Браунзвнлл 7 страница

В следующий раз проверить Бастера на сгиб и излом решились только в ноябре 1984 года. На этот раз ему подобрали очень приличного противника — Рэнделла Кобба, имя которого обычно меняли на прозвище Текс. Это довольно обычная практика в США. Кличка Бастер тому же Дагласу в конечном счете заменила его имя Джеймс.

Текс Кобб к тому времени имел на своем счету довольно почетное поражение от Лэрри Холмса. Это произошло в том же 1982 году, когда Лэрри наголову разбил Джерри Куни, но Кобб, в отличие от Куни, сумел продержаться все 15 раундов. Текс был довольно оригинальным персонажем, чьи комментарии иногда заставали врасплох не только журналистов, но и коллег. В середине 80-х в Америке проводилась большая кампания, требовавшая запретить бокс из соображений гуманности. Кобб в ответ на эти попытки защитить его от людской жестокости сказал: «Я проститутка, которая продает не свою..., а свои кости и мышцы».

Бой длился все отведенные на него 10 раундов, в течение которых инициатива постоянно переходила из одних рук в другие. После финального удара гонга двое судей отдали победу Дагласу, а третий поставил ничью.

Победа над Тексом Коббом, который за последнее время проигрывал только Холмсу, подняла Бастера достаточно высоко, но тем больнее ему было оттуда падать. Правда, в следующем бою он в первом же раунде одним ударом, правым кроссом, тем самым, который доставит столько неприятностей Тай-сону, нокаутировал не знавшего до того поражений Диона Симпсона, но в мае 1985 года проиграл перспективному тяжеловесу Джесси Фергюссону. И на этот раз один судья поставил ничью, но двое других теперь отдали свои голоса противнику Дагласа.

Однако на этот раз Бастер, похоже, решил довести дело до конца. Он выиграл все три боя с достаточно сильными соперниками в 1986 году, а 30 мая 1987 года встретился с Тони Таккером в бою за вакантный титул IBF. Даглас начал неплохо, но если по физическим и техническим параметрам он был ровней Таккеру, то в отношении выносливости и воли сильно ему уступал. Когда выносливость подошла к концу, воля сломалась с опережением. В десятом раунде Даглас перестал сопротивляться, когда Таккер прижал его к канатам, где стал методично избивать, и рефери остановил встречу. Большинство экспертов и зрителей сочло, что Бастер просто капитулировал. После боя Дагласа прочно списали со счетов.

С июня 1987 года по январь 1990 года Даглас провел шесть боев, победил во всех, но противники оставляли желать лучшего. Последним среди них в июле 1989 года стал некто Оливер Мак-колл, не очень крупный, но крепкий малый, которого Даглас одолел в 10 раундах по очкам единогласным решением судей.

Вот с таким багажом, 29 победами, 4 поражениями, 1 ничьей, и репутацией человека, который ломается под давлением, Даглас вышел на ринг против Тайсона. Менее чем через час он покинул его, сотворив самую большую сенсацию в истории мирового спорта. Забегая вперед, скажу, что ничего хотя бы приближающегося к этому он больше никогда не показал. Так что же произошло с Бастером Дагласом 11 февраля 1990 года на токийском ринге?

Прежде всего, он на 100 процентов реализовал свой огромный потенциал. Даглас выглядел в тот день как Мохаммед Али для бедных. Точнее будет даже сказать «для не слишком бедных», причем Мохаммед Али не 70-х, а середины 60-х. Кстати, главным образом, именно на основании этого боя я безусловно отдаю предпочтение Али в его виртуальном бою с Тайсоном. Конечно, Майк был подготовлен в тот день не лучшим образом и сильно уступал самому себе и образца 1986, и образца 1988 годов, но Даглас, прыгнувший выше собственной головы, до Мо-хаммеда Али 1967 года далеко не допрыгнул.

