Глава 41. Без права на проигрыш. Часть 2.

EPOV

Рыча словно безумец, подстегиваемый безумной яростью и сильным страхом, который я испытал секунду назад, …думая, что я чуть не потерял свою Беллу, …я навалился на этого говнюка и принялся выбивать из него оставшееся дерьмо. Ничего не соображая от гнева, я придавил коленями его руки и ударил по его уродливому лицу один… два… три… четыре… пять раз, …почувствовав, что последним ударом выбил ему зубы, когда ударил его по рту с такой силой, что разбил в кровь костяшки пальцев, …но мне было похуй. Я мог бить его так весь день, пока его голова не превратится в кровавое месиво.

- Кэти, пойдем! – услышал я крик Беллы и увидел, что она побежала с Кэти в другой коридор. Я надеялся, что они убегут отсюда, но хорошо знал, как поступит Белла, когда ей что-то небезразлично.

- ПАПОЧКА! – услышал я слабый неуверенный голосок Кэти, который растворился в темноте, …и я все еще слышал в нем преданность, …она не хотела покидать меня… все еще не хотела.

Я чувствовал себя так, словно побеждаю в драке с Кевином, но затем этот ублюдок улыбнулся мне своими окровавленными губами и сказал:

- О, малыш, …ты меня возбуждаешь!

Больной пидор!

Я на секунду заколебался, и он ударил меня коленом прямо по яйцам! И даже раньше, чем я смог заорать, он схватил упавшую кочергу и перекатился на меня сверху, …оседлав, сжимая мою грудь своими коленями, и прижал длинную металлическую палку прямо к моему горлу крепко ровно настолько, чтобы перекрыть мне кислород.

- Мне интересно, кого бы ты выбрал… - выдохнул Кевин, и его нос почти соприкасался с моим, пока я вырывался, держась за кочергу и пытался оттолкнуть ее, когда он наклонился ко мне всем весом, пригвождая меня к полу.

- Полагаю, мы выясним это в следующий раз, - сказал Кевин, и его голос звучал довольно и расслабленно теперь, когда мне настойчиво требовался воздух, …и через несколько секунд я почувствовал головокружение и усталость. ЧЕРТ, нет! Он усыпляет меня! НЕТ! Я должен оставаться в сознании! Я должен выбраться! Найти Беллу и Кэти. Бена, …Анджелу…

- Оуууу, …вот так… - Кевин улыбнулся и поцеловал меня в лоб, словно двухмесячного младенца, - Спокойной ночи, мой сладкий, красивый мальчик.

- НЕТ! – простонал я - мне едва хватило воздуха, чтобы вообще хоть что-то произнести - и услышал, что издаю этот ужасный дребезжащий звук, …время уходило. Я почувствовал, что глаза налились тяжестью, …ЧЕРТ!

- Не беспокойся, любимый, - на лице Кевина появилась злобная улыбка, - Я подброшу монетку, чтобы решить, кому из них жить.

- РРРРРРРРРРРРРР! – я ощутил, как протяжное рычание рвется из моего горла, …и Бог знает, где я взял сил, чтобы сбросить его с себя словно, блять, тряпичную куклу!

Я стоял на ногах, держался настороже, …и был готов надрать его ебаную задницу! Он тоже стоял, держа кочергу горизонтально перед собой, защищаясь. Все, что у меня было – это голые руки и, блять, ярость, скопившаяся за шесть лет жизни.

- Ты очень красивый, - признал Кевин, пока мы ходили кругами друг вокруг друга, снова готовясь к нападению, выискивая слабые места противника, - Защищаешь их, …это очень сексуально, мой дорогой. Мне нравится это. Я уничтожу это в тебе, как только ты станешь моим, но играя в крутого героя, …ты выглядишь очень привлекательно, зверек.

- Я НЕ ТВОЙ ЗВЕРЕК, БЛЯТЬ! – крикнул я, слыша, что мой голос эхом разносится высоко под потолком. Я выпустил всю свою боль, …всю свою ненависть, …что носил в себе, словно в бутылке, слишком долго. Все это полилось из меня словно кровь, и я не смог остановиться. Я не хотел останавливаться.

