Верность в денежных делах

Числ.22:1-21; Мтф.6:24; 2Петр.2:15; Иуды 1:11; Откр.2:14; 2Петр.2:1-3; 1Тим.6:3-10; 2Кор.8:1-24.

Каково должно быть отношение христианского работника к денежным делам? Это весьма важный вопрос, он касается практически столь важных проблем, что если не будет ясности в нем, работник не будет поступать правильно, потому что ни один христианский работник не может избежать прикосновения к маммоне.

Сразу же в начале мы должны представить себе, что маммона противится Богу. Служители Его поэтому должны быть на страже, чтобы не подчиняться силе ее, потому что если она будет обладать силой над их жизнью, они неспособны будут служить народу Божиему и устоять против ее коварных обвинений. В силу универсальности проблем, возникающих в связи с денежными делами, поразмыслим некоторое время о них, поговорив о них.

Прежде всего обратим внимание на отношение между деньгами и поведением и учением христианского работника. В Ветхом Завете, история Валаама, пришедшего к народу Божьему предлагается для изучения, как иллюстрация этого вопроса, а в Новом Завете мы опять сталкиваемся с ним в этом же отношении. В книге Откровения читаем о "пути Валаама" и об "учении Валаама". Валаам является пророком, который трудился за награду. Он превратил в коммерческое дело свое пророческое служение. Валаак, царь моавитский, склонен был, чтобы погубить народ Божий. Он попросил Валаама, чтобы тот проклял его, но Валаам знал намерения Божии; он сознавал, что народ Божий - народ благословенный, более того, Бог ясно сказал ему, что он не должен исполнять просьбу Валаака, но награда прельстила Валаама. Как бы он мог получить ее? Он пытается побудить Бога отменить свое решение. План его осуществился и привел к удивительному успеху. Бог действительно дал ему разрешение исполнить то, что Он прежде запрещал ему делать.

Некоторые ошибочно полагают, что этот эпизод является иллюстрацией упования на Бога. Фактически Валаам не стал бы вопрошать Бога, если бы у него не было надежды на прибыль, когда же итогом на его первый вопрос был отказ, явно было что нет нужды в повторном вопрошении. Когда же Бог в конечном счете дал Валааму разрешение пойти с князьями Валаака, случилось это не потому, что Он одобрил миссию Валаама, а просто потому, что Он разрешил Валааму пойти избранным им путем. Валаам, несомненно, был пророком, но он допустил тонкому влиянию денег воздействовать на его служение, что привело его к погибели.

Некоторые из христианских работников, которые еще не решили финансового вопроса, тоже могут оказаться под властью денег. Когда служитель решает, где ему работать, он несомненно, находиться под влиянием денежных соображений. Если у него нет гарантированной поддержки в определенном месте, он отправится куда-то иначе. Будучи христианским работником, он хочет, конечно, узнать волю Божию, куда ему отправиться на труд, но водительство Божие едва ли направит его в то место, где гарантирована поддержка. Когда мы молимся о водительстве, вероломство нашей плотской жизни способно увести нас к тем местам, где нет недостатка в материальной жизни, едва ли обращая внимание на бедные округи и бедных людей. Один из старейших христиан заметил как-то: "Сколько же служителей Господних находится под властью денежных соображений. Заметьте, что так много бедных округов, где нет постоянного христианского работника, тогда как в более процветающих районах нет недостатка в них!" Эти замечания острые, но к сожалению, верные. Увы! Многие из христианских работников идут "путем Валаамовым". Стопы их направлены в сторону приобретения более, нежели воли Божией, поэтому когда они проходят через принятую форму поисков Его подтверждения, Он говорит: "иди!".

Каждый истинный работник Божий должен быть совершенно свободен от денежных уз. Никто не может служить двум господам; или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. "Не можете служить Богу и маммоне" (Мтф. 6:24). Этот метод поисков водительства Божиего, когда мы руководствуемся прибылью, это презренное дело. Если Бог, Которому мы служим живой Бог, не можем ли мы уверенно идти куда Он поведет? Если же Он мертвый Бог почему же мы не оставим попытки служить Ему? О, какой позор, что некоторые христиане, под лицом служения Ему могут служить собственным интересам!