Однако в том, что касается техники, все произошедшее в бою Тайсон — Даглас вызывает мало вопросов — просто очень одаренный человек наконец-то реализовал весь свой потенциал. А вот почему он смог сделать это только раз в жизни — дело другое.

Здесь нет никакой тайны. За 23 дня до боя умерла мать Дагласа. Бастер боготворил ее. Почему-то такая беспредельная любовь к матери — явление очень распространенное среди боксеров. Так относился к матери Чарльз Листон, имя которому заменила кличка Санни (Сыночек), полученная за любовь к матери. Так же относился к матери Мохаммед Али. Так же обожал мать Майк Тайсон. Так же относится к матери и нынешний чемпион Леннокс Льюис. И вдруг в самый ответственный момент в его жизни Бастер остался без поддержки матери, которая всегда была рядом. Даглас не мог сдержать слез даже в присутствии чужих людей. «Как я это переживу?» — обращался он не то к собеседнику, не то к самому себе.

Но это было еще далеко не все. Уже прямо перед самым боем с серьезнейшим заболеванием почек попала в больницу его жена. Врачи не скрыли от Бастера, что они не уверены, что ее удастся спасти.

Наверно, Бастер тогда почувствовал, что получить по морде, даже от Тайсона, не самое страшное, что может случиться в жизни. Этим, скорее всего, и объясняется его спокойствие перед боем. Он только что получил удар, который был сильнее всего, что мог преподнести ему Железный Майк, а следом еще один.

В одном из послематчевых интервью Даглас так вспоминал обстановку перед боем: «Я думаю, Тайсон сразу понял, что я его не боюсь. Он там что-то рычал, но я не обращал на это внимания. А потом я спросил себя: «Да что в нем находят другие бойцы? Может, у него рога растут?» Но у него не было никаких рогов. Он показался мне обычным человеком».

Впоследствии обозреватели, которые говорили с Дагласом перед боем, вспоминали, что ни у самого Бастера, ни у его тренера, похоже, не было какого-то конкретного плана на бой. Оба говорили примерно одно и то же, что-то вроде: «Выйдем и будем бить». Так Бастер и сделал: вышел и стал бить. Он не боялся Тайсона, был психологически расслаблен и к тому же почувствовал, что здесь можно дать выход своим эмоциям. Так получилось, что Железный Майк ответил за смерть матери и болезнь жены Бастера Дагласа.

Между прочим, был один человек, который предсказал победу Дагласа в этом бою, причем он полагал, что именно все несчастья, которые обрушились на голову Дагласа, сделают его совсем другим бойцом. На его слова тогда обратили мало внимания. Во-первых, потому что они казались верхом нелепости. Во-вторых, потому что они выглядели проявлением местного патриотизма. Дело в том, что они принадлежали обозревателю газеты «The Columbus Dispatch» Тиму Мэю, который жил в том же городе Колумбусе, штат Огайо, что и сам Даглас. Пусть теперь говорят, что нет пророка в своем отечестве.

После боя все вскоре стало на свои места. Жена выздоровела, пришла слава, а с ней и деньги, и выяснилось, что жизнь, в сущности, не так уж и плоха, и Бастер снова стал самим собой. Он проиграл свой титул уже в следующем бою в октябре 1990 года, получив за это почти 24 миллиона долларов (за победу над Тайсоном он заработал только 1,3 миллиона), после чего покинул ринг. Затем он заболел сам и даже пережил диабетическую кому. Снова вернулся в бокс, но ни славы, ни денег это ему больше не принесло. С 1996 по 1999 год он провел девять боев, победил в восьми из них, но единственный более-менее серьезный соперник, Лу Саварезе, нокаутировал его в первом раунде 25 июня 1998 года. После этого Даглас провел еще два боя с откровенными «мешками», у последнего из которых был вообще уникальный послужной список, 8 побед, 50 поражений и 3 ничьих. Он нокаутировал обоих в первом раунде и вторично оставил бокс.

