Браунзвнлл 4 страница

Разумеется, Тайсона заметили бы в любую эпоху из-за какой-то магнетической агрессивности и злобы, исходивших от него. На Железного Майка нельзя было не обратить внимания как на приближающийся тайфун, который несет опасность для всех. Один мой случайный американский знакомый, сам человек весьма неробкий, прошедший Вьетнам и, кстати, в прошлом неплохой боксер, говорил мне, что, когда он видел Тайсона на ринге, ему казалось, что тот несет опасность конкретно для него. Оттого, что разумом он понимал, что все не так, что опасен Тайсон только для своего противника на ринге, его охватывало ощущение своеобразной сладкой жути, игры с опасностью, которой на самом деле не было, но которую он видел собственными глазами.

Не надо думать, что Тайсон в этом отношении был уникален. Все тот же мой американский знакомый как-то заметил: «Когда я впервые увидел Тайсона, я сразу сказал себе: да это же Лиштон». Пуля из автомата Калашникова слегка покорежила ему челюсть, так что дикция оставляет желать лучшего. Он имел в виду, конечно, Санни Листона.

Но Листон правил в тяжелом весе совсем в другое время, когда злобный и агрессивный неф не имел ни малейшего шанса стать кумиром нации. Более того, в каком-то смысле пик своей популярности он «пережил» уже после смерти, когда в конце 80-х и начале 90-х одна за другой стали выходить его биогра-

фии и он стал почти культовой фигурой. Конечно, в это время Санни вспомнили именно по аналогии с Тайсоном, и Железному Майку досталось все то, что не досталось Листону.

Так Майк Тайсон, сам того не ведая и не желая, стал капитаном бутафорского корабля, чья команда подняла бунт против политкорректности, а его помощницами стали Мадонна и Шэрон Стоун. Комсостав получился хоть куда. На судне с таким командованием можно пускаться в любое плавание.

1988

Этот год стал в жизни Тайсона определяющим. Тогда он достиг пика своей славы, и тогда же произошли события, роковым образом повлиявшие на всю его последующую жизнь.

Бой с пророком Лэрри

Началось все с боя с выдающимся экс-чемпионом Лэрри Холмсом, состоявшегося 22 января в Атлантик-Сити. Точнее, все началось даже перед боем, потому что Холмс, никогда не считавшийся интересным оратором, особенно на фоне Мохам-меда Али, неожиданно заговорил, и остановить его, как часто бывает с долго молчавшими людьми, уже ничто не могло.

«Это я войду в историю, а не Майк Тайсон. Он войдет в историю как сукин сьш. Даже если он выиграет у меня, то в конце концов все равно сам себя уничтожит» — эту фразу на разные лады Лэрри повторял чуть ли не на всех пресс-коференциях, и каждый раз произносил ее все злее и злее, и еще все время добавлял: «Он кончит в тюрьме».

Многие недоумевали, зачем он это делал. Уже то, что Холмс в свои 38 лет после почти двухлетнего перерыва решил вернуться на ринг и встретиться с самым сильным противником в своей жизни, казалось достаточной глупостью, а он еще, похоже, решил довести Тайсона перед боем до неистовства. Все еще помнили, чем подобное поведение обошлось Тайреллу Биггсу. Но Лэрри не мог или не хотел остановиться и все говорил, говорил и говорил, подогрев тем самым и без того огромный интерес к матчу. Наконец наступил день, когда ему пришлось ответить за свои слова.

Первый раунд не внушил болельщикам Холмса большого оптимизма. Это была живая иллюстрация известного изречения Джо Луиса: «Он может бегать, но он не сможет спрятаться». Холмс быстро пятился назад, часто просто вытянув вперед левую руку, а Тайсон спокойно и методично шел на него или, точнее, за ним, и было ясно, что слишком долго это продолжаться не может. Если ему удавалось разорвать дистанцию, Холмс тут же клинчевал, но Железный Майк показал, что хорошо усвоил уроки боев со Смитом, Таккером и Биггсом. Теперь он вырывался из клинча, а не ждал, пока рефери разведет его с противником, а так как физически он был гораздо сильнее Холмса и намного моложе, Лэрри это очень изматывало.