Я схватил кочергу, и мы начали тянуть ее на себя и выкручивать, каждый пытался отнять ее у другого. Кевин дернул кочергу на себя, и я выпустил ее из рук, а он помахал ею из стороны в сторону у меня перед лицом, словно мечом. Похоже, на самом деле он не собирался БИТЬ меня ею. Он наслаждался этим, …играл со мной, пока не приготовился нанести свой последний удар, …тот, который заставил бы меня умолкнуть и вести себя спокойно, …но при этом оставаться достаточно живым, чтобы транспортировать меня в ебаный Таиланд.

Я услышал крик с кухни, но не мог сказать, кто это кричал – Белла или Анджела. В любом случае, в комнате не было ничего, что я мог использовать в качестве оружия. Мне нужна была новая арена.

Поэтому я побежал на кухню и услышал смех Кевина, которого, очевидно, это не слишком обеспокоило.

- О, дорогой, …сбегаешь? – спросил он, находясь у меня за спиной, когда на улице грянул гром, и короткая вспышка молнии осветила кухню, когда я добрался до нее.

- Ты не так уж и крут, да, дорогой? Видишь – ты можешь играть в героя совсем недолго, …но, в конце концов, ты всего лишь покорная рабыня, …бегущая, чтобы спасти свою жизнь, - сказал Кевин, быстро следуя за мной, не позволяя мне слишком далеко уйти от него.

- БЕЛЛА? - спросил я громким шепотом, когда вошел, не увидев на кухне ничего, заслуживающего внимания.

Я прошел внутрь этой изысканной кухни, выполненной в современном черно-белом дизайне. Здесь было несколько холодильников цвета стали. И стекло. Много-много стекла - черного, гравированного, прозрачного. Идеально. Все оно режет одинаково. Рейвен кричала, стоя перед небольшим окошком морозильника, но я ее не слышал. Я проигнорировал ее и приготовился к появлению Кевина, …осматриваясь в поиске чего-нибудь, чем я мог воспользоваться. Эмметт всегда учился меня драться подручными средствами. Пришло время избить сэра Кевина так, как он того заслуживал, …и я намеревался не оставить ни дюйма его тела без отметин.

Давай, Каллен. Вот оно – время сражаться за свою свободу, …за свою семью, …время быть мужчиной, …а не тенью, …наконец-то! Я ждал этого дня, мечтал о нем, …и в то же время боялся его. Я ждал дня, чтобы дать им сдачи, заставить ИХ хоть разок истекать кровью, …но я понятия не имел, что моя дочь и женщина, которую я люблю, попадут под перекрестный огонь на этом пути. Я совсем не хотел этого. Но это было прекрасное ощущение – быть любимым, …и знать, что люди, которые любят меня, не оставили меня здесь одного. И впервые за долгие годы я почувствовал себя в безопасности, даже находясь в эпицентре всего этого.

Я услышал приближающиеся шаги. Я вытащил все содержимое деревянного ящика со столовыми приборами и швырнул в его лицо, едва видное в темноте. Это не должно было причинить ему боль, но в темноте это могло оказаться неожиданным для него и дать мне возможность начать атаку.

- ААА! – он охнул, рукой прикрывая лицо, и прежде чем он увидел меня, я был на нем.

Я ударил его прямо в нос, услышал хруст и затем отшвырнул его влево, сопровождая ударом ноги в грудь, отправляя его назад, к одной из гравированных стеклянных стен. Звон и сверкание разбитого стекла вместе с глухим звуком удара его тела вызвало волны приятного трепета в моем теле, …я стоял на месте, пристально глядя на темную тушу этого дегенерата, лежащего на полу.

БАМС! Я услышал звук и оглянулся на его источник. Морозильник! И Рейвен! У нее в руках была огромная металлическая банка с чем-то, …возможно, с ветчиной? И она била ею об дверь морозильника, пытаясь проверить ее на прочность, …пытаясь выбраться.

- РРРРР! – я услышал, как что-то большое ударило меня и на этот раз меня развернуло и отбросило назад, и мы вместе сломали еще одну стеклянную стену. Я почувствовал, как крошечные осколки стекла, словно иглы, впились в мою голую спину, когда мы приземлились на пол, и затем - горячее дыхание Кевина на своем лице, когда мои глаза за секунду затуманились.

