Глава 13. Дамон протянул девушке руку, продолжая смеяться

Дамон протянул девушке руку, продолжая смеяться. Видела бы она себя со стороны!

- Чего ты ржешь? – стала выходить из себя Фрэнки, злобно поглядывая на протянутую ладонь.

- Ты бездарная актриса, - покачал он головой, наклоняясь к сидящей на земле подруге. – Я думал все будет выглядеть гораздо более правдоподобно, а тут уж извини, но попахивает откровенной халтурой. Или ты считаешь меня идиотом?

- Не понимаю, о чем ты, - отвернулась от него девушка.

- О твоей любви, - пояснил мужчина, поворачивая ее лицо к себе. – Какая экспрессия! Долго училась рыдать на публику?

Он вновь позволил своему хорошему настроению растянуть губы в улыбке, а потом осторожно прижал к себе неудавшуюся лгунью.

- Что случилось? Рассказывай, - без всякого намека на иронию попросил юноша, разглаживая спутанные пряди темных волос.

- Я не верю себе, - начала она каяться. – Все, что я говорю, как будто принадлежит не мне. И меня это уже пугает. Я зачем-то сказала Стефу о возможной беременности Елены, запретила тебе увозить ее отсюда, но сама не знаю причин. Понимаешь? Рядом с тобой сейчас не я.

Вампир кивнул. Да, он понял, причем еще гораздо раньше самой девушки.

- Почему ты сразу обо всем мне не сказала? – продолжал допытываться он.

- Испугалась, - призналась итальянка, изо всех сил прижимаясь к мужчине. – Мне кажется, что лучше действительно уехать. Пока не закончится действие той дряни, которая со мной происходит. Что это вообще за чертовщина? Я не помню ничего из того, что произошло в ангаре до твоего появления. Темнота, как будто я пролежала все время без сознания, но ведь подобное невозможно!

- Не знаю, Фрэн, - вздохнул он. – Одно могу сказать точно: ты не одержима. Видишь ли, с моей стороны было не слишком красиво так поступать, но раз уже ты тоже решила водить меня за нос, я себе кое-что позволил. Раздевал я тебя специально. Малахи оставляют следы на коже в виде неглубоких царапин. Будь ты человеком, возможно, заметила бы их через пару-тройку дней, но для нас они несущественны. Можно было, конечно, обойтись внимательным взглядом, - многозначительно пояснил он, отодвигаясь подальше на всякий случай. – Но ты настолько разозлила меня своими глупыми признаниями, что я решил немного отыграться.

- Ладно уж, - примирительно пробормотала девушка. – Не сказать, чтобы мне совсем не понравилось. Скорее наоборот. Теперь я знаю, за что тебя любит Елена. Любовник из тебя первоклассный.

Она улыбнулась, вспоминая свои мысли на тот момент. Осталось только найти в себе способность открыто смотреть в глаза блондинке, не испытывая при этом желания утопиться. Все-таки они оба вели себя подло по отношению к ней.

- На самом деле тебе не досталось и сотой части того, что я даю ей, - съязвил вампир, вытирая мокрые от слез щеки. – Но с тобой определенно легче.

- Ну да, - согласилась подруга. – Тебе не надо бояться сделать мне больно. И как ты все-таки догадался?

Ей пришлось потратить столько сил для того, чтобы все выглядело искренне. Она с содроганием вспомнила свои геройские попытки в области распития спиртных напитков и тяжкие испытания сигаретным дымом. И если виски оказался просто отвратительным на вкус, то запах табачных изделий до сих пор не мог выветриться из горла, заставляя кашлять от одного упоминания.

- Ты ведь очень хотела, чтобы я понял тебя, - улыбнулся вампир, одновременно прислушиваясь к происходящему в пансионе. Елена по-прежнему находилась одна в огромном доме, и данный факт его уже немного тревожил. Если братишка не появится до полуночи, ему ничто не помешает провести эту ночь противоречащим планам образом. Правда, вначале придется отрыть довольно глубокую могилу, в которой будет похоронена совесть. – Еще в машине, когда мы возвращались назад к принцессе, я понял, что с тобой происходит что-то не то. Ты не могла вспомнить, что именно произошло. Тогда я списал это на злость, но и на следующее утро не услышал откровенного рассказа. Более того, ты решила поиграть в настораживающие игры. Запретила мне увозить Елену, представив при этом настолько смешные аргументы, что я и не пытался тебе поверить. Ну а когда я увидел тебя пьяной, тут уже все встало на свои места. Знаешь, тебе повезло, что рядом была моя девочка, иначе бы кое-кому откровенно не поздоровилось. Я все готов простить, но…