И все-таки, несмотря на то что за всю свою долгую профессиональную карьеру прекрасный боксер и любящий сын и муж Бастер Даглас показал все., на что был способен, только раз он навсегда вошел в историю. По-своему он счастливчик. Майкл Спинке, например, одержал в своей жизни множество побед и потерпел только одно поражение — от Майка Тайсона. И теперь, если его вспоминают, то, как правило, именно в связи с этим поражением. Бастер проигрывал не раз, но вспоминают только о его самой главной победе. Потому что он победил Майка Тайсона — и сделал это первым.

«Он, наверно, самый смелый человек в истории бокса. Он настоящий спортсмен. Он всегда такой тихий и спокойный, но он настоящий зверь. Просто зверь, разъяренное чудовище, дьявол, который дает себе волю на ринге».

Это сказал не какой-то экзальтированный мастер пера, а Майк Тайсон. А говорил он об Эвандере Холифилде, том самом, который 11 февраля 1990 года сидел в зале в Токио и мечтал быть на месте Бастера Дагласа, который отобрал у него возможность стать первым человеком, побившим Железного Майка.

Впрочем, возможно, что к бою с Холифилдом Тайсон подготовился бы иначе. Хватило бы этого для победы над Эвандером в 1990 году? Каждый здесь вправе строить любые предположения. Лично мне кажется, что Холифилд имел хороший шанс победить Тайсона в любое время по той простой причине, что он был единственным человеком, который никогда не боялся Железного Майка, и, чтобы не бояться его, Эвандеру были не нужны какие-то экстремальные жизненные обстоятельства. Он вообще, похоже, относится к тому.редчайшему и, наверно, уходящему атавистическому типу людей, которые ничего не боятся. Тем, кого выдающийся американский писатель XX века Томас Вулф относил к «типу солдата». Прозвище он себе выбрал тоже соответствующее — Real Deal. К сожалению, это словосочетание невозможно адекватно перевести на русский. Смысл его — подлинный, настоящий, то, что надо. Однако у него есть и второй, теневой смысл — тот, кто тебя хорошо отдубасит. Глагол to deal, который используется здесь в виде отглагольного существительного, имеет также значение «раздавать удары». То есть Real Deal может переводиться и как раздатчик ударов. В общем, и в том и в другом значении — вполне солдатское прозвище.

А начиналось все в тихом городке Атморе, штат Алабама, где Эвандер Холифилд родился 19 октября 1962 года. Позже он перебрался в столицу штата Джорджия Атланту, где окончательно обосновался. С детства был образцом неагрессивного мужества — ни на кого не нападал первым, но тут же давал отпор, если нападали на него, и такой отпор, что повторять подобные попытки никто не решался. Позже, когда Эвандер вошел в боксерскую элиту, журналисты часто сокрушались: ну что за парень такой? Никаких тебе приводов в полицию, исправительных школ, ограблений магазинов, удавшихся и неудавшихся попыток изнасилования. Неужели этот тихоня даже ни разу не шлепнул какую-нибудь крепко сбитую одноклассницу по заднице? Просто не к чему придраться. Нормально учился, нормально себя вел, никаких наркотиков. Школа и спортзал — вот и вся жизнь.

Боксом Эвандер занялся уже в 8 лет, и сразу же его судьба была решена. Есть такие люди, естество которых требует войны, хотя ни жестокостью, ни кровожадностью они не отличаются, и, если войны нет, они просто умирают со скуки, а не идут бить мирных граждан на улицу. Таким был Мохаммед Али. Таким был и Эвандер Холифилд.

На любительском ринге он быстро добился успеха, но в особо ярких звездах не ходил. Тем не менее, в 1983 году он завоевал место в олимпийской сборной США в весовой категории до 81 кг. На предолимпийских турнирах он часто сталкивался с другим кандидатом в сборную, в категории до 91 кг, Майком Тайсоном, который в окончательный состав не попал.