Негромкий дикий стон вырвался из его груди, и я почувствовал, что рукой он держит меня за подбородок, …а языком проводит вверх по моей щеке, пробуя мою кровь, …пробуя меня на вкус. Этого оказалось достаточным, чтобы небольшой туман в моей голове рассеялся, и я продолжил драку.

Я потянулся к его покрытому коркой выпученному глазу и дернул его за потрепанные длинные волосы, чтобы сесть, пытаясь игнорировать боль от осколков стекла, впивающихся в мою плоть, когда встал, оттолкнул его от себя и моргнул пару раз, желая избавиться от тумана в голове.

Я сосредоточился на воспоминании об Эмметте и услышал его голос, объясняющий мне, как победить противника. Используй то, что есть под рукой.

Он был у меня за спиной, когда я пробежал дальше в кухню и увидел стальной серебристый холодильник с небольшой верхней дверцей морозильника. Я рывком распахнул ее, и она ударила Кевина прямо по лицу, заставив его отшатнуться назад, но он по-прежнему был на ногах.

Я увидел в морозильнике что-то большое и завернутое и схватил это. Прежде чем Кевин даже успел снова подойти ко мне сзади, я ударил его по лицу тяжелым ледяным куском. БАМ! БАМ! Я ударил его по разу с каждой стороны его ебаного лица и увидел, что кости его скул треснули от удара. С каждым ударом он издавал глухие стоны и завалился на стойку, держась за нее, чтобы не упасть.

Затем сверкнула молния, и я увидел его, …а он увидел меня. Я знал, что сейчас он очень зол. И он сказал:

- Та маленькая сучка - покойница, когда я доберусь до нее, зверек. ПОКОЙНИЦА. Ты же знаешь это, да?

- Ты покойник, - прорычал я, тяжело дыша, - Ты никогда снова не прикоснешься к моей дочери!

- Посмотрим, - он усмехнулся, вытирая свою щеку пальцами, и выпрямился, готовясь снова наброситься на меня.

Прежде, чем он подошел ко мне, я ударил первым. Ударил прямо в выпученный глаз сильнейшим ударом, каким когда-либо бил в своей жизни.

Он плюнул в меня кровью и заревел, изо всех сил бросаясь на меня.

Прежде, чем я успел поставить блок, он дважды ударил меня по рту, и я почувствовал всплеск боли, когда один из моих нижних зубов сломался. Я даже ощутил, что проглотил кусочек зуба, когда Кевин схватил меня за волосы на макушке и ударил лицом обо что-то твердое и крепкое. Я услышал пару щелчков и мои глаза выпучились, когда я осознал, что это.

Я лежал лицом на плите и Кевин поворачивал ручку, чтобы зажечь ее!

- НЕТ! – я вырывался, чтобы убрать лицо подальше от одной из горелок, прежде чем огонь загорится. Я ощутил запах газа, и кулак Кевина ударил меня по губам, вдавив их в железные ограничители горелки.

- О, да, - Кевин толкнулся своим пахом в мою задницу, и я ощутил его возбуждение, пока вырывался.

- Тебе незнакомо удовольствие от того, что твое лицо горит, да, любовь моя? – спросил Кевин, поворачивая другую ручку. Я лягался ногами, пытаясь наступить ему на ногу, но Кевин предвидел это и ударом развел мои ноги врозь.

- Давай немножко подкоптим эту драгоценную ангельскую плоть, да, дорогой? – Кевин заржал мне в ухо, и я громко зарычал, - Может, просто глаз?

- УБЕРИСЬ ОТ МЕНЯ! – я усмехнулся, слишком хорошо помня последний раз, когда я кричал Кевину эти слова.

И тогда небольшое голубое пламя вырвалось из соседней горелки, и я чуть не поцеловал его и простонал – пламя было слишком горячим, даже находясь в нескольких дюймах от меня.

- Оууууу, горячо, я знаю, - сказал мне Кевин словно двухлетнему ребенку, который напуган без достаточной на то причины, - Не бойся, малыш. Я сожгу тебе только половину лица. Как только мы вылечим мое лицо, я дам тебе вылечить твое.

Я зажмурился и изо всех сил мотнул головой в обратном направлении, снова ударив Кевина в нос. Он вскрикнул, и у меня появилась возможность вырваться из его мерзких рук. Я схватился за стекло и швырнул его ему в лицо, когда он двинулся за мной.

