Глава 9. Вампир медленно спускался по лестнице на первый этаж, нарочно используя человеческую

Вампир медленно спускался по лестнице на первый этаж, нарочно используя человеческую скорость, чтобы получить хотя бы малую толику времени на осмысление поведения братца. У него никак не желала складываться четкая картинка, согласно которой Стефан действительно пытается навредить Елене. Пусть он был эгоистичным, полным ненависти и зависти существом, но он любил девушку ничуть не меньше его, Дамона. Или же мужчина ошибается настолько, насколько это вообще возможно в их случае. Вот только жалеть о своей чрезмерной доверчивости он не собирался, поэтому и спускался сейчас вниз. Чтобы расставить все точки над «i» и выяснить, что на самом деле произошло с его принцессой, и по какой причине кровь бессмертного не оказала должного действия.

С каждой преодоленной ступенькой в нем все отчетливее закипала ярость. Мужчина перестал что-либо видеть и слышать, потому что перед глазами вновь появилось измученное лицо девушки без единой капли крови… Оставалось только надеяться, что виновником ее страданий окажется не святой Стеф. В противном случае на человечность и родственные чувства нет никакой надежды.

- Во двор, бесшумно и быстро, - скомандовал он брату, рассеянно озиравшемуся по сторонам. Настроение было слишком отвратительное, чтобы привычно пользоваться шуточками и безразличием.

Дамон не почувствовал удивления или непонимания со стороны младшего родственника, который покорно проследовал в самый дальний угол двора, находящийся на границе с лесом. В Стефане ощущалась небывалая уверенность в себе и немного самонадеянная вера в собственное превосходство.

- Ты знаешь, о чем я хотел поговорить? – старшему вампиру надоело копаться в подсознании брата. Говорил он очень холодно, сдержанно и в тоже время с нескрываемой ненавистью.

- Догадаться несложно, - в тон ему ответил юноша. – Что тебе нужно от Елены?

Он резко развернулся, взглядом вцепившись в спокойно-безразличную маску, которая должна была выполнять роль лица мужчины. С того самого дня в Италии прошло больше месяца, и за это время обоюдная неприязнь друг к другу стала еще отчетливее. Глядя на них со стороны очень легко было назвать их братьями из-за поразительного внешнего сходства, но гораздо проще считать их врагами. Лютую злобу, попеременно принадлежащую то одному, то другому, видно было невооруженным глазом.

- Встречный вопрос, Стеф, - снисходительно улыбнулся Дамон. – Чего ты добиваешься? Она моя, и останется ею вечно. Или же ты настолько глуп, что веришь в обратное?

- Она никогда не была твоей, - категорично заявил юноша. – Во всяком случае, по своей воле. Что ты с ней сделал?

Он пытался с помощью неожиданности уловить хоть что-то в лице брата, но не добился успеха. Тот слишком хорошо контролировал свои эмоции.

- А должен был сделать? – насмешливо поинтересовался мужчина. – Мне вовсе не обязательно пользоваться твоими сопливыми штучками. Теперь расскажи-ка о своих планах, Стефан. Зачем ты ищешь Мисао?

Вопрос был чистой воды блефом, но иного выхода у вампира просто не существовало. Он не мог опираться на нечеткие воспоминания, увиденные Фрэнки в не самый лучший момент ее жизни. О ее предвзятом отношении к младшему Сальваторе известно большинству присутствующих в этом городе. И все же хотелось бы получить максимально честный ответ, поэтому он тут же применил Силу, полностью полагаясь на ее действие.

- Ты действительно считаешь, что сможешь добиться этим чего-либо? – в голос засмеялся юноша, изящно отбивая слабенькую волну брата мощным потоком. За тот короткий период времени, что ему пришлось провести в безрезультатных поисках любимой девушки, он очень многому научился. В частности, забирать большую часть жизненной силы из крови жертв, оставляя их при этом живыми. Поэтому натренированные навыки старшего на данный момент выглядели сущей посредственностью рядом с его могуществом. – Сегодня я преподам тебе урок, Дамон, - зловеще пригрозил он, делая два быстрых шага по направлению к ближайшему дереву. – И знаешь почему?

Мужчина не выказал и малейшего намека на страх, которого на самом деле не чувствовал. А вот удивление… Ему с трудом удалось устоять на ногах, настолько концентрированной оказалась Сила Стефана. В любом случае, даже если он и не питался больше кровью животных, обычными людьми здесь тоже не пахло.

- Потому что рядом нет моей Елены, - ответил он, пытаясь сделать хотя бы небольшой шаг вперед. К его огромному удивлению, столь простое действие оказалось ему не подвластно. Нечто подобное уже происходило с ним однажды, когда он умудрился угодить в лапы Шиничи. И вряд ли в этот раз обошлось без китсуна. В одном он был абсолютно уверен – обычному вампиру (а брат всегда был более чем серостью и посредственностью) такое не по плечу. – Ты всегда был жалким, и сейчас вновь демонстрируешь это. Самостоятельно справиться со мной тебе не по зубам, поэтому решил подключить рыжую братию к семейным разборкам? Низко, братишка, и подло, - театрально сморщился мужчина, скрывающий за насмешливым тоном попытки отыскать поблизости лисицу.