На олимпийском турнире в Лос-Анджелесе в 1984 году Холифилд без труда прошел до полуфинала, но здесь он споткнулся или, может быть, его «споткнули»? У новозеландца Кевина Бэрри изначально не было никаких шансов на победу. Это понимали все. В одном эпизоде рефери дал команду «брейк», но Эвандер в пылу не успел остановиться и закончил атаку, в результате которой Бэрри оказался в нокауте, за что рефери тут же дисквалифицировал Холифилда и отдал победу новозеландцу.

Вроде бы в этой истории придраться не к чему — сам виноват, но есть в ней один момент, на который сразу же обратили внимание. Рефери в бою Холифилда с Бэрри был из Югославии, как и боксер, уже вышедший в финал. В случае дисквалификации Холифилда он без боя получал золотую медаль, так как после фактического нокаута новозеландец не мог быть допущен к финальному бою. В общем, ситуация была скользкая.

Эвандер очень переживал эту неудачу, справедливо полагая, что в будущем никто и не вспомнит об обстоятельствах его олимпийского полуфинального боя, и во всех справочниках о нем просто будет сказано, что он завоевал бронзовую медаль, а это, как сказал сам Холифилд, «медаль проигравшего». Всего за годы выступлений на любительском ринге Холифилд одержал 160 побед, из них 75 нокаутом, и потерпел 14 поражений. Результат хороший, но невыдающийся.

Два тихих царствования

После Олимпиады Эвандер перешел в профессионалы. Выступать он начал в первом тяжелом весе.

Статус этой категории всегда был невысок, а в те годы особенно — у нее тогда даже не было единого для всех федераций весового лимита. Одни проводили соревнования в весе до 190 фунтов (86,2 кг), другие —до 195 фунтов (88,5 кг). Но не в этом главная причина ее непопулярности. В течение многих лет, до появления в начале 80-х первого тяжелого веса, так же относились к полутяжелой категории. Ее прозвали «bastard division» (незаконнорожденная категория), а к ее представителям стали относиться как к людям, которые прячутся за весоюй лимит от боев с самыми сильными противниками — тяжеловесами. Отношение это вопиюще несправедливо, но оно еще и абсолютно иррационально, поэтому его так и не удалось искоренить.

Время шло, между полутяжелым и тяжелым весом образовался вакуум. Появилось множество боксеров, которые не могли вписаться в лимит полутяжелого веса (79,4 кг), а для тяжелого недотягивали. Тогда и юзник первый тяжелый вес. Теперь традиционное неуважительное отношение к полутяжам перешло на представителей новой весовой категории, и оно по-прежнему было несправедливым. Да, «младшие тяжи» ростом часто не уступали «старшим», но они были относительно тонкокостными, что делало набор веса нецелесообразным, так как «младшие» все равно не могли на равных конкурировать с более мощными от природы «старшими братьями».

Эвандеру не очень улыбалось выступать в этой категории, но надо было с чего-то начинать, а весил он в то время 82— 83 кг. Так что другого выбора у него не было.

Однако Холифилду удалось сделать невозможное: он вдохнул жизнь в «незаконнорожденную категорию», по крайней мере в те бои, в которых участвовал сам. С ноября 1984 года по май 1986-го он провел 11 боев. Только трое из его противников подпадали под определение «тренировочные мешки», а остальные были вполне приличными боксерами, но все-таки первую настоящую «проверку на вшивость» Холифилд прошел только в своем первом титульном бою.

12 июля 1986 года Эвандер вышел на ринг против Дуайта Мухаммада Кави, до принятия ислама — Брэкстона. Этот поединок единодушно называют лучшим боем в первом тяжелом весе за всю историю этой категории.