- …ложь ненавидишь, - закончила за него подруга, понуро опуская голову. – Я знаю, и мне действительно стыдно. В свое оправдание могу добавить лишь то, что я и правда тебя люблю, но чуточку иначе, чем хотела показать. Как мужчина ты мне совершенно неинтересен, хотя еще пару минут назад я откровенно пожалела о том дне, когда отказала тебе. Все-таки у меня была прекрасная возможность попользоваться тобой по своему усмотрению, - она и не пыталась делать серьезное лицо, что вселяло в сердце мужчины крохотную, но надежду на ее «нормальность» (другого слова он просто не смог подобрать). – Я знала, что ты меня ни за что не отпустишь, потому что одному тебе не справится. Прости, ладно?

Она поднялась на ноги, неловко отряхнулась от налипшей на одежду листвы, собрала длинные волосы в узел и спокойно стала ждать «вердикта суда», надеясь на его объективность и многолетнюю дружбу.

- Я не отпустил бы тебя по совершенно другим причинам, Фрэн, - после минутного раздумья, произнес мужчина. – Да, ты очень сильно мне помогаешь, но это отнюдь не главное. Пожалуй, я нарушу одно свое правило, - задумчиво протянул он, подходя ближе к девушке. Резким движением он притянул ее лицо к себе, обхватив ладонью затылок, и, глядя прямо в глаза, прошептал:

- У меня никогда не было никого дороже вас с Еленой. И я действительно ценю это.

А потом так же резко отдвинулся, поворачиваясь спиной, и очень отчетливо пригрозил:

- Если кто-нибудь узнает о том, что я тебе сказал… Обещаю, твоя смерть будет для меня большой утратой. И напоследок: я не злюсь. Точнее забуду об этом дне, но с одним маленьким условием – ты поможешь мне исполнить одну маленькую прихоть.

Вампирша с готовностью отозвалась, начиная догадываться о сути небольшого мужского желания, включающего в себя все прелести обычной супружеской жизни молодой пары. Ее уже не удивлял подобный способ проведения досуга, видимо, эти двое пары минут рядом друг с другом провести не в состоянии, чтобы не оказаться в постели. Банальные разговоры и совместные прогулки их совершенно не устраивали, хотя они и не пробовали ни разу. Но, как говорится, со своим уставом в чужой монастырь не суются, поэтому она решила ограничиться многозначительным «Угу».

- Отпусти меня в казино! – неожиданно сорвалось с языка, потому как ей отчаянно нечем было занять сегодняшний вечер. Сожалеть о несостоявшейся поездке она вовсе не собиралась, в основном из-за нежелания уезжать на самом деле. – Я обещаю, что буду паинькой, никого не съем, явлюсь трезвой и отдохнувшей. Пожалуйста! – молитвенно сложила она руки на груди, цепляясь взглядом огромных наивных светло-карих глаз за упрямое выражение лица друга.

- Тебя уже близко не подпускают к Монте-Карло, - покачал головой Дамон. – Выгонят из Лас-Вегаса, потом не жалуйся мне на бесконечно скучную вампирскую участь. И имей совесть, оставь Джек-Пот на месте. Куда тебе столько денег?

- А ты никак на работу в налоговую полицию устроился? – тут же съехидничала Франческа, хватая мужчину под руку, и изобразила на лице самую преданную в мире улыбку. – Должна же я позволять себе иногда небольшие шалости. Кстати, занимаюсь благотворительностью, поэтому никаких претензий у налоговой ко мне быть не должно.

- Да уж, - вздохнул юноша, медленно шагая по направлению к пансиону. – Вампир, спонсирующий донорские пункты – это так трагедийно. Из-за карт у тебя одни проблемы, впрочем, еще и мужчины всему виной. Злит, когда тебя считают хорошенькой и непроходимо глупой?

- Кто это меня считает хорошенькой? – искренне вознегодовала девушка. – Смею напомнить, что красивее меня женщины нет. Хотя у тебя свои понятия о степени привлекательности.