- Она не твоя и никогда не будет твоей! – во всю мощь легких прокричал младший вампир, бегающим взором отыскивающий самую острую ветку. У него осталось не больше десяти минут, прежде чем Сила начнет угасать. Этого времени вполне достаточно для настоятельного вдалбливания в голову брата насущной порции сведений, правил и ограничений касательно Елены.

- Она уже моя! – победно провозгласил округу Дамон. Ему нужно было вывести родственника из себя. Достаточно будет всего одной отвлеченной мысли и кое-кто начнет жалеть о маленьком спектакле, на который решился от безграничной глупости.

Стефан проявил чудеса выдержки, пропустив мимо ушей торжествующий тон брата. Он сумел отыскать необходимый предмет, ловко поднял его с земли, пользуясь отточенной до мелочей грацией хищника, и повернулся лицом к своему врагу.

- Ошибаешься, - возразил он. – И всегда ошибался, считая себя достаточно сильным. Ты слаб, потому что в тебе нет ни грамма любви.

Вампир внимательно посмотрел на беспомощного брата, как бы решая, куда именно нанести первый удар. Ни о каком убийстве на данный момент речи не было, потому что это было слишком просто. Сейчас ему хотелось доказать старшему Сальваторе, насколько тот заблуждается, принимая его за жалкое подобие бессмертного. Болью отплатить за свои страдания, расквитаться за то бесценное чувство, которое отнял у него мужчина.

- Может быть, это семейное? – продолжал насмехаться над ним родственник. – Возомнил себя творцом справедливости, а, Стефи? Так отбрось уже свою трусость и попытайся побыть настоящим мужчиной! Пары минут мне будет вполне достаточно!

Дамон не сумел правильно рассчитать степень озлобленности стоящего рядом юноши. В одно мгновение его гнев превратился в мощную волну Силы, а лицо исказила гримаса ненависти. Тяжело дыша, он замахнулся для сокрушительного удара, крепко сжимая в руках толстую ветвь дерева с обломанными краями, но воспользоваться ей не успел, потому как оказался лежащим на земле.

- Когда же ты научишься уважать взрослых, Стефчик? – рассмеялась Франческа, отбирая у него «опасную игрушку» со словами, – Давай-ка это сюда, а то еще поранишься ненароком.

Девушка резко размахнулась и запустила деревяшку в сторону леса, поворачиваясь к другу. Он все также стоял на месте, явно обездвиженный с помощью Силы, которая принадлежала однозначно не младшенькому.

- Скверная история, - пробормотала она себе под нос, полностью контролируя ситуацию, что удавалось ей с большим трудом. Стефан изо всех сил сопротивлялся ее вмешательству, пытаясь подняться на ноги. Дамон был более сдержан, но ярость все выше поднимала в нем голову, грозя с минуты на минуту вырваться наружу, что чревато нежелательными последствиями. Его брат слишком заигрался в угрозы, а мстить он любил, как говорится, «на месте». И в окрестностях находился еще кто-то, достаточно могущественный для сдерживания одного вампира и затуманивания сознания другого. Стоит ему переключиться на Фрэнки и дело приобретет скверный запах.

«Фрэн, кровь» - с трудом выдавил из себя друг. Голос его был таким глухим, что больше напоминал слабое эхо.

Девушка не стала удивляться уж слишком часто повторяющемуся решению любых проблем. В конце концов они были вампирами, следовательно, довольно тесно связаны именно с этой тягучей красной жидкостью. Гораздо больше ее заинтересовал сам способ выхода из ситуации. Всего в нескольких метрах лежит слабая Елена, которую совершенно некому защитить.

У нее было не больше одной секунды для выбора логически правильного поступка, поэтому она отбросила в сторону размышления, полностью отдаваясь интуиции. В следующий миг она прижимала к себе несопротивляющегося Дамона, страстно впиваясь в него губами. Судя по его реакции, поступила она верно, что тут же подтвердилось участившимся сердцебиением мужчины. Позволив ему надкусить губу, вампирша и дальше старалась удерживать ситуацию под контролем, не забывая о реалистичности их наигранной любви друг к другу.

- Сейчас я тебя отпущу, а ты спокойно останешься стоять на месте - тихо шепнула ему Франческа.

- Предварительно оторву голову Стефану! – прорычал он в ответ.

Его подруга начала осознавать безвыходность ситуации. На расстоянии в несколько сотен метров от них находится этот ходячий коврик, которая всеми силами пытается вновь вернуть себе власть над происходящим, а она вынуждена уговаривать в конец обозлившегося приятеля, решившего простится с мечтой о любящем его брате. Плюс ко всему в самом эпицентре событий оказалась совершенно беспомощная Елена, не способная моргнуть по-человечески, что уж тут о собственной защите размышлять… А Фрэнки далеко не такой талантливый вампир, как могло бы показаться со стороны.

- Елена! Черт возьми, Мисака рядом! – чуть не закричала девушка, но вовремя вспомнила о необходимости шептаться, чтобы не дать в руки лисице еще парочку преимуществ. – Оставь их со Стефом на меня и обходи дом с другой стороны, чтобы не попасться на глаза рыжей гадине. Не думаю, что сумею ее поймать, но испугаю по полной программе. Ей будет не до тебя, мой дорогой, - последние слова она произнесла достаточно громко, чтобы привлечь как можно больше внимания к их спектаклю о безумной страсти двух вампиров.