Второй раунд был в общем и целом похож на первый, а в третьем Холмс активизировался. Его джеб приобрел какую-то остроту, а временами он подключал к контратакам и правую руку. Зал оживился, ожидая, что экс-чемпион предпримет еще что-то, а Тайсон понял, что его час вот-вот настанет. После боя Майк так охарактеризовал этот момент боя: «Он попытался бить левый джеб, "и зал воодушевился и зашумел. Когда зал начинал затихать, Холмс тут же наращивал обороты. Он пошел на поводу у своего самолюбия. И я подумал: ну сейчас он у меня получит».

Третий раунд закончился мощным ударом Тайсона справа, который «болтанул» Холмса, но у Майка не осталось времени воспользоваться плодами своего успеха. В четвертом раунде Холмс активизировался еще больше. Возможно, он поверил, что у него есть какой-то шанс, а может быть, просто от отчаяния решил пойти на штурм. В бою с молодым Тайсоном, если ты не бегал от него как заяц, это уже считалось штурмом.

Холмс по большей части по-прежнему отбивался джебом на отходе, но иногда останавливался и добавлял еще удар справа, несильный и несмелый, но все-таки удар. Похоже, что Холмс перед боем много раз посмотрел первый бой Али с Листоном. Во всяком случае, его манера ведения боя наводила на такие мысли, особенно когда он стал опускать руки, как Мохаммед в молодости. Лэрри действительно временами в этом бою разительно напоминал Али, но не образца 1964 года, а образца 1980-го, когда 38-летний Мохаммед вернулся на ринг, чтобы встретиться с ним. Холмс прекрасно понимал тогда, что Али не стоило так поступать, но он почему-то не понял того о себе.

В конце первой минуты четвертого раунда Тайсон на мгновение прижал Холмса к канатам и нанес правый по корпусу и левый хук в голову. Холмса «болтануло», и, похоже, что-то в нем сломалось именно в этот момент. Может быть, он окончательно понял, что ему сегодня не победить. Еще секунд через двадцать Тайсону удался мощный левый хук. Холмс снова начинает клинчевать при любой возможности. В середине раунда Тай-сон провел двухударную комбинацию, которую иначе как маленьким шедевром не назовешь. Он провел левый джеб, но не в голову Холмса, а по его левой руке, прикрывавшей голову, отбив ее в сторону и полностью раскрыв лицо Холмса под удар, и тут же нанес удар правой в разрез. Лэрри свалился всем своим немалым весом на спину. Удивительно, но после такого нокдауна он еще встал. В том, что бой закончится в этом раунде, сомнений уже ни у кого не было.

Майк понял, что дело в шляпе и, желая поскорее все закончить, бросился в несколько суматошную атаку, которая завершилась тем не менее очень точным, хотя и длинным ударом справа. Холмс упал на бок, выполнив какой-то кульбит в сторону, и снова встал. Правда, едва он поднялся на ноги, он тут же потерял равновесие и упал бы снова, если бы не опрокинулся спиной на канаты. До конца раунда оставалась еще минута.

Тайсон снова провел затяжную серию, точнее, это уже была одна непрекращающаяся атака. Удар следовал за ударом. Вот Майк провел хороший хук слева, потом после нескольких неплотных ударов еще левый хук и правый кросс, затем еще мощнейший удар справа. Но Холмс все стоял. Теперь, когда самое страшное уже случилось, он, похоже, стал бояться Тайсона меньше, а не больше. Майк провел еще два правых кросса, еще левый хук и еще кросс. Холмс все стоял.