Она повернула голову в сторону дома Стефана, без труда отыскала «голову» Елены и тихо засмеялась.

- Вы прямо дети малые, - растрогалась итальянка. – Один сутками напролет думает о своей принцессе, другая занята мыслями о Дамоне. Как вам не надоедает подобное однообразие?

- Без Силы, Фрэн, - строго напомнил мужчина, в глубине души завидуя подобной возможности. Сейчас он готов был отдать что угодно, дабы получить шанс на несколько секунд оказаться рядом с мыслями своей девочки. За прошедший день он успел настолько по ней соскучиться, что уже не отделял тоску от любви. Оба чувства были слишком безграничны.

- Ой, я прямо нуждаюсь в твоих нотациях, - показала ему язык девушка. – И все-таки ты не объяснил мне, что со мной происходит, и насколько опасна для нас троих эта штуковина? Чего мне ждать от самой себя? И можешь ли ты мне теперь доверять?

Она резко остановилась, словно налетела на невидимую преграду, и внимательно стала рассматривать длинные носки изящных туфель, будто увидела их впервые. Вампира слегка удивила столь быстрая смена настроения, но он прекрасно понимал ее состояние. Когда-то ему самому пришлось прочувствовать на себе всю «прелесть» так называемой одержимости и то, насколько болезненным бывает понимание. До сих пор он так и не сумел простить себе то количество боли, которую пришлось вынести на себе Елене. И каждый раз, оказываясь рядом с ней спящей, он представлял себе, что могло бы произойти, не сумей он отыскать ее в ту страшную ночь. На словах все выглядит довольно безобидно и даже в некоторой степени смешно, но на деле все оказывается совершенно иначе. Когда ты знаешь, что эти руки смели дотрагиваться до самого дорогого в твоей жизни, причиняли боль, заставляли страдать, а эти зубы грубо рвали нежную кожу, чтобы утолить голод ненавистного хищника, сидящего внутри тебя. Существует ли оправдание для подобного монстра? Придумано ли для него прощение? Нет, он заслуживает одного предельно понятного чувства: ненависти.

Поэтому он если не знал наверняка об эмоциях подруги, то догадывался уж точно. Впервые мысль об одержимости малахами пришла ему в голову в тот момент, когда они вместе сидели возле двери в спальню и обсуждали дальнейший план действий. Тогда ее «не знаю» показалось ему по меньшей мере странным, а это уже настораживало. Оттого и пришлось вернуться в первоначальной идее о свидании, ведь лучшего повода для раздевания и не найти.

- Я не знаю ответов на твои вопросы, - наконец смог произнести мужчина. – Доверять я тебе могу, потому что иного выбора у меня нет. Попробуй вспомнить, что именно ты чувствовала, когда говорила о якобы беременности Елены любопытному братцу? У тебя ведь были свои причины для глупой откровенности?

Он говорил подчеркнуто вежливо, чтобы в самой незначительной степени показать, насколько ее «болтливость» осложнила ситуацию. Как бы сам Дамон поступил, услышь он когда-нибудь нечто подобное? Он повторил про себя: «Елена беременна от Стефана», и расхотел выяснять истину. Убил бы обоих, не задумываясь над последствиями. Только вот кем являлись эти «обоих» осталось загадкой.

- Честно, дружище, я понятия не имею, - окончательно расстроилась Фрэнки. – Мне как будто хотелось высказаться, открыть глаза этому неуравновешенному подростку, поделиться радостью что ли… Я дура!

Девушка сжала ладони в кулаки и обхватила ими голову, медленно и грациозно оседая на землю. Уровень неприязни к самой себе достиг критической отметки, и впервые в жизни ей захотелось пожить несколько лет где-нибудь в глуши, чтобы больше не встречаться ни с одним живым существом. И никогда не иметь возможности предавать вампира, который стал тебе дороже вечности.

- Ты истеричка, - грубо поправил он ее цепочку размышлений и присел рядом. – И еще ты портишь мне настроение второй день подряд, а это уже перебор, согласись? За три столетия моей корыстной любви к тебе я расстраивался реже, чем за последнюю неделю.