Задним числом отмечая безумный жар, исходящий от рук мужчины, итальянка оттолкнула его с наигранным кокетством и повернулась ко все еще лежащему на земле младшему Сальваторе.

- Вставай, разгневанный подросток, - она протянула ему изящную ладонь и помогла подняться на ноги, очень надеясь на то, что ангел хороших дел, сидящий у нее на плече, достаточно сильно отвлекся, чтобы упустить этот поступок из виду. Дамона рядом уже не было, что вселяло малую толику уверенности в его благоразумии. Девушке безумно не хотелось отправлять его в таком состоянии к Елене, но уже ничего не поделаешь. Оставалось только верить довольно искренним словам о том, будто он любит ее больше жизни. Одолеваемый жаждой, с гудящей от ярости головой и желанием зверского убийства, он был сейчас наихудшим вариантом «сиделки».

Времени оставалось слишком мало, потому что Мятака почувствовала неладное и медленно начала уходить все дальше. Франческа уже не ощущала вокруг себя расплавленные волны мощи, лишь слабые ее отголоски. Чертыхнувшись сквозь зубы, она набрала в грудь побольше воздуха, медленно выдохнула его, освобождая сознание от бесчисленного множества тревог и сомнений, посмотрела в зеленые глаза, как бы растолковывая им план дальнейших действий, и побежала. Даже если поймать эту хвостатую дамочку ей не удастся, вымотает она ее окончательно. А заодно преподаст пару уроков выносливости Стефану, который по ее мнению еле переставлял ноги.

Дамон быстро обошел дом вокруг, занимаясь подсчетом шагов, и вошел в пансионат через парадную дверь. Взлетев по лестнице на второй этаж, он остановился возле спальни девушки и понял, что войти не может. Как он смеет переступить порог комнаты, где находится весь смысл его существования, которое рядом с ней обретало все симптомы настоящей жизни, когда испытывает совершенно неконтролируемую жажду? На борьбу со зверским голодом у него просто не осталось сил, ни обычных, ни сверхъестественных. Но даже если опустить эту глобальную проблему под номером один, оставалась еще одна: в нем проснулся хищник, который вполне способен напугать девочку (в лучшем случае). А подобного поворота событий он никак не мог допустить.

О Стефане и обо всем случившемся он старался не думать, чтобы не спровоцировать в себе пробуждение еще нечто более ужасного и мстительного.

- Мальчик мой, ты прекрасно себя контролируешь, - спокойно произнесла женщина, появляясь за спиной вампира. Выглядела миссис Флауэрс такой же невменяемой, какой он видел ее несколько раз: полностью седые волосы собраны в старомодный пучок, из которого выбилось несколько прядей, потускневшие глаза блестят совершенным безумием, губы непрерывно шевелятся, но даже очень острый слух не способен уловить хотя бы подобие звука, а в руках она держала миску с теплой водой, и плавающими в ней обрезками ткани. – Думаю, вы сильно ошиблись насчет болезни юной леди. Чувствуешь? – она повела носом на манер поисковой собаки и вздрогнула. – В этот дом снова вернулась смерть.

Сказано это было без малейшего намека на страх, скорее с благоговейным восторгом. Мужчина хотел уже прекратить этот поток несуразных глупостей, когда его щеки коснулась морщинистая рука.

- Ты знаешь, что я права, Стефан, - доверительно прошептала она, большим пальцем касаясь губ Дамона. – Мы должны спешить, пока не стало слишком поздно. Откинь злобу и спокойствие придет к тебе. А вот это мы уберем, - она аккуратно стерла с его рта небольшую каплю крови Франчески и распахнула дверь, первой входя в спальню Елены.

Юноша попытался следовать совету выжившей из ума старухи, вплоть до того момента, когда его взгляд коснулся лица любимой девушки.

Дальше все закружилось у него перед глазами с такой силой, что с трудом удалось устоять на ногах. О чем твердила хозяйка пансиона? О смерти? Она оказалась права – его принцесса умирала. За те несколько минут, что понадобились ему для несостоявшегося разговора с младшим братцем, ее состояние ухудшилось в разы.

- Успокойся, - повторила миссис Флауэрс, с удивительной легкостью удерживая вампира на месте, когда тот попытался кинуться к беспокойно спящей девушке. Его до глубины души поразила неимоверная сила пожилой женщины, что слегка отвлекло сознание новой загадкой. – Я все сделаю, только не мешай мне.

Она споро засеменила к кровати, продолжая что-то бормотать себе под нос. Только сейчас мужчина заметил, что в комнате повсюду расставлены горящие свечи и удушающее пахнет тлеющим сеном. Вслух спросить он ничего не мог, потому как справиться с дрожащим голосом у него не было ни малейших шансов.

«Ведьма?» - с надеждой задал он вопрос. Ответом ему послужил утвердительный кивок.

- Помолчи и внимательно послушай меня, - взялась за объяснения женщина, делая странные пассы руками. – Возьми тарелку с водой и вытирай лоб бедной девочки. Вы ведь не боитесь святой воды? – хмыкнула старуха, скрюченной рукой протягивая ему емкость с прозрачной жидкостью.