Раунд подходил к концу, и создавалось впечатление, что Лэрри удастся совершить невозможное — отстоять этот раунд до конца, но чуда, как обычно, не произошло. Тайсон прижал Холмса к канатам и провел совсем уж безумный по силе правый кросс. Если бы не канаты, Холмс бы обязательно упал, но, на свою беду, остался на ногах. Тайсон не терял времени, чуя, что его осталось совсем мало. Он провел еще одну, последнюю, серию, завершившуюся правым кроссом, которого Холмс уже вьщержать не смог. Он упал на спину, и рефери остановил встречу, даже не удосужившись открыть счет. Все правильно. Это был нокаут.

Холмс с этим не смирился, хотя ему было трудно даже пошевелиться. Он сказал рефери: «Дайте мне встать». Поняв, что отсюда помощи не дождешься, он обратился к доктору, выскочившему на ринг: «Пожалуйста, помогите мне встать». Снова в ответ тишина. Тогда Холмс обратился к своему тренеру Ричи Джакетти: «Ричи, подними меня с этого чертова пола».

Холмсу в конце концов помогли встать. Едва очухавшись, он отправился в угол к Тайсону и сказал отдыхавшему Майку: «F... you, ты великий чемпион». «Спасибо, — ответил Тайсон, — Ты тоже великий чемпион».

После боя все, что говорил Холмс до встречи с Тайсоном на ринге, как-то быстро забылось. Кого интересует, что сказал нещадно битый бывший чемпион? Об этом вспомнили через много лет, да и то далеко не все. А вот о другой истории судачили долго, от чего она после каждого пересказа звучала все легендарнее и легендарнее.

По пути на ринг Майк, разминаясь, на ходу ударил правой рукой в стену, представлявшую собой стальную арматуру, заполненную слоем гипсового наполнителя и облицованную с обеих сторон. Толщина ее была примерно два сантиметра.

От удара Тайсона, пришедшегося точно в середину межарматурной ячейки, вся эта не слишком крепкая конструкция разрушилась — и его кулак в перчатке вылетел на улицу. Знаменитый обозреватель журнала «Sports Illustrated» Пэт Патнам описал эту сцену так: кто-то, увидев это, сказал: «О, господи!», — а Тайсон голосом мальчика, которого поймали за тем, что он стащил булочку, сказал: «Извините». Фотография этой дырки в стене, сделанной рукой Тайсона, обошла потом всю мировую прессу. Железный Майк окончательно стал живой легендой.

Через некоторое время после боя Холмс сказал еще одну вещь, на которую тогда тоже не обратили внимания, но вспомнили через несколько лет: «Как и все низкорослые тяжеловесы с короткими руками, Тайсон быстро прогорит. Слишком много ему приходится тратить энергии, чтобы сблизиться с противником». Ну что еще мог сказать этот старый и уже мало кому нужный Холмс? И кого это тогда интересовало? Вопрос тогда уже ставился иначе: где взять соперников для Железного Майка, которые смогут на ринге против него показать хоть что-нибудь.

Уже 21 марта Тайсон снова вышел на ринг и во втором раунде нокаутировал одного из чемпионов безвременья Тони Таб-бса. Произошло это в Токио в зале «Токио доум». И этот город, и этот зал еще станут для Железного Майка роковым местом, с которого всего через пару лет начнется его длинный путь с вершины вниз, но пока он этого не знал и купался в своей славе. Тайсон понятия не имел о том, что он такая знаменитость в этой странной, но до ужаса гостеприимной стране, где все были от него без ума.

Теперь Майку предстоял бой с Майклом Спинксом, которого еще два года назад считали единственным человеком, который сможет оказать ему серьезное сопротивление. Однако сейчас число верящих в такой исход резко поубавилось. Похоже, не очень-то верил в него и сам Спинке. Бой никак не могли организовать из-за финансовых разногласий сторон, и тогда кто-то сказал Спинксу: «А почему бы тебе не предложить Майку подраться просто так?» В принципе это дежурная острота, которую можно услышать едва ли не перед каждым матчем, но ответ Спинкса на нее нельзя назвать совсем уж шуточным. «Нет уж, — сказал он, — Майк такой парень, что он может легко на это согласиться». С таким настроением не побеждают. Тем не менее матч очень ждали в надежде, что Спинке хотя бы не сломается так быстро, как его предшественники.

