Пробуждение

Анна Милтон

Бессмертие. Кровавый полдень

Бессмертие – 3

Ничто не усиливает любви так, как неодолимые препятствия.

Лопе де Вега

— Часть первая —

Пролог

Когда ты бессмертен, то тебе не стоит бояться опасности. В твоем распоряжении вечная жизнь, невероятные способности, о которых мог мечтать любой человек…

Но я никогда не хотела для себя такой участи. Я не хотела быть вампиром. Только мне не оставили выбора. Кто-то все решил за меня, даже после того, как смерть после нескольких неудавшихся попыток, настигла меня.

Почему я снова сделала вдох? Открыла глаза?

Уж лучше смерть, чем такая «жизнь». Это непреодолимое чувство дикой жажды заполняет каждую клеточку моего тела, и я уже не могу ни о чем думать, кроме как о том, как вонзить в кого-нибудь свои клыки и испить эликсир бессмертия. Постоянная борьба с собственными эмоциями, которые выводят тебя за рамки возможного.

Разве такой жизни я хотела?

Но теперь мне остается лишь смириться со своей новой сущностью. И только неудержимое желание любить и быть любимой помогло мне пройти сквозь череду испытаний, что уготовила судьба.

Счастье, безусловно, стоит того, чтобы бесконечно за него бороться.

Глава первая

Пробуждение

Что-то стремительно приближалось ко мне. Что-то неуловимое и очень быстрое. Странное ощущение пустоты стало постепенно наполнять меня. Сначала я перестала чувствовать ноги, затем руки и вскоре мне стало казаться, будто я — совершенно отдельная часть. И мой внутренний голос — это все, что у меня осталось.

Было совершенно бесполезно сопротивляться этой пустоте. Она лишила меня воздуха, она навсегда остановила мое сердце. Теперь у меня ничего не осталось, кроме кромешной темноты вокруг. Полное отсутствие каких-либо эмоций.

Я понимала и знала, что умерла. И эта мысль должна была привести меня в ужас. Но… я ничего не чувствовала, мое состояние не приносило никакого дискомфорта. Только спокойствие, мертвая тишина и незримый мрак.

Да. Наверно, о такой смерти мечтают многие… без боли, без страданий. Меня это вполне устраивало. Если бы передо мной стоял выбор: ад, или это неопределенное состояние и ощущение невесомости — я бы выбрала пустоту. Это гораздо лучше, чем переживать ужасную боль снова и снова. Ту боль, что терзала меня последние дни жизни.

Я помнила этот кошмар. Часть моего сознание — теперь уже мертвого — воспроизводила каждую деталь пережитого мною кошмара. Поэтому та пустота, что поглотила меня, является, своего рода, маленьким раем. Я была безгранично благодарна тому, что больше не чувствовала дикой и душераздирающей боли.

Меня немного настораживала одна деталь. Теперь я навсегда останусь при своем внутреннем голосе? При своих мыслях? Разве так и должно происходить после смерти? Странно, я всегда была убеждена, что, после смерти человека его душа отправляется на небеса. Смерть — это конец всему. Жизни, движению, времени, мыслям… Так почему я все еще могу думать? Могу слышать свой внутренний голос?

Что-то изменилось.

Внезапно я почувствовала, что к кончикам пальцев ног стало подкрадываться приятное тепло. Это сильно удивило меня. Но так же это ощущение казалось довольно воздушным и безмятежным.

Тепло стремительно растекалось по всему телу. Это стало превращаться в жар. Сначала мне даже нравилось, что становится теплее. И буквально через несколько мгновений жар резко усилился. Ощущение было подобно тому, что я прислонилась к раскаленной лаве. Жар обжигал меня изнутри.

Что со мной происходит? Почему я чувствую жар? Почему я вообще что-либо ощущаю? Неужели этот дикий огонь во мне — предвестник ада? Разве я попаду туда? В место, где правит боль и хаос? Но что я сделала плохого в своей короткой жизни, за что судьба решила отправить меня после смерти в ад? Разве я мало натерпелась, настрадалась? Неужели, боль, что мучила меня последние дни жизни, — это цветочки? Мне будет хуже?