Он не имел ни малейшего желания спорить или задавать вопросы, поэтому молча выхватил у женщины все необходимое, осторожно подобрался к лицу своей принцессы и, стараясь не смотреть на нее, принялся нежно выполнять указания. В голове неожиданно появилась одна пугающая мысль. Он не чувствует ничего, словно рядом лежит не Елена, а совершенно посторонний ему человек. Быстро отбросив в сторону ужасающие догадки, мужчина принялся слушать неразборчивое бормотание хозяйки пансиона.

- Ты был невнимателен, мой мальчик, - донеслось до напряженного слуха. Все верно, именно он виноват в случившемся. – От нее пахнет тобой, давал ей свою кровь? – быстрый кивок головой. Пожилая дама внимательно посмотрела ему в глаза, понимающе улыбнулась и успокоила. – Не стоит плакать, юноша. У нас есть все шансы. Если бы я вернулась домой чуть раньше, твоя принцесса была бы уже вне опасности. Почему сразу не приняли меры? Проклятье слишком древнее…

- Что древнее? – переспросил вампир шелестящим голосом, с неимоверным усилием заставляя себя быть предельно спокойным. На безмолвно текущие по щекам слезы он не обратил никакого внимания.

- Проклятье, - повторила ведьма, что-то нашептывающая трем зажженным церковным свечам. – Разве ты не догадался, Дамон?

Вместо ответа он наклонился к груди девушки и неистово стал молиться только об одном – ее жизни. Он готов был пойти на все, поклясться Богу и Черту одновременно отдать душу, только чтобы ее сердце стало биться спокойнее.

- Моя кровь, - выдавил из себя обрывок фразы юноша.

Его предложение было тут же понято.

- Она не поможет, - печально покачала головой миссис Флауэрс. – Попробуй Силой заставить ее очнуться. Она должна бороться, иначе у меня ничего не получится.

Он содрогнулся от одной мысли о том, что ему придется сейчас сделать. Как только к ней вернется сознание, придет и боль.

- Девочка справится, - с большой долей неуверенности в голосе, подбодрила его женщина. – Помогай ей, отводи в сторону ощущения, делай что угодно, лишь бы она начала бороться. Заставь пообещать тебе, что выдержит, - жестко проинструктировала она мужчину, поворачиваясь к небольшой горке засушенных трав, которые разложила на полу.

Проклиная все на свете, он дотронулся холодными пальцами до посиневших губ и очень тихо стал звать ее по имени, медленно расходуя при этом довольно ограниченные остатки Силы. Теперь он в полной мере мог ощутить, что происходит с его любовью. Внутри нее как будто появилась сама Тьма, медленно поглощающая Жизнь. Она растеклась по ее телу, заполнив собой кровь и большую часть органов. Яд…

- Быстрее, - нервно поторопила его ведьма.

- Прости меня, моя принцесса, - шепнул ей на ухо Дамон, заливая непрошенными слезами осунувшееся лицо Елены. На мгновение закрыв глаза, он сделал то, о чем его просили.

Девушка несколько раз тяжело вздохнула, прощаясь с остатками кошмара, и тут же заплакала, вначале от испуга, а потом ее пронзила такая волна боли, что с трудом удалось не закричать во всю мощь легких. Она раскрыла глаза, судорожно осмотрелась по сторонам и зажала рот рукой, чтобы в самой необходимой степени скрыть от любимого мужчины свой ужас и панику.

- Прости меня, - вновь шепотом произнес вампир, наклоняясь ближе к ней. Он изо всех сил старался держать себя в руках, чтобы помочь ей хоть чем-то. – Скоро все пройдет, - пытался успокоить он девушку, но сам уже перестал верить в эти слова. – Я рядом и очень люблю тебя…

Он хотел добавить еще что-то, когда ее тело прошило волной судороги такой силы, что она не сумела удержать рвущийся наружу крик.

- Дамон, больно, - заходясь плачем, пожаловалась принцесса.

- Знаю, милая, знаю, - проглатывая окончания, забормотал вампир. Бросив всего один уточняющий взгляд на хозяйку пансиона, он крепко прижал к себе девушку, медленно вытягивая ее из-под одеяла. – Потерпи, пожалуйста. Все очень скоро закончится, моя принцесса. Я с тобой, тебе нечего бояться.

Он зарылся лицом в ее волосы и заплакал, стараясь заглушить остатками Силы любую боль. Самообладание начало сдавать, потому что с каждой секундой ей становилось все хуже. Медленно стали рушиться кости… Он слышал, как одно за другим лопаются ребра, острые осколки впиваются в легкие и сердце, негромко хрустят суставы на пальцах, не выдерживают давления крови сосуды. Елена несколько раз впивалась зубами в его плечо, но боль становилась все сильнее.

- Ради меня, любимая, - севшим голосом обратился к ней мужчина. – Ты должна, понимаешь? Я не смогу без тебя.

- Деточка, все почти закончилось, - пришла ему на помощь пожилая дама. – Думай о чем-нибудь приятном, а я пока закончу.