Итальянка подняла на него чудовищно грустный взгляд всеми брошенного щенка, а потом через силу улыбнулась, мысленно смахивая с лица выражение вселенской мученицы. Действительно, она становится невыносимой. Мисс Гилберт позволено размазывать сопли по щекам, кидаясь на шею мужчине, а вот с ней подобный фокус не прокатит. Жалость – это чувство Дамон люто ненавидел на протяжении всей своей далеко не короткой жизни, и всегда демонстрировал свою неспособность к состраданию.

- Я в казино? – с надеждой спросила она. Первое, что ей сейчас могло помочь, так это хорошая порция развлечений, с дальнейшей пробежкой по магазинам. Нужно кое-что купить для Елены, иначе она просто сгорит со стыда, смотря в доверчивые голубые глаза.

- Без неприятностей обойдешься? – с большой долей неуверенности в голосе поинтересовался юноша. – Я хочу спокойно расслабиться, а не гадать над тем, в какую лужу ты вступишь на сей раз. И запомни, Фрэнни: если только твоя ножка ступит на трап самолета, я обязательно отыщу тебя и заставлю горько пожалеть о желании сбежать.

Угроза была понята без необходимости переспрашивать. Что-то в его глазах очень ясно говорило об искренности, но проверять на своей шкуре не хотелось.

- К утру вернуться? – тихо уточнила девушка, пытаясь отвернуться. Ну не нравился ей этот предостерегающий взор. Пару десятков минут назад она готова была поменяться ролями с блондинкой, иметь возможность заполучить в личное пользование самого бесподобного мужчину на свете, а теперь мечтала быть как можно дальше от него. В довесок к явным пряникам прилагались удушающие кнуты. Нет, все-таки Елена несчастное создание. Терпеть рядом с собой вечно всем недовольного вампира – видно, в прошлой жизни девочка отчаянно грешила.

- И соизволь постучаться, - соблаговолил он дать свое королевское согласие, поднимаясь на ноги. Затем повернулся к ней спиной и, тихо насвистывая себе под нос какую-то довольно жизнерадостную мелодию, пошел в сторону парадного входа.

Франческа фыркнула, всем своим видом давая понять свое истинное отношение к показному стуку в дверь пансиона, а потом словно растворилась во тьме.

Вампир повернул голову на тихий звук шагов, двигающихся по направлению ко входу, и с замиранием сердца следил за медленно открывающейся дверью. Первое, что он увидел – ослепительная улыбка любимой девушки и ее лучащиеся счастьем небесные глаза.

Несколько секунд Дамон и Елена беззвучно разглядывали друг друга, а потом она с нечеловеческой силой вцепилась в края кожаной куртки, затягивая его в дом. С громким стуком входная дверь захлопнулась, давая Стефану возможность отвернуться и быстро отключить все сверхъестественно развитые чувства, чтобы оставаться по-прежнему спокойным. Какое еще количество времени ему придется терпеть подобное положение вещей? Почему он молча должен сносить то, что позволяет себе старший брат?

Он не желал слышать, но словно в отместку до его слуха доносились обрывки смеха и тяжелого дыхания. Они целовались. Боль.

Ему не хотелось чувствовать, но он ощущал на себе волны расплавленной страсти, беспощадно пожирающие девушку, заставляющие ее стонать от наслаждения. Вновь она рядом – боль.

Юноше без всякого использования Силы была дана возможность видеть, но он отчаянно не желал. Всего несколько минут назад этот мужчина готов был рвать одежду на теле подруги, прижимал к себе ее податливое тело, целовал идеальные губы, а теперь проделывал то же самое с влюбленной в него человеческой девушкой. И он был нежен, черт возьми, действительно ласков. Но разве это обеляет его? Делает непохожим на животное с низменными потребностями в удовлетворении самого себя? Ненависть. Вот и она!

Кольцо! Ему нужно забрать его, украсть, сорвать с пальца – достать любыми путями, потому что именно оно положит конец всем страданиям Елены. Его бедной, беззащитной, маленькой и доверчивой Елены, окончательно запутавшейся в огромном количестве лжи. Дамон умел нравиться женщинам, и легко добивался их расположения к себе. Взять хотя бы его итальянскую подружку – она жизнь готова отдать за его счастье. Подобно преданному псу, она тенью следует за ним всегда и везде, забывая про сон и отдых. Отчего-то его брат считает подобное отношение дружбой, но со стороны прекрасно видны истинные мотивы этого якобы приятельства. Беспрекословное повиновение. Вот что подходит гораздо лучше. Фрэнки была на должности «принеси-подай» и никогда не «дослужится» до чего-то большего. Стефану ее было искренне жаль. Ее любовь так и останется всеми незамеченной на протяжении вечности.