Петр, касаясь во втором послании своем тех, кто идут "путем Валаамовым", пишет: "Оставивши прямой путь, они заблудились, идя по следам Валаама, сына Восорова, который возлюбил мзду неправедную" (2Петр.2:15).

Братья и сестры, видите ли вы направление алчности? Если вы не способны по милости Божией преодолеть этого опасного состояния сердца, вы все более и более будете попадать под такую власть маммоне, так что она преодолеет вас своей силой.

Иуда, когда писал о некоторых, которые заблудились, говорит, что они "предаются обольщению мзды", как Валаам. Люди эти не просто идут, они фактически бегут на этот скверный путь, а этот путь - путь заблуждений. В Откровении Иоанн обращается к одной из семи Церквей: "Но имею немного против тебя, потому что есть там у тебя держащиеся учения Валаама, который научил Валаака ввести в соблазн сынов Израилевых, чтобы они ели идоложертвенное и блудодействовали" (Отр.2:14). Из этого стиха следует, что существует не только "путь Валаама", но еще и "учение Валаама". Сердце, которое утаивало алчные помышления, не исправляется, так что жажда приобретений превращается в утвердившуюся привычку, а тайная привычка вскоре выразится во внешнем пути. Путь же становится все более и более определенным, пока не разовьется в сформулированное учение.

Слово Божие все вновь и вновь говорит о том страшном зле, которое причиняет алчность. Когда Петр пишет о "пути Валаама", он прежде всего касается лжеучителей следующими словами: "Были и лжепророки в народе, как и у вас будут лжеучителя, которые введут пагубные ереси и, отвергаясь искупившего их Господа, навлекут сами на себя скорую погибель. И многие последуют их разврату, и через них путь истины будет в поношении, и из любостяжания будут уловлять вас льстивыми словами, суд им давно готов, и погибель их не дремлет" (2Петр.2:1-3). Заметьте, что когда мысли о наживе тайно гнездятся в сердце, они извращают наше учение. Например, если наша публика состоит из более состоятельного класса, мы приспосабливаем свой стиль и свое повествование к угождению ему. Когда же публика состоит из менее имущих классов, наше учение обладает иным характером. Если мы обнаруживаем, что мысли о наживе обладают нами, чтобы влиять на наши движения и наши слова, нам следует низко склониться пред Господом и умолять Его о милосердии. Это серьезное дело.

Обращаясь к Тимофею Павел говорит об опасности алчности. В своем первом послании он говорит: "Кто учит иному и не следует здравым словам Господа Иисуса Христа и учению о благочестии, тот горд, ничего не знает, но заражен страстью к состязаниям и словопрениям, от которых происходят зависть, распри, злоречия, лукавые подозрения, пустые споры между людьми поврежденного ума, чуждыми истине, которые думают, будто благочестие служит для прибытка. Удаляйся от таких!" (1Тим.6:3-5). Как же отличить лжеучителей от Павла? Как беспощадно он растрачивал себя для Евангелия! Может ли быть что-либо более низменным, нежели приобщение к христианскому труду, как к источнику прибыли? Мы подобно другим можем оказаться жертвой этого искушения; если не посмотрим на дело прямо, и если не решим однажды и навсегда, что никогда уже не будем смотреть на наш труд, как на средство к существованию. Постараемся освятить смысл, что благочестие - это не путь к приобретению, постарается утешить себя заверением, что великое приобретение быть благочестивым и довольным (ст. 6). Примем к сердцу слова, которые следует далее в Павловом послании к Тимофею: "Ибо мы ничего не принесли в мир, явно, что ничего не можем и вынести из него. Имея пропитание и одежду, будем довольны тем. А желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу; ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям" (1Тим. 6:7-10).

А теперь обратимся от слов нашего Господа, переданных через Его служителей, непосредственно к словам нашего Господа. Девятая глава Луки повествует о том, как были посланные на служение 12 учеников, а в следующей главе говорится о том, как были посланы семьдесят учеников. В обоих случаях им предлагается четыре наставления относительно их багажа, и в обоих случая наставления сформулированы в отрицательных выражениях. Обращаясь к двенадцати, Он говорит: "Ничего не берите в дорогу, ни посоха, ни суммы, ни хлеба, ни серебра, и не имейте по две одежды" (Лук. 9:3). Менее деталей упомянуто в поручении семидесяти, но господствующий принцип тот же: "не берите ни мешка, ни суммы, ни обуви, и никого на дороге не приветствуйте" (Лук. 10:4). Натиск в обоих случаях одинаков: когда Господь дает поручения Своим слугам, в расчетах их не должно быть никаких соображений.