Обладавший чудовищной физической силой, бывший уголовник Кави, отсидевший пять с половиной лет за вооруженное ограбление, был крепким орешком для кого угодно. Майкл Спинке, победивший его в бою за звание абсолютного чемпиона мира в полутяжелом весе, просто отбегал от него, отстреливаясь джебом, но Холифилду такая манера была абсолютно чужда. Он всегда был не столько боксером, сколько бойцом, и тактические игры унижали его достоинство. Он «опустился» до них только раз, и в 1986 году это было еще в далеком будущем.

С Кави он провел тяжелый встречный бой, в котором каждый был готов скорее умереть, чем отступить. Так он начался, так продолжался все 15 раундов, так и закончился. Создавалось впечатление, что Холифилд все-таки победил, хотя после пяти раундов почему-то резко сбросил обороты. Все с напряжением ждали судейского решения. Один арбитр отдал победу Холифилду с большим преимуществом 147:138, второй — ему же, но уже со счетом всего 144! 140, а третий отдал победу Кави со счетом 143:141. Ближе всех к истине, по-моему, был второй судья, хотя и он чуть-чуть пожадничал, однако первый арбитр был слишком щедр. Вполне возможно, что в решении третьего судьи сказалась симпатия к такому классическому мордобойцу в стиле 20—30-х годов, как Дуайт. Эвандер не уступал ему в настойчивости, но он никогда не был «бешеным быком». Он не просто от души рубился, а всегда знал, что и зачем делает. Его комбинации были выверены и отточены. Пожалуй, в нем было что-то от Джо Луиса, что, кстати, очень нравилось американской публике.

8 ноября 1986 года Майк Тайсон, нокаутировав во втором раунде Тревора Бербика, тоже завоевал свой первый титул — в тяжелом весе по версии WBC, и вскоре эксперты заговорили о том, что если кто в ближайшем будущем сможет составить конкуренцию Майку Тайсону, который тогда еще не был даже чемпионом, то только Холифилд. Однако Эвандер пока продолжал свое победное шествие по первому тяжелому весу. Дважды отстояв свой титул, в том числе и против Генри Тиллмана, преградившего Тайсону путь в олимпийскую сборную, которого он нокаутировал в седьмом раунде, Холифилд вышел на бой с чемпионом по версии IBF Рикки Парки. 15 мая 1987 года он нокаутировал его в третьем раунде, еще раз вдохновив довольно многочисленную часть американской публики, которая была не в восторге от того, что такой монстр, как Тайсон, похоже, расположился на чемпионском троне в тяжелом весе навсегда.

5 декабря 1987 года Холифилд провел матч-реванш с Кави, но, как выяснилось, Эвандер психологически сломал этого непобедимого бойца тюремных застенков в их первом бою. На этот раз он нокаутировал Кави уже в четвертом раунде. Так, может быть, он сможет сделать то же самое с Тайсоном? Ну не в четвертом раунде, конечно, но все же! После двух не слишком удачных боев Железного Майка с Костоломом Смитом и Тони Таккером такое предположение не казалось особенно безумным.

Наконец 9 апреля 1988 года Холифилд встретился с сильным и недооцененным боксером Карлосом Де Леоном, чемпионом мира в первом тяжелом весе по версии WBC. В восьмом раунде тот сложил оружие, и рефери остановил бой.

Юлий Цезарь говорил, что лучше быть первым в галльской деревушке, чем последним в Риме. Первый тяжелый вес и был в боксе такой галльской деревушкой, и, объединив в своих руках титулы по версиям WBA, WBC и IBF, Эвандер стал абсолютным чемпионом в своей весовой категории и бесспорно первым в этом скромном селении. Больше ему здесь доказывать было нечего. Холифилд ни разу не защитил свой абсолютный титул, а сразу перешел в тяжелый вес.