Девушка с трудом могла расслышать их наставления. Вокруг и внутри нее все горело, ломалось и рушилось с таким шумом, что его должны были слышать все в радиусе одного километра. О приятном она думать не могла, потому как это казалось слишком сложным. Ей хотелось спокойствия, умиротворения и чтобы все исчезло. Только мысли о Дамоне мешали ей осуществить желаемое. Он не должен плакать, во всяком случае не из-за нее.

Подсознательно зацепившись за его образ, она медленно стала возвращаться к нему. Жить без его любви ей уже не удастся, но ведь у нее есть это самое чувство! Неужели она так легко сможет расстаться с ним, променяв его на покой? Без его страсти, нежности, ласки, аналогов которым не существует в природе? Свое счастье променяет на отсутствие боли? Никогда!

- Ненавижу! – сквозь зубы процедил вампир, прижимая голову своей принцессы к часто вздрагивающему плечу.

Все закончилось. Она рядом. Будь проклят этот мир. Он будет мстить.

«Я постараюсь навсегда позабыть этот день. Самый страшный день в моей жизни. Сегодня я чуть было не умерла на руках у любимого мужчины, который вновь спас мне жизнь. И меня отнюдь не пугает мысль о смерти, но действительно страшно становится тогда, когда я понимаю, что пришлось пережить моему Дамону. Смутно помню события предыдущих часов, но без труда могу рассказать о них по глазам вампира. Никогда прежде мне не доводилось видеть нечто более ужасное. Холодные, погасшие и безжизненные – такими я увидела их, едва ко мне вернулась реальность.

Думаю, со временем мне удастся забыть ту боль, которую пришлось вынести, но вот этот взгляд… Нет, его мне не вытеснить из памяти.

Больше всего на тот момент меня пугало присутствие любимого мужчины. Борясь со своим «внутренним мучителем», который снова и снова находил во мне еще не полыхающие огнем участки тела, я старалась скрыть ощущения. Потому что он не должен был этого видеть».

Очнулась я также неожиданно, как и потеряла окружающий мир. Сначала мне даже не удалось разобраться, где я нахожусь и что делаю, но потом тихие голоса, переговаривающиеся в паре сантиметров от меня, завладели моим вниманием, и я вся превратилась в слух.

- Мальчик мой, да ты с трудом держишься, - голос был смутно знакомым, и в тоже время совершенно неестественным. С небольшим намеком на хрипотцу, он определенно принадлежал пожилой женщине, скорее всего хозяйке пансиона. – Отпусти девочку и утоли свой голод, если не хочешь навредить ей. Ты мне очень скоро понадобишься, потому что мы всего лишь остановили процесс. Слышишь ее сердце? Оно очень беспокойно.

Про кого она говорит? Чье сердце неспокойно?

- Спасибо, вам, миссис… - мне даже не надо было задумываться над тем, чей голос я сейчас слышу. Мой мужчина! Мой вампир! Дамон.

- Флауэрс, - величественно представилась она.

- Миссис Флауэрс, - почтительно повторил за ней мужской голос. – Дело отнюдь не в жажде. Рядом с ней я всегда себя контролирую.

Сильные руки переместились со спины на талию, и тут только я поняла, что вовсе не лежу на кровати, а стою на коленях, прижатая к телу любимого. При этом не испытываю ни малейших неудобств. Он специально поддерживает меня так, чтобы дать возможность полностью расслабиться.

- Сейчас я говорю совершенно о другом, - с нажимом заявила старая леди, шурша чем-то. – Мне понадобится твоя Сила и кровь.

По моим ощущениям мы обе почувствовали его раздражение, поэтому дальнейших споров не последовало. Я уже решилась произнести несколько малозначительных слов, когда женщина вновь вступила в разговор.

- Подними ее, но так, чтобы не сдавливать ребра, - проинструктировала она. – А потом ступай за мной.

Раздались шаркающие шаги, а следом я как будто взлетела вверх на пару метров и тут же опустилась назад. Ощущение было довольно необычным, но совершенно безболезненным.

Я хотела рассмеяться, чтобы показать, что со мной все в порядке, и… закашлялась. Тут же вернулось все: боль, страх, паника и бесконечное желание прятать это от моего мужчины. С каждым надсадным вдохом внутри меня расползалась горячая волна чего-то вязкого, липкого и очень неприятного, заставляя крепче сжимать ладони в кулаки. Я мечтала только об одном – чтобы Дамон ушел. Сейчас же! Немедленно покинул дом своего брата и не возвращался в него до тех пор, пока я не научусь держать слезы при себе.

- Делайте же что-нибудь! – сквозь свист воздуха раздалось над самым моим ухом. – Нужна кровь? Берите! Если понадобится жизнь – я отдам ее. Да что вы стоите?! – никогда прежде мне еще не приходилось слышать такой безысходности в его голосе. Я даже забыла на несколько секунд, что внутри меня, словно на лифте, вверх-вниз путешествует невыносимая боль, изучая каждую клеточку моего организма. В данный момент, например, происходило освоение области груди, и намечалась жаркая война с кислородом, который теперь с огромным трудом проходил через легкие и с шумом вырывался на волю.