Позднее Господь спросил Своих учеников, интересуясь переживаниями их, когда они были посланы по Его поручению: "Когда Я посылал вас без мешка и без сумы и без обуви, имели ли вы в чем недостаток? Они отвечали: ни в чем" (Лук. 22:35). Но вот обратите внимание на совершившуюся перемену: "Но теперь кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму; а у кого нет, продай одежду свою и купи меч" (Лук. 22:36). В интервале времени изменились обстоятельства. Это была ночь, когда был предан наш Господь. Так как все еще был открыт путь для того, чтобы ученики могли свободно передвигаться с места на место, поэтому наставления были обязательными, "ничего не берите" для вашего путешествия. Однако, Он учитывает обстоятельства, в условиях которых требуется более полная экипировка.

Чтобы быть эффективным проповедником Евангелия, необходимо страстность, которая исключает всякий другой интерес. Истинный проповедник благой вести не испытывает ничего относительно предстоящего путешествия, потому что вместе с поручением, он получил ясные наставления, касающееся и того, и другого. Для странствования повеления Его было таково: "Ничего не берите на дорогу"; когда же они придут к месту назначения, то и для этого случая даровано подробное наставление: "В какой дом войдете, сперва говорите: мир дому сему!" (Лук. 10:5). Как прекрасно! Каждый христианский работник должен быть посланником мира, и каждый христианский работник должен прославлять свое служение. Мы можем быть бедными, но мы никогда не должны терять достоинства своего высокого призвания. Что если люди, к которым мы посланы отказываются принять нас? Господь предвидел наш вопрос и ответил: "А если где не примут вас, то выходя из того города, отряхните и прах от ног ваших во свидетельства на них" (Лук. 9:5). Видите ли вы достоинство служителей Христовых? Здесь нет самосожаления относительно обращения, которому они подверглись: здесь нет самонаблюдения, самоанализа, нет вопрошаний о водительстве; здесь нет ничего отрицательного или слабого. Они сильны и сохраняют достоинство, потому что все проблемы их ясны.

Научимся еще чему-то из то же области, если мы обратим внимание на наставления Господа, дарованное ученикам, когда Он накормил множество. В одном из этих случаев Он проповедовал перед публикой в пять тысяч не считая женщин и детей. Так как день склонился к вечеру, ученики советовали, так как они находились в пустынном месте, отпустить людей, чтобы они могли купить себе пищи в селении. Но Иисус сказал им: "не нужно им идти, вы дайте им есть". Один из учеников был просто обеспокоен предложением обеспечить пищей такое множество людей и запротестовал даже, сознавая, что нужны были значительные деньги, чтобы купить достаточное количество пищи, чтобы каждому дать хотя бы немножко. После этого Господь спросил: сколько пищи у них практически в руках. Они принесли к Нему пять хлебов и две рыбки, но вот по Его благословению это скудное количество пищи превратилось в изобилие для всех, так что осталось еще в запасе.

С помощью этого чуда Христос продемонстрировал Своим ученикам истину, что не следует вносить мирской трудности в служении Ему. Какими незначительными были бы наши возможности, которые у нас в руках, мы должны приготовиться к тому, чтобы давать и давать. Люди, которые всегда находятся под властью денежных раздумий, являются слугами маммоны, а не служителями Божьими. Чтобы изучить этот урок, однако, требуется время. И ученики не сразу изучили его; после насыщения пяти тысяч Господь опять привел их в подобные обстоятельства. На этот раз собралась толпа около четырех тысяч, не считая женщин и детей, которая следовала за Ним уже три дня. И Он сказал: "Жаль Мне народа, что уже три дня находится при Мне, и не чего им есть, отпустить же их не евшими не хочу, чтобы не ослабели в дороге" (Мтф. 15:32). Ясно, что эти двенадцать не изучили прежнего урока, потому что реакция их на этот раз была та же: "Откуда нам взять в пустыне столько хлебов, чтобы накормить столько народа?" (Мтф. 15:33). Они и теперь рассуждали над создавшимися положением и над недостатком пищи, чтобы пойти навстречу необходимости. Но Господь опять спросил их просто, что у них в руках, и когда они предложили Ему пять хлебов, по Его благословению совершилось второе чудо, и второе множество людей насытились, и остался еще избыток.

