Глава 22. Франческа в сотый раз сжала в удушающих объятиях девушку

Франческа в сотый раз сжала в удушающих объятиях девушку, демонстративно промокнула совершенно сухие глаза краем простыни, громко шмыргнула носом и трагедийным голосом возвестила:

- Боже, это так прекрасно, когда два влюбленных сердца наконец получают возможность воссоединиться!

- Заканчивай, - раздраженно бросил Дамон, недобрым взглядом провожая спускающуюся по лестнице фигуру брата.

- Елена, - торжественно произнесла итальянка. – Ты живешь с занудой.

- Я знаю, Фрэн, - отозвалась девушка. – Но это ничуть не мешает мне любить его больше жизни.

- Ладно, воркуйте, голубки, - благородно разрешила вампирша, направляясь к двери. – До заката еще пара часов, так что ни в чем себе не отказывайте. Стефику будет интересно послушать, каким именно способом вы убиваете время. Да, и кстати, - обернулась она к блондинке, точно вспомнила об одном очень важном моменте. – Где я могу найти паяльник?

- Что, прости? – переспросила Елена, удивленная странностью вопроса.

- Иди уже, куда шла, - зло посоветовал друг, недобрым взглядом выталкивая из комнаты веселящуюся подругу. – Заодно поинтересуйся у братишки, каким образом мы будем делить его кольцо, раз уж извечный вопрос с девушками решен в мою пользу.

- Именно этим я и собиралась заняться, - гордо вздернула подбородок вверх Фрэнки, величественно вышагивая по коридору. А потом обернулась у лестницы и с самым ехидным выражением на лице показала мужчине язык. «Злыдня» - припечатала она, со все нарастающей радостью наблюдая за характерным блеском черных глаз.

Дамон несколько секунд потратил на возвращение самого себя в привычное состояние, затем закрыл дверь спальни на ключ и облегченно прислонился к ней спиной, блаженно закрывая глаза. Несмотря на все события, сегодняшний день можно было назвать самым счастливым, потому что из его жизни исчезла одна глобальная проблема. И дело было не только в проклятии, которое могло и вовсе не существовать, ведь проверить это ему так и не удалось. Елена принадлежала теперь только ему.

- Хотя это должно было случиться гораздо раньше, - прошептала ему на ухо девушка, прижимаясь к вампиру самым соблазнительным образом.

- Ты подслушиваешь мои мысли? – улыбнулся мужчина, обвивая рукой хрупкое и до боли в сердце любимое тело.

- Нет, я читаю твои выражения лица, - просто ответила она. – Помнится, кто-то обещал мне, что я стану твоей еще до наступления зимы. Смею напомнить, что с тех пор прошло гораздо больше времени. Чем же ты был так занят?

- И ты не жалеешь? – проигнорировал он ее вопрос. – Не думаешь, что совершаешь самую большую ошибку в своей жизни?

- Самой большой ошибкой было обманывать себя, - ушла от прямого ответа девушка. – И ты знаешь, вы оба слишком изменились, чтобы все оставалось по-прежнему. Две минуты назад у меня был выбор: вернуться в прошлое, к любящему меня Стефану, быть все той же милой Еленой Гилберт, жить обычной жизнью самой обычной девушки. Или же двигаться дальше, рука об руку с чертовки обольстительным вампиром, когда-нибудь стать его женой, обзавестись бессмертием и медленно сходить с ума от бескрайнего количества эмоций, которые он сможет дать. И я выбрала ту Елену, которая стала мне ближе и которую я совершенно не понимаю. Ту, чье сердце ты украл, Дамон.

- Украл? – удивился в свою очередь мужчина. – Не слишком ли грубо?

- Да какая теперь разница! – махнула она рукой. – Мне никогда еще не было так хорошо, как за последние месяцы. И это не смотря на то, что наша с тобой жизнь не особо изобилует яркими красками. Кому-то отчаянно не нравится то состояние безграничного счастья, в котором я нахожусь.

- Я обещаю тебе, что очень скоро найду этих «кого-то» и всем крепко не поздоровиться, - сказал он, с видимым недовольством поднимая веки, только чтобы заглянуть в фиалковые глаза, наполненные самой искренней на свете нежностью.

- Зачем Фрэн понадобился паяльник? – сменила тему девушка. Ей не хотелось сейчас думать о мести, врагах и всех тех, кто усердно портил настроение ее любимому. Хотя бы на эти пару часов реальный мир просто обязан их оставить в покое, чтобы они получили возможность побыть это время в небольшой мечте, принадлежащей только Дамону и Елене.

- Очень скоро ты привыкнешь к ее чувству юмора, - грустно улыбнулся вампир. – Видимо, она собралась пытать братца, чтобы выяснить, куда он подевал кольцо Катрины.

- А разве оно не у него? – небрежно изогнула она одну бровь, с особой тщательностью вслушиваясь в не слишком-то приятное имя. Звучало оно безразлично и сухо, точно он говорил не о бывшей Великой Любви, а о чудовищно-скучном моменте жизни.

