ГЛАВА 16. Ее родители собрались уходить

Ее родители собрались уходить. Мими у себя в спальне услышала стук каблуков матери по мраморному полу и более тяжелые шаги отца.

– Крошка, ау! – произнесла Тринити, постучавшись к дочери. – Мы с папой уходим.

– Входи, – отозвалась Мими.

Она надела длинные массивные серьги и принялась внимательно изучать свое отражение в зеркале.

Тринити отворила дверь и вошла. На ней было длинное, по щиколотку, платье, как решила Мими, от Валентино, а на плечах красовался роскошный соболий палантин. У Тринити была изящная, чарующая фигура, а длинные белокурые волосы локонами ниспадали на плечи. Мать Мими часто фотографировали для светских новостей и модных журналов.

Родители собрались на какой‑то благотворительный бал. Они вечно куда‑то уходили. Мими даже вспомнить не могла, когда они ужинали дома. Иногда она вообще их неделями не видела.

Мать проводила время в салоне красоты, в спортзале, у своего психотерапевта или в бутиках на Мэдисон‑авеню, а отец постоянно был на службе.

– Не задерживайся допоздна, – наставительно произнесла Тринити, поцеловав дочь в щеку. – Кстати, ты чудесно выглядишь. Это то самое платье, что я тебе купила?

Мими кивнула.

– Тебе не кажется, что эти серьги здесь лишние? – поинтересовалась мать.

Мими была уязвлена. Она терпеть не могла, когда ее критиковали.

– Мне кажется, мама, они отлично смотрятся.

Тринити пожала плечами.

Мими заметила, что в дверях с нетерпеливым видом стоит отец. Он возбужденно разговаривал с кем‑то по мобильному. В последнее время отец выглядел более встревоженным, чем обычно. Что‑то беспокоило его, он был поглощен своими мыслями и рассеян. Как‑то Мими вернулась домой намного позже дозволенного времени, когда она кралась через кухню, отец, наливавший себе коньяк, заметил ее, но не сказал и слова.

– А где Джек? – поинтересовалась мать и огляделась, как будто Джек мог прятаться под туалетным столиком.

– Уже там, – отозвалась Мими и пояснила. – Мой приятель опаздывает.

– Ну, желаю приятно провести время, – произнесла Тринити и потрепала Мими по щеке. – Смотри там, не влезай особо в неприятности.

– И доброй ночи, – добавил Чарльз, закрывая за собой дверь.

Мими снова взглянула на себя в зеркало. Отчего‑то всякий раз, когда родители желали ей доброй ночи еще вечером, она чувствовала себя лишенной чего‑то. Брошенной. Так она и не смогла к этому привыкнуть. Мими сняла серьги. Мать права, к этому платью они не подходят.

Вскоре после ухода родителей появился, наконец, ее итальянец. Он сильно изменился со дня их встречи в «Барниз». Самоуверенность исчезла вместе с хищной улыбкой. Мими их выпила. Ситуацию контролировала она. Она почти насытилась им, он был слишком легкой добычей. Никто не мог стать с ней вровень.

– Я поведу, – сказала Мими, доставая ключи у него из кармана.

Итальянец не возразил.

До особняка Общества по изучению Северной и Южной Америки было недалеко, но Мими все равно по пути несколько раз проскочила на красный свет, заставив машину «скорой помощи» резко свернуть во избежание столкновения.

Она остановилась у навеса и, когда они выбрались из машины, бросила ключи привратнику.

Итальянец последовал за ней, как щенок. Они вошли в особняк вместе.

Мими смотрелась потрясающе в непроглядно черном атласном платье от Питера Сома, волосы ее были уложены в узел, а единственным украшением служила тройная нить жемчугов из Южного моря, фамильная драгоценность. Мими дернула кавалера за руку и направила вверх по лестнице. И натолкнулась на свою лучшую подругу, Блисс Ллевеллин, слившуюся в страстном поцелуе с этим ничтожеством, Диланом Бардом.

– Привет, – ледяным тоном произнесла Мими.