- Юноша, немного больше спокойствия, - попыталась утихомирить его женщина. – Она полностью в сознании, вот только говорить не может, правда, деточка?

У нее был такой мягкий, убаюкивающий голос, что я опять отвлеклась, с восторгом вслушиваясь в шелестящие нотки. Получается, если не думать о боли, совершенно ее не чувствуешь?

- Да-да, - пробормотала престарелая дама себе под нос, но я восприняла это как ответ на мой непроизнесенный вопрос.

- Принцесса, ты меня слышишь? – тут же ухватился за предоставленную возможность вампир. Сколько же волнения в его голосе! Милый мой, я справлюсь, просто помогай мне.

- Она вам не ответит, - развеяла его надежды миссис Флауэрс. – Но ей приятно слышать твой голос. Помнится, в молодости мой супруг очень часто говорил, что лучшего лекарства, чем «Ерунда», не существует в принципе. Попробуй воспользоваться житейской мудростью старика, - ну вот, что и требовалось доказать! Тетя явно не в себе.

Я запретила себе смеяться или хотя бы пытаться совершить нечто подобное, но ответа мужчины ждала с особым нетерпением. Интересно, мы вместе понесемся в аптеку? И продают ли «Ерунду» без рецептов?

- Сегодня уезжают Мэтт и Бонни, - на ухо зашептал мне ласковый голос. – Я обязательно отвезу тебя в вокзал, чтобы ты попрощалась с ними. Обещаю, любимая. И как только все закончится, мы можем переехать в тот же город, чтобы ты всегда была рядом с ними. Я все сделаю ради тебя, только продолжай бороться. Ты ведь сильная, моя принцесса!

Вот теперь я разревелась от счастья! Наверное, мне никогда не выяснить, чем я заслужила такую благосклонность судьбы.

- Не плачь, пожалуйста, - взмолился мой мужчина, чем-то мягким вытирая соленые дорожки на щеках. Странно… Мне только сейчас удалось заметить, что вокруг меня темно. И с самого начала света не было. Что происходит? Почему я ничего не вижу?

- Тише, тише, тише, - убаюкивающим тоном произнесла старушка. – Все будет в порядке, это просто небольшая необходимость. Тебе надо побыть немного в покое, чтобы расслабиться. Давайте-ка выпьем вот это, юная мисс, - видимо, она что-то протянула вампиру. Судя по запаху, гадостью назвать сей «напиток» будет очень правильным делом.

Отбросив ненужные страхи и переживания, которые возвращали меня к насущной проблеме о видах мучений, я переключилась на обдумывание одного забавного наблюдения. Когда становишься девушкой бессмертного, все время под нос подсовывают всякую мерзость и с самым невинным выражением лица просят испробовать смесь. Честно, сегодня мне однозначно не хотелось глотать пакостные «чаи» и делать счастливый вид. И я очень надеялась, что Дамон догадается спросить о моих желаниях.

- Принцесса моя, - заворковал он. – Это обязательно.

Я не сомневалась, любимый!

- Пожалуйста, ты должна выпить, - продолжал настаивать мужчина, поднося к моим плотно сжатым губам вонючее пойло. Да от одного запаха мне полегчало стократно! Может, на этом и закончим игру в «Больничку»? – Елена!

Вот теперь в его голосе появилась строгость. Не знаю, что на меня повлияло, его повелительный тон или же убранная от лица кружка, но я несколько раз сжала ладонь в просительном жесте «Дай», каким пользуются маленькие дети. Пошевелиться оказалась практически невозможно, да и очень уж страшно. Если желание посмеяться принесло за собой такую невыносимую муку, то каково будет, попытайся я двигать конечностями.

К моим губам прикоснулась что-то холодное, прямо-таки морозное, и я уже совсем приготовилась к выполнению спартанских глотков, которые необходимы для распития чрезмерно гадостных напитков, когда поняла, что ошиблась. Это были губы любимого.

Он нашел прекрасную замену всяким гадким эликсирам! Лечебные свойства у его поцелуев гораздо продолжительнее, никаких противопоказаний за несколько месяцев у меня не наблюдалась, зависимость стопроцентная, а уж какой эффект сногсшибательный! Дышать стало очень легко, к лицу прилила кровь, ладошки вспотели, и я поймала себя на мысли о том, что отнюдь не против немного «пошевелиться».

Ох, какой ужас! Я превратилась в совершенно неадекватное существо, явно озабоченного склада ума.

И тут же в горло полилось что-то вязкое, терпкое, немного солоноватое и на удивление знакомое. Правда пахла эта смесь отвратительно, но на вкус была довольно… В общем, я даже не успела разобраться в своих ощущениях, как опять оказалась в плену у совершенно бесподобных губ моего мужчины.

До слуха вновь долетел странный по своей природе свист, который смутно напомнил о катании на американских горках, потом раздался леденящий душу скрип двери, и все успокоилось. Теперь вокруг меня было только сердцебиение вампира, его сладкое дыхание и сырость. Странно, но последнее свое ощущение я объяснить не смогла.

- Маленькая моя, - продолжал лучиться нежностью Дамон. – Очень скоро все пройдет. Сейчас тебе нужно немного поспать, ты слишком устала.