Биография Холифилда, особенно в начале его пути, это биография солдата или, может быть, полководца. В ней нет ничего, кроме битв: тогда-то разбил такую-то армию при такой-то деревне, а потом другую армию — при другой. Все четко и очень профессионально. Достойно, конечно, но скучновато, особенно на фоне Тайсона, чьи эскапады уже начались. Именно тогда к Эвандеру начали относиться как к зануде, скучному положительному герою, который по обаянию и рядом не стоял с героем отрицательным — все тем же Железным Майком. Кроме того, на дворе был лучший в карьере Тайсона 1988 год, и те, кто еще недавно уповали на победу Холифилда над ним в обозримом будущем, потихоньку стали вешать носы. Нет, побить это чудовище не сможет никто и никогда. И уж тем более этот «младший тяж». К тому времени все попытки выходцев из этой весовой категории добиться чего-нибудь серьезного среди «настоящих» тяжеловесов закончились плачевно. Однако сам Эвандер к тому времени физически сильно изменился. Он относится к типу долго матереющих мужчин. В 1984 году он выглядел как полутяж, контрабандой пролезший в первый тяжелый вес, а через четыре года он уже с трудом «делал» этот вес. Ему еще не повезло: к тому времени лимит этой категории был окончательно утвержден как 190 фунтов (86,2 кг).

И все же он не был настоящим тяжеловесом и хорошо это понимал. Рост у него был для этой категории нормальным — 189 см (хотя один очень информированный американец, принимавший участие в организации, наверно, сотен матчей, при личном контакте говорил мне, что на самом деле рост Эванде-ра не превышает 185 см). Но у него были слишком тонкие кости и сухие, не склонные к раздуванию мышцы. Сейчас, когда Холифилд по праву считается одним из величайших бойцов в истории, об этом говорить как-то не принято, но в конце 80-х журналисты то и дело жаловались в своих статья, что «этот зануда» все не расстается с какими-то бутылочками с питательными смесями и вообще в разговоре то и дело съезжает на такую интересную тему, как диета, пищевые добавки и все такое прочее. Очень увлекательно. Особенно после Тайсона.

Тем не менее Холифилд знал, что делал. Он собрал уникальную команду, в которую входили специалисты по бодибилдингу и диетологи. В ней были тренеры, занимающиеся общефизической подготовкой, и даже преподаватель балета Мэрайа Кеннетт, которой было уже за 60. Тогда над этим было принято смеяться. На самом деле Эвандер просто опередил свое время.

Все эти специалисты стали постепенно делать из Холифилда тяжеловеса. Однако времени на раскачку у Эвандера не хватило, и свой первый бой в новой категории он провел уже 16 июля 1988 года. Его противником был достаточно уважаемый тяжеловес Джеймс Тиллис. Холифилд без больших проблем разобрался с ним за пять раундов. Вес Эвандера в том бою составлял всего 91,6 кг. В принципе он еще не успел ничего с собой сделать и пока оставался все тем же «младшим тяжем», не согнавшим вес. Тем не менее дебют Холифилда в тяжелом весе надо признать удачным.

Еще более удачным оказалось продолжение. 9 декабря 1988 года он встретился с Пинклоном Томасом. После своего поражения Тайсону Томас не выходил на ринг полгода, и вот теперь Он решил выступить против этого выскочки. Семь раундов Холифилд избивал его, а на восьмой Томаса не выпустили его же секунданты. Победа эта произвела сильное впечатление на боксерскую общественность, которая, однако, решила, что всю работу за Холифилда в этом бою сделал Тайсон, расправившийся с Пинклоном. Говорить, даже гипотетически, что кто-то из современников может победить Тайсона, в конце 1988 года было очень большой смелостью. Любого высказавшего такое предположение клеймили как человека, который пытается быть оригинальным.

11 марта 1989 года Холифилд встретился с экс-чемпионом мира Майклом Доуксом, на которого как раз в тот день снизошло вдохновение. С ним произошло примерно то же самое, что с Бастером Дагласом в бою с Тайсоном, — он впервые в жизни выложился на 100 процентов. Правда, его 100 процентов сильно отличались от 100 процентов Бастера, и для победы над Холифилдом их не хватило. Мнения по поводу этого боя разделились. Одни сочли, что Эвандер подтвердил свою силу. Другие, те, кто исходил не из того, каким Доукс был в этот день, а из того, каким он был вообще, остались недовольны.