И когда же это успело назреть? Мими не любила оказываться не в курсе дела.

Блисс оторвалась от губ Дилана и покраснела, увидев подругу. Помада у Блисс была размазана, а волосы растрепаны. Дилан самодовольно улыбнулся Мими.

– Блисс. В уборную. Немедленно.

Блисс взглянула на Дилана виновато, но все‑таки безропотно последовала за Мими в дамскую уборную.

Мими проверила кабинки и выгнала из туалета девушку из обслуги. Убедившись, что в уборной никого нет, она повернулась к Блисс.

– Черт побери, что с тобой происходит? Ты с этим типом? – с негодованием произнесла она. – Ты же могла заполучить любого парня, какого пожелаешь!

– Но мне нравится этот! – с вызовом бросила Блисс. – Он клевый!

– Клевый, – протянула Мими так, словно в этом слове был десяток слогов. Кле‑е‑е‑е‑евый.

– У тебя что, проблемы? – дерзко поинтересовалась Блисс.

– Проблемы? У меня нет никаких проблем. Кто сказал, что у меня проблемы? – переспросила Мими, оглядываясь с таким видом, словно ожидая увидеть кого‑то.

– Это из‑за той истории в Коннектикуте? – спросила Блисс. – Он тут ни при чем.

– Что еще за история? – отозвалась Мими.

– Ну, не знаю, я слыхала, что с какой‑то девушкой в Гринвиче произошел несчастный случай и Дилан был как‑то в это втянут, – объяснила Блисс. – Но в любом случае это неправда.

Мими пожала плечами. Она впервые услыхала об этой истории, но ничуть не удивилась.

– Я просто не понимаю, отчего ты тратишь на него время.

– За что ты его так ненавидишь?

Вопрос застал Мими врасплох. А ведь правда: Дилан вызывал у нее совершенно несообразное отвращение. За что она его ненавидит? Мими не знала, но нутром чувствовала, что его следует ненавидеть, а нутро ее никогда не подводило. Чем‑то этот тип ей не нравился, но ничего конкретно она сказать не могла.

– Кстати, а что с твоим парнем? У него вид как у зомби, – заявила Блисс, указав в угол.

Итальянский наследник зашел следом за ними в дамскую уборную и теперь пускал слюни, прислонившись к колонне у дверей. Похоже, у Мими все парни такие – умственно неполноценные.

– С ним я позже разберусь.

– Я пошла обратно к моему парню, – с нажимом произнесла Блисс.

– Ладно. Но не забудь, что в понедельник тебе на собрание Комитета.

Блисс и вправду чуть не позабыла об этом. Она вообще не была уверена, что ей хочется вступать в какой‑то чванливый общественный комитет, но нужно было как‑то умиротворить Мими.

– Да, конечно.

Мими посмотрела вслед уходящей подруге. Экая досада! Мими беспокоило, что у Блисс вдруг прорезалось стремление к независимости. Она больше всего на свете ненавидела мятежи среди подчиненных. Мими вышла из уборной, дернув своего кавалера за галстук, чтобы тот следовал за ней. И тут во второй раз увидела картину, уязвившую ее до глубины души. Ее брат Джек танцевал с этой девчонкой, ван Ален, и прижимал ее к себе. Мими даже затошнило от возмущения.

Когда Шайлер была с Джеком, время и пространство словно бы застывали. Она даже не чувствовала, что находится в комнате, тесно набитой потными подростками. Они двигались в одном ритме, их тела полностью гармонировали друг с другом. Джек умело прижимал ее к себе, наклонившись так, чтоб его дыхание легко касалось ее шеи. Странно: почему она так отчетливо различает его в темноте, при том что остальные превратились в размытые пятна?

Шайлер закрыла глаза и на мгновение увидела их двоих, только одетых иначе. Они находились в этом же бальном зале этого же особняка, только на сто лет раньше. Она – в длинном вечернем платье, с корсетом и шелковыми нижними юбками, а он – в белом смокинге, красивый и галантный. Сексуальное колдовство песни «Мьюз» сменилось нежным вальсом.