В самом деле? По моему мировосприятию я с абсолютной точностью могла утверждать обратное. Видимо, проходить все стало гораздо раньше его ожиданий, потому что на меня разом напала армия чувств и желаний. Мне хотелось всего и сразу, но в первую очередь я жаждала увидеть его глаза, чтобы лично удостовериться в удовлетворительном состоянии своего идеала. С первой же минуты моего странного «пробуждения» мне не понравился его голос и настороженно-аккуратные прикосновения, словно я превратилась в фарфоровую куклу.

- Я положу тебя на кровать, а ты уж постарайся не шевелиться, - со всей возможной властностью и серьезностью попросил он, действительно отодвигая меня от себя. Возможно, именно боязнь потерять тепло его тела придала мне сил, а может быть я уже давно могла начать разговаривать, просто слова невольно сорвались с губ, не причинив мне никакой боли.

- Только если ты будешь рядом!

Да, я шантажистка, и меня это вполне устраивает. Во многих случаях мой бессменный эгоизм казался самым правильным решением огромного множества проблем. Мужчина сам научил меня этому, потому что всегда выполняет мои условия, хоть зачастую и делает вид, будто все иначе.

Не успела я дослушать до конца участившийся ритм его сердца, как «включили» свет. И лучше бы этого не происходило. Никогда! Всего один взгляд, сопровождаемый бесконечным полетом пушистых темных ресниц и я действительно умерла. Причиной столь скорой кончины следует считать любимое лицо, а точнее то, что от него осталось.

Перед моими глазами действительно был пятисотлетний вампир. В нем ничего не напоминало о том красивом мужчине, которого я любила всем сердцем и душой. Он был бледен, изможден, явно безумен, голоден и все в превосходной степени. И плакал. Тихо, неэмоционально и покорно, словно уже давно свыкся с этой слабостью. Хотя я таковой ее никогда не считала, потому что держать все в себе невозможно. Иногда надо давать волю своим чувствам, чтобы впоследствии почувствовать облегчение.

На ум пришел странный отрывок: «…Когда слезы ровно делят на три части лицо, и не осталось надежды на себя самого. Надежда – самообман, но это все, что у нас есть. Она ходит по рукам, продавая свою честь… Она будет уходить и возвращаться много раз, всегда держа на расстоянии заветный алмаз. Я без надежды убит, тоской на вылет прострелен, потому что я надеялся, а не был уверен…»^*. Однако, я продолжаю удивлять себя!

Занимаясь дурацкими размышлениями, я осторожно провела рукой по его щеке, ощущая ладонью неимоверный холод его кожи, коснулась кончиком пальца немного вытянувшегося клыка и с душераздирающим всхлипом кинулась Дамону на шею.

- Не надо, любимый, никогда, - понесла я полный бред, прижимаясь губами то к одной мокрой щеке, то к другой. Где справедливость? Почему она никогда не обращает внимание на то, что мой мужчина получает страданий в разы больше счастья? Зачем ему было становится свидетелем этих ужасных событий? Разве он пережил недостаточное количество горя? Кто сказал, что ему постоянно необходимо находится в атмосфере боли, печали и мучений? Мой милый вампир, мое Само-Совершенство…

- Ты согласна уехать вместе с Бонни и Мэттом? – дрожащим голосом спросил он, стараясь отвернуться. Видимо, хотел спрятать свое лицо, чтобы не напугать. Но о каком страхе может идти речь? Если мне и стоит испытать ужас, то явно от своего отражения, потому что плакала я чаще него. – Я куплю там квартиру, дом и все, что захочешь. Уговорю переехать туда твою тетю, чтобы ты хотя бы издалека могла видеть сестру. Только умоляю тебя, не отказывай, принцесса. Тебе трудно представить, что я пережил.

Он продолжал что-то шептать, по-прежнему отказываясь на меня смотреть.

- Я могу изменить память Джудит, чтобы она не помнила о твоей смерти, - не дал он мне вставить хоть слово. – Будешь жить с ними, если хочешь. Елена, пожалуйста! Я больше ничего не прошу, всего лишь уехать отсюда! Навсегда. Тебе не обязательно быть со мной, я ни на чем не настаиваю. Безопасное место – любое по твоему усмотрению.

Впечатляющая беседа с самим собой! Интересно, каким образом он сумел обычный вопрос превратить в утверждение о том, что стал мне не нужен? Идея с тетей мне очень понравилась, а вот остальное… Любимый, нам пора на групповые занятия к психоаналитику. Хотя, нет. Лучше пройти домашний курс терапии по специальной программе, основанной на личных потребностях. Только он и я.

- Дамон, - пришлось зажать ему рот рукой, чтобы получить возможность выговориться. – Прямо сейчас можешь везти меня куда угодно. У меня минимум условий – ты навсегда остаешься моим. Точка. Я буду жить только с тобой. Восклицательный знак.

От подобной перспективы у меня закружилась голова. Каждое утро иметь возможность просыпаться рядом с любимым мужчиной, все время проводить с ним… Он полагает, что я способна отказаться? Думаю, в этом виновата Фрэнки, которая уверила его в моей неисправимой блондинистости!

Пока я предавалась удивлению, вампир получил исключительную возможность рассматривать мое покрасневшие глаза, синие губы и прочую атрибутику «красоты» недавно умиравшей особы.