Кроме того, к тому времени сложилось мнение, что для тяжеловеса Холифилд бьет недостаточно сильно, что такого удара хватит для большинства ребят из этого дивизиона, но что этот недостаток может помешать ему победить не только Тайсона, но и кого-то еще из самых сильных тяжей. Как бы в ответ на подобные речи 15 июля 1989 года Холифилд во втором раунде послал очень приличного тяжеловеса Эдилсона Родриге-са в такой нокаут, что тот не мог прийти в себя несколько минут. Критики на время замолкли, но только затем, чтобы через несколько месяцев в унисон запеть Холифилду самый настоящий «отходняк».

4 ноября 1989 года Эвандер встретился с молодым и очень перспективным тяжеловесом Алексом Стюартом. После побед над Доуксом и Родригесом Холифилд котировался настолько высоко, что ставки перед боем заключались из расчета 10 к 1 в его пользу. Поначалу все складывалось именно так, как и ожидалось. За 12 секунд до конца второго раунда Эвандер провел сильный удар справа, а за ним еще серию. Ему не хватило двух-трех секунд, чтобы добить Стюарта. Но после этого Холифилд как-то увял, и его атаки в третьем и четвертом раундах были слегка невнятными. А в пятом едва не разразилась сенсация, и отнюдь не в пользу Эвандера. Стюарт провел правый кросс, который потряс Холифилда. За ним последовали еще четыре кросса. Непонятно, как Эвандер устоял, но он устоял.

Сейчас забавно читать репортажи с того боя. Ощущение, что читаешь старые газеты, в которых журналисты измываются над каким-то мелким, как они были уверены, политическим деятелем, каким-нибудь корсиканским выскочкой Буонапар-те. Ты-то знаешь, — через несколько лет эти же самые люди будут писать о том же неудачнике такие восторженные статьи, что тебе покажется, будто ты слышишь восхищенное повизгивание авторов.

Обозреватели не разглядели в Холифилде будущего Наполеона ринга. Они всерьез полагали, что Стюарт мог свалить его в пятом раунде. В одном из отчетов так и написано: «Казалось, сенсация назревает. Но если даже в Холифилде нет ничего особенного, то хотя бы в упорстве ему не откажешь». Конечно, не откажешь. Но что взять с репортеров, если Холифилд напугал своих секундантов и тренеров. Они тоже тогда еще не знали, с кем имеют дело. «Ты упускаешь бой с Тайсоном! Помни о Тай-соне», — сказал в перерыве между пятым и шестым раундами Лу Дува, тренер Эвандера. Договоренность о бое с Тайсоном 18 июня 1990 года тогда уже существовала. Холифилду нужно было только до тех пор не проиграть. Того, что за это время может проиграть не Холифилд, а Тайсон, не мог себе представить никто.

В шестом раунде Эвандер провел несколько правых апперкотов, которые охладили пыл Стюарта, а в седьмом у Стюарта ручейком потекла кровь из рассечения на веке, которое он заработал еще во втором раунде. В восьмом раунде Холифилд бил уже на выбор, но Стюарт не сдавался. Однако за девять секунд до конца этого раунда рефери по настоянию врача остановил встречу — рассечение стало уже опасным.

В прессе последовала на редкость жесткая и единодушная реакция на это выступление Холифилда. Известный обозреватель «Лос-Анджелес тайме» Уоллес Мэтьюз писал тогда: «Иногда победа не лучше поражения. Именно так получилось с Эван-дером Холифилдом, который оказался на волоске от позорного поражения Алексу Стюарту нокаутом». Не отставал от коллеги и Джон Сарасено из «USA Today»: «Может быть, Real Deal — это и не совсем то, что надо. По крайней мере, если мы говорим о потенциальном сопернике для Тайсона». Чак Бент-сон из «Атлантик-Сити пресс» писал: «У Эвандера Холифилда скульптурное тело, которое можно использовать для рекламы оздоровительных курортов. У него также на счету 23 победы и нет поражений благодаря тому, что он все-таки победил смелого Алекса Стюарта техническим нокаутом в восьмом раунде в зале Конвеншн-сентр в Атлантик-Сити. Однако чего у него нет, так это большего, чем у других, шанса победить Майка Тайсона». И это еще далеко не самые жесткие высказывания отнюдь не из бульварных изданий.