Почему же юноша бездействует, когда в голове уже сложился четкий план? Сейчас не время. Ему необходимо дождаться той самой возможности, которую пообещала Мисао, и только тогда у него окончательно развяжутся руки. Лиса предупредила, что в нем достаточное количество Силы для убийства старшего вампира, но ему даже не потребуется этого делать. Всю грязную работу она брала на себя, от него требовалось лишь одно: снять защиту с руки брата. Как это сделать? И эта часть плана оказалась продумана до мелочей. А недавно увиденная сцена давала младшему Сальваторе превосходные козыри на руки. Именно в этот раз все выйдет так, как он задумал. Даже вездесущий Дамон не сможет переломить ход событий.

Юноша спешно зашагал в обратном от пансиона направлении, надеясь скрыться от рвущих сердце на части звуков. Он уверенно мог заявить, что ушел на достаточное расстояние, чтобы потерять малейший шанс расслышать что-либо, но в ушах продолжало эхом отдаваться с придыханием произнесенное: «Любовь моя». Она не должна была этого говорить! Разве он хотя бы одним своим поступком заслужил подобное? «Он монстр, Елена, опомнись!» - хотелось крикнуть во всю глотку, но он не совершил столь очевидной ошибки. Достаточно того, что он ввязался в эти глупые разборки брата с китсунами. Попав в их сеть однажды, он надолго потерял любимую девушку. Оказавшись в их лапах во второй раз, ему пришлось проститься с большей частью человечности. И вина за оба случая целиком и полностью лежала на плечах его родственника. Всего в своей жизни тот добивается путем обмана, лжи, внушения и услуг Смерти, которыми никогда не брезговал воспользоваться.

Он четко вспомнил тот страшный день, когда Елена во всеуслышание заявила ему, что любит…Дамона. И он ни секунды не сомневался в том, чья именно Сила заставила ее произнести эти слова вслух. Он ведь был рядом в тот вечер, стоял под ее окном и с жадностью вслушивался в каждое слово. Стефан его чувствовал, но ничего не мог поделать. Тогда он и не предполагал, каким огромным количеством Силы обладает. Вампир знал, что ему ни в коем случае нельзя было уходить, но оставаться рядом с любимой девушкой, целиком состоящей из притягательной крови, было неразумно. Он ушел, чтобы найти выход, вернуть в себя желание бороться, добиваться и так же отчаянно любить, а потом встретил Мисао. И она согласилась помочь, протянула ему дружеское плечо в тот момент, когда он нуждался в нем больше всего. Точно также поступил Шиничи, когда юноша рассказал ему о предательстве брата, о своем беспокойстве за девушку, которая оказалась в полном распоряжении ненасытного хищника. И китсун дал ему шанс на спасение, вернул кольцо, без которого Стефан бы просто погиб, частично помог справиться с провалами в памяти и объяснил несколько наиболее важных вещей. Именно лис предостерег его от дальнейших встреч с Дамоном, дав в его руки завидное множество причин, состоящих в основном из его же воспоминаний.

Беспокоило ли его то, чем в конечном счете закончится эта бесконечная битва за сердце одной девушки? Вероятно, раньше бы он смог найти в себе частичку оправдания для брата, попробовал бы отыскать в себе понимание, постарался бы поставить себя на его место, но сейчас… Нет. Обратной дороги не существует, когда навстречу тебе движется беспощадный монстр, крушащий все на своем пути. Победи или будешь побежден. У старшего брата всегда было завидное количество правил, которым он неукоснительно следовал на протяжении всех пяти сотен лет жизни. «Без сострадания» - было одним из главных. «Всегда плати по счетам» - что-то наподобие девиза чудовищного существования, которое он выбрал для себя. Выходит, Стефану действительно есть чему поучиться у него.