- Насколько я понял, он отдал оба кольца китсунам. Одно у него забрал Шиничи, а второе он лично отдал его сестре, - с омерзением пояснил старший Сальваторе, одновременно надеявшийся на собственное благоразумие. Никогда раньше он не смел поверить в то, что тема «Стефан» станет для него настолько болезненной, будет вызывать в душе разрушительные волны из разочарования и тоски, а вместе с тем и какого-то странного восхищения. Он смог! Произнес то, что никогда не осмелится сделать его брат. Дамон не откажется от нее даже если на карту будет поставлена ее жизнь. Эгоизм? Разумеется, иначе он ничем не отличался от своего некогда святого родственника.

- Может быть, мы отойдем от двери? – робко прервала девушка тягостный поток раздумий своего мужчины. Удивительно, но ей и в этот раз удалось угадать его мысли с поразительной точностью. Долгие дни, недели и месяцы она силилась понять его, изучить, выстроить какую-то систему, и вот сейчас без труда угадывала не только линейные желания, но и все эмоции до единой. – Немного неудобно стоять на одном месте, когда ты всего лишь жалкий человек с обыденным набором усталостей.

- Прости, - тут же улыбнулся вампир, легко подхватывая ее на руки.

В следующую секунду они оба уже лежали на кровати, повернувшись друг к другу лицом. Говорить о чем-то не хотелось, чтобы не портить ту атмосферу безграничного спокойствия, которая водворилась в комнате. Елена прекрасно поняла, что тему младшего Сальваторе лучше не затрагивать, а вот один вопрос у нее все же вертелся на языке, что мешало просто сосредоточиться на полном обожания взгляде искрящихся нежностью черных глаз. Она позволила своему любопытству безнаказанно терзать себя еще несколько минут, а потом все же спросила.

- Кто такие ламии?

- Дети вампиров, - лаконично ответил Дамон.

- Она же говорила, что…как бы это невозможно, потому что… - девушку настолько поразило услышанное, что способность связно излагать свои мысли вновь ей отказала.

- Не такой уж я и мертвый, - несколько обиженно протянул мужчина. – Я дышу, двигаюсь, думаю, чувствую, мое сердце бьется, иногда даже бываю теплым. Внушительный набор для покойника, не так ли? – рассмеялся он, глядя на нервно подрагивающие ресницы своей принцессы. – И последнее. Вряд ли тебе было бы со мной так же хорошо вот здесь, - он опустил глаза вниз, призрачно намекая на события получасовой давности. – Будь я немного другим.

- То есть, - совсем уж ошарашено пробормотала блондинка. – Это вполне возможно? И мой вопрос тогда не был глупым?

- Нет, он был глупым, моя девочка, - еще больше развеселился мужчина, игриво щелкая пальцем по «любопытному» носику. – Потому что я всегда думаю о тебе и твоей безопасности. Поверь, бояться абсолютно нечего, ты ведь всего лишь человек.

- А-а, - в голову к ней закралась очередная догадка. – Пока я человек, это невозможно, так?

- Не так, - покачал он головой. – Я не хочу говорить о тебе, поэтому просто обойдемся абстрактными размышлениями на эту тему. Женщина может забеременеть от вампира, но выносить полубессмертное существо ей не под силу. Не знаю, какой именно срок продолжается сие действо, но конец всегда одинаков. Полувампиров не существует в принципе, потому что это против природы. И я еще раз тебе повторяю, что никогда не позволю случиться чему-то подобному, - спешно успокоил Дамон заметно разволновавшуюся девушку.

- Тогда получается, что ламии… - усиленно напрягала Елена мозговые клетки, стараясь разобраться в очень туманной и запутанной теме. Ей было бы в разы легче, если бы он отвечал на вопросы более развернуто, а не ходил вокруг да около.

- Это вампиры, рожденные от других вампиров, - мягко закончил за нее мужчина. – Самым обычным человеческим способом. Не делением или почкованием. Все происходит точно также, как у людей. Великая любовь, девять месяцев и на свет появляется вечная радость родителей. А теперь скажи мне, это простой интерес? – он чуть приподнял ее лицо за подбородок, чтобы поймать взгляд лихорадочно забегавших глаз.

- Вроде да, - неуверенно буркнула девушка, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке. Она уже пожалела, что решилась на этот разговор. Куда проще было привязать итальянку к стулу и с пристрастием допросить.

- Забудь об этом, - строго попросил вампир, видимо, найдя что-то не самое для себя приятное в глубине ее души (а смотрел он именно с такой внимательностью). – Я никогда не позволю тебе принадлежать кому-то еще.

- Дамон, - мгновенно переминалась в лице Елена. – Я всего лишь пытаюсь планировать свою вечную жизнь, ничего более.

- Позволь заняться этим мне, - не терпящим возражения тоном оборвал ее мысли вампир. – И я больше не хочу вести подобного рода разговоры. Никакой вечности ближайшие несколько лет. Во всяком случае, пока я не удостоверюсь в том, что ты действительно осознаешь значение слова «бессмертие». Есть еще вопросы?