Жар продолжал расти внутри меня, и вскоре он добрался до сердца, которое неожиданно издало слабый, но очень резкий удар. Это чувство агонии настолько поглотило меня, что я не могла больше ни о чем думать. Все смешалось, превратившись в одно неясное пятно.

Жар стал подобен неистовому пламени. Казалось, еще чуть-чуть, если огонь хоть на крошечную долю усилится, то я закричу, громко и пронзительно. Я взорвусь от боли.

Но я уже кричала, только в своих мыслях. Правда этот стон так и не сорвался с моих неподвижных уст.

Мое сердце трепетало в груди с невероятной быстротой. Я не могла, да и не пыталась, уловить его удары. Все мое внимание было сконцентрировано на адском пламени, которое так и росло во мне.

Почему все изменилось? Почему исчезло то состояние покоя, которое меня вполне устраивало? Почему на место пустоты пришла ужасная боль? Этот кошмар продолжался, набирал обороты. Действительно, та боль, что я терпела при жизни, стала абсолютно ничем по сравнению с тем ужасом, что окружил меня сейчас.

Боже! Боже мой! Спаси меня! Избавь от этой боли! Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! Если бы я была жива в эти секунды — я бы попросила убить меня, чтобы избавить от страданий. Но я и так мертва. Поэтому мне не получить спасения. Я в тупике, из которого нет выхода.

Когда же это пламя погаснет?! Это и есть ад? Так будет вечно?

Если же это так, то я полностью согласна с этим. Это невероятное жестокие и сильные боли, это дьявольский огонь, сжигающий все тело — ни один человек не смог бы пережить это…

Адский жар добрался до горла, и то мгновенно вспыхнуло от жажды. Я бы закричала, сжала руки в кулаки, свернулась в клубок, но мое тело оставалось совершенно неподвижным. Я чувствовала это. С виду — нерушимое спокойствие, а внутри — свирепствующий пожар.

Господи, если ты есть, избавь меня от этих мук! Хотя бы на минуту! Не дай мне вновь сойти с ума от этой баснословной боли! Прошу… Умоляю…

Мне казалось, что огонь иссушил меня до самых костей; боль настолько вросла в меня, что еще немного, и я начну привыкать к началу вечного кошмара.

Сколько это продолжается? Огонь растет, боль усиливается…

Как бы сильно я не желала, чтобы все закончилось, — этого не случится. Похоже, эта боль и адский жар внутри меня никогда не исчезнут.

Вдруг, что-то снова произошло; я не могла дать этому ясное объяснение. Но зато я отчетливо ощущала, что на дикий огонь во мне что-то надвигалось. Что-то такое же сильное и могущественное.

Холод.

Сначала он тоже, как и жар, был едва уловимым. Но через некоторое время холод стал усиливаться. Он очень медленно рассеивал жестокий и ярый огонь, пылающий внутри. Честно говоря, мне становилось легче — холод вытеснял из меня огонь. Сильная боль утихала.

Я не могла поверить в чудо. Мне становилось легче, проще.

Холод был довольно умеренным. Он не выходил за рамки возможного, как жар, так неожиданно вспыхнувший во мне. Но и огонь не собирался отступать. Он шел в атаку с холодом. Две стихии боролись во мне. Разрывали на части.

В какие-то моменты холод уступал огню, и жар с новой силой разгорался во мне. Я хотела, чтобы победил холод — так я избавлюсь от невероятной боли, завладевшей мною.

Борьба огня и холода продолжалась. Обе стороны были очень сильны. Они бушевали внутри меня. Ну а мне оставалось лишь ждать конца, который, как мне казалось, никогда не наступит.

Я стала замечать, что мое сердце неспешно замедляет свой быстрый ход, как оно бьется все тише и тише. И предчувствие того, что вскоре оно вновь замолкнет, никак не влияло на мои ощущения. Я по-прежнему чувствовала, как холод с большей уверенностью контролирует жар, который впоследствии стал для меня лишь отдаленным воспоминанием о бушующем огне.