Однако бокс в тот момент неожиданно стал далеко не самым главным в жизни Тайсона, и, прежде чем рассказать о бое со Спинксом, состоявшемся 27 июня 1988 года, стоит разобраться со всем, что происходило в жизни Железного Майка за пределами ринга в течение всего того рокового года. Иначе просто невозможно полностью понять развитие его характера и биографии.

Тайсон в Робин

Здесь на сцену выходит еще один персонаж — начинающая актриса Робин Гивенс, снявшаяся в популярной мыльной опере. Это ей в статье Гэри Смита, о которой уже шла речь, Тайсон изо всех сил пытался дозвониться. Когда в 1988 году люди зачитывались этой статьей, они изо всех сил желали Майку, чтобы Робин наконец пришла домой и сняла трубку. Сейчас, если бы что-то можно было пожелать задним числом, то те же люди пожелали бы Железному Майку, чтобы он ее никогда не встречал.

Что Тайсон способен кого бы то ни было любить, широкая общественность долго не догадывалась. Тем сильнее было ее потрясение.

Даже любовь приводившего в Одессу шаланды, полные кефали, Кости-моряка к так своевременно направившей к берегу баркас рыбачке Соне не была более внезапной и неожиданной для окружающих, чем любовь отправлявшего противников на заслуженный отдых Железного Майка к Робин Гивенс. Там, где они появлялись, сразу отвисало столько челюстей, сколько Тайсон не выбил и не сломал за всю свою жизнь. Даже сгорающий от любви тиранозавр не выглядел бы более странно, чем Железный Майк, млеющий от страсти нежной. Накануне боя со Спинксом он чуть не забыл о тренировках. «Все из-за этой женщины, — сказал о Робин Гивенс один из членов команды Тайсона — Стив Лотт. — Он просто помешан на ней». Майк теперь все время торчал в Калифорнии, неподалеку от Голливуда, где работала Гивенс, и в тысячах километров от своего тренировочного лагеря. Конечно, в теории мы все знаем, что стрелы амура залетают в самые неожиданные места, но, черт возьми, не в такие же неожиданные, как сердце Тайсона.

В феврале 1988-го, после почти года знакомства, они поженились. И сразу разразился первый скандал. В марте умер Джим Джекобе, который вместе с другим менеджером, Биллом Кей-тоном, вел все дела Тайсона. Тут же выяснилось, что у Кейтона появилось множество конкурентов на должность управляющего делами Железного Майка. Главный из них, конечно, Дон Кинг, о котором речь пойдет чуть позже. Но пока им вплотную занялись другие люди.

Едва женившись, Тайсон узнал, что, как говорят в Америке, получил двух женщин по цене одной. Второй была теща — Рут Роупер. Первым делом этот дуэт проявил необузданный интерес к финансовым делам Майка и отправил Биллу Кейто-ну письмо, в котором в грубой форме затребовал от него финансовый отчет. Предлогом для этого послужила покупка дома стоимостью 4,5 миллиона долларов, которым за счет Тайсона решила облагодетельствовать новобрачных теща.

Кейтон предоставил все, что от него требовали, но счел себя обиженным, о чем сообщил Тайсону. Тот сказал, что не имеет к этому отношения, и извинился за своих женщин, но, когда эта история получила огласку, сказал известному журналисту Филу Бергеру из «Нью-Йорк тайме»: «Я люблю свою жену больше всего на свете. Другие мужчины хотят, чтобы их жены оставались в тени. Я не такой. Все раздувают историю из того, что моя жена захотела узнать, сколько я зарабатываю. Если моя жена о чем-то просит — дайте ей то, что она хочет. Послушайте, если бы она захотела получить с моего счета все деньги до последнего доллара, я бы ей их отдал без всяких вопросов».

