Комментарий к роману

Роман «Сердца трех», одно из последних произведений Джека Лондона, был создан сначала (1916) для кино по плану голливудского киносценариста Чарлза Годдарда. Однако при жизни писателя он так и не был экранизирован (из-за борьбы автора за свои права с Голливудом) и опубликован. Только весной 1919 года роман появился в газете «Нью-Йорк джорнел», а через год вышел отдельной книгой. У романа немало неоспоримых достоинств.

Во-первых, задуман он был как произведение нового направления, с учетом возможностей тогда еще немого кино, где, помимо некоего «запаса фабул и интриг», накопленного мировой литературой, требовалось стремительное развитие действия с максимальным использованием изобразительных средств и непрерывной, как в калейдоскопе, сменой «картинок».

Во-вторых, в своем романе писатель отдал дань чрезвычайно модной в ту пору «биомеханике», пропагандируемой в России, в частности, режиссером Вс. Мейерхольдом, который учитывал в своей творческой практике достижения кинематографа. Отсюда — попытки передать на сцене психологическое состояние персонажей с помощью жеста, к чему, впрочем, с изрядной долей иронии относился Джек Лондон. Как можно, например, недоумевал писатель, изобразить «широкое распространение»?

Но все это уже было известно кинематографу и литературе тех лет — у нас А. Толстой, М. Булгаков и другие достигли тут немалых успехов. Да и сам автор романа «Сердца трех» усматривал в применении кинематографических приемов обновление литературного стиля.

Одной из существенных черт американской литературы всегда было ее изначальное стремление к динамичности. Недаром Джек Лондон, высоко оценивая русскую классику, находил ее, однако, достаточно статичной. А теоретик петроградской литературной группы «Серапионовы братья» Л. Лунц, спасая страдающую «от пролежней и водянок отечественную прозу», призывал учиться фабуле на Западе, у наиболее ярких представителей приключенческого жанра.

Неудивительно, что и сам Джек Лондон считал одним из главных достоинств романа «Сердца трех» его занимательность и увлекательность — пусть читатель, писал он в предисловии, «погрузится с головой в повествование и попробует потом сказать мне, что от моей книги легко оторваться».

К началу XX века на Западе был накоплен огромный коллективный опыт занимательно-приключенческой и фантастической литературы, созданной общими усилиями Ф. Купера, Р. Стивенсона, Жюля Верна, А. Дюма, В. Гюго, Г. Мелвилла и др. В то время еще не произошло четкого размежевания этого жанра беллетристики на приключенческую, научно-фантастическую, детективную и другие разновидности художественного творчества, хотя существовали уже произведения с доминантами избирательного подхода к решению темы.

В предлагаемом вниманию читателей романе писателя есть элементы практически всех современных направлений занимательной литературы. Но они пока еще представлены в виде отдельных сюжетных линий или даже мотивов, которые дают лишь общее представление о широте творческого диапазона создателя «Сердец трех». В этом смысле комментируемое произведение можно назвать полифоничным.

В уже упомянутом предисловии к роману автор, проявляя удивительную интуицию, определяет то, что теперь называют алгоритмом или структурой произведения.

Два десятка кинорежиссеров способны, по его мнению, экранизировать все литературное наследие Шекспира, Бальзака, Диккенса, Скотта, Золя, Толстого и десятков других менее плодовитых писателей.

С проникновением в кино компьютерных технологий такое моделирование становится обычным делом. Современный кинобоевик обладает обязательным набором сюжетно-композиционных структур, или матриц, стереотипных сцен и положений.

Джек Лондон предугадал многое из популярного в наши дни динамического повествования (action) и изобразительной кинематографии, в том числе мотивы мистики, столкновения современных людей с представителями древних цивилизаций и др. В художественную реальность его романа то и дело неожиданно вторгаются странные, нередко воскресшие из небытия персонажи, колдуны, мумии, чудовищные пауки и змеи, обладающие, помимо своих мистических колдовских свойств, еще и особым предназначением (охрана входа в пещеру и др.).

Не последнюю роль играет природная и социальная экзотика. Герои Джека Лондона часто попадают в какие-то мистические сообщества, где первозданная дикость разбойников и туземцев гармонично сочетается с властью неведомых богов, духов, древних преданий, реликтовых письменных посланий и пророчеств, волшебных заклинаний, немыслимых для нас обычаев и обрядов.