Рейвен отчаянно колотила банкой в стеклянную дверь морозильника. Стекло немного треснуло, и вскоре должно было разбиться вдребезги.

Кевин, шатаясь, шел ко мне, когда я понял, что стою в углу, но остался на месте. Он никогда больше не прикоснется к Белле. Он никогда больше не прикоснется к Кэти. Я отдам свою жизнь, чтобы убедиться в том, что эта клятва останется нерушимой.

- Давай, - я поднял руки вверх, готовясь наброситься на него, пока он уверенно надвигался на меня. Теперь я слышал голос Рейвен у него за спиной, и толстое стекло рушилось, пока она мало-помалу пробивала себе путь наружу с громкими звуками ударов.

У Кевина не было оружия. Он думал, что он круче меня. Он не видел во мне угрозы, и я мог использовать это. Он думал, что я по-прежнему маленькая сучка, которая стояла перед ним на коленях в Нью-Йорке. Но я больше не такой. Тот раб мертв. Исчез. Слава Богу.

Он попытался положить свои руки мне на шею, но я ударил его снова… и снова. Он защищался и пару раз ударил в ответ, и я смог поднырнуть и вырваться из угла.

Я поднял руки вверх и нашарил ковши и кастрюли, висевшие надо мной, и схватил по одной в каждую руку, используя их в качестве оружия, …и невольно улыбнулся, когда они с громким лязгом поцеловали изуродованное лицо сэра Кевина.

Повернувшись вместе с ним, я толкнул окровавленное лицо Кевина об стену с ужасающим глухим стуком, и на секунду мне показалось, что я вырубил его. Но он тут же снова поднялся и снова пошел на меня. БЛЯТЬ! Из чего сделан этот парень? Из СТАЛИ?

У меня раньше никогда не было необходимости драться с Кевином, но вскоре по ходу драки я понял, что он нелегкий соперник. Он мог принять сильный удар и улыбаться мне, сплевывая кровь, а затем, полный сил, снова пойти на меня. Он был тренированным и знал движения, которых я никогда раньше не видел. После таких ударов я обычно падал на задницу и они были чертовски больными, но я тоже продолжал давать ему сдачи. Я был вынужден.

Кевин не был просто очередным идиотом с клевой «пушкой» в руке, который делает вид, что крут, притворяясь каким-нибудь мафиози. Он был настоящим. Опасным. Дьяволом во плоти. Смертельно опасным.

Возможно, он даже был наемным убийцей и так познакомился с Викторией. Я бы не удивился этому после сегодняшней ночи.

И, что даже хуже – казалось, что он наслаждается всем этим немного больше, чем нужно. Словно его возбуждало ощущать мой кулак на своей плоти. Я понял, что бью его с большей силой, пытаясь с каждым последующим ударом все больше и больше задействовать свой вес и гнев, надеясь, что этого окажется достаточно, чтобы остановить его, покончить с ним, или, блять, по крайней мере, вырубить его. И я знал, что быстро устану, если продолжу бить его в таком темпе, но я должен был сделать все, …чтобы освободить нас, …чтобы убедиться, что он не причинит боли и даже больше НЕ ПОСМОТРИТ ни на кого из тех, кто мне небезразличен.

Я пытался не обращать внимания на боль, которую он причинил мне своими кулаками и был удивлен тем, каким крепким я оказался. Но даже, несмотря на то, что у меня была небольшая передышка, я успел неплохо познакомиться с болью. Но не в такой форме. Для меня было немного непривычным то, что меня били руками, ногами, швыряли об стены, но я решил, что это лучше, чем когда ты, беспомощный, прикован на цепь. Теперь я контролировал свои действия, …у меня была такая возможность, …и мне не нужно было быть тихим и послушным, улыбаться и притворяться, что я наслаждаюсь этим.

Я ощущал себя мужчиной, …настоящим мужчиной, который сражается за свою семью. Защищая их, …приходя к ним на помощь в благодарность за все те дни, когда они спасали меня с тех пор, как мы сюда переехали. И из-за них сегодня я был способен драться с этим ублюдком.