Кейтон по этому поводу сказал: «Майк влюблен, а у женщины, которую он любит, есть свои планы». 69-летний менеджер изо всех сил пытался наладить отношения с двумя женщинами, но у него мало что получилось. Жена с тещей совали свои носы во все, что их совершенно не касалось, и превратили жизнь команды Тайсона в сущий ад. Как ехидно написал перед боем Железного Майка с Майклом Спинксом Пэт Патнам из «Sports Illustrated»: «Если кто интересуется, жена и теща Тайсона не выйдут на ринг вместе с ним».

Кроме того, пресса полнилась информацией и о скандалах другого рода. 17 июня, за десять дней до боя Тайсона со Спинксом, как раз когда Майк завершал подготовку к нему, Робин, яростно поддержанная своей мамой, впервые официально заявила о том, что Майк ее избивает. Впоследствии она сделала еще много подобных заявлений. Зная будущее Тайсона, можно смело предположить, что обвинения, которыми сыпали две дамы, не были совсем уж беспочвенными, но абсолютно достоверно известно, что Робин, мягко говоря, сгущала краски.

Самый громкий из разрекламированных Гивенс «скандалов» произошел в Москве, в гостинице «Международная», когда Тайсон очень ненадолго приехал в столицу тогда еще СССР, чтобы принять участие в открытии первого в нашей стране гольф-клуба. По словам Робин, Тайсон учинил в «Международной» настоящий дебош, и в его усмирении приняла участие вся служба охраны отеля, которая, однако, этого не подтвердила. Вполне возможно, что Робин, как истинная американка, считала, что Москва от Америки так же далеко, как Марс или Венера. А кто может точно сказать, что там происходит? Значит, можно говорить все что угодно. Я сам в то время работал в Центре международной торговли как переводчик и также могу подтвердить, что ни о каких скандалах с Тайсоном там не говорили, хотя с охотой обсуждали куда менее громкие истории о куда менее известных постояльцах.

Другой шумный и очень странный скандал, о котором говорила вся Америка, произошел 8 мая 1988 года. Тайсон вместе с женой и тещей, которая, похоже, не оставляла молодых вдвоем никогда, ехал из Нью-Йорка в свой новый дом в Нью-Джерси. По дороге его «бентли» врезался в припаркованную машину. По версии Гивенс, это произошло из-за того, что Майк пожалел выбежавшую на дорогу кошку и слишком сильно выкрутил руль. По другой версии, Тайсон поругался с женой, из-за чего она потеряла контроль над собой и отвесила ему несколько оплеух, а он потерял контроль над машиной со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Конец этой истории был совсем уж странным. Тайсон подарил свой «бентли» стоимостью 183 тысячи долларов приехавшим полицейским, сказав им, что ему «все время не везло с этой машиной». На свою беду, полицейские, поартачившись, приняли подарок, который начальство у них вскоре все равно отобрало и вернуло Тайсону, а самих полицейских примерно наказало.

Кстати, ехала вся эта веселая компания в тот самый дом, который Рут купила для Майка и Робин за 4,5 миллиона долларов, заплатив, разумеется, из кошелька Тайсона. Между тем многие члены команды Майка предполагали, что теща при строительстве дома обманывала его на каждом шагу и сумела прикарманить круглую сумму, так что на самом деле никто точно не знал, во что он обошелся.

В общем и целом создавалось впечатление, что и мама и дочка не рассчитывают на долгий брак и пытаются, как всякие временщики, дорвавшиеся до кормушки, в самые сжатые сроки урвать у Майка как можно больше. Дело кончилось тем, что всего через несколько месяцев, 7 октября все того же 1988 года, Робин Гивенс подала на развод.