В день Пятидесятницы ученики оказались перед лицом толпы народа, находившегося в духовной пустыне, но они уже изучили свой прежний урок, они были знакомы с возможностями Бога; на этот раз они превратились в служителей вечной жизни для толпы народа не менее трех тысяч, а вскоре и более, нежели пяти тысяч (Дея. 2:42; 4:4).

Благодаря дисциплине, ученики превратились в мужей, которые могли пойти навстречу нуждам Господа, и не без дисциплины мы можем тоже приготовить себя к служению Ему. Мы можем быть бережливыми как нам угодно в своих личных делах, но мы не должны проявлять попытки быть бережливыми в служении Господу, потому что это будет лишать Его благоприятной возможности творить чудеса ради множества. Наши попытки бережливости расстроят его цели и разорят нашу жизнь. Нам необходимо учиться у Него. Он обучил двенадцать и обучил семьдесят, хотя из двенадцати один потерял квалификацию и был отвергнут как вор. Иуда мог смотреть, как Мария помазывала Господа миром драгоценным, и холодно считать, какую помощь можно было оказать бедным, если бы продать этот мирро и вырученную сумму поручить его заботам. Он мог видеть только бесцельную трату в этом расточительном выражении любви ее к Господу. Господь же оценил этот акт в качестве великого служения: "Она доброе дело сделала для Меня". Он заявил, что где не будет проповедано Евангелие, сказано будет об этом чистом выражении любви (Иоан. 12:3-8), (Мтф. 26:10-3). Иуда же, у которого было столь извращенное чувство ценности, за тридцать серебренников продал Господа.

О, нам не следует опасаться расточительности, если мы на Господа изливаем свою любовь и свои возможности. Некоторые так опасаются крайностей, что с самого начала христианской жизни они хотят узнать, с точностью, как далеко придется им продвинуться в деле жертвенности. Если же с первых вспышек нашей любви к Господу можем быть столь расчетливыми, где же мы будем тогда, когда жар нашей первой любви будет угасать.

Какой же контраст Петр составлял с Иудой! Иуда был казначеем двенадцати; когда он распределял средства, он присваивал себе часть для своего личного пользования. Петр мог улучшить свое положение в тот день, когда спаслись тысяча людей, и продавали свое имущество для общего пользования верующих. Но вот заметьте, что он сказал хромому у ворот храма: "И он пристально смотрел на них, надеясь получить от них что-нибудь. Но Петр сказал: серебра и золота нет у меня, а что имею, то даю тебе: во имя Иисуса Христа Назорея встать и ходи" (Деян.3:5-6).

Честно оценим некоторые мирские стремления, если хотим изучить наши личные преимущества; если хотим служить Господу, нам следует навсегда решить, что наши усилия посвящаются успеху Евангелия, а не нашим собственным.

Взглянем на жизнь Павла и обратим внимание на его отношение к деньгам. Послушайте его защиту, когда он говорит ефесским старейшинам: "Ни серебра, ни золота, ни одежды я ни от кого не пожелал: сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии" (Деян. 20:33). Обращаясь к Коринфянам, он задает им вопрос: "Согрешил ли я тем, что унижал себя, чтобы возвысить вас, потому что безвозмездно проповедовал вам Евангелие Божие? (2Кор. 11:7). И пред ними, как перед ефесянами он защищается следующим образом: "Ибо недостаток мой восполнили братья, пришедшие из Македонии, да и во всем я старался и стараюсь не быть вам в тягость. По истине Христовой во мне, скажу, что похвала сия не отнимется у меня в станах Ахаии. Почему же так поступаю? Потому ли, что не люблю вас? Богу известно! Но как поступаю так и буду поступать, чтобы не дать повода ищущим повода, дабы они, чем хвалятся, в том оказались такими же, как и мы" (2Кор. 11:9-12). Павел не занимает независимого положения; он охотно принимал материальную поддержку, и это место свидетельствует об этом, но даже тогда, когда он действительно находился в нужде, он ничего не получал от коринфян, потом что это не оказалось бы в интересах Евангелия, если бы он поступил так. В Ахаии находились те, которые хотели подвергнуть дурной славе его служение, и он решил не дать им повода поставить под вопрос характер своего служения. Ощущался ли недостаток любви к ним в его отказе принять их помощь? Он отвечает на свой вопрос "Бог знает!" Павел был уверен в достоинстве своего служения, он и хранил это достоинство ревностно. Научимся у него отказываться от даров, которые ставят под вопрос характер нашего служения.