Кэролайн не могла поверить в свое небольшую, но довольно значимую для нее победу, поэтому то и дело бросала на сидящего за рулем вампира ликующие взгляды. Скольких усилий ей стоила эта поездка! Какое огромное количество истерик пришлось вытерпеть, сколько отнюдь не лестных комплиментов выслушать, и все-таки она едет. Навстречу чему? Пока неизвестно. Странное предчувствие появилось у нее около недели назад и продолжало терзать по сей день. С чего она решила, что ее помощь необходима Дамону? Зачем берется помогать мужчине, которого практически не знает? Очень правильные вопросы, по мнению самой девушки, но ответы на них она искать не спешила. Главным аргументом сейчас служила интуиция и какое-то звериное чутье, наподобие инстинкту самосохранения. Она понимала, что может довольно сильно заблуждаться, однако не могла позволить себе остаться в стороне. Алекс полностью поддерживал ее, а Кайлеб решил на время зарыть топор непримиримой войны и в какой-то ограниченной степени довериться своей девушке.

Легкое покалывание в кармане джинсов напомнило ей о необходимости позвонить родителям, чтобы предупредить их о скором приезде любимой дочери. Она вытащила телефон и тут же заметила непрочитанное сообщение. Покосившись на рядом сидящего юношу, она быстро нажала на кнопку, и перед глазами всплыл следующий текст: «Позвони мне. Никто не должен услышать нашего разговора. Это важно. Дамон».

- Что-то случилось? – мгновенно отреагировал Кайл на ее изменившееся выражение лица.

- Нет, - пробормотала она, на всякий случай убирая телефон подальше. – Мама ответила на мое утреннее сообщение. Она спрашивает, одна ли я еду. Что ей сказать?

Она невинно посмотрела на ассасина, в глубине души надеясь на свои актерские способности, потому что правду рассказывать ей совсем не хотелось. То же пресловутое шестое чувство подсказывало девушке, что стоит сдержать содержание послание в тайне от любимого мужчины. Резонный вопрос: «Почему?», заботливо подсунутый внутренним голосом, она оставила без внимания.

На самом деле она вовсе не отсылала матери никаких смс, и уж тем более не ждала от нее ответа, просто ей необходим был повод для смены темы.

- Скажи, что едешь со своим будущим мужем, - на полном серьезе заявил вампир, вроде как поверивший в ее показную искренность. – Про Алекса можешь не упоминать, он не большой любитель появляться в человеческих домах.

Слово «человеческих» прозвучало из его уст как-то странно и слишком агрессивно, будто он нарочито старался подчеркнуть, что не имеет к людям никакого отношения. Девушку это немного задело, но она не стала делать каких-либо замечаний. Перевоспитать его всего за пару месяцев – самовлюбленного, эгоистичного, жестокого и кровожадного бессмертного – такое ей явно не под силу, даже учитывая огромную любовь, которая жила в его сердце.

- Хорошо, - обворожительно улыбнулась ему Кэролайн. – Остановишься у ближайшего магазина, я хотела бы купить воды.

Мужчина жестом фокусника вытащил из кармана своего сиденья запотевшую от прохлады бутылку минеральной воды и протянул ей.

- Кайл, - капризно поджала она губы. – Ваша любовь к минералке у меня уже знаешь где? Хочу нормальной воды: сладкой, газированной, отвратительной на вкус и безусловно вредной! Или это слишком большая просьба? – язвительно поинтересовалась она.

- Кэр! – взмолился юноша. – Можно хотя бы сейчас обойтись без твоих иголок? Я знаю, что ты не белая и пушистая, но побудь такой до возвращения назад. Очень прошу.

Девушка с интересом посмотрела на своего спутника, а потом мысленно согласилась с его правотой. Она могла лишь примерно представлять себе количество и качество переживаний, разом навалившихся на мужественные плечи. Конечно, он привык думать только о себе, беспокоиться исключительно о своей жизни, а теперь ему приходится мириться с постоянным присутствием в этой самой некогда «своей жизни» Кэролайн, переживать за нее, волноваться, стараться защитить от всех и вся. Возможно, для кого-то это предельно просто и понятно, а ему приходится очень нелегко. И она закопала поглубже несносный характер и неуемную страсть к постоянным спорам. Тем более что они как раз подъехали к сомнительному на вид магазинчику.