Девушка открыла было рот для словесного выражения своего негодования, но вовремя успокоилась. Не нужно с ним спорить, хотя бы сейчас. И на грубость реагировать тоже не стоит, потому что это обычно плохо заканчивается. Вместо этого она опустила трепещущие ресницы, немного прикусила нижнюю губу и усиленно засопела, пытаясь вызвать слезы к совершенно сухим глазам. Пусть знает, что ее обижает такое отношение. В следующий раз обязательно задумается, прежде чем повышать голос.

- Хорошо, прости меня, - сдался мужчина, вынужденно выслушивая нарочито громкие всхлипы в течение целой минуты. В этом и заключалась самая большая сложность: они оба хотели быть главными. Никто не желал идти на уступки.

Вдоволь насладившись чувством вины, он прижал к груди неудачливую актрису и, легкими движениями пальцев разглаживая бесподобно пахнущие волосы, начал объяснять.

- Ты выбрала не самое удачное время и место. Я обещаю, что мы вернемся к этому разговору, но чуть позже. Знаешь, когда становишься бессмертным, для тебя перестает существовать «завтра», есть только «сейчас». И к этому слишком быстро привыкаешь, потому что каждый день похож на предыдущий, а любые планы на будущее теряют смысл. Вечность – это не что-то бесконечно долгое и невообразимое. Это момент, которым необходимо научиться пользоваться, который стоит ценить лишь за то, что он у тебя есть. Я научился ценить каждую секунду, проведенную с тобой, приобрел возможность упиваться всем, что с тобой связано. Твое дыхание, взгляды, улыбки, разговоры, звук голоса, сны, желания, мечты, фантазии, эмоции… Все это стало частью меня, - незаметно для самого себя выговорился Дамон, а потом резко замолчал. – Кажется, запах твоих волос лишает меня возможности думать над сказанным.

- А я вообще считаю, что думать вредно! – блеснула глубиной мысли девушка, неловко проползая чуть выше, чтобы добраться до маняще-алых губ. – И мне понравилось все, что ты сказал, хотя моему глупому сердцу с безукоризненным вкусом достаточно было и простой фразы: «Я люблю тебя».

- Я и забыл, что девушки любят ушами, - рассмеялся над ее непосредственностью вампир.

- Это другие, - не согласилась Елена, внимательно изучая кончиками пальцев все изгибы и линии идеального по своей красоте лица. – А я больше люблю глазами. Сколько там до захода чертового солнца?

- Думаю, около часа, - мысленно прикинул он оставшееся время. – А тебя не смущает, что на первом этаже достаточное количество бессмертных с удивительно острым слухом?

- Скажи мне честно, ты без ума от скромниц? – нахмурилась девушка, делая определенные выводы из всего услышанного.

- Нет, только от тебя, - самодовольно улыбнулся мужчина, хитро прищуривая глаза.

- Тогда смирись с тем, что я неисправимо испорчена одним чертовски сексуальным вампиром, - очень вежливо посоветовала она, медленно покрывая поцелуями его подбородок. – И о тех, кто внизу…Мне так даже больше нравится!

Стефан кинул полный безразличия взгляд на вампиршу, словно только что вынужден был признать факт ее присутствия в комнате, и отрицательно покачал головой, отвечая на заданный вопрос.

- Ядрёны пассатижи, ну сколько можно?! – окончательно вышла из себя Фрэнки. – Чего ты тут в партизана играешь? Я же объяснила уже, что ты и с места не сдвинешься, пока не расскажешь мне всю правду! Нравится слушать? Милости прошу, у нас тут это очень часто происходит. Стоит только оставить их наедине на пару минут, - безжалостно добавила она, глядя в помертвевшие глаза.

Итальянка понимала всю жестокость своих действий, но отпустить его не могла. На карту поставлена жизнь друга, а это значит, что все методы хороши. Нравится слушать сладострастные стоны Елены? Пусть наслаждается, ей уже было абсолютно фиолетово. Она дала ему шанс выбраться отсюда без видимых повреждений мозга, которым он отказался воспользоваться.

- Стефан, скажи мне, пожалуйста, где кольцо Катрины, - решила она брать «крепость» вежливостью. – Это единственное, что имеет сейчас значение. Ты потеряешь вообще все, если будешь и дальше играть в эту молчанку.

- По-твоему, я потерял недостаточно? – сквозь зубы поинтересовался вампир, затылком чувствуя внимательный взгляд Алекса.

Эти двое держали его на кухне уже больше часа, с поразительным упорством задавая один и тот же вопрос, ответ на который явно их разочарует. Почему он до сих пор не дал им его? Он и сам не знал. Думать в такой обстановке не представлялось возможным, поэтому юноша просто сложил руки на стол и уронил на них голову, стараясь не закричать от той боли, которую ему принес сегодняшний день.