Они дали мне храбрость. Они научили меня силе, и как ею пользоваться, держа ее словно меч… и сражаясь. Наконец-то сражаясь! Победить или проиграть, …НЕТ, у меня нет права на проигрыш. Я должен победить. Я должен побить его. Ради Беллы. Ради Кэти. Ради Бена и Анджелы. И – прежде всего – ради себя самого.

Наша драка становилась все отчаяннее, и я больше не слышал звуков, издаваемых Рейвен. Мое тело устало, я был покрыт потом. Я продолжал его бить, хотя знал, что мои удары становятся слабыми. Кевин даже рассмеялся после одного такого удара в челюсть.

- Немного устал, зверек? – он улыбнулся, хватая меня между ног. Я закричал и почувствовал себя в два раза бодрее, разозлившись на его слова.

- Дай мне знать, когда выдохнешься, ладно? – промурлыкал он, пристально глядя в мое нахмуренное лицо, - И тогда папочка даст тебе немного вздремнуть.

Я чуть не поблагодарил его за это. Он дал мне новой энергии, …новый всплеск ненависти, …и я забыл о своей боли и слабости и снова подошел к нему, будучи немного сильнее.

Большая часть меня продолжала беспокоиться о Белле и Кэти. Где они? Что, если Рейвен освободилась, …если она ищет их, чтобы остановить мою битву с Кевином? И затем я забеспокоился о Бене и Анджеле.

Я должен покончить с этим. Я должен вырубить Кевина и найти свою семью.

Каким-то образом мы дрались, перемещаясь по всему особняку. Мы были в комнате для бильярда со столами для пула, и Кевин пытался отлупить меня кием. Я схватил один, и наша драка стала похожа на битву на мечах. Я удачно блокировал его удары и даже пару раз хорошенько уколол его. Не до крови, но судя по звуку, это было больно – когда я воткнул кончик своего кия ему в грудь, а позднее – в его вонючий пах. У меня была прекрасная попытка ударить его по голове, но в последнюю секунду он перекатился словно воин ниндзя! Черт возьми!

Вот когда он одолел меня и схватил несколько дротиков с круглой мишени для «дартс», висевшей позади него, воткнув их мне в лопатку раз… два… трижды. Он остановился, вероятно, подумав о том, что он по-прежнему собирается увезти меня к себе домой. Он отчаянно дрался со мной, но сдерживал себя. Он не хотел бить меня очень сильно, чтобы мне не пришлось многие месяцы лечиться, прежде чем он сможет «поиграть» со мной. До него словно не доходило, что я НИКУДА не собираюсь с ним ехать, ни за что.

На этот раз он выбежал из комнаты в поисках нового оружия для боя. Тем не менее, я не дал ему убежать очень далеко, чтобы он не получил преимущества, поджидая меня в следующей комнате.

Через небольшой промежуток времени мы превратились в две избитых окровавленных тела, едва стоящих на ногах. Кевин продолжал спрашивать у меня, не выдохся ли я окончательно, …и: «это все, на что ты способен, котенок?».

Но он не одурачил меня. Я знал, что ему больно так же сильно, как и мне.

Затем мы оказались в музыкальной комнате, которую разнесли в щепки. Я не мог в это поверить - здесь был рояль, а мы с Беллой никогда раньше не находили эту комнату. Было бы прекрасно прикоснуться к нему, расставить на нем свечи и сыграть для нее что-нибудь. Эта мысль злила меня больше всего, пока мы дрались здесь. И даже клавиши рояля рассерженно звенели, пока мы дрались рядом с ним.

Он подошел ко мне сзади с виолончелью, держа ее за гриф, словно биту и раскачивая ею, … но я увидел большую латунную арфу и укрылся за ней. Струны рвались, но арфа загораживала меня до тех пор, пока я не перебрался к другой двери. Комната была наполнена какофонией звуков, и я был рад, что виолончель ни разу не ударила по мне. Она могла переломать мне кости, и тогда мне настал бы пиздец.

Мы нашли тренажерный зал, солнечную комнату, комнату для просмотра кино и когда Кевин вышвырнул меня из комнаты, которая была то ли офисом, то ли компьютерной комнатой, я отлетел спиной к деревянной панели. Она выглядела как часть стены, … но затем она открылась! Внутри оказался симпатичный красный лифт, и я быстро вошел в него и закрыл за собой дверь, нажимая на кнопку со стрелкой, указывающей вверх. Я хорошо рассмотрел себя в правой стене лифта, представляющей собой зеркало от пола до потолка.