Холод побеждал. Он приводил мой разум в норму. Но единственное, что не изменилось — это страшная сухость в горле. Правда мысль об этом занимала лишь часть моего разума. Остальное внимание было устремлено на другое — более важное и удивительное.

Я стала ощущать невероятную легкость во всем теле. Я могла чувствовать свои ноги, руки, кончики пальцев. Это казалось мне довольно странным и очень далеким. Будто я проспала очень долгое время, и теперь настало время для пробуждения.

Я почувствовала на своей коже едва распознаваемое прикосновение ветерка. Ощущения и контроль над собой возвращались ко мне.

Так же вернулся и слух.

Мне казалось, что я могла слышать абсолютно все. Слабоватый свист ветра, звенящий шелест листьев неподалеку. Я могла слышать гармоничное щебетание нескольких птиц.

Все это было для меня совершенно невероятным.

Разве я не умерла? Если нет, то что со мной происходит?

Огонь почти окончательно исчез. Холод одержал победу, и вскоре тоже стал утихать. Внутри снова образовывалась пустота, но теперь она была совершенно другой.

Я была уверена на сто процентов, что полная власть над собственным телом вернулась ко мне. Я могла пошевелить любой частью тела, но все же не стала делать этого. Мне почему-то было страшно.

Я не открыла глаза, потому что боялась увидеть вокруг себя такой же непроглядный мрак, что и тот, в котором я находилась неопределенное количество времени.

Я стала отсчитывать секунды.

Мое сердце стало вновь небьющимся. И я не ощущала от этого какой-либо дискомфорт. Наоборот, я была уверена, что именно так и должно быть.

Сильная сухость в горле не исчезла. И даже если я забью свои мысли другим — боль все равно не испарится. Вот это ощущение сухости доставляло мне неудобства. И из-за этого мне хотелось сорваться с места и любым способом найти то, что будет способно утолить ноющую жажду в горле.

Прошло ровно четыреста шестьдесят девять и восемь десятых секунд. Я была все так же неподвижна, и ближайшие сто десять секунд не планировала что-либо делать.

Теперь я могла почувствовать, что лежу на чем-то твердом, гладком и теплом. Мои руки были сложены вместе на животе. Мне казалось, что если я пошевелюсь, то все разрушу — спокойствие и тишину внутри себя. Но любопытство было так же сильно, как и желание сохранить нейтралитет эмоций и чувств.

Но и не могла же я вечность пролежать в одном и том же положении? Хотя то, что я была полностью обездвижена, никак не влияло на мое самочувствие.

Я не дышала. Вот уже тысячу триста пятнадцать секунд. Я должна жадно хватать воздух ртом, но это не было необходимым. Мои легкие не горели от нехватки кислорода. Возможно, присутствовало лишь маленькое неудобство от непривычки.

Но все же ради распирающего меня интереса я решила сделать небольшой вдох.

Вот, мои легкие медленно наполнились воздухом, и ноздри носа трепетно раздулись, фильтруя неограниченное количество новых запахов.

Каким-то удивительным образом я могла с помощью обоняния определить свое месторасположение.

В нос ударили тысячи различных ароматов.

Самым сильным и отчетливым для меня оказался запах гнили, горьковатой сырости. Более отдаленным мне показался немного сладковато-солоноватый запах леса, ароматы диких растений — лаванды, многовековых папоротников, мягкого мха, елей, кедров, дубов и сосен — заставили меня вдохнуть больше воздуха. Мне хотелось как можно дольше удержать в себе все новые запахи. И это удалось.

Спустя шестьдесят пять с половиной секунд я сделала новый вдох, более глубокий и резкий.

Теперь я почувствовала в себе необходимость сделать какое-нибудь незначительное движение. Так я окончательно заверю себя, что это — не сон, что я каким-то необъяснимым образом смогла чувствовать, слышать, дышать.

Я сделала еще один крошечный вдох и слегка дернула кончиком указательного пальца правой руки. После этого вполне легкого и неуловимого движения по всему телу прошелся слабый электрический разряд. На меня нахлынул прилив бодрости, и я вновь зашевелилась.