За неделю до этого, 30 сентября, Тайсон и Гивенс выступили вместе в одной телепрограмме. Их усадили рядом, и неотразимая Робин красивым и проникновенным голосом стала смешивать Тайсона с грязью перед многомиллионной аудиторией. Он молчал и время от времени смотрел на нее затравленными, какими-то болезненно влюбленными глазами. Бедняга все еще млел от этого голоса, от этого лица и от этого тела — и ничего не мог сказать в свою защиту. Иногда он робко шевелил губами, словно пытаясь что-то произнести, но вместо слов у него получалась все та же растерянная улыбка влюбленного подростка. Было ясно, что если он и сделал что-то из того, в чем она его обвиняла, то только потому, что безумно любил женщину, которая, как он знал совершенно точно, не только не любила его, но еще и обирала. Столкнувшись с такой правдой жизни, можно и с ума сойти. Тайсон, когда понял это, вполне возмож-

но, действительно пару раз поколотил Робин, но, судя по всему, не слишком сильно. Иначе просто не понятно, как она осталась живой, да еще целой и невредимой.

В результате Робин Гивенс и ее мама получили все деньги, на которые рассчитывали, а симпатии публики достались Майку. Он подтвердил простую истину, что силы без слабости не бывает, и показал, что стоит ближе к человеку, чем к вышеупомянутому тиранозавру, на которого так похож внешне. Но внешность, как известно, обманчива.

Тайсон и Король

Внешность другого человека не обманывала никого, зато сам он обманывал всех. Это был, конечно, Дон Кинг, о котором сейчас самое время рассказать чуть подробнее.

Будущий приватизатор мирового бокса родился в Кливленде, штат Огайо, в 1932 году. В 50-е занялся полулегальным игорным бизнесом. Впрочем, чем он занимался тогда, точно, наверно, не знает уже и сам Дон. Вся его деятельность того времени обросла таким количеством легенд, в том числе и с подачи самого Кинга, что стало невозможно отличить правду от вымысла. Говорили о каких-то подпольных, то есть не обкладывавшихся налогом, лотереях и о чем-то еще в этом роде. Есть и неподтвержденный слух, согласно которому в конце 50-х годов Дон принял участие в одной перестрелке и якобы убил своего противника. Последние лет 30 Кинг предпочитает неубедительно опровергать эту историю, то есть опровергать так, чтобы у всех остались сомнения. В делах репутация убийцы ему никогда не мешала.

Однако на его счету есть и подлинное убийство, которое он совершил в 1966 году. Тогда некто Сэм Гэрретт, на свою беду, задолжал ему деньги. Когда все сроки истекли, высокий и сильный Кинг набросился на хилого Гэрретга, который, судя по всему, был наркоманом, и принялся избивать его. Он бил своего беззащитного противника как маньяк. Когда приехала полиция, Дон уже добивал Сэма. Согласно легенде, последними словами Гэрретга были: «Я отдам тебе все, что должен, Дон». Впрочем, скорее всего, это уже фольклор, что-то вроде наших блатных песен. Так или иначе, но Гэрретт ничего ему не отдал и умер на месте, а Дону пришлось отправиться в тюрьму. Срок он получил на удивление маленький, и опять потом много говорили о подкупе судьи, но ничего доказать так и не смогли. Уже в 1971 году Дон оказался на свободе. А через два года стал миллионером. Возможно, правда, что он уже был им и до посадки в тюрьму, просто теперь он сменил основной вид деятельности и оказался на виду у публики.

Промоутерским бизнесом Кинг занимался понемногу и раньше. В этом не было ничего удивительного. Профессиональный бокс в то время стоял очень близко к игорному бизнесу и в значительной мере контролировался организованной преступностью. Еще не канули в Лету те времена, когда организацией боев занимались знаменитые мафиози Фрэнки Карбо и Блинки Палермо. Американцы любят говорить, что с мафией был связан один из чемпионов 30-х годов итальянец Примо Карне-ра, но не любят вспоминать о контактах с той же организацией очень популярного Рокки Марчиано, чемпиона мира в тяжелом весе 1952—1956 годов, а это уже совсем близко ко времени Кинга.