Она распахнула дверцу кабриолета, вылезла на покрытый ямами и колдобинами асфальт, боязливо огляделась по сторонам, жалея о собственной недальновидности, благодаря которой вырядилась в изящные лаковые туфли на высоких каблуках, а не кроссовки, и бойко зашагала в сторону входной двери. Осталось только найти способ остаться наедине и перезвонить Дамону. На словах звучит крайне просто, а вот на деле попробовать отвязаться от навязчивого внимания двух вампиров оказалось не так уж просто.

В итоге путем нещадного вранья и призрачной тени замаячившей на горизонте ссоры, она все-таки оказалась одна в женском туалете, где незамедлительно вытянула телефон из кармана и по памяти набрала незнакомый до этого дня номер.

- Ты одна? – мгновенно ответили на том конце.

- Да, - зашептала в трубку девушка. – К чему эти игры?

- Я позже все объясню, - галантно ушел от ответа вампир. – Когда вы приедете?

Ее немного удивила чрезмерная осведомленность старшего Сальваторе об их планах, но на лишние расспросы совершенно не было времени.

- Завтра, - совсем уже перешла на шелест Кэролайн. – Тебе ведь что-то от меня нужно?

- Да, детка, - рассмеялся мужчина. – Ты должна мне кое-что, поэтому взамен я попрошу оказать одну маленькую услугу. Не волнуйся, о рамках приличия я еще помню.

- И что же я тебе должна? – сразу решила уточнить мисс Форбс, чтобы в дальнейшем не угодить в довольно неприятную историю.

- Точнее обязана, - поправил сам себя собеседник. – Мне своей жизнью. Ты сможешь завтра приехать туда, куда я скажу? Опять же одна.

Девушка задумалась на мгновение, пытаясь на ходу составить хотя бы некое подобие плана бегства от двух внимательных наблюдателей.

- Думаю, смогу, - не слишком-то уверенно пробормотала она. – А мне действительно стоит приехать одной? Дело в том, что…

- Помолчи, - грубо оборвал ее на полуслове Дамон. – Меньше народу – спокойнее жизнь. Я буду ждать тебя.

И тут же разъединился, оставив девушку в полной растерянности. Если она и могла до этого момента связно думать, то сейчас в голове воцарился хаос. Она не поняла ничего, а весь разговор представился ей сплошной пьесой абсурда.

Кэролайн несколько раз повторила про себя цифры уже запомнившегося номера и тут же стерла любые возможные упоминания о нем: журнал вызовов и история сообщений. Ей не слишком понравилась ситуация, но делиться подробностями своей беседы с вампиром она не желала. Пока сама во всем не разберется, Кайлеба она вмешивать не станет. Хватило и того, что эти двое устроили в прошлый раз в доме Корвинуса.

Я бросила самый счастливый взгляд на будильник. Четыре утра, но мне вовсе не хочется спать. Наверное, когда встречаешься с вампиром, начинаешь путать день с ночью. Быстро перекатившись с одной половины кровати на другую, я нашарила рукой халат и совсем уже собралась пойти на поиски явно потерявшегося Дамона, когда он вошел в спальню с самым серьезным выражением лица.

- Я думал, ты уже спишь, - зачем-то зашептал он.

- Ты на это надеялся, - поддела я его, нарочно говоря очень громко. – Что с тобой?

Мужчина ненадолго замялся, будто решая, стоит ли мне говорить о своих мыслях, а потом сел рядом.

- Мне не нравится то, что происходит, - буркнул он, отворачиваясь.

Чудесно, я даже комментировать ничего не стану. Несколько минут назад я попросила его принести воды, он с готовностью понесся на кухню, мне же оставалось спокойно дождаться его, медленно тая от счастья и удовольствия. Возвращается он через десять минут (не знаю, что именно так сильно отвлекло его и заставило плестись по дому со скоростью пожилой черепахи), в абсолютно другом настроении и возвещает о том, что ему все не нравится. Никогда не думала, что во мне может появиться такое количество гнева, но он явно заслуживает звонкую оплеуху.

- Давай разберемся: что именно тебе не по душе? – с напускным спокойствием поинтересовалась я. Кого благодарить за испорченный вечер, точнее ночь?

- Принцесса моя, все неправильно, - трагедийным тоном произнес он, обнимая меня самым невинным образом. Кажется, начинаю догадываться…

- Тебя беспокоит наша очередная встреча, - осенило меня. – За пять с лишним часов мы только сейчас обратились к разговорам. Это по-твоему неправильно?