ИИСУСЕ! В моих волосах была кровь, и пара струек сбегала вниз по лбу. Мой правый глаз опух и заплыл, почти закрывшись. На левой щеке у меня были царапины, нос был весь в багряных отметинах синяков, а под правой ноздрей засохла кровь. Рот был порван и опух, сияя свежей кровью, и когда я присмотрелся к своим зубам, то увидел, что сломано больше одного, …нижние зубы почти ОТСУТСТВОВАЛИ! Черт! Затем грудь! Синяки повсюду, …багряные, серые, черные, …красные пятна.

Кэти закричала бы, если бы увидела меня сейчас. Блять!

Я почти развернулся, чтобы посмотреть на свою спину, но затем, в сопровождении едва слышного «ДЗИНЬ», двери открылись

Я выглянул из лифта, прежде чем выходить наружу, увидев длинный белый коридор с выходящими в него дверями.

- БЕЛЛА! – прошептал я в темноту. Ничего. Я был рад, что она в безопасности и увела Кэти подальше от Кевина, но мне было ненавистно то, что я не знал, где они. Джеймс мог поймать их. Рейвен тоже. Все, что я знал – они могли быть на другой стороне дома, истекать кровью, а я даже не знал об этом.

Я должен найти их. Но сначала я должен позаботиться о Кевине, Джеймсе и Рейвен. Я совсем не хотел, чтобы они снова боялись. Я совсем не хотел чувствовать тошноту, когда Кэти будет каждый день уходить в школу, задаваясь вопросом – не найдут ли они ее сегодня. Я совершенно не хотел, чтобы воспоминания о них всплывали в моей постели, когда я прикасаюсь к Белле. Я больше не хотел видеть их лиц в ночных кошмарах. Все это дерьмо закончится сегодня. Я покончу со страхом. Я, блять, перестану быть жертвой.

Пусть теперь они меня боятся, сказал я себе, чувствуя, как что-то темное поднимается внутри меня. Я мог быть психопатом и не заботиться о правилах. Я мог быть убийцей. Я мог испытывать удовольствие, охотясь на них.

BPOV

Как только Эдвард прыгнул сверху на Кевина, мне хотелось зааплодировать ему. Мне хотелось смотреть, как Кевин истекает кровью и время от времени в помощь Эдварду бить Кевина ногой по лицу. Но я вспомнила о единственном желании Эдварда – убрать отсюда Кэти. Я знала, что больше всего он хотел защитить Кэти от этих картин, …слов, сказанных здесь, …поэтому я увела ее так далеко от этой части особняка, как смогла.

Это было нелегко – тащить ее по темным коридорам и вверх по лестницам, пока она сопротивлялась и кричала, что хочет своего папочку. Я тоже его хотела, и это убивало меня, но я должна была увести ее в безопасное место, а затем вернуться и попытаться ему помочь. Мне не хотелось думать о реальной опасности, которой мы подвергались, но мой отец коп. Я знаю, что в драке все может поменяться и Эдвард может проиграть. Мог появиться Джеймс. Рейвен могла сбежать. У них были револьверы. Невиновные не всегда побеждают, и я знала это. Я видела кровавые фото убитых невинных жертв на своем кухонном столе, когда папа расследовал убийства.

Я с уважением отнеслась к его желанию увести его дочь в безопасное место. Нашу дочь.

И потом я вернусь к нему и сделаю все, что в моих силах, чтобы освободить нас от этих больных сук. Но если мы проиграем, я умру рядом с ним, довольная, держа его за руку и глядя в его глаза до тех пор, пока в них не померкнет свет. Мне было невыносимо больно представлять себе все это, …и у меня было единственное желание – умереть первой, чтобы не видеть этого жуткого момента, когда он умрет. Но затем я поняла, что не хочу, чтобы он умирал в одиночестве, глядя в лицо сэра Кевина.

- Куда мы идем?- крикнула Кэти, - БЕЛЛА! МЫ НЕ МОЖЕМ ОСТАВИТЬ ЕГО!