К моменту создания романа сам жанр приключенческой литературы уже прошел плодотворный эволюционный путь развития. Система ценностей цивилизованного человечества существенно изменилась по сравнению с представлениями о жизни не только дикарей, но и людей прошлых, относительно «спокойных» веков. При этом далеко не всегда сравнение было в пользу современной цивилизации. И это нашло свое отражение в характерах, созданных писателем. Достаточно упомянуть хотя бы двух антиподов — «Ту, Что Грезит» — царицу затерянного в Кордильерах, забытого Богом и людьми племени Пропавших Душ — и потомка испанского конквистадора Альвареса Торреса. Царица, владеющая несметными богатствами, питает благородное презрение к драгоценностям, которые она называет «стекляшками», тогда как кабальеро Торрес готов ради них на любое преступление и в конце концов бесславно гибнет в погоне за сокровищами.

И хотя современников писателя отличает прежде всего вера в ценности техногенной цивилизации, все же для нас привлекательны среди них только те, кто, помимо личной отваги, мужества и стойкости, обладает еще и «первобытным» здравым смыслом, сохраняя свое человеческое достоинство в любых испытаниях. Такими предстают в романе трое главных героев — людей с благородными сердцами. Недаром это подчеркивается самим названием книги.

Не последнюю роль в произведении Джека Лондона играет юмор, иногда, правда, несколько напоминающий юмор висельника. Но побеждает оптимистическое начало, и все самые опасные для героев ситуации благополучно и неожиданно разрешаются.

Романическое начало в повествовании и структуре романа, связанное с определенным хронотопом, [40]фиксирует историческое место и время действия.

По многим упоминаниям в сюжете мы можем более или менее точно датировать описанные события. Это скорее всего 1910-е годы прошлого века, ибо речь идет о так и не разразившейся войне США с Мексикой, на которую собирался отправиться Джек Лондон (1914). Война вызвала мораторий на биржевые торги и на какое-то время остановила героя романа Фрэнсиса Моргана на краю полного разорения, не дав ему упасть в финансовую пропасть. Эпизод разорения героя привязан к конкретной исторической ситуации.

Так появляется в приключенческом романе вполне реалистичный и даже прозаический пласт — речь идет о панамской нефти, биржевых курсах и махинациях, прежде всего связанных с тайным врагом Фрэнсиса Моргана Волком Уолл-стрит Томасом Риганом.

В «Сердцах трех» находит преломление чисто романический мотив средневековой рыцарской литературы — пресловутый любовный треугольник.

Однако это прежде всего роман о женской любви. И красавица Леонсия, страстно влюбленная в обоих благородных героев, тут не только предмет поклонения и соперничества, но и активное действующее, героическое начало. В какой-то мере ее образ связан с борьбой женщин за свои гражданские права и их желанием сравняться с мужчинами. Литература тех лет подхватывала идеи эмансипации, созвучные настроениям миллионов читательниц. К тому же эта девушка еще и эротический узел фабулы романа. И потому ее поступки не менее интересны, чем многочисленные отчаянные, поистине флибустьерские подвиги двух обожаемых ею мужчин, Фрэнсиса и Генри, которые чтут пиратские традиции своего предка и то и дело цитируют стихи друга писателя Джорджа Стерлинга:

Так, спина к спине, у грота

Отражаем мы врага!

В книге немало чисто мистических и сюжетных загадок, характерных для такого жанра, как роман тайн. Герои ищут зарытый клад легендарного капитана пиратов сэра Генри Моргана, таящий как несметные богатства, так и память о бесчеловечных преступлениях. Боги майя защищают свои сокровища в Кордильерах чудовищами и запутанными, но известными лишь одному человеку на земле — верховному жрецу — тайными письменами и выстроенными в ряд у входа в сокровищницу мумиями неудачливых конквистадоров. Чего стоят тропа под названием След Стопы Бога, рубиновые глаза богини Чии и изумрудные глаза ее мужа, бога Солнца Хцатцтля?! Пришельцев, нарушивших покой богов, ждет их жестокая месть. Хорошо еще, что жертвой на сей раз оказался такой бесчестный и коварный персонаж, как Торрес — потомок конквистадоров и продукт латиноамериканской гангстерской среды.

Одна из особенностей структуры повествования — введение в ткань романа таких эпизодических второстепенных персонажей, как китаец И-Пун, с их пространными версиями, которые разъясняют загадочные семейные тайны. Прибегая к такому чисто литературному приему, автор сознательно отступает от кинематографического «изображения» и расширяет свою стилевую палитру.

Общий тон увлекательного приключенческого романа в духе Райдера Хаггарта и Рекса Бича, со всеми свойственными им атрибутами повествования, расцвечен индивидуальными стилевыми обертонами — творческими находками самого Джека Лондона.

Реалии современного быта и мышления великолепно представлены не только телефонизированным миром делового Нью-Йорка, но и миром колониальных администраторов, в частности, начальником полиции города Сан-Антонио — негодяем, который олицетворяет в романе крайнюю степень человеческой низости.

