Легкий ветер

Он – был самый красивый, второй – был ей просто интересен. Дизайнер и музыкант.

Дизайнер работал в рекламном агентстве, где занимал должность арт-директора в 25 лет. Музыкант был восходящей звездой в пределах Восточной и Западной Европы, и об их лицах можно было сказать, что они – из белого света и слоновой кости, красивые, как ожившие камеи или мраморные камни.

Она – она была красива. О да, она была красива. У нее были светлые блестящие волосы, прекрасное лицо фордовской модели* и милое произношение, которое она со смехом называла «Францозиш», она демонстрировала его всем, кто не мог бы догадаться, что она - просто студентка петербургской консерватории.

Ну, правда и модель, что уж тут говорить. Легкие деньги привили ей вкус к изящному, и она тем более не стремилась обуздать себя, что все, кто ее знал в Москве и Париже, говорили ей – «Ты здесь Самая Красивая». А вставать на макияж к показу в 4 утра, чтобы успеть к 7 часам – большая честь – ее выбрали ее для демонстрации варианта макияжа к показу, ее одну из 20 моделей, которые участвуют в дефиле.

Любовь. Что ты сотворила? Главные мировые новости – это его нос, его шелковистые волосы и прекрасный профиль, так похожий на ее собственный. У него синий «Опель», он бывает на работе с трех часов дня до восьми вечера.

- «Будем на ты или на вы?»

- «На ты, на ты…» - и глаза его темнели.

Когда он, после клубной ночи отвозил всех своих друзей по домам, она сидела на переднем сиденье, и он вел машину, глядя не на дорогу, а на нее. Его глаза были как два синих солнца, в которых пылало наслаждение. А на ней был золотой топ. И белые туфли к черным брюкам – как делали все в Нью-Йорке, кто обладал тонкой фигурой и длинными стройными ногами.

Эта интрижка дорого ей стала. Столько слез никогда и ни по ком не проливал ни один человек. Может быть это просто досужие слова, но вид распухших до неприличия губ, и прекрасного лица, обрамленного белыми волосами… Это, правда, было слишком жестоко.

А потом жаркое лето, и в Риге – никого из своих. Только ненавистный клип, и вид Смерти, с впадинами глаз, в жестоком, изогнутом рте.

С музыкантом и с дизайнером у нее не было Ничего, что привело ее к такому краху, что пепел Содома и Гоморры не мог бы быть сравнением для этой картины отчаяния и опустошения от какой-то нестерпимой, бесстыдной глупости.

Прошло несколько лет. И вот, они растаяли как дым. И она, и он, и второй, и все, все люди, исчезли как-будто с лица Земли.

Только прозрачно-розовое небо, белое платье и пшеничные моря - мечты.

Она никогда не хотела слиться с чем-либо…

Только быть. Просто быть. А любовь… Право, все это не так уж важно.

Балтийское море – синее, как синяя кровь, как чернила из ручки Паркер, как кляксы на белоснежном листе бумаги. Разве ты нужно?

Странное совпадение – в час, когда солнце заходило в море, она вспомнила ту мечту, которую имела в 18 лет… Просто знать и быть. Может быть, просто камнем на морском берегу. Быть. Быть цветком на вершине горы. Она уже была. Это была смерть.

А она хотела жить.

* из модельного агентства Форд в Париже.

Коллаж

Дата добавления: 2015-08-09