- Я понимаю твои чувства, - присела рядом с ним на корточки Франческа. – И мне искренне жаль, что все так получилось. Поверь, ты обязательно еще встретишь ту девушку, которая полюбит тебя всем сердцем. Полагаешь, будто эту роль суждено было сыграть Елене? Возможно так и вышло бы, не будь у тебя влюбленного в нее брата. Ты же здравомыслящий вампир, был когда-то человеком, поэтому вполне способен понять ее и простить. Поставь себя на ее место, вспомни о том, каким иногда бывает Дамон, и ты все поймешь без дальнейших объяснений. Я говорю тебе не о том чудовище, которое живет внутри него и по сей день, а о твоем старшем брате. Каким он был до превращения?

- Уродом, - донесся до нее глухой ответ младшего Сальваторе. – Он всегда им был и будет.

- Хорошо, я расскажу тебе о том бессмертном, которого знаю три столетия, - тяжело вздохнула Фрэнки, выпрямляясь. Она придвинула к себе ближайший стул и села на него, изящно закидывая одну ногу на другую. – «Дамон Сальваторе: правда и вымысел», так я планирую назвать свои мемуары. Хотя название «Мой друг – вампир» более интригующее, - привычно отшутилась она, призывая в голос всю серьезность. – Ты настолько погряз в ненависти к нему, что перестал видеть вполне очевидные вещи. Тебе кажется, что перед тобой монстр и чудовище, мечтающее лишь о превращении Елены в себе подобную тварь? Стефан, это бред, в который даже тебе трудно поверить! Разве ты не понимаешь, что он всегда любил ее? Не ты ли советовал ему перестать таскать в дом блондинок с голубыми глазами, когда вы оба потеряли ее? Кто плюнул в лицо Катрине, когда получил предложение поучаствовать в публичной казни, твоей и блондинки? Кто вытащил твою задницу из драки с Клаусом? У него было миллион возможностей отправить тебя на тот свет, чтобы через мгновение протянуть руку и взять то, чего он так жаждал – Елену. Кто бы тогда ему помешал? Да, он поступил очень подло, когда обманом заманил тебя к Шиничи, но это был уже не твой брат. Дамон не пользовался Силой, чтобы одурманить девочку или что-то ей внушить, она сама позволила ему быть рядом. Тебе перечислить бесконечное число раз, на протяжении которых он спасал ей жизнь? Причем совсем недавно это была твоя вина! Ты помог лисе настолько близко подобраться к Елене, что она чуть не погибла! И где же ты был в то время, как она умирала в своей спальне на руках у обезумевшего от горя Дамона? Ты танцевал под дудку Масяни, старательно обкладывая мое обездвиженное тело вербеной! А он в это время спасал ее жизнь! – запальчиво выкрикнула вампирша, подскакивая на ноги.

Александр возвел глаза к потолку, осторожно притягивая ее за локоть.

- Не надо этого, Фрэнни, - тихо шепнул он ей на ухо, обдав кожу будоражащим кровь дыханием. – Он понимает свою вину, а уже через секунду перекладывает ее на брата.

- Я уже не знаю, что мне с ним делать! – зло зашипела она на ассасина. – Может отвести его в спальню, поставить к стене и пусть смотрит? Достал он меня уже! В жизни не видела другого такого кретина! Зациклился на мысли «Дамон – тварь последняя» и никак не желает отходить от ее содержания. В былые времена убила бы за подобные умозаключения, а тут вынуждена терпеть часами. Ей Богу, с дорогого друга причитается литр самой бесподобной крови!

Она смерила ни в чем не виновного Алекса злобным взглядом, пытаясь привнести в него хоть каплю благодарности за весь сегодняшний день. По совершенно непонятным причинам, она чувствовала себя рядом с ним очень уютно, четко знала, что может довериться и положиться в любую секунду. А еще умудрилась дойти до вывода о мгновенном понимании, которое они сумели отыскать всего за одни сутки.

- Стефан, - обратился к нему Главный. – Расскажи о том месте, где ты видел дом Мисао.

«Это должно помочь. У меня есть несколько способов отыскать ее, но нужно хоть одно место, где она действительно бывала, причем совсем недавно» - сделал он небольшое пояснение девушке.

- Понятия не имею, - не слишком разборчиво бросил он в лицо ассасину, неохотно поднимая голову. – Проще убить меня, чем добиться правды.

- Да мы знаем, Стефи, - устало согласилась с ним итальянка. – Ты ведь этого и добиваешься?! Только Дамону нравится твоя грустная мордашка, и с этим я уже ничего не могу поделать. Поэтому подыши еще пару столетий.

«Убрать эту пресловутую защиту от Силы никак не получится?» - решила еще раз уточнить Фрэнки, молитвенно складывая руки на груди. Толку заниматься допросом, если младшенький ушел в глухую несознанку. Ничего не видел, ничего не слышал, ничего никому не скажу.

«Я пробовал, Фрэнки» - безнадежно возвестил Александр. «Мисао оказалась хитрее своего братца, и как следует приложилась к его голове».