На таком фоне необъяснимо пророческим кажется письмо простого поклонника бокса Брюса Эдельстайна, которое он прислал в редакцию журнала «World Boxing». «He вызывает сомнения, что большинство экспертов будут критиковать выступление Эвандера Холифилда в его увлекательном бою с Алексом Стюартом. Хотя у него был и неудачный день, Холифилд продемонстрировал смелость и мастерство, достойные чемпиона», — писал Эдельстайн. Далее он подробно разобрал подоплеку боя и пришел к совершенно правильному выводу, что публика осталась бы недовольна, что бы Эвандер ни показал в этом бою, а закончил свое письмо так: «Я считаю, что Холифилд уже имеет в своем активе победу над бойцом, который в день боя был лучше любого из соперников Тайсона. Это Майкл Доукс. Я искренне верю в то, что Холифилд — тот человек, который в конце концов побьет Майка Тайсона».

Кажется, обозревателями по боксу становятся не те люди.

Холифилд отреагировал на критику сдержанно и признал, что это был не лучший день в его карьере. Как мы уже знаем, через два месяца, в ноябре 1990 года, он отправился в Токио, чтобы в последний раз перед встречей с Железным Майком посмотреть, как он боксирует, но увидел только, как его, казалось бы, верный шанс встретиться с Тайсоном уплыл в неопределенное будущее. Однако никто тогда не мог предположить, как не скоро это будет и сколько самых разных событий произойдет в судьбах их обоих, прежде чем они все-таки сойдутся на ринге.

Трудно однозначно сказать, почему матч-реванш Тайсон — Даглас не состоялся. Возможно, главную роль в этом сыграло желание WBC, WBA и IBF несколько урезонить всевластного Дона Кинга, который сам дал для этого лишний повод, развязав кампанию за пересмотр результата матча. Вообще это выступление было серьезной ошибкой Дона, причем не тактической, а стратегической. Пожалуй, с этого момента влияние Кинга и пошло на убыль, хотя в значительной степени он сохранил свои позиции до сих пор.

Тайсона пустили «по большому кругу». От него потребовали провести бой с кем-нибудь из боксеров первой десятки и только после этого ему бьши готовы предоставить право на матч-реванш с Дагласом или, если Бастер тем временем проиграет, с его преемником. Выбора у Железного Майка не было, и он согласился. Бастеру тем временем предписали выполнить оставшееся ему в наследство от Тайсона обязательство встретиться с Эвандером Холифилдом. После всех проволочек бой состоялся 25 октября 1990 года в Лас-Вегасе.

За несколько месяцев до этого пресса и публика стали обращать внимание на то, что Даглас, сделавшийся очень популярным и появлявшийся на разных публичных мероприятиях, начал набирать вес. Перед боем с Тайсоном в начале февраля он весил около 105 кг, а клету, по слухам, 131,5 кг! В начале июня один из его тренеров, Джон Рассел, забил тревогу и заставил Дагласа заняться сгонкой веса. Но то, что он сбрасывал в зале, Даглас тут же почти в полном объеме восполнял в ресторане или на каком-нибудь фуршете либо банкете в свою честь. Кроме того, друзья говорили, что любой желающий мог поплакаться ему в жилетку, а желающих было много. Широкой души Дагласа хватало на всех, но времени на поддержку себя в форме не оставалось.

Дата добавления: 2015-08-18