Каким же бременем была для Павла проповедь Евангелия! Но он не мог поступать иначе, если бы ему даже пришлось трудиться сверх меры, чтобы только самому не быть нагрузкой для других, и он зарабатывал не только для собственного содержания, но и для содержания своих сотрудников. Его острое чувство ответственности никогда не позволяло ему довольствоваться тем, что у него было для себя.

Как христианские работники мы продвинулись бы гораздо далее, если бы могли проявлять свою веру для удовлетворения своих собственных нужд, и не прибегать к помощи других, находясь в нужде. Мы думаем, что как левиты, мы имеем право ожидать от народа жертвуемой десятины. Христианские работники всецело посвятившие себя труду, подвергаются опасности превратиться в одержимых тем, что много отдают, а потому они всегда в надежде, что могут много получить, но в таком случае легко потерять всякое представление об ответственности, а также преимущество давать. Такие соображения являются роковыми для духовного прогресса работника, потом что каждый христианин несмотря на свой даже незначительный доход всегда должен оставаться дающим. Только получать, и не отдавать, это приводит к застою. Если мы не несем денежной ответственности за других, Бог и нам пошлет мало. В своем втором послании к Коринфянам Павел пользуется таким выражением: "Мы нищи, но многих обогащаем" (2Кор. 6:10). О, этот человек знал своего Бога. Несмотря на то, какой бы глубокой ни могла быть его собственная нужда, он всегда заботился об обогащении жизни других, и самым восхитительным было то, что он всегда находил возможность обогатить других.

Братья и сестры, если в таком отношении характер доверенного нам служения оказывается под вопросом, то ради чести служения, вы не должны принимать поддержки. Вы должны сделать свое положение совершенно ясным: отказываясь от поддержки, вы должны помнить о своих обязательствах по отношению к другим. Если вы надеетесь увеличить свой доход, тогда увеличьте и свой расход. Опыт многих из детей Господних подтверждает Его собственное Слово: "Давайте и дастся вам: мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо какою мерою мерите, такою же отмериться вам" (Лук. 6:38). Это Божий закон, и мы нарушаем его к своему ущербу. Христианин управляет своими делами на диаметрально противоположной основе, нежели нехристианин. Последний бережет, чтобы увеличивать, первый умножает, отдавая. Христианин не может увеличивать свой банковый баланс, отдавая, но он таким образом способен во все возрастающей мере увеличивать опыт Павла: "Мы нищи, но многих обогащаем".

В заключении своего второго послания к Коринфянам, говоря о надежде вскоре посетить их, Павел говорит: "Вот в третий раз я готов идти в вам, и не буду отягощать вас, ибо ищу не вашего, а вас. Не дети должны собирать имение для родителей, но родители для детей" (2Кор. 12:14). Заметьте, как часто в своих посланиях к церкви в Коринфе Павел говорит о своем отношении к деньгам, вновь и вновь касаясь своего собственного положения и пользуясь благоприятной возможностью наставлять их; в противном случае, они бы думали, что он занял какое-то независимое положение, потому что он обижен той критикой, которой они подвергли его служение. Хотя особые обстоятельства, в которых находился Павел заставляли его отказаться от принятия денежной помощи от них, он все же пребывал в такой ясности и в такой свободе, что мог ободрить их для того, чтобы они послали помощь для нужды в Иерусалиме, он мог также хвалиться щедрость их и перед церквами Македонии. Павел лично не нуждался в их помощи, но существовала нужда в другом месте, и он хотел, чтобы они щедро помогли святым в Иерусалиме, ради их собственного обогащения, а также ради обогащения других.