- Тогда потащили его наверх! – вышла из себя итальянка, поднимая за локоть податливое, точно желе, тело Стефана. – Надоело мне устраивать для него сантименты. Пожалуйста, подьте-нате, пардоны, блин, всякие… Пусть любуется, если не ослепнет.

- Подожди, - остановил ее всегда невозмутимый хашишин. – Ты же понимаешь, что он не по своей воле молчит. Пусть отойдет, а потом поговорим более спокойно. Кажется, лучше отправить его спать, потому что он действительно выглядит неважно. Я могу с ним побыть, пока вы с Дамоном будете решать, как поступить дальше. Разумнее всего было бы уехать отсюда куда-нибудь не очень далеко, и уже оттуда вести поиски, но это сугубо мое мнение, - добавил он, сильной рукой придерживая за плечи еле держащегося на ногах вампира. О причинах такой слабости догадаться было нетрудно. Схватка с братом отняла у него много сил, восстановить которые он не посчитал нужным.

Юноша покорно брел за своим проводником, не отдавая себе отчета в происходящем. Больно, как же ему было сейчас больно! Лиса… Все ее рук дело. Он чувствовал ее властный голос в голове и не мог сопротивляться. Даже сейчас, когда она исчезла в неизвестном направлении, он был вынужден выполнять ее дурацкие приказы. И только одну вещь совершил вполне осознанно – он отказался от Елены.

Сильный удар по лицу пришелся как нельзя кстати. Физическая боль приносила удовлетворение, заставляя на время отвлечься от детального изучения зияющей пустоты внутри себя. И только слух никак не желал отключаться. Каждые несколько секунд он слышал шелестящее дыхание Елены, ее нежный шепот и неистовые поцелуи, которыми она осыпала лицо, шею и руки ненавистного старшего брата. Он не понимал, чем заслужил настолько зверское наказание, и жаждал избавиться от всех сверхспособностей одновременно. И никогда больше не вспоминать сегодняшний вечер.

Корвинус не успел придержать слабеющего на глазах Стефана, и тот с высоты своего роста упал на диван, внушительно приложившись лицом об обивку, наделав при этом достаточное количество шума. Ассасин осторожно присел рядом, внимательно изучая повернутое к нему в полупрофиль напряженное лицо, а потом заставил юношу уснуть.

- Я думаю, он одержим, - пробормотал мужчина так тихо, чтобы его слова сумела расслышать лишь стоящая за спиной итальянка.

Елена с видимой неохотой взялась за ручку двери, испытывая огромное желание попросить вампира воспользоваться окном. Показываться на глаза Стефану у нее не было ни малейшего желания.

- Пойдем, - печально вздохнул Дамон, осторожно подталкивая ее в спину. – В лучшем случае он просто убедится в моей неповторимой чудовищности, в худшем – припишет мне изнасилование. Поверь, ты для него ангел.

- Если бы это было так, - поддержала она его тяжелый вздох. – Иногда мне хочется убить себя только за чрезмерный эгоизм, - как бы пожаловалась она мужчине, из последних сил толкая дверь вперед. – Самое противное во мне то, что я сделала это нарочно.

- Я знаю, - улыбнулся он. – Ты все чаще стала напоминать мне одного человека, знакомством с которым я могу похвастать уже очень долгое время.

- Все так ужасно? – окончательно пала духом девушка, делая несколько коротких шагов к лестнице. – И кого же я тебе напоминаю?

Пулей в голове проскочило одно совершенно отвратительное сравнение, которое она постаралась вычеркнуть из своих мыслей раз и навсегда. Только не Катрина…

- Меня, - просто ответил вампир. – Болью отвечать на боль, царапаться еще до того, как другие начинают угрожать когтями. Первой мыслью, которая проскользнула у меня в голове, едва я увидел на пороге спальни самозабвенного воришку-братца, было сделать нечто подобное и обязательно в замедленном режиме. Но я не смог…

- Почему? – совсем уж растерялась Елена, замирая в полушаге от первой ступеньки. Она никак не могла отделаться от ощущения, что ее мужчине очень сильно не нравится та ситуация, в которую их обоих загнало ее необъяснимое желание досадить всему миру.

- Не хотел, чтобы ты восприняла это так, будто я пользуюсь тобой, - не слишком охотно признался он, в который раз вынужденно останавливаясь рядом с девушкой.

- Дамон, - мгновенно занервничала она. – Честное слово, я не хотела этой демонстрации. Просто все так получилось…мне не нравится то, что он говорит. Ты не чудовище, я люблю тебя, люблю по-настоящему! Ничего не придумываю и не идеализирую! И я просто…просто хотела дать понять, что…

- Тише, - перебил ее вампир на полуслове, нежно прижимая указательный палец к губам. – Тебе не нужно оправдываться. Когда я сказал, что ты стала похожей на меня, то имел в виду кое-что другое.