- Знаешь, о чем я иногда жалею? – тихо спросил он, позволяя мне безропотно утонуть на глубине черных глаз.

Я быстро прокрутила в голове свой обычный набор глупостей и ляпнула самое вероятное, по моему мнению.

- О том, что я – человек? – ну о чем, спрашивается, может думать вампир с таким выражением на лице? У меня вариант был только один – кровь. При всем этом, я прекрасно понимала, что фатально ошибаюсь.

- Почти, - согласился Дамон. – О том, что я – вампир.

- Это ведь можно исправить! – с воодушевлением предложила я.

Он догадался, что говорю я о себе, но поддерживать мой восторг не спешил. Выдержав долгий и пристальный взгляд, медленно сползающий с глаз на губы, я получила самый неутешительный ответ.

- Мне всегда нравились женщины постарше, - мучительно выдавил он из себя улыбку, точнее ее жалкое подобие.

Хотя бы надежду оставил, и на том спасибо! Главное, чтобы его вкусы ограничивались порогом лет этак в двадцать пять. Мне не особо хотелось быть вечно пятидесятилетней, да и глупо мы будем смотреться вместе.

- Например, Фрэнки, да? – судя по всему, я более чем стремительно прихожу в себя. Уже и ревность проснулась.

- Только ты, - покачал он головой, касаясь холодными губами моего носа. Видимо, он вспомнил о чем-то важном, потому что тут же похлопал себя по карманам, вытащил мобильный телефон и поднес его к уху, свободной рукой прижимая меня к груди.

- Ты где? – нервно спросил мужчина. Несложно догадаться, чей голос я услышу на том конце.

- В гребаной дыре, - завопила трубка голосом Франчески. – Эта тварь носится на третьей космической скорости, а твой брат ползает, как пресмыкающиеся! Я злая, голодная и уставшая. Как девочка?

- Сейчас хорошо, - быстро произнес ее друг. – Возвращайся назад, к черту все. Стефу передай кол в сердце и пожелание скорейшей смерти. Попадется мне на глаза – убью не раздумывая. Успеешь за два часа?

- Охренеть можно, - продолжала негодовать итальянка. – Я, знаешь ли, как раз стою в магазине и никак не могу выбрать между Ламборджини Мурселагро и Погани «Зонда Эр»! Каким боком мне успеть?! Тут даже машины нормальной нет!

- Тогда спросишь у хозяйки пансиона, где нас найти, - пропустил мужчина мимо ушей ее крики. – Мы уезжаем. Никакой мести. Никому.

- Ладно, - растеряно пробормотала девушка, мгновенно потеряв всю свою агрессию. – Постараюсь уложиться в сто двадцать минут. Поцелуй от меня Елену.

И тут же отсоединилась, позволяя другу беспрепятственно выполнить ее напутствие. Не успела я как следует насладиться его небывалой нежностью, вновь ожил телефон. На этот раз пришло сообщение, содержание которого заставляет меня истерично всхлипывать и по сей день. «Два часа тебе, братец, на дорогу сюда. Возьмешь с собой Елену – распрощаешься с глупой подружкой. Нью-Мехико, заброшенный ангар на севере штата». Подписи не было, поэтому мне не сразу удалось понять имя отправителя. На презрительное слово «братец» я вначале не обратила никакого внимания, и только потом, в давящей тишине и одиночестве до меня дошло – это Стефан.

________________________

^*На самом деле Елене не могли придти в голову эти слова, потому как это текст песни Дельфина «Надежда». Просто мне захотелось добавить в книгу этот яркий образ о лице, разделенном слезами на три части.

Не осталось ни сил, ни ощущения боли.

Тоской изъедена душа, как личинками моли.

Все катится в пропасть, причем уже не в первый раз,

И равен нулю смысл дружеских фраз.

Все кому-то подарено, потеряно, продано,

И сердце кровью облитое за ужином подано.

Осталась только грязь на дне карманов одежды

И какое-то чувство, что-то вроде надежды.

Она слышит шаги, они все тише и тише.

Он снова стал журавлем, и будет жить где-то выше.

Она его не ждет, она простила и плачет,

А тупая подруга ее надежды дурачит.

Время тихо уходит, и наивная ложь

К запястью левой руки примеряет свой нож.

Надежда была и осталась напрасной,

Она капает на пол липкой жидкостью красной.

Ты изначально один, но даже если есть друг,

Он не увидит всех бед на ладонях твоих рук.

Она за тебя не станет смелым, если ты оторопел,

И за тебя сказать не сможет то, что ты сказать хотел.

Он может только помочь, если что-то не так,

Когда глаза твои застелет безысходностью мрак,

Когда слезы ровно делят на три части лицо,

И не осталось надежды на себя самого.

Надежда самообман, но это все, что у нас есть.

Она ходит по рукам, продавая свою честь.

Эта лживая тварь пыль пускает глаза,

Исчезая в тот момент, когда она так нужна.

Она будет уходить, и возвращаться много раз,

Всегда держа на расстоянии заветный алмаз.

Я без надежды убит, тоской на вылет прострелен,

Потому что я надеялся, а не был уверен.

Дата добавления: 2015-08-18