Могу ли я спросить вас, когда вы трудитесь среди детей Господних, как Павел, способны ли вы всегда делать разницу между "вы" и "ваше"? В своем общении с ними желаете ли вы "их", или "того, что принадлежит им"? Когда они на вас смотрят с подозрением, желая того, что полагается им от вас, способны ли вы откровенно предложить им "ваше", или желание ваше служить им ослабевает, когда не проявляется стимул с их стороны? С естественной точки зрения, Павел обладает вполне достаточным оправданием, чтобы оставить Коринфян, но он все же не может отказаться от них, и потому планирует посетить их в третий раз. Он отказался от "того, что принадлежит им", но все же еще желает их самих. Как же он искал "их", а не "того, что принадлежит им", когда узнаем, что он открывает для них свое сердце в своем послании. Следствием того места, которое мы цитировали является тот же тон: " И охотно буду издерживать свое, и истощать себя за души ваши, несмотря на то, что чрезвычайно любя вас, я менее любим вами. Положим, что сам я не обременял вас, но будучи хитр, с лукавством брал с вас. Но пользовался ли я чем-нибудь от вас через кого нибудь из тех, которых посылал к вам? Я упросил Тита, и послал с ним одного из братьев: Тит воспользовался ли чем от вас? Не в одном ли духе мы действовали? Не одним ли путем ходили?" (2Кор. 12:15-18). Обратите здесь внимание на серьезное отношение Павла! Он изливает себя для коринфян! И как он изливает свою сущность для них! Мы окажемся недостойными высокого звания проповедников Евангелия, если потеряем возможность отдать все, чем являемся, и все что имеем этому уделу.

Заметьте, что с другой стороны, Павел принял денежную помощь, присланную ему из Македонии, и в нормальных обстоятельствах совершенно правильно, чтобы христианский работник принял помощь от своих братьев и сестер. Павел не принимал даров без различия, он не отказывался от них тоже без различия. У него было правильное чувство восприятия, и там, где духовное положение дающего было правильным, он принимал дар с благодарностью. Если бы мы также могли знать и различать, что нам следует принять и от чего отказаться, если бы мы освободились от слишком распространенного желания принимать дары, которые встречаем на своем пути.

Обратимся к посланию Павла к Филиппийцам и посмотрим на его отношение, когда он принимает дары от святых здесь. Вот что он пишет Филиппийцам: "Вы знаете, филиппийцы, что вначале благовествования, когда я вышел из Македонии, ни одна церковь не оказала мне участия подаяниями, кроме вас одних, вы и в Фессалонику и раз и два посылали мне на нужду. Говорю это не потому, чтобы я искал даяния, но ищу плода, умножающегося в пользу вашу" (Фил. 15:17). Павел с благодарностью принял пожертвования от церкви в Филиппах и принимая эти дары, он заявил, что его главной радостью в принятии этих даров, было не его обогащение, а их собственное обогащение, и он сразу же заметил: "Я получил все и избыточествую". Какой же контраст с обычными сообщениями о принятии даров! Слишком часто благодарственные письма подчеркивают нужду, которая еще не удовлетворена, с сознательным или несознательным намерением стимулировать последующую щедрость. Прочтем еще раз слова Павла и усвоим их себе: "Я получил все и избыточествую". Здесь нет малейшего намека на нужду. Напротив, здесь все стремиться выразить впечатление полного удовлетворения. Каким же исключительно чистым духом обладал Павел! Как он свободен был от служения мамоне!

Однако, продолжим чтение: "Бог мой да восполнит всякую нужду вашу по богатству Своему в славе Христом Иисусом". Павел выражает удовлетворение от материальной помощи, которую он получил от святых в Филиппах, но он никогда не теряет из вида славы своего служения. Он ничем не жертвует из духовного достоинства, даже когда говорит о своем долге перед ними. Он не связывает себя с дарами деятелей. Он свободно выражает свое удовольствие, но он уясняет, что признает эти дары, как посланные Самим Богом ему как "благовонное курение, жертву благоприятную, благоугодную Богу". Но потому, что он является причастником в их жертвах Богу, он предлагает им благословение, превосходящее их собственных дар: "Бог мой да восполнит всякую нужду вашу по богатству Своему в славе Христом Иисусом"! Каким богатым человеком был Павел! И какое богатство предлагал он другим! Разделим с этим человеком целеустремленность сердца и соединимся с ним, когда он добавляет: "Богу же и Отцу слава во веки веков! Аминь".