На вопрос он мог бы и не отвечать, потому что я все поняла по сжатым в кулаки ладоням.

- Так не должно быть, - мне показалось, что он с трудом держит себя в руках. Интересно, его одного вообще нельзя никуда отправлять? Получил возможность подумать пару минут и вот до чего довел себя! – Понимаешь? Я знаю, что выгляжу сейчас глупо, но…

- Не просто глупо, а отвратительно! – перебила я вампира. – Пока ты все мне не объяснишь, я отказываюсь слушать твои «Понимаешь?» и «Видишь?». Нет, не вижу и не понимаю. И мне кажется, что тебе просто очень нравится все портить.

Ну вот, выговорилась. Кому лучше сделала? Пришлось выпутываться из сомнительных объятий, чтобы залезть к нему на колени. Мое бессмертное несчастье, какой он все-таки умильный, когда расстраивается!

- Опять не тянет на идеальность? – шутливо спросила я, кончиками пальцев поднимая вверх опустившиеся уголки губ.

- Дело не в этом, - попытался он начать спорить, но разве со мной можно пререкаться?

- В этом, любимый, - упрямо заявила я. – Что на сей раз заставило тебя вновь вернуться к этой теме?

- Фрэн, - неохотно ответил мужчина. – По ее меткому наблюдению, мы пары минут вместе не можем провести, чтобы не оказаться в постели.

- И что? – неожиданно растерялась я. – Какое другим дело до того, как именно мы проводим вечера? Дамон! Мне вытягивать из тебя правду или сам начнешь каяться?

- Другие тут ни при чем, - все тем же безмерно убитым голосом сказал он. – Меня волнуешь только ты, моя принцесса. Умом я понимаю, что все делаю неправильно, но не могу вовремя остановиться.

Он удрученно замолчал и уткнулся носом мне в плечо. Я не знала, что говорить, потому как все слова казались предельно глупыми. Как же все-таки объяснить ему свои чувства?

- Почему ты винишь во всем одного себя? – только и сумела выдавить из себя я. – Мы с тобой особенная пара, которой плевать на общепринятые правила. Кто сказал, что мы должны часами напролет заниматься психоаналитическим разбором жизни каждого? У нас будет на это целая вечность! Ты берешься додумывать за меня, но при этом совершенно не желаешь разобраться во мне самой. Мне нравится…да что там! Я обожаю тебя таким: горящие огнем глаза, трясущиеся руки, частое дыхание и ты шепчешь что-то, шепчешь, а я понимаю, что нахожусь на грани обморока. Для женщины нет ничего прекраснее ощущения того, что она желанна. Просто слова, Дамон, но они так много для меня значат. И я очень огорчусь, если когда-нибудь мы потеряем эту часть себя. Страсть, помнишь? Только у нас она аномальная.

Вампир рассмеялся, на этот раз по-настоящему.

- Аномальная? – давясь хохотом, повторил он. – Ты неподражаема, моя Елена! У меня больше нет ни одного веского аргумента, чтобы продолжать настаивать на своем. Тогда ответь мне на вопрос: чего тебе не хватает?

Пришлось надолго задуматься, чтобы оставить при себе свой более чем предсказуемый ответ: «Тебя». Чего мне может не хватать, когда он рядом? Что за вопросы, ей Богу! Он издевается?

- Тш-ш, - прошептал мужчина мне на ухо. – Не надо злиться. Ты представить себе не можешь, как сильно я люблю тебя и насколько мне важно твое счастье. Я не хочу, чтобы ты через несколько лет, оглядываясь назад, подумала, будто нас связывали исключительно схожесть темпераментов и банальная химия.

- Да какая химия? – не выдержала я. – Мне нравится быть твоей! Все. Точка. Я люблю тебя и секс, доволен? И если ты еще хоть слово скажешь, я тебя ударю!

Оказывается, иногда на него стоит повышать голос, только тогда мы становимся милым и послушным. Не знаю, что именно на него так подействовало – угроза или же мой командный тон – но он перестал выводить меня из себя путем чрезмерной умственной деятельности. Словами я пользоваться запретила, поэтому следующие несколько часов стойко принимала извинения губами.

Дата добавления: 2015-08-18