Четырнадцать, профессор. Вы понимаете, огласка погубит меня. На днях я должен получить заграничную командировку.

Да ведь я же не юрист, голубчик... Ну, подождите два года и женитесь на ней.

Женат я, профессор.

- Ах, господа, господа!»

Мы имеем дело с планированием аборта. Заметьте: незаконного аборта. А заодно с фактом педофилии – крайне гнусного преступления. Но, доктор, по собственному выражению, «не юрист», хоть и осуждает.

Омоложением интересуются не менее интересные персоны.

Вот некий престарелый фрукт, он озабочен восстановлением потенции, растраченной, по всей видимости, на вдумчивое распутство.

«Как сон, голубчик?

- Хе-хе. Мы одни, профессор? Это неописуемо, — конфузливо заговорил посетитель. — Пароль д’оннер — 25 лет ничего подобного, — субьект взялся за пуговицу брюк, — верите ли, профессор, каждую ночь обнаженные девушки стаями. Я положительно очарован. Вы — кудесник. …

Из кармана брюк вошедший выронил на ковер маленький конвертик, на котором была изображена красавица с распущенными волосами. Субьект подпрыгнул, наклонился, подобрал ее и густо покраснел.

- Вы, однако, смотрите, — предостерегающе и хмуро сказал Филипп Филиппович, грозя пальцем, — все-таки, смотрите, не злоупотребляйте!»

«Фрукт» с полным карманом порнографических открыток – это, конечно, ничего. Тем более, что профессор честно предупреждает не злоупотреблять. Деньги-то на хлеб добывать надо! Отработка адамовой кары, что уж тут…

Вот еще пациент: увядшая мадам 51 года от роду, хочет привязать к себе некоего Морица:

«- Клянусь богом! — Говорила дама и живые пятна сквозь искусственные продирались на ее щеках, — я знаю — это моя последняя страсть. Ведь это такой негодяй! О, профессор! Он карточный шулер, это знает вся Москва. Он не может пропустить ни одной гнусной модистки. Ведь он так дьявольски молод. — Дама бормотала и выбрасывала из-под шумящих юбок скомканный кружевной клок.»

Профессор вшивает ей яичники обезьяны за 500 рублей, а пес делает законный вывод:

«Похабная квартирка».

Преображенский от этой публики не в восторге – разговаривает сухо, сугубо профессионально, зачастую явно фраппирован. Однако работа есть работа…

Это все к чему? Ну, человек делает что умеет и берет за это деньги – что тут такого?

А вот что: дело в культурном контексте. Будущее разумное существо зарождается в таком вот окружении. Надо же понимать, что сам ученый признает в Шарикове:

- во-первых, человека в полном смысле слова;

- во-вторых, «существо умственно слабое, стоящее на низшей ступени развития».

В самом деле, вчерашний пёс, человек нескольких дней от роду вряд ли будет стоять на какой-то иной ступени развития. Как известно, бытие определяет сознание, а человек – существо социальное, именно социум формирует его, как личность. А тут, простите: развратники и укрывание педофила – статья 166 УК РСФСР – до 3 лет лишения свободы. Вот такой социум. Не удивительно, что на низшем этапе развития Шариков оказался столь аморальным типом – обстановка и личный пример располагали.

Конечно, Шариков имел «дурную наследственность» в виде генетического материала Клима Чугункина. Но, позвольте! Производить незаконный аборт, скрывать серьезное преступление, пользовать развратников в промышленных масштабах – это ничего страшного? Почему в исполнении интеллигента столь неблаговидное поведение извинительно, а нести чушь, гонять котов, хамить и щипать служанку в темноте в исполнении «пролетария» заслуживает выраженного неодобрения? Потому что интеллигент хорошо одет, гладко разговаривает, не выражается «по матушке» и грамотно употребляет водку? Двойные стандарты, однако.

Между тем, Михаил Афанасьевич продолжает срывать покровы с современной ему интеллигенции. Причем, почти прямым текстом, безо всякой «эзоповой фени».

Обратим внимание на потрясающе сильную сцену: вечер трудного дня, ужин в профессорской столовой. Многие знают диалог между Филиппом Филипповичем и Иваном Арнольдовичем близко к тесту. Здесь профессор раскрывается в полной мере.

Начинается все с милых мудростей пожилого человека с приличным житейским багажом:

«- Заметьте, Иван Арнольдович, холодными закусками и супом закусывают только недорезанные большевиками помещики. Мало-мальски уважающий себя человек оперирует закусками горячими».

С последней частью утверждения можно не соглашаться или соглашаться. А вот первая весьма показательна. Какова формулировка: «недорезанные большевиками помещики»?! Представитель третьего сословия дворян недолюбливает откровенно. При этом, большевиков профессор не жалует тоже:

Дата добавления: 2015-08-13