А насколько рельефно изображены панамские тюремщики вроде Педро Зориты, жандармы, садисты-плантаторы, торговцы и подонки-пьяницы, обитающие в Сан-Антонио! Колониальные правители в романе — истинные предшественники гаитянского «папаши» Дювалье и его свиты из произведений Грэхема Грина, а их подчиненные и бесправные рабы вызывают ассоциации со знаменитым романом Г. Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома». Таким образом, речь идет о литературной традиции, которая уходит корнями во времена, достаточно отдаленные от изображаемых событий и персонажей.

Нравственная свежесть и юношеское обаяние героев романа предполагают отсутствие чрезмерной психологизации и социологизации характеров. И все же у Джека Лондона они в какой-то мере отмечены печатью социальности и национальными чертами. Различие в мышлении коренных жителей Латинской Америки, в том числе индейцев майя, и потомков флибустьеров и конквистадоров весьма существенно по сути, не говоря уже о разных типах культуры.

В то же время хитрость и коварство присущи как племенным, так и городским цивилизованным «варварам». Это тоже древняя как мир и важная характеристика человеческой природы, черты вечных «архетипов».

Набросанный Джеком Лондоном групповой портрет плантаторов и пеонов, а также коррумпированной администрации города Сан-Антонио — явная удача писателя, отчасти объясняющая нынешнее положение в этих бедных и чаще всего взрывоопасных уголках земли.

…По-своему «диким» предстает и увиденный глазами царицы современный Нью-Йорк, Манхеттен. Столица технической цивилизации мирового бизнеса со своим Уолл-стрит, биржей, «волками и медведями» бога бизнеса бездуховна и безжалостна. В такой неприглядной картине писатель усматривал тенденцию к одичанию современного человечества, хотя повествуется об этом с искрометным юмором. И тут Джек Лондон в какой-то мере приближается к известному сатирическому роману Марка Твена «Янки при дворе короля Артура».

Говоря об идейной стороне романа «Сердца трех», ни в коем случае недопустимо сводить ее к изображению «ужасов» капитализма. Перед нами, прежде всего, увлекательнейшее произведение талантливого писателя, изображающее сильных, молодых, душевно богатых людей, людей чести и достоинства, то и дело рискующих жизнью во имя справедливости и счастья других.

Сюжетно-концептуальная сторона романа определила и его оригинальный стиль. Чрезвычайное стилевое разнообразие в данном случае и служит средством характеристики персонажей, и создает своеобразный речевой фон произведения. По-своему интересны и прямая речь Слепого Вождя бандитов, воплощающего Суровую Справедливость, и зловещее бормотание жестокосердного жреца племени Потерянных Душ, и прочтение верховным жрецом майя «письма узелками», знакомого и другим латиноамериканским индейцам, например, в Чили. Герои романа, как и сам автор, не терпят испанской витиеватости, но стилист Джек Лондон не может без нее обойтись. Весьма любопытны, например, метафоры, к которым прибегает, объясняясь в любви Леонсии, Альварес Торрес.

Не менее велеречивы и индейцы племени майя. Их последний верховный жрец также многословен, но его речь, обращенная к богине Чии, мифологизирована и увлекательна.

Высокое и низкое причудливо переплетаются в речи пеона, вымаливающего прощение у Слепого Вождя бандитов.

Подобная стилизация расширяет изобразительные возможности и придает особый колорит повествованию.

Прагматичные современные герои выражаются кратко, их слова, нередко ироничные, как правило, сопровождаются выразительным жестом. Такова, например, реакция Леонсии, попавшей вместе с Фрэнсисом и Генри в мрачный зал мумий.

В той же ситуации ироничный Фрэнсис, имея в виду своего предка-пирата, замечает: «Старик сэр Генри Морган должен быть где-то здесь, во главе шеренги». На что не менее остроумный Генри, также потомок знаменитого флибустьера, отвечает: «Не знаю, как насчет сэра Генри, но Альварес Торрес перед нами». В самом деле, в шеренге застывших в пещере мумий оказался отнюдь не на последнем месте и предок Альвареса Торреса конквистадор Де-Васко.

Авторской речи в романе свойствен современный телеграфный стиль, которым так гордятся нынешние Стивен Кинг и Джеймс Чейз.

Джек Лондон в полной мере владел умением держать читателя в состоянии напряженного ожидания. Многие эпизоды романа содержат в себе не только намек, но и прямое указание на острое развитие действия и перипетии человеческой судьбы. Так читатель узнает, например, о приближении последнего часа сына жреца — пеона, вскоре действительно погибшего в пещере майя.

Здесь минимальны действия и жесты, но зато присутствует легкая психолого-мистическая окраска небольшого, но выразительного эпизода.

Неотъемлемой частью повествования в романе являются размышления автора и его героев — о женщинах, судьбе, мифологии, науке. Серьезность и ирония здесь сливаются воедино. Иногда писатель словно бы подсмеивается над популярным и обкатанным жанром романа приключений.

