его:

- Я уже забронировал актера в костюме Барни[1] на твой седьмой день рождения. Рановато, конечно, но у него расписание забито. Постарайся надеть что-нибудь подходящее, хорошо?

- Смейся-смейся, старик. У меня-то вся жизнь впереди!

- Обязательно попроси взрослого помочь, если заблудишься!

Джаспер показал ему средний палец и вышел на улицу.

Я вопросительно посмотрел на Уикэма. Он смахнул с щеки сахарную пудру.

- У Джаспера день рождения 29 февраля, поэтому мы над ним подшучиваем. Через месяц ему исполнится шесть и три четверти. Подарю ему База Лайтера[1] или что там детям нравится в этом году?

Черт. Скоро ведь день рождения Скалли? А что полагается дарить напарнице после того, как переспишь с ней? Маловероятно, что у меня есть шанс услышать мнение Уикэма по этому вопросу и обойтись без ругани.

- Пойдем наверх, - предложил он. - Не хочу, чтобы новая информация попала на глаза кому не следует.

Оказавшись на нужном этаже, мы чуть было не столкнулись с Риком в дверях лифта.

- Привет, - поздоровался он, протягивая Уикэму кучу бумаг. - Я как раз собирался спускаться. Тут информация по пластику. Карен из кожи вон лезла, чтобы все это выяснить, так что не забудь прислать ей цветы. - Он подмигнул детективу.

Уикэм быстро доел второй пончик и пролистал страницы.

- Выглядит многообещающе, - сказал он. - Ты что, подлизывался к моей девочке? Почему она все это мне не прислала?

Рик ухмыльнулся.

- Скажем так: я умею обращаться с дамами. Кроме того, Джек, ты уже переходишь в другую возрастную категорию. – И он показал пальцем на седеющие виски Уикэма.

- В этом разница между виноградным соком и хорошим вином, - парировал детектив.

- Вино со временем превращается в уксус, - задумчиво сказал Рик.

- Придурок.

Рик засмеялся и зашел в лифт, а мы прошли по коридору в кабинет.

- Это офис криминалистов, так что мы здесь в безопасности, - сказал Уикэм. - Посмотри и скажи, что думаешь.

Я сел за стол и стал теребить стоявшую на нем фигурку Зены из «Королевы воинов», одновременно бегло читая материалы.

- Похоже, пластик активно используют в больнице при Университете Джонса Хопкинса. Завтра можем проверить. Сегодня там никого не будет, и к тому же вечер у нас уже занят. Кстати, интересная тут коллекция героев.

Уикэм как раз рассматривал одну из них – фигурку женщины, одетой в черное и красное.

- Мы нанимаем только сумасшедших фанатиков, - сказал он. - Такие требования. А я вообще не знаю, кто это такая.

- Тиамат, - сказал я, даже не задумавшись. - Из игры «Подземелья и драконы»[1]. Видишь? Это красный дракон - самый могущественный из цветных драконов. - Я поднял фигурку и согнул ее так, словно она гналась за пластмассовой принцессой Леей[1]. - Спаси меня, Оби-Ван[1]! - произнесла она моим дурацким фальцетом. - Ты моя последняя надежда!

Уикэм недоверчиво смотрел на меня.

- Если у тебя осталась хоть какая-то совесть, честно предупреди агента Скалли, что ты фрик.

- Я Рик Джеймс, сука![1] – высокопарно сказал дракон смотревшей на него с восхищением Зене.

Уикэм удрученно покачал головой.

**********

ГОСТИНИЦА HOLIDAY INN, ВНУТРЕННЯЯ ГАВАНЬ БАЛТИМОРА

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 26 ЯНВАРЯ

16:05

Моя напарница вечно оказывается вне зоны досягаемости в самый неподходящий момент. В морге подтвердили, что она уехала два часа назад, и, поскольку мне уже надоело слушать раздражающе спокойный и приветливый голос ее автоответчика, я решил вернуться в отель. Приезжать туда в середине рабочего дня, когда в деле наконец проявился какой-то просвет, было совершенно не разумно, но ничего другого я не придумал. Даже если Скалли просто пролила на себя кофе и заехала сюда переодеться, это все равно не объясняет, почему она не отвечает на звонки.

Я всеми силами старался утихомирить свою паранойю. Может, у нее просто сел аккумулятор.

И постучался в номер.

«У нее никогда не садится аккумулятор, - прозвучал у меня в голове голос, отвечающий за каталогизацию данных о Скалли. - И всегда есть при себе запасной».

Я постучал еще раз.

Может, она пошла в церковь? Исповедаться в утреннем грехе? Мне до сих пор казалось, что я ощущаю на своей коже ее прикосновения.

Да, за последнее время, что и говорить, накопилось много информации, которую придется добавить к ее личному делу.