Наконец, обратим внимание на Павлово отношение к дарам церкви: "Уведомляем вас, братья, о благодати Божией, данной церквам Македонским: ибо они среди великого испытания скорбями преизобилуют радость и глубока нищета их переизбыточествует в богатстве их радушия: ибо они доброохотны по силам, и сверх сил, я свидетель: они весьма убедительно просили нас принять дар и участие их в служении святым" (2Кор. 8:1-4).

Павел, узнав о голоде в Иерусалиме, сказал об этой нужде братьям в Македонии. Хотя сами они находились в материальной нужде, эта весть так тронула их, что сами они решили отвергнуть себя, чтобы послать свой дар братьям, и были рады, что могут уделить им сверх своей возможности. Дар их явно не совершался, потому что нам сказано, что они серьезно умоляли апостолов оказать им расположение для того, чтобы они могли послужить нуждам святых в Иерусалиме. Они так тесно влились в союз жизни с святыми, что прежде всего они сознавали не свои непосредственные нужды, а нужды далеко находящихся он них членов Тела Христова. Тот факт, что они умоляли о предоставлении им такой возможности, свидетельствует, что Апостол колебался ободрять их для дела самоотверженности, потому что их собственная нужды были достаточно острыми, однако, их "докучливость" преодолело его нежелание. Отношение их было прекрасным, но таково было и Павлово. Сознавая свою ответственность, Павел не мог игнорировать нужду местных братьев в пользу своей ревности помочь братьям, находящимся далеко, но македоняне так далеко были от стремления удовлетворить свои собственные нужды, что в истине бременили себя нуждами далеких от них братьев, так что Павел не мог поступить иначе и удовлетворил их просьбу. Какая прекрасная картина отношений между служителями Божиими и теми, которым он пытался служить! У нас, называющих себя христианскими работниками, разве не будет учащенно биться сердце при виде пожертвования святых на наши собственные нужды, или на нужды других? Но ведь нам необходимо правильно посмотреть и на обстоятельства дающих, чтобы в своих заботах о святых они не ушли слишком далеко, подвергая себя лишениям.

Павел, одобрив пожертвования в Коринфе для святых в Иерусалиме, предлагает им теперь собрать и отправить их к месту назначения. Мы воспользуемся опять этим же посланием к Коринфянам: " Как написано: кто собрал много, не имел лишнего, и кто мало - не имел недостатка. Благодарение Богу, вложившего в сердце Титово такое усердие в вам; ибо хотя я просил его, впрочем, он, будучи очень усерден, пошел к вам добровольно. С ним послали мы также брата, во всех церквах похваляемого за благовествование, и притом избранного от церквей сопутствовать нам для сего благотворения, которому мы служим во славу Самого Господа и в соответствие вашему усердию, остерегаясь, чтобы нам не подвергнуться от кого нареканию при таком обилии приношений, вверяемых нашему служению; ибо мы стараемся о добром не только пред Господом, но и пред людьми. Мы послали с ними и брата нашего, усердие которого много раз испытывали во многом и который ныне еще усердней по великой уверенности в вас" (2Кор. 8:16-22). Заметьте, каким осторожным был Павел во всей этой процедуре. Заметили ли вы, сам он не прикасался к деньгам? Тит был ответственным за собранное. И два брата, пользовавшиеся большим уважением были назначены сопровождать его: "брат, во всех церквах похваляемый за благовествование", и "брат, которого усердие испытывали много раз во многом". Управление церковными дарами никогда не следует поручать одному человеку, его всегда следует поручать по крайней мере двум или трем братьям.

В силу крайней необходимости быть осторожным в денежных делах Павел, обращаясь к Тимофею и Титу, заявляет, что алчному человеку нельзя занимать положения старейшины в поместной церкви (1Тим. 3:3; Тит.1:7). А в 1 Тим. 3:8 то же условие ставится и для диаконов. Никому нельзя занимать ответственного положения в церкви, кто не проявляет верности в денежных делах. Петр пишет с той же напряженностью: "Пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но охотно и благоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия" (1Петр. 5:2).

Алчность - это горе, которое требует решительного обращения, и если мы не решим этой проблемы основательно, мы раньше или позже, но окажемся в трудностях. По милости Божией, придем к ясному сознанию всех Божиих дел, и тогда мы сможем нести ответственность перед Ним не только за удовлетворения всех наших собственных нужды материальных, но и за удовлетворение по возможности нужды наших братьев и святых.

Дата добавления: 2015-08-09