Существенное внимание в повествовании уделено таким многозначительным предметным деталям, как старинный шлем, кинжал, священные письмена или волшебное зеркало. Они — амулеты известных и давно забытых миров. Неслучайно царица Племени Погибших Душ, оказавшись в Нью-Йорке, пытается обожествить и фотографии, и телефонную трубку, и биржевой телеграф (телетайп), поступая при этом как «профессиональная» волшебница. Ей, привычной к магии слов и предметов, открыт их потаенный смысл.

Рафинированные остроты героев по поводу предрассудков, их хлесткие фразы не могут предотвратить вмешательства Судьбы. Фатум, или Судьба, в романе — персонифицированное существо. А более чем прозрачные намеки на развитие фабулы произведения увлекают даже самого взыскательного читателя. Проникаясь замыслом автора, он принимает законы увлекательного повествования и сам приобщается к творческому процессу.

Присутствие прекрасной женщины мешает проявлениям грубых инстинктов даже у самых отпетых негодяев среди охотников за сокровищами. Это явно сдерживающее начало. Потому в благородном тоне повествования отражаются особенности женской психологии и того стиля поведения, который в англо-американской культуре получил название «джентльменского». В данном случае черты характера и логика поступков положительных персонажей оказали немалое влияние на литературный стиль произведения.

Кратко рассмотренные здесь концептуальные, жанровые и стилистические особенности романа талантливого писателя определяют художественную ценность произведения и его почетное место в библиотеке приключений мировой литературы.

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

Оставить отзыв о книге

Все книги автора

[1]Гедонизм — философско-этическое учение, признающее наслаждение высшим благом, целью жизни.

[2]Фактически в романе отсутствует деление текста на эпизоды.

[3]Бульварк — отверстие для пушек в бортах военного судна.

[4]Гасиенда — поместье, усадьба (исп.).

[5]Гринго — так называют в Латинской Америке североамериканцев.

[6]Сомбреро — широкополая шляпа, которую носят в Латинской Америке.

[7]Актив — все имущество предприятия, независимо от долгов и обязательств.

[8]Конквистадоры — испанские авантюристы, завоевавшие в XVI веке без содействия правительства земли в Америке — от Калифорнии до устья Ла-Платы, прославившиеся своей отчаянной храбростью и невероятной жестокостью.

[9]Кампешевое дерево — синий сандал из семейства бобовых. Из его измельченной древесины добывают красильное вещество.

[10]Пулькерия — трактир, где продается пулька — алкогольный напиток, приготовляемый из сока агавы.

[11]Мескаль — мексиканская водка, чрезвычайно крепкая.

[12]Пронто — быстро (исп.).

[13]Песо — испанская серебряная монета.

[14]Пьяцца — терраса.

[15]Пеоны — крестьяне в Латинской Америке, находящиеся в полукрепостной зависимости от помещика.

[16]Патио — внутренний двор.

[17]Боливар Симон (1783–1830) — освободитель южноамериканских колоний из-под владычества Испании.

[18]Сиеста — послеобеденный отдых в испаноязычных странах.

[19]Viva — да здравствует!

[20]Центаво — мелкая монета (исп.).

[21]Camarada — товарищ (исп.).

[22]Мозо — бродяга, оборванец (исп.).

[23]Пончо — плащ, который надевается через голову.

[24]Кофель-нагель — деревянный болт, используемый при корабельных работах.

[25]Траверс — направление, перпендикулярное ходу судна.

[26]Бруствер — вал для защиты от обстрела.

[27]Бухта каната — канат, свернутый кругами.

[28]Диверсия — здесь: маневр для отвлечения внимания или сил противника.

[29]Гасиендадо — помещик (исп.).

[30]Опоссум — небольшое американское сумчатое животное.

[31]Сарыч — хищная птица из подсемейства соколиных.

[32]Корраль — огороженный загон для скота.

[33]Амиго — друг (исп.).

[34]Реал — испанская мелкая монета.

[35]Фернандо Кортес (1485–1547) — завоеватель Мексики, один из предводителей испанских конквистадоров.

[36]Караибы — воинственный народ индейцев-людоедов, населявший Центральную Америку во времена ее открытия.

[37]Кастилия — центр Пиренейского полуострова, наиболее сохранивший чистоту языка и обычаев испанцев. Язык кастильцев — литературный испанский язык.

[38]Онкольный счет — текущий счет в банке или счет до востребования, открываемый под обеспечение процентных бумаг.

[39]Мораторий — отсрочка платежей, разрешаемая правительством на определенный срок в случае народного бедствия или войны.

[40]Хронотоп — категория пространства и времени в художественном произведении.

Дата добавления: 2015-08-18