Воздушным движением я медленно провела кончиками пальцев по левой руке, которая оказалась невероятно гладкой, твердой, как камень, и в то же время теплой и нежной. Затем мои пальцы прошлись по шершавой и грубоватой ткани, что казалось таким по сравнению с моей кожей. Я ускоренно провела рукой дальше. И вот под своими пальцами я вновь почувствовала что-то поверхностно-гладкое, но бугорчатое. По ощущениям это напоминало камень.

Мое любопытство продолжало расти.

Я больше не шевелила рукой, оставив ее прислоненной к гладкой поверхности, на которой я, судя по всему, лежала.

Я вновь засомневалась. Я должна была быть уверена на все сто процентов, что окружающая обстановка не представляет для меня никакой угрозы. И только в том случае, когда я буду всецело убеждена в безопасности, я смогу и дальше продолжать делать какие-либо движения.

На всякий случай я сделала еще один вдох, чтобы отогнать от себя посторонние мысли и сомнения.

Никакого присутствия новых запахов я не обнаружила.

И все же, может, мне не стоит ничего предпринимать? Может, оставить все таким, какое оно есть на данный момент? Вдруг, мое любое движение причинить мне боль, или станет угрозой?

Нет. Отступать уже поздно.

Я резко открыла глаза.

Самое первое, что привело меня в дикий шок — это то, что я видела абсолютно все до самых микроскопических деталей. Мое зрение стало таким же совершенным и невероятно острым, как и слух.

Перед собой я видела несколько слоев пыли, которые кружились в беспорядочном танце. Мое прошлое зрение никогда бы не смогло уловить это чудо. Но сейчас, когда грани между возможным и невозможным стерлись, передо мной открылось множество невероятных способностей.

Пылинки чем-то напоминали по форме снежинки — в виде пятиконечной звезды, немного причудливой формы.

Это очень сильно заворожило меня. Я метала свой нереально-резкий и острый взгляд с одной пылинки на другую. Я могла видеть между ними отчетливую грань и расстояние. Каждая пылинка была по-своему уникальна и прекрасна.

Следующей вещью, которая завладела моим бездонным сознанием, было то, что проглядывалось так же хорошо и четко за быстрым танцем пыли. Это был каменный потолок того помещения, где я находилась, причудливых цветов: в основном доминировал темно-серый цвет, так же присутствовал угольно-черный оттенок. Это казалось одним целым, но с другой стороны каждый цвет для меня был своеобразен, и легко отличаем.

Я очень медленно и внимательно осматривала свое месторасположение. Боковым зрением я уловила нечто похожее на паутину. Резко переметнув взгляд, примерно в двух метрах я обнаружила продолговатый гладкий камень прямоугольной формы, на котором лежал иссохший и посеревший скелет, покрытый прочной пеленой паутины.

Что-то щелкнуло во мне в этот момент.

Неосознанно меня потянуло назад, и уже в следующее мгновение я обнаружила себя прижатой к каменной стене этого мрачного помещения. Внутри появилось смятение и удивление оттого, что я каким-то необъяснимым способом смогла меньше, чем за долю секунды, преодолеть расстояние около семи с половиной метров.

Помимо невероятно острого слуха и зрения у меня есть супер-скорость. Прекрасно.

Но я была настолько поражена и взволнованна тем, что происходило вокруг и во мне, что могла думать о своих способностях в последнюю очередь.

На девяносто восемь процентов я была убеждена, что нахожусь в склепе — очень старом и мрачном, где нет ни единого намека на жизнь. Я лишь по-прежнему слышала, что где-то неподалеку чирикают и щебечут птицы, дует ветер, шелестит листва — где-то за глухой стеной присутствует жизнь. А в этом темном склепе нет ничего живого, шевелящегося и подающего какие-либо звуки. Это гиблое место.

Я ни на миллиметр не отстранилась от стены. Мои глаза медленно осматривали помещение, которое пахло гнилью и смертью.

В два ряда были расставлены каменные возвышенности продолговатой формы, где на каждом лежали серые скелеты, покрытые узорчатой паутиной. Наверное, до смерти я бы обязательно обезумила от ужаса, оказавшись в этом месте, но сейчас чувство страха будто притупилось, и мне было совершенно безразлично смотреть на этот мрак. Меня напугала лишь неожиданность.