Я вытащил телефон из кармана, одной кнопкой вызвал номер Скалли в n-ный раз за сегодняшний день и вдруг услышал чирикающий звук по ту сторону двери. Ее телефон остался в номере. Что, черт возьми, происходит?

Как сумасшедший, я пронесся по лестнице обратно в холл и принялся размахивать перед служащими значком, пока они не согласились выдать мне ключ от номера Скалли. В конце концов я оказался внутри.

И ровным счетом ничего там не увидел. Шторы были опущены, в комнате темнота. Я нажал на выключатель.

- Выключи этот хренов свет! - раздался крик Скалли. Дверь ванной захлопнулась, из чего я понял, что напарница там и, погасив свет, подошел к двери ванной комнаты. Что могло заставить Скалли так ругаться? Она практически никогда себя так не ведет.

Я положил руку на ручку двери.

- Эй, Скалли? Что происходит?

- Оставь меня в покое, Малдер. - Ее голос звучал странно и как-то сдавленно, как будто у нее насморк.

- Скалли, ты же меня знаешь. Я не уйду, пока ты не объяснишь, почему в середине дня сидишь в ванной с выключенным светом.

- У меня болит голова, и свет режет глаза. Теперь уходи.

- Не уйду, пока не увижу тебя. Я сейчас открою дверь, Скалли.

- Малдер, не надо. Просто уйди, пожалуйста.

Последняя просьба, напротив, подтолкнула меня к решительным действиям. Скалли редко ругается и уж точно никогда никого не умоляет. Что-то не так.

Я рывком открыл дверь и зашел внутрь. Света, проникающего сюда из коридора, было недостаточно, чтобы что-нибудь разглядеть, но, когда мои глаза привыкли к полумраку, я наконец увидел Скалли. Она сидела на полу и, прислонившись спиной к ванне, сжимала голову руками.

Я опустился на колени и нежно положил руки ей на плечи.

- Эй, Скалли. Тебе очень плохо?

Она не ответила.

Я погладил ее по рукам, пытаясь ослабить мертвую хватку, но в этот момент почувствовал что-то липкое на пальцах. Поскольку я почти ничего не видел, то поднес руку к лицу.

И почувствовал запах крови.

Ее руки были в крови.

Черт.

Я запаниковал и вскочил, чтобы включить свет. Скалли взвыла, словно в агонии и, прикрыв лицо заляпанными кровью руками, стала раскачиваться взад-вперед. Я увидел достаточно - пол из белой плитки весь в пятнах крови - и погасил свет.

- Прости, прости. - Я снова опустился на колени рядом с напарницей и заключил в объятия, ощущая, как ее худенькое тело дрожит от напряжения в борьбе с невыносимой болью. - Скалли, нужно отвезти тебя в больницу.

Она напряглась еще больше.

- Нет.

Я отпустил ее и стал искать телефон в кармане.

- Мы не станем спорить попусту, Скалли. Ты поедешь в больницу.

Ее пальцы сомкнулись на моем запястье, когда я уже собирался набрать номер.

- Малдер, послушай. Возьми мою сумку и дай мне...

- Даже не пытайся отговорить меня, - сказал я, отталкивая ее руку.

Скалли села прямо, и теперь я мог едва-едва разглядеть ее лицо в черно-серых тонах — белки глаз и чернильные радужки на фоне кожи - бледной, как декабрьское небо.

Она дотронулась до моей ноги.

- Я и не пытаюсь, но ты должен сделать мне еще один укол имитрекса[1].

Я задумался.

- После этого ты дашь мне вызвать скорую?

- В этом не будет необходимости.

- Скалли, мне все равно: даже если придется надеть на тебя наручники и тащить на себе, так или иначе ты окажешься сегодня в больнице.

Она наощупь искала мою руку в темноте.

- Я имела в виду, что ты можешь отвезти меня сам, не нужно вызывать скорую. Помоги мне встать.

С моей помощью она подошла к кровати и легла. Я обошел постель, поставил лампу на пол и накрыл абажур одной из ее синих блузок. Мягкий голубоватый свет наполнил комнату, когда я включил лампу, и, к счастью, Скалли не возражала. Она попросила меня принести ей мокрое полотенце, чтобы стереть кровь с лица, а потом показала на бумажный пакет из аптеки, стоявший поверх стопки бумаг на столе.

- Когда ты купила лекарство? - спросил я. - Ты для этого ушла пораньше? Сама выписала себе рецепт?

Она положила полотенце на лицо и слабо кивнула.

- Головные боли становятся все хуже, - призналась она неохотно, пока я готовил шприц.

- Могла бы сказать.

- Мы расследуем убийство, Малдер. Я не хотела отвлекать тебе своими личными проблемами.