- Что же? – одними глазами спросила девушка, всей грудью вдыхая терпкий аромат его кожи. Ее очаровала сама мысль о том, что когда-нибудь она сможет похвастать таким же набором душевных качеств, каким обладает ее мужчина.

- Об этом потом, - категорично отказался от дальнейшей беседы Дамон, смутно начавший осознавать происходящее внизу.

Он рассеяно чмокнул девушку в губы, легко пробежавшись ладонями по волосам, а затем стал спускаться вниз, для надежности спрятав ее за свою спину.

В гостиной вовсю суетилась Франческа, носившаяся из угла в угол на третьей космической скорости. Она о чем-то очень оживленно спорила с Алексом, попеременно выдвигая одно странное предложение за другим.

- Не надо ничего с этим делать, - твердила она будто самой себе. – Я понятия не имею, что это за штуковина. А если он умрет? Ты знаешь, что со мной сделает наш герой-любовник? К сожалению, я не Елена, которую он холит и лелеет, с готовностью оправдывая любые ее проявления. Мне суждено будет пасть смертью храбрых.

- Фрэнки, выслушай меня, пожалуйста, - попытался перебить ее бурный диалог с собой ассасин. – Это всего лишь…

- Разумеется, за брата он будет рвать, - схватилась за голову итальянка. – Ужас! Это определенно хреновая шутка с твоей стороны, дорогой Господь. Какая к черту одержимость? Кто из нас всерьез увлекся эзотерикой? Он ведь не отъедет в места довольно жаркие? Алекс, скажи мне, что я еще подышу пару тысячелетий!

Не успела она повернуть полное надежд лицо в сторону склонившегося у дивана мужчины, как наткнулась взглядом на недобро блеснувшие в темноте черные глаза, а в следующую секунду друг уже оттолкнул от неподвижно лежащего тела брата прежнюю «сиделку», задав всем присутствующим один очень четкий вопрос:

- Что произошло?

- Очевидно, это малах, Дамон, - спокойно пояснил ему Корвинус. – И насколько я могу судить, ему по меньшей мере пару месяцев от роду. По идее, он должен был убить его за такой срок, но Стефан жив и даже способен понимать действительность.

- Уведи Елену, - обратился вампир к подруге. – И не возвращайся, пока я не позову. Живо!

Фрэнки тихо ойкнула у него за спиной, в мгновение ока оказываясь рядом с прикованной к месту девушкой. Она быстро схватила ее за руку и поволокла к двери, старательно подбирая правильный поток Силы, чтобы убрать лишние вопросы, но не слишком-то переусердствовать. Выйдя во двор, вампирша нервно огляделась по сторонам, как бы изучая «периметр», а потом устало опустилась прямо на ступеньки, усаживая Елену не на холодное дерево, а на собственные колени.

- Посмотри на меня, - осипшим голосом попросила итальянка, поднимая за подбородок потерянное лицо. – Я все объясню чуть позже, а сейчас давай спокойно подышим воздухом, идет?

Девушка кивнула в ответ, расслабленно уронив голову на плечо подруги Дамона. Франческе стало безумно неудобно за сделанное, но другого выбора у нее просто не осталось. Силой пришлось бы воспользоваться в любом случае, потому что меньше всего ей хотелось, чтобы эта маленькая девочка своими глазами наблюдала за «исцелением» пусть и бывшего парня. Через секунду на пороге появился немного взволнованный Алекс и, не говоря ни слова, кинулся к машине.

Дамон тем временем пытался разобраться с очередной неприятностью, которую устроил ему пакостник-братишка. Не теряя ни секунды, он разодрал рубашку Стефана, и в очередной раз вынужден был признать очевидную любовь братца к доставлению ему неприятностей.

- Сколько раз говорил тебе, что не стоит дружить с лесной братией, - невесело улыбнулся мужчина, с тщательностью оглядывая едва различимую царапину, которая вряд ли могла стать такой уж смертельной. И все-таки была ею. – А ты все твердил: «Отвратительно питаться человеческой кровью, это делает нас монстрами». Вот теперь наслаждайся подарком лисички.

Вслух он мог ничего и не произносить, потому что юноша находился в каком-то бессознательном состоянии и вряд ли имел возможность его слышать. Это был своего рода психологический прием, просто чтобы отвлечь себя от лицезрения скверного цвета лица Стефана и тяжелых хрипов, вызванных затрудненным дыханием.

Вампир не решался сделать что-либо до возвращения Алекса, которого минутой раньше отправил на поиски необходимого количества свежей крови. То, что младшенький не выкарабкается из этого «болота» без надлежащего количества Силы, он понял сразу же, как только коснулся его сознания.

- Несправедливая эта штука – жизнь, - тихо бормотал Дамон, лихорадочно прокручивая в голове все способы «лечения». Почему-то вариант напоить его своей кровью казался очень глупым, хотя пришел на ум первым делом. Он понятия не имел, как избавиться от малаха в домашних условиях (да и в любых других), зато знал, кому вполне по силам сделать эту грязную работенку. – Всего пару часов назад я милостиво разрешил тебе жить дальше, а ты испортил этот благородный порыв.