Договорных боев тогда было больше, чем сейчас договорных матчей по футболу. Мафиози и просто информированные личности делали на открытом и подпольном тотализаторе колоссальные деньги, ставя против заведомого фаворита, который, как они твердо знали, должен был сегодня проиграть. Мог ли Дон остаться в стороне от такого замечательного дела? Впрочем, большие деньги можно было заработать и совершенно легально, просто организуя матчи, вызывавшие большой интерес публики. Можно было сочетать одно с другим, что Дон и делал.

Вложив большие деньги, Кинг быстро сосредоточил в своих руках немалую силу. Дону помогли несколько его незаменимых качеств. Во-первых, профессиональное обаяние. Он как никто умел втереться в доверие к боксеру, особенно негру, широко используя при этом расовый фактор. Во-вторых, он обещал боксеру больше, чем любой другой промоутер, и делал это так, что ему было трудно не верить. В-третьих, никакое обещание никоим образом его не сковывало. Если бы он мог безнаказанно убивать своих конкурентов, он бы с легкостью это делал. Дон принадлежит к числу людей, которых даже нельзя назвать аморальными, так как они существуют вне всякой морали, то есть действуют не вопреки морали, а независимо от нее. Так, в январе 1973 года он приехал в Кингстон на Ямайку вместе со своим подопечным, чемпионом мира в тяжелом весе Джо Фрезером. Тот проиграл Джорджу Формену, и уезжал Кинг уже с победителем. Когда Формен проиграл Мохаммеду Али, Кинг сумел втереться в доверие и к нему. То, что промоутер проигравшего чемпиона получает права на устройство матчей чемпиона нового — обычная практика, но есть определенный кодекс, который нарушать не принято, есть, наконец, правила приличия, согласно которым нельзя так открыто бросать проигравшего боксера. Для Кинга всех этих правил и норм нет.

Дон грабил всех боксеров, с которыми работал, но почему же тогда они шли к нему? Все очень просто. Как сказал один из его подопечных, Лэрри Холмс: «Я работаю с ним, потому что он больше платит». В этом нет ничего невозможного. Никто не умеет так раскрутить боксера, как Кинг. Потом, когда боксер поднимется достаточно высоко, Дон сам с собой передоговаривается и платит ему гораздо меньше, чем тот ожидал. В контракте всегда находится обтекаемая формулировочка, допускающая двойное или тройное толкование, в результате чего гонорары боксера сильно урезаются, однако и в этом случае боксер до недавнего прошлого часто получал у Кинга больше, чем у любого другого промоутера. Так что недостатка в кадрах Дон никогда не испытывал. В 80-е годы Кинг набрал колоссальную силу. Тяжелый вес стал его вотчиной. Под его знаменами тогда выступал в числе многих прочих и единственный пользовавшийся в то время авторитетом чемпион мира в тяжелом весе Лэрри Холмс.

Стоило Тайсону только появиться на горизонте, как Кинг его заприметил и стал виться вокруг него, словно муха. Его видели на всех матчах Тайсона. Более того, большую часть из них он сам и организовал или, по крайней мере, имел отношение к их организации. Когда 22 ноября 1986 года Майк победил Бер-бика и стал чемпионом мира, Дон Кинг на виду у всех поднял его на руки. Тайсон, похоже, не был этому особенно рад, но первый шаг к овладению его кошельком Кинг сделал.

После смерти Д'Амато в 1985 году мало кто сомневался, что рано или поздно Дон доберется до Тайсона, несмотря на все защитные кордоны вокруг него, которые Кас оставил после себя. Костяк первой команды Тайсона, оставшейся в наследство от Д'Амато, составляли трое: менеджеры Билл Кейтон и Джим Джекобе и тренер Кевин Руни. Сначала они неплохо держали оборону, но в 1988 году умер Джекобе, который был для Тайсона не только менеджером, но и чем-то вроде мамки, в чем Железный Майк, как ни странно, очень нуждался, так как, несмотря на всю свою физическую мощь, по психологическому складу он, скорее, не ведущий, а ведомый. Авторитет Руни не выходил за пределы тренировочного зала, а в одиночку сухой Кейтон, мало подходивший для роли не то что мамки, но даже папки, не смог сдержать атак Дона Кинга, который, почувствовав слабину в рядах противника, резко усилил напор.