Вот только из-за твоих личных проблем, Скалли, ты стала настолько невнимательной, что пропустила кое-что важное. Конечно, я не скажу тебе это в лицо, поскольку знаю, что ты уже впилась зубами в этот пирог вины и поедаешь его в гордом одиночестве. От меня не укрылось, как ты отводишь глаза при одном лишь упоминании имени Эйприл Ларсен.

Я подошел к кровати со шприцем в руке.

- Куда колоть?

Скалли отодвинула полотенце с глаз и, слабо улыбнувшись, закатала рукав.

- Развлекайся, - прошептала она.

Я сел около нее и аккуратно сделал укол.

- В отличие от тебя, Скалли, иголки, равно как и чернила, меня не заводят, - сказал я, покончив с уколом и опустив рукав ее рубашки.

- Нет, Малдер. Зато тебя заводит то, что в итоге получается, - тихо ответила она и свернулась в позе эмбриона. Ее дыхание стало быстрым и неглубоким.

Я прикусил язык, понимая, что веду себя, как скотина, без всякой на то причины. И просто срываю на ней злость за то, что она не считала возможным довериться мне. Голос Эда Джерса снова прозвучал у меня в голове: «Между прочим, она со мной разговаривала».

Ну что ж, теперь она и со мной переспала, но вот в плане разговоров мы никуда не продвинулись. Не моя ли в том вина? Я наклонился над Скалли, заправил прядь волос ей за ухо и поцеловал в висок.

- Помогает?

Она подняла руку и, не открывая глаз, попыталась дотронуться до меня, но не смогла.

- Поможет.

- Я пойду в свой номер, но скоро вернусь.

Скалли едва слышно пробормотала что-то, и ее рука безвольно упала на кровать. Я встал и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

**********

Я вернулся пятнадцать минут спустя с чистой рубашкой в руках. Уикэм уверил меня по телефону, что он прекрасно обойдется без моей дурацкой помощи. Скалли храпела, как генерал в отставке. После долгих сомнений я все же решил дать ей пока поспать, собрал бумаги со стола и приготовился использовать в качестве кабинета ее ванную комнату вместо своего номера.

Архимед решил свои проблемы, сидя в ванне. Может, и у меня получится.

**********

ГОСТИНИЦА HOLIDAY INN, ВНУТРЕННЯЯ ГАВАНЬ

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 26 ЯНВАРЯ

19:04

- Малдер, что ты делаешь в моей ванной?

Он вздрогнул и открыл глаза. Бумаги, лежавшие у него на коленях, разлетелись в разные стороны, и напарник удивленно посмотрел на меня, еще не до конца понимая, что происходит.

- Скалли?

Малдер выпрямился, зевнул и потер глаза. Его взъерошенные волосы торчали во все стороны, и мне пришлось постараться, чтобы не растаять от его умилительного вида.

- Не хочешь объяснить, что ты тут делаешь?

Он посмотрел на часы.

- Помимо всего прочего, пропускаю Суперкубок. - Он собрал бумаги, валявшиеся вокруг него, и вылез из ванны.

- Тебе не обязательно было оставаться, - сухо сказала я и, взяв в руки зубную щетку, принялась копаться в косметичке, оставшейся стоять открытой около раковины.

- Я ждал, когда ты проснешься, чтобы отвезти тебя в больницу. Помнишь?

Честное слово, Малдер, не помню ничего, кроме зубодробительной боли, пронзавшей меня насквозь, словно горящая игла.

- Как видишь, в этом больше нет необходимости. Все в порядке. - Я начала чистить зубы и увидела в зеркало отражение Малдера. Он замешкался на секунду, затем посмотрел на меня немного странным взглядом и вышел.

Сейчас я ощущала только небольшую болезненность в районе шеи и зубов, хотя чувствовала себя чудовищно усталой. Мышцы были словно ватные, под ногтями осталась засохшая кровь, лицо - липкое от пота.

Нужно принять душ.

Разумеется, Малдер прав, думала я, стягивая одежду. Нужно поехать в больницу. Кажется, у меня была кластерная головная боль — в нее постепенно перерастают мигрени. Но нельзя забывать о том, что такие тяжелые симптомы могут быть признаком самых различных заболеваний. В том числе многочисленных фиброзных образований и опухолей мозга.

«У тебя есть то, что мне нужно».

Я включила душ и подставила голову под струю воды. У меня хорошо получается упрямо отрицать очевидное, но с этим пора заканчивать. Как только закроем дело, придется выяснить, что со мной происходит.

Стоя под душем, я сложила ладони и начала молиться о том, чтобы мое тело продержалось хотя бы еще немножко.

Пожалуйста, Господи, просто дай мне продержаться еще несколько дней.

КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВЫ

**********

Дата добавления: 2015-08-13