- Мы НЕ оставляем его! – я повернула к ней свое лицо, …она плакала, …и я остановилась на секунду, чтобы все прояснить.

- Кэти, - я присела, чтобы наши глаза оказались на одном уровне, - Я хочу вернуться и помочь твоему папе. Но сначала я хочу, чтобы ты оказалась в безопасности. Если они наложат на тебя свои руки, …говорить будет больше не о чем. Они плохие люди. Мы очень любим тебя – твой папа и я. Ты – самое главное, что у нас есть. Вне зависимости от того, что еще случится, ты выберешься отсюда. Поэтому, пожалуйста – не сопротивляйся. Давай я отведу тебя в винный погреб. Он запирается на замок. И совсем скоро я вернусь за тобой, я клянусь.

- Там будет темно, - прохныкала Кэти, ее нижняя губа дрожала. И, Боже, она была так похожа на Эдварда в этот момент! Мне было физически больно смотреть на то, как ей больно.

- Кэти, ты же такая храбрая, - прошептала я, - То, что ты сделала для папы, когда открыла его наручники, даже когда эти плохие люди стояли рядом…

- Я не открывала наручники, - сказала Кэти, - Я выронила «невидимку» и не смогла ее найти. Они просто открылись. Я не знаю, как папа смог выбраться.

На секунду я ощутила холодок, бегущий вверх по позвоночнику, но затем я услышала приглушенный голос Эдварда внизу под лестницей и звон разбитого стекла. Кэти тоже это услышала и вскрикнула, ее голова развернулась в попытке увидеть отца.

- Я пойду в погреб, - быстро сказала она, - Куда идти?

Я лишь улыбнулась ей и со всех ног поспешила вниз по лестнице, чтобы добраться до погреба, который мы с Эдвардом обнаружили, исследуя это место. Он нашел бутылку очень хорошего вина, и мы распили ее, лежа обнаженными в горячей ванне, поя друг друга из своих бокалов. Его волосы были темными и мокрыми, зализанными назад и одна или две волосинки, словно шелковые нити, свисали с его сливочного цвета лба. И черт… эти зеленые глаза, …пристально смотрящие на меня…

ОЧНИСЬ, БЕЛЛА! Шевели своей задницей и вспомни, где ты находишься!

Это кричал мне голос моего внутреннего копа. И я начала шевелить своей задницей и побежала, чтобы отвести свою малышку в безопасное место.

Наконец, мы добрались до двери, и я отперла ее, взяла ключ и положила его к себе в карман, когда мы вошли.

- Осторожно, малышка, держись за поручень…, - сказала я и вошла первой, держа ее за руку, ногой ощупывая каждую ступеньку, прежде чем ступить на нее.

- Я ничего не вижу! – сказала она тоненьким голоском, когда мы наполовину спустились.

И прежде, чем я смогла заверить ее, что это нормально, внутри подвала загорелся свет.

Я вскрикнула и подняла руки вверх, готовая драться до смерти, пока мои глаза фокусировались на том, кто находился внутри, …и на том, как они смогли зажечь свет. Но все, что я увидела – это стойки вишневого дерева вдоль стен с ячейками, в которых лежали бутылки вина. В центре погребе стоял маленький круглый мраморный столик с двумя подходящими стульями, …и я увидела лампочку, которая свисала с резной деревянной планки, выполненной в форме арки, которая была приделана к стойке, где хранились пустые винные бутылки.

Никого здесь не было.

- Нет, - решила Кэти через мгновение, и попыталась вернуться на лестницу.

- Кэти, - я остановила ее, - Здесь горит свет. Неважно, как это случилось, ладно? Ты не в темноте. И смотри – здесь есть, где посидеть.

На улице грянул гром, похожий на злобный смех, и мы обе подпрыгнули.

- Мне ненавистно просить тебя остаться здесь одной, Кэти, но пожалуйста, - я почти умоляла, - Я должна вернуться к твоему папе. Их там трое, а он – один.

- Окей, - Кэти натянула на лицо свою храбрую маску и кивнула, - Не дай им сделать ему больно. И не дай им увезти его!

- Ты шутишь? – я попыталась улыбнуться, - Никто не заберет у МЕНЯ этого мужчину!