Елена…Она уже однажды вытащила подобную дрянь из тела старшего Сальваторе, значит, может сделать это еще раз или же хотя бы объяснить, что вообще нужно делать. Но он отчаянно не хотел звать ее. Нет, отнюдь не из ревности, а из желания уберечь свою любовь. Даже ему, видавшему виды бессмертному, становилось не по себе от одного взгляда в расширенные от ужаса зеленые глаза с чудовищно узкими зрачками, никак не реагирующими на свет. Глядя на них со стороны, можно было принять их за стеклянные.

В бездумном разглядывании посеревшего лица брата, на котором медленно стали проступать кристально-чистые капельки пота, прошло несколько томительных минут. Вампир бросил попытки отыскать причину, подкосившую здоровье родственника. Судя по всему, Мисао предусмотрела все с маниакальной точностью. Юноша словно находился в каком-то бестелесном коконе, не пропускающим через себя Силу.

- Почему так долго? – гневно обернулся мужчина на тихий звук шагов Александра, несущего на руках довольно молодую на вид девушку.

- Ночь на дворе, - выдохнул ассасин, опуская прямо на пол бессознательное тело. – Пришлось вытаскивать ее из кровати, а прежде добиться приглашения. Иногда меня серьезно раздражают эти дурацкие условности. Ты как? Жажду в состоянии контролировать?

- Еще бы, - хмыкнул в ответ Дамон. – Думаешь, он сможет пить сам?

- Рискнем, - бодро отозвался Главный, надкусывая запястье «донора». – Если честно, я не подумал о подобном методе. Поэтому должен признать твою правоту. «Нет возможности применить Силу извне, попробуй ввести ее внутрь», - восхитился он самому разумному способу решения этой странной загадки.

- Можешь пользоваться в будущем, - милостиво разрешил вампир, сосредоточенно дожидающийся реакции брата.

Пара капель ароматной девичьей крови соскользнула с запястья и очутилась на посиневших губах юноши, не принеся замершим в ожидании мужчинам и намека на успех. Старший Сальваторе чертыхнулся сквозь зубы, и крепко сжал пальцами челюсть Стефана, заставляя рот приоткрыться.

- Упрямство у нас в крови, - рассмеялся он, замечая мимолетную перемену в зеленых глазах. Сначала в них промелькнул страх, мгновенно сменившийся жесткостью. Он отчаянно попытался мотнуть головой в знак ярого сопротивления, выражая тем самым свою извечную позицию: «Человеческую кровь пить не стану!».

И все-таки ему ничего не оставалось делать, кроме как глотать. В противном случае юноша просто захлебнулся бы.

- А теперь, мой дорогой братец, заткни чем-нибудь рот и просто терпи, - с ласковой улыбкой любителя поиздеваться обратился к нему вампир, поднося к лицу сверкнувшее в тусклом свете луны лезвие ножа. – Кричать нельзя, как и ругаться матом, потому что тебя может услышать Елена. И поверь мне, делаю я это только ради собственного удовольствия.

В течение двух следующих минут он взвешивал все «за» и «против» подобного хирургического вмешательства, одновременно пытаясь уловить хоть что-то из размышлений Корвинуса. Оба сходились во мнении о том, что вытащить эту штуковину необходимо немедленно, но боялись действовать решительно. Причина была только одна: так называемая царапина располагалась прямо под сердцем и малейшая неосторожность дорого обойдется Дамону.

- Два месяца, говоришь? – шепотом уточнил он у ассасина. – И каких размеров эта тварь?

Алекс молча сжал кулак, наглядно демонстрируя свой ответ братьям. К слову, Стефан уже был в сознании, изо всех сил стараясь отодвинуться от безостановочно кровоточащего запястья девушки, на которую мало обращали внимания мужчины. По всей видимости, ее жизнь интересовала только младшего Сальваторе.

- Знаешь, братишка, я всегда чувствовал в себе тягу к врачеванию, - ехидно оскалился вампир, осторожно надрезая кожу в самом безопасном на его взгляд месте. – Мечтал спасать людей, лечить израненные души, приносить радость безутешным семьям, - с горящими от искреннего восторга глазами, перечислил он.

Юноша пытался не вслушиваться в благоглупости брата до тех пор, пока боль не стала совсем уж невыносимой по своей природе. Тогда он изо всех сил сжал челюсти, напоминая себе о необходимости молчать, чтобы не напугать Елену.

- А потом я передумал, - продолжил свою мысль мужчина, резко проникая пальцами внутрь довольно глубокой раны. – Стал вампиром, обзавелся другими ценностями, поменял взгляды на многие вещи. И до сих пор жалею об этом. Вот увидел тебя умирающего, и тут же подумал: «Ну не может он отойти к праотцам в расцвете лет». Хотя нет, вру. У меня для тебя осталась еще парочка сюрпризов, поэтому надо побегать еще в этом мире. Кстати, - очень громко воскликнул Дамон, привлекая все внимание брата к собственному голосу, потому что буквально секунду назад нащупал какое-то склизкое существо внутри, а сейчас безуспешно пытался сжать его, причиняя тем самым действительно адскую боль. – Ты так и не поинтересовался, где находишься. Неужели не любопытно?