Это походило на сон, но не было сном.

– Что происходит? – спросила Шайлер у кружащего ее Джека.

Бальный зал был наполнен светом и негромкой музыкой. Звенели бокалы с шампанским, легко трепетали дамские веера.

Но Джек лишь улыбнулся.

Они продолжали танцевать, и Шайлер обнаружила, что ей знаком замысловатый рисунок танца. Когда музыка закончилась, они вежливо похлопали.

Шайлер огляделась по сторонам и внезапно снова очутилась в настоящем времени, в своем платье в стиле пятидесятых, а Джек – в синем блейзере и с красным галстуком. Шайлер моргнула. У нее что, разыгралось воображение? Или все же это происходило на самом деле? Она была сбита с толку и не знала, что и думать.

– Давай отдохнем немного, – предложил Джек.

Он взял Шайлер за руку и вывел ее из круга танцующих. Они вышли на балкон. Джек закурил и предложил ей.

– Хочешь?

Шайлер покачала головой.

– С тобой это тоже случилось? – спросила она.

Джек кивнул, затянулся и выпустил дым.

Они смотрели на Парк‑авеню. Шайлер подумала, что это самая красивая улица на свете – после Риверсайд. Парк‑авеню, ее величественные ряды зданий довоенной постройки, караваны желтых такси, плывущие в обе стороны… Все‑таки Нью‑Йорк – волшебное место.

– Что это было?

Но прежде чем Джек успел что‑либо ответить, изнутри здания донесся крик. Они переглянулись, подумав об одном и том же. Смерть Эгги. Неужели еще кто‑то?… Они помчались в коридор.

– Ничего страшного, – сказала Мими Форс. – Он просто потерял сознание. Китти, да успокойся же!

Итальянец, кавалер Мими, валялся без чувств на лестничной площадке, и в лице у него не было ни кровинки.

– Джек, поможешь? – бросила Мими, увидев в дверях брата.

Джек кинулся к сестре и помог усадить итальянца.

Шайлер заметила, как Джек что‑то гневно выговаривает Мими, и расслышала долетевшие до нее обрывки фраз: «…перешла границу… Ты могла убить его… Не забывай, что говорят стражи…»

Шайлер встала, не зная, что ей делать. Тут появились Блисс с Диланом. Дилану хватило одного взгляда на мизансцену.

– Дай‑ка угадаю, он был с Мими Форс?

Шайлер кивнула.

– Пожалуй, пора нам отсюда сваливать.

– Совершенно с тобой согласна, – отозвалась Блисс.

Шайлер в последний раз взглянула на Джека. Он по‑прежнему спорил с сестрой и даже не заметил, что Шайлер уходит.

Дневник Кэтрин Карвер

20 декабря 1620 года

Плимут, Массачусетс

Мужчины отправились в путь уже давным‑давно, но до сих пор от них нет никакой весточки. Они уже должны были добраться до места и вернуться обратно с новостями из той колонии. Но от них по‑прежнему ничего не слышно. Дети составляют мне компанию, и мы проводим время, читая вслух книги, которые мне удалось привезти с собой. Если бы только мы могли сойти с корабля! На нем постоянно сыро и ужасно тесно. Но дома еще не достроены. Мужчинам разрешено разбить лагерь на берегу, а мы вынуждены оставаться здесь, в этом мрачном месте. Мне страшно, но я утешаю себя тем, что я непременно почувствовала бы, если бы Джон и остальные погибли. Пока же я не почувствовала и не увидела ничего. Среди колонистов витают сомнения, действительно ли мы спаслись. Ходят слухи, что кто‑то из них здесь, скрывается среди нас. Шепотки и подозрения множатся. Говорят, будто парнишка Биллингтонов пропал. Исчез. Сгинул. Но кто‑то вспомнил, что он мог уйти с отрядом в Роанок, потому мы пока не переживаем. Мы наблюдаем и ждем, затаив дыхание.

К. К

Дата добавления: 2015-08-18