Дон Кинг решил использовать старый, простой и безотказный прием, который в политкорректной Америке получал все большее распространение. Долгое время считалось, что расизм бывает только белым. Однако, по мере того как он отступал, все более и более прочные позиции стал занимать расизм черный. Эту-то карту и задумал разыграть Дон Кинг. Лейтмотив его речей был прост и понятен. Зачем тебе эти белые? От них нам никогда не будет никакого добра. Надо держаться своих. Черный черному глаз не выклюет.

Просто до безобразия. Может быть, потому и работает. Сработало и с Тайсоном. Парадокс ситуации заключался в том, что Железному Майку белые ничего плохого не сделали. Как раз наоборот — почти все хорошее, что он видел в этой жизни, исходило от белых: Каса Д'Амато, Камиль Юалд, Джекобса, Руни и многих других. До поры до времени понимал это и сам Майк. Камиль он писал трогательные поздравительные открытки, которые подписывал «твой черный сын Майк». Да и вообще, расовый вопрос его не беспокоил. Уж на что в доме Д'Амато точно не обращали никакого внимания, так это на цвет кожи. Не совсем понятно, каким же чудом Дон Кинг сумел своими примитивными речами разбудить черно-расистские настроения у человека, который никогда не страдал от расизма белого?

Но Дон Кинг если и примитивен, то примитивен до гениальности. Сам выходец из трущоб, он прекрасно понимает, что для человека, выросшего в Браунзвилле, мир лоснящихся людей и сверкающих небоскребов, расположенных в считанных километрах от его дома, есть мир белых. И этот мир он ненавидит по определению, потому что с раннего детства знает, что вход туда ему заказан. А уж если он каким-то чудом в него пробился, то начинает ненавидеть его еще больше, так как не может отделаться от ощущения, что попал сюда контрабандой, что здесь его считают чужаком и спят и видят, как бы отправить обратно. Если рядом нашелся человек, который сумеет эти настроения подогреть и, так сказать, систематизировать, то дело в шляпе — черный расист готов.

И все-таки Майк никак не мог решиться на последний шаг. Летом 1988 года он подписал несколько документов о сотрудничестве с Доном, но пока не подписал с ним промоутерское соглашение. Нужен был какой-то толчок. И он случился, только это был мощнейший пинок под зад, от которого и сам Майк, и вся его жизнь много лет летели кувырком.

В конце лета 1988 года Робин Гивенс фактически бросила Тайсона и устроила из этого представление на всю Америку, рассказывая всюду, с каким чудовищем ей довелось жить, и тонко намекая на то, как много нужно заплатить за каждый день этой тяжелой жизни. Несколько раз ее прямо уличали во лжи, но в стране победившего феминизма это не играет особой роли.

Тайсон был женат не на одной стерве, а на двух, точнее, трех сразу: Робин Гивенс и ее матери Рут. Последняя была такой стервой, что ее можно считать за двух. Мама с дочкой получили всю казну Тайсона в свое распоряжение и распорядились ею как казнокрады. Что не удалось украсть, они потом попытались получить по суду. Чтобы не выглядеть в глазах общественности совсем уж одиозными грабительницами, обе без устали поливали Тайсона грязью. Память обеих дам обнаружила одно странное свойство: с течением времени они не забывали подробности, как происходит со всеми нормальными людьми, а вспоминали все новые и новые. «Они хотят унизить меня как мужчину, — сказал тогда Тайсон, — они хотят сделать так, чтобы ни одна женщина никогда больше не захотела со мной жить». В то время Майк гораздо больше говорил, что его унизили, а не что его ограбили. Видимо, урон, нанесенный самолюбию, был сильнее урона, нанесенного кошельку.

Дата добавления: 2015-08-18