- И где? – просипел Стефан, с еще большей силой стискивая челюсти. Ладони сами непроизвольно вжались в кулаки, а аккуратно остриженные ногти прорвали кожу на внутренней стороне кисти. Такой боли за все пять столетий ему еще не приходилось чувствовать никогда. Все тело сотрясала крупная дрожь, а с языка вот-вот готовы были сорваться отнюдь не парламентские речи. В какой-то момент его вдруг страшно развеселил тот факт, что он владеет такими «шикарными» познаниями в ненормативной лексике.

- В пыточной Гринписа, - заразительно расхохотался мужчина своей же шутке, хотя веселья в себе вообще не ощущал. – Я ведь предупреждал тебя, что нельзя питаться невинными зверушками. У них ведь есть семьи, знакомые, защитники…но разве ты слушал мои наставления?

Юноша только успевал удивляться поведению брата. И где-то глубоко внутри жарким костром стала разгораться бесконечная благодарность, придавая ему сил для стойкого терпения дальнейших мучений. Все-таки Дамон был неисправимым садистом.

- Про колечко ничего не хочешь мне рассказать? – решил пойти вампир путем обоюдной беседы, потому что младший Сальваторе медленно и верно стал терять сознание.

Александр тем временем дорывал остатки покрытой бурыми пятнами рубашки, дабы перевязать искусанное запястье их ночной «трапезы», которая уже отдала достаточное количество крови. Затем поднял ее на руки и понес наверх, чтобы уложить в постель. Отвезти девушку домой он пока не решался, потому что в любую секунду мог понадобиться местному «лекарю».

- Оно у нее, - прохрипел Стефан, с ужасом вспоминая обо всем, что натворил за последние дни. – А кольца Катрины у меня нет.

- Неужели потерял? – сделал удивленное лицо мужчина, в победном жесте вскидывая руку вверх. Ему удалось-таки зацепить виновника всех своих бед – малаха.

- Нет, - печально улыбнулся младший брат, со всей силы ударяя кулаком по близстоящему журнальному столику, от чего тот в одно мгновение превратился в груду концентрированной стеклянной крошки. – ШИНИЧИ! – заорал он во всю мощь легких, напрочь забывая о необходимости молчать ради спокойствия Елены. Уж слишком нестерпимой стала боль.

- Ладно-ладно, не кипятись, - неестественно рассмеялся вампир, осторожно вытягивая из груди брата практически полностью погруженную туда ладонь. – Лучше скажи, ты помнишь о сегодняшнем разговоре?

- О Елене? – безнадежно пытался отвлечься от собственных ощущений юноша, прикладывая к этому все усилия. Даже имя любимой девушки не вызывало в нем того нежного трепета, какой бывало охватывал его раньше.

- О ней, братишка, о ней, - ласково протянул Дамон, упираясь рукой в край дивана, чтобы в следующую секунду со всей дури рвануть крепко зажатую в железной хватке пальцев тварь на себя, и покончить с нечеловеческими мучениями Стефана.

- Помню, - искренне признался юноша. – И свое обещание…держаться подальше…Я ТОЖЕ ПОМНЮ! – в последний раз прокричал младший вампир, неосознанно пытаясь подняться на ноги.

- Э-э нет, больной, - с сияющей улыбкой на лице остановил его брат. – На отстрел бурундуков ты еще успеешь, а пока полежи. И заодно постарайся заставить рану затянуться быстрее с помощью Силы. Хоть помнишь, как ей пользоваться?

Тот молча мотнул головой в ответ, с нескрываемым удовлетворением закрывая глаза. И уже через несколько секунд уснул, вызвав тем самым у вампира большие сомнения относительно истинности своей бессмертной сущности.

- В курсе, что с этим делать? – протянул он Алексу на вытянутой ладони окровавленное и бесформенное нечто, больше похожее на неаппетитный кусок какого-то желе.

С размерами ассасин немного ошибся, что ничуть не расстроило их обоих.

- Ведьмы, я так понимаю, здесь нет? – с отвращением оглядывая ладонь Дамона, протянул Корвинус. – Тогда заняться этим стоит мне. И я не советовал бы тебе так спокойно держать его в руках.

- Тогда держи, а я пошел, - бросил он прямо в мужчину малахом, направляясь в ванную. На сегодня с него было достаточно добрых дел, а ведь еще предстояло убрать гостиную, которая представляла собой самое отвратительное зрелище. Через несколько минут окончательно придет в себя Стефан, а следом и Елена, которую драгоценная подруга усыпила всего на несколько десятков минут. И ему вовсе не хотелось, чтобы принцесса когда-нибудь увидела нечто подобное своими восхитительными глазами цвета безоблачного летнего неба.

Дата добавления: 2015-08-18