- О Господи, - Кэти чуть не хихикнула, закатывая глаза. - Не говори так - ты меня смущаешь! (без примечания не обойтись – в оригинале Кэти говорит «get a room», дословно: «снимите номер»; это сленговое выражение; так говорят парочке, которая прилюдно проявляет свои чувства, что приблизительно соответствует русскому «мы вам не мешаем?», поэтому в данном случае мне не остается ничего, кроме как передать смысл ее слов – прим.пер.)

Моя рот открылся, но я решила, что мы всегда можем вернуться к этому разговору.

Я крепко обняла ее и почувствовала слезы на своих глазах, когда прошептала ей:

- Я люблю тебя, Кэти. Очень сильно.

- Я тоже тебя люблю, Белла, - она прижалась ко мне, поглаживая мои волосы рукой, - Пожалуйста, не отпускай его и верни обратно, ладно? Это его день рождения. Никому нельзя причинять боль в его день рождения.

- Я знаю. Ладно, я найду его, я обещаю, - я поцеловала ее в нос и усадила на стул, повторив слова Эдварда:

- Пой диснеевские песенки. Это помогает. С тобой все будет в порядке, я чувствую это.

Кэти кивнула так, словно говорила мне, что она напугана, но попытается сделать что угодно, чтобы оставаться сильной.

Я наклонилась, прижалась лбом к ее лбу и сказала:

- Я скоро вернусь, я обещаю. Ничто не удержит меня от тебя.

Я в последний раз обняла ее и когда начала отстраняться, она дернула меня обратно и, задыхаясь, осипшим голосом спросила меня:

- Белла, я хотела у тебя кое-что спросить. Мне нужно спросить это у тебя сейчас, ладно?

- Мм, ладно, - я нахмурилась, задаваясь вопросом – что могло быть такого важного, чтобы спрашивать у меня это СЕЙЧАС, когда Эдвард наверху сражается за свою жизнь.

- Можно я… - она заколебалась, - Пожалуйста, можно я буду называть тебя… мамой?

И что-то внутри меня… что-то теплое, мягкое и нежное обхватило мое сердце и легонько сдавило его, …и слезы потекли из обоих глаз.

Секунду я не могла подобрать слов.

- Ах… ну КОНЕЧНО! – я улыбнулась, - Если… если ты хочешь, …знаешь, я никогда не пыталась занять место твоей мамы. Я…

- Я знаю, что моя мама была хорошим человеком, - сказала Кэти, - Папа рассказывал мне о ней. И, кажется, она была очень классной. Но на самом деле я не знала ее. И не слишком хорошо ее помню. Ты заботишься обо мне. Ты укладываешь меня спать. Ты читаешь со мной. Когда я думаю о том, какой должна быть мама, …я думаю о тебе, Белла. Ты классная мама. И даже когда я обижаю тебя, ты по-прежнему меня любишь. Я думаю, такой и должна быть мама. И папа тоже любит тебя, …очень сильно. Ты все время заставляешь его улыбаться. Мы, видимо, семья.

- Мы И ЕСТЬ семья, - поправила я ее, прикасаясь к волосам, - Да, Кэти, …я буду твоей мамой, если ты хочешь. Я была бы рада, если бы ты меня так называла, если ты готова к этому. Если ты хочешь этого. Это так неожиданно! Я никогда раньше не была мамой. Я думала, что облажаюсь в этом деле. На самом деле я никогда не хотела быть мамой до… до ТЕБЯ. Я люблю тебя, Кэти.

- Я тоже люблю тебя, мам, - сказала она, и я почувствовала, как у меня в груди сперло дыхание, пока она снова обнимала меня, - А теперь иди за папой.

- Я пошла, - я вытерла слезы с глаз, махнула ей рукой и начала подниматься по лестнице.

Она помахала рукой мне в ответ и сглотнула, пытаясь быть смелой, когда я поднимусь по лестнице к двери и запру ее с другой стороны.

- Я вернусь, - заверила я ее в очередной раз, и она кивнула мне.

Поспешив вверх по ступеням, я заперла ее, положив ключ в задний карман джинсов.

Кэти в безопасности. Но все остальные в этом ебаном доме в большой опасности. Дочь шефа Свона идет, чтобы надрать задницы трем ублюдкам, которые в этом нуждаются.

Дата добавления: 2015-08-18