Еще около пятнадцати секунд я простояла неподвижно, плотно прижавшись к стене. И только сейчас меня посетили вопросы: как я здесь оказалась? Где я нахожусь? И что, черт подери, со мной происходит?

Кто-то перенес меня в этот склеп. Выходит, я действительно была мертва. Тогда почему я сейчас могу видеть, слышать, дышать, чувствовать и думать? Я восстала из мертвых, как зомби?

Но я не чувствовала себя, как живой мертвец. Нет, конечно же, все это было довольно странно, и я не могла понять, почему вновь смогла сделать вдох и открыть глаза. Меня переполняли эмоции, чувства. Я ощущала себя растерянно. Совсем как человек.

Человек.

Могла ли я назвать себя человеком? Думаю, что нет. Разве обычный и нормальный человек может возродиться вновь, получить еще один шанс на существование после смерти? Определенно ответ отрицательный.

Тогда, кто же я? Или, что я…

Я резко моргнула и нахмурилась. В этом склепе я была совершенно одна, и ничто не представляло для меня опасности. Поэтому я убрала руки и отстранилась от каменной стены.

Я оценивающе осмотрелась.

С юго-западной стороны склепа мой глаз уловил тонкую полосу дневного света.

Не раздумывая, я пошла к тому месту.

Каждый мой шаг был грациозным, изящным и воздушным. Моя походка напоминала шаги королевского льва — такая же плавная и легкая. Я довольно быстро пересекла расстояние в десять метров, для этого потребовалось лишь четыре шага и пару секунд.

Признаться, сначала мне показалось, что я могу потерять равновесие и упасть из-за того, что долгое время пролежала без малейших движений. Но я не ощущала никакого неудобства и слабой боли в мышцах. Эти шаги ничуть не утомили меня.

Так же я почувствовала в себе то, что вполне спокойно могу обойтись без кислорода. Но для меня все же было привычнее дышать.

Я подошла к полосе света, так четко выделяющейся во мраке склепа. Я осторожно вытянула руку и ступила небольшой шаг вперед.

Только сейчас я заметила, что на мне было белое хлопковое платье чуть выше колен на лямках, полностью обнажающее плечи и руки. Я с удивлением взглянула сначала на свои пальцы, потом на запястья. Моя кожа была мелово-бледного оттенка, как у мертвеца. Но этот цвет не делал меня уродиной. Нет. Наоборот, это лишь придало мне неестественной красоты.

Я осторожно приложила руку к щеке. Она была такой же твердой, идеально-гладкой и мягкой. Мои губы слегка приоткрылись, я перестала хмуриться.

Я повернула голову направо и увидела перед собой дверь, точнее толстую каменную задвижку двух с половиной метровой высоты, которая перекрывала мне путь к свободе.

И что же мне делать с ней? Как я открою ее? Какую же надо иметь силу, чтобы хотя бы на сантиметр сдвинуть эту каменную глыбу с места?!

Я резко выдохнула и приблизилась к «двери». Я была почти уверена, что моя попытка не подействует, но я должна была попробовать.

Я схватилась двумя руками за каменную задвижку и скривила лицо, приготовившись принять на себя нерушимое сопротивление, которое должно было растоптать мою мнимую уверенность в собственных возможностях.

По правде говоря, я перекрутила в голове тысячу вариантов того, как мне удастся сдвинуть с места глыбу из камня. Но я и предположить не могла, каким окажется результат моих действий.

Приложив все усилия, я одним резким движением сдвинула с места огромную задвижку. И это оказалось таким же простым, как будто я просто открыла дверь.

Я с удивлением посмотрела на свои руки и усмехнулась.

Так еще у меня есть супер-сила…

Мой взгляд устремился вперед.

Каким же отдаленным показалось мне небо, натянутое тяжелыми грозовыми тучами, будто я не видела его целую вечность. Передо мной расстилался густой ковер сочно-зеленой травы. Затем я взглянула вперед — на мрачный и заросший лес. Я находилась примерно в пятидесяти ярдах от него, но так же превосходно могла слышать шелест листьев, песнь ветра, звучание трепещущих птичьих сердец. И я могла отличать их. У каждого зверька свой ритм сердца, и теперь для меня услышать и распознать это казалось совершенно обыденной вещью.

Я осмотрелась и вдохнула — так я могла понять, угрожает ли мне опасность. Я и сама не понимала, почему делаю это, будто так заложено на подсознательном уровне. Я лишь знаю, что должна быть предельно осторожной.

Для меня нет никакой угрозы, поэтому я могу спокойно передвигаться дальше.

Я уверенно ступила вперед. Босыми ногами я пошла по траве. Я не ощутила ни прохлады, ни неудобства, словно я шла по очень мягкому ковру, в который приятно проваливались мои голые ступни.

Я постоянно оглядывалась по сторонам, пыталась уловить новые запахи, и это удавалось только тогда, когда дул ветер. А так прозрачный, свежий воздух был пропитан немного резким, горьковато-цветочным, напоенным солнечным ароматом запах недавно пробудившегося леса.

Плавной походкой я приближалась к возвышающимся деревьям, которые так же отличались запахами друг от друга. Вот, например, сосна пахнет более резко и горько, чем ель. А зеленая красавица с иголками таит в себе несколько ароматов: неуловимый цветочный запах, смешанный со специфическим горьковатым привкусом.

Теперь все было абсолютно иначе. Вероятно, что в прошлой жизни я была, просто-напросто, слепа и глуха. Как же было невозможно слышать и видеть всей этой красоты? Не наполнять свои легкие неповторимыми ароматами?

Я вошла в лесную чащу. Казалось, звуков и шорохов стало больше, и все слышалось еще отчетливее и яснее. На молодом деревце, в двадцати пяти метрах от меня, с ветки на ветку перепрыгивала миниатюрная белка. И я могла безо всяких усилий слышать, как быстро и легко бьется ее сердце, могла считать все ее короткие вдохи и выдохи. Я могла видеть, как этот маленький зверек перепрыгнул на шестую ветку соседнего деревца.

Я слышала, как шевелятся жуки, букашки под листвой. Но когда я проходила рядом, все мгновенно умолкало, словно я была опасна.

Насыщенная зеленая листва, коричневые ветки, темные стволы могучих деревьев… Каждый цвет представлял собой уникальный и неповторимый оттенок, и мое человеческое зрение ни уловило бы эту утонченную грань.

Все люди заблуждаются насчет красок, думая, что основных цветов достаточно немного. Но как же они ошибаются. На самом деле в мире миллионы, миллиарды различных оттенков. Каждая, даже самая незначительная вещь, представляет собой свой особенный цвет. И возможность видеть и различать все это — поистине прекрасна.

Внезапно подул ветер, и я непроизвольно сделала вдох. В этот момент мои ноздри запылали от приятного запаха, в горле вспыхнула жажда, о которой мне почти удалось забыть.

Я резко остановилась и затихла. Блокировав остальные запахи и шорохи, я попыталась уловить этот приятный аромат. Сосредоточившись, я прикрыла глаза.

Если я не ошибаюсь, то на северо-востоке, примерно в двух милях от меня, бьется сильное сердце — это именно то, что мне нужно, что я искала. Я сделала еще один вдох, чтобы убедиться в своих предположениях. Мои легкие загорели, наполнившись смешанным ароматом цветов, меда и цедры.

Мое тело рефлекторно подалось в сторону, оттуда тонкой нитью тянулся привлекающий меня запах.

И я понеслась сквозь лесную паутину.

Я бежала на астрономической скорости и была удивлена, что окружающий мир не становится мутным и расплывчатым от такого баснословного передвижения. Нет. Все было так же ясно и четко, как и при обычной ходьбе. Я могла молниеносно бежать по лесу и видеть с прежней ясностью. Я довольно спокойно, без лишних усилий, лавировала между деревьями. Мои голые ступни едва касались мягкой земли. Хлеставшие меня ветки казались ласковым прикосновением.

Все