ГЛАВА 14. Блисс оторвала взгляд от холста с пейзажем

Блисс оторвала взгляд от холста с пейзажем. Преподаватель бурно жестикулировал, стоя перед ее мольбертом, но девушка не слушала. Она скользнула взглядом в тот угол комнаты, где сидел Дилан.

Он даже никак не показал, что заметил ее. Правда, держался очень тепло и по‑дружески, когда они столкнулись друг с дружкой. В том‑то и была проблема: он держался чисто по‑дружески. Может, они так‑таки и не поцеловались тогда в «Метрополитене». Может, ничего и не произошло. Может, он потерял к ней интерес – эта мысль была ударом и для самолюбия Блисс, и для ее души.

Это так несправедливо! Особенно теперь, когда она была просто без ума от него. Она начала относиться к нему слишком серьезно, не как к приятелю, который даже не принадлежал к ее кругу. Ей звонил актер, ее просил о свидании парень‑фотомодель, но Блисс не могла думать ни о чем, кроме темных бачковДилана, завитков, лежащих вокруг ушей, и того, как он смотрел на нее своими большими печальными глазами. Блисс чувствовала, что он из тех парней, которые нарушают правила и допускают что угодно, и это ей нравилось. Это ее волновало.

Блисс смотрела, как он общается с друзьями – с той девчонкой‑готессой, которую только что пригласили в модели, и с тем симпатичным худым парнем со спутанной копной волос, – и ее снедала ревность. Дилан валял дурака, кидался в них глиной, но они, похоже, ничего не имели против. Им явно было весело.

Когда урок закончился, в дверях образовалась пробка: по узкой лестнице спускаться можно было только по одному. Блисс оказалась рядом с Диланом. Она нерешительно улыбнулась.

– Привет.

– Apres vous,[9]мадам, – галантно произнес Дилан, пропуская ее вперед.

Блисс кивнула в знак признательности и чуть помедлила, ожидая – вдруг он еще что‑нибудь скажет? Вдруг он даже снова предложит ей куда‑нибудь пойти? Но Дилан не произнес более ни слова. Ей пришлось спуститься по лестнице одной, а он остался ждать друзей. Блисс чувствовала себя проигравшей.

После ланча с Мими и ее компанией Блисс отправилась на цокольный этаж, чтобы взять учебники для следующего урока. В коридоре она наткнулась на Шайлер в спортивной форме, та стояла перед своим шкафчиком вместе с группой парней и девчонок, пребывающих в разной стадии раздетости.

Их школа представляла собою странное смешение роскоши и скудости: с одной стороны, в помещениях цокольного этажа располагался настоящий театр, с залом на двести мест, а с другой – в ней вообще не было раздевалок, потому что они не вписывались в особняк.

Ученикам рекомендовалось переодеваться в уборных, но, поскольку на смену одежды отводилось всего пять минут, большинство из них игнорировали правила и переодевались прямо в коридоре, ради экономии времени. Девушки отлично отработали маневр, позволяющий вытащить бюстгальтер через рукав и натянуть спортивный топ, прячась под свободной футболкой. Парни при виде этого даже глазом не вели.

Одной из особенностей Дачезне было то, что все тут друг друга знали еще с песочницы и в отношениях преобладал дух если не братства, то, по крайней мере, товарищества. Так что этот подростковый стриптиз волновал исключительно преподавателей, особенно профессора истории, который, натолкнувшись случайно в коридоре на полураздетую ученицу, гнусно хихикал, но с этим ничего нельзя было поделать. Переодевание на людях просто было одной из тех странностей, которые являлись неотъемлемой частью Дачезне.

– Слушай, можно с тобой поговорить? – спросила Блисс, прислонившись к шкафчику и наблюдая, как Шайлер исчезает под своим не по размеру большим свитером.

Блисс как новенькая была одной из немногих девушек, которые предпочитали переодеваться в уборной. Ей в отличие от остальных становилось как‑то не по себе от публичного переодевания. А та же Мими, например, обожала продефилировать в своем бюстгальтере «Ла петит кокет», как будто прогуливалась по пляжу в Сен‑Тропе.

Шайлер в ответ неопределенно хмыкнула из‑под свитера, работая локтями в попытках влезть в спортивную форму. Наконец она сдернула свитер и оказалась в балахонистой футболке и мешковатых спортивных брюках.

– Чего тебе? – поинтересовалась она, глядя на Блисс с настороженностью.

– Вы же дружите с Диланом Бардом?

Шайлер пожала плечами.

– Ну да. А что?

Она взглянула на часы. До звонка осталось немного, и ребята из ее класса уже бежали вверх по лестнице в спортзал.

– Ну… ты хорошо его знаешь?

Шайлер снова пожала плечами. Она не очень понимала, о чем спрашивает Блисс. Ну да, конечно, она хорошо знала Дилана. Они с Оливером были его единственными друзьями.

– До меня доходили слухи… – произнесла Блисс и оглянулась проверить, не слышит ли кто.

– Да ну? И какие? – Шайлер приподняла бровь и сунула свитер в шкафчик.

– Ну, будто он был замешан в какой‑то истории с одной девчонкой в Коннектикуте прошлым летом…

– Я об этом ничего не слыхала, – отрезала Шайлер, не дав ей договорить. – Тут болтают о чем угодно. Ты вправду веришь в эту историю?

– Вовсе нет! Ни капельки! – с возмущением откликнулась Блисс.

– Слушай, мне нужно идти, – бесцеремонно заявила Шайлер.

Она подхватила теннисную ракетку и зашагала прочь.

– Погоди! – воскликнула Блисс.

Она кинулась следом за Шайлер, стараясь не отставать.

– Ну что?

– Я просто… Я хотела сказать… – Блисс выглядела смущенной. – Мне очень жаль, что у нас не заладились отношения. Это я виновата. Может, попробуем начать сначала? Ну, пожалуйста.

Шайлер прищурилась. Прозвенел второй звонок.

– Я опаздываю, – ровным тоном произнесла она.

– Ну просто… мы тут с ним на днях ходили в «Метрополитен», и мне казалось, что мы здорово провели время, но я даже не знаю… с тех пор он со мной не разговаривает, – затараторила Блисс. – Ты не знаешь, у него есть девушка?

Шайлер вздохнула. Если она опоздает на урок, бабушке пришлют записку. В Дачезне не принято было оставлять ученика после уроков. Единственным видом наказания было отправить записку с изложением происшествия чрезмерно озабоченным родителям, которым полагалось совершить харакири, если их дети не поступят в Гарвард. Она посмотрела на нервничающую Блисс и ее полную надежды улыбку.

Подумав, Шайлер неохотно решила, что, возможно, Блисс все‑таки не одна из клонов Мими. У нее, скажем, не было ни распрямленных белобрысых волос, ни эмблемы осточертевшей «Тим Форс» на спортивной толстовке, как у прочих девчонок из компании Мими.

– Насколько мне известно, у него нет девушки. И он действительно упоминал, что встретил кого‑то вечером в клубе… – пустила пробный шар Шайлер и стала наблюдать за реакцией Блисс.

Блисс покраснела.

– Мне так помнится, – добавила Шайлер.

Вопреки здравому смыслу она смягчилась. Если Дилан позвал эту Блисс в «Метрополитен», значит, она не так уж плоха. Шайлер сомневалась, что Мими вообще знает, где находится «Метрополитен». Жизнь Мими вращалась вокруг походов по магазинам и сидения в примерочных для особо важных клиентов. С нее сталось бы считать, что «Метрополитен» такой ночной клуб.

– Хочешь совет? Не переживай особо из‑за него. Думаю, ты ему нравишься, – сказала Шайлер и сочувственно улыбнулась Блисс.

– Правда?! В смысле – он что, говорил про меня?

Шайлер повела плечами.

– Вообще‑то это не мое дело… – нерешительно произнесла она.

– Что?

– Ну, думаю, он будет не против, если ты его пригласишь на осенний бал. Наверно, самому ему это никогда в голову не придет, но если ты позовешь, он может и пойти.

Блисс заулыбалась. Бал состоится завтра. Она вполне может его пригласить! Родители ее отпустят: это же школьное мероприятие, и там будет куча следящих за порядком – достаточно, чтобы унять их беспокойство.

– Спасибо!

– Да не за что, – отозвалась Шайлер и помчалась вверх по лестнице, не оглянувшись на Блисс.

Блисс, поглощенная новой идеей, быстро нацарапала записку и вырвала листок из блокнота с вставным блоком. Она аккуратно оборвала неровный край, сбрызнула записку духами и сунула в шкафчик Дилана.

Собственное бесстыдство поразило ее. Никогда прежде ей не приходилось гоняться за мальчишками. Но все когда‑нибудь бывает в первый раз.

Дата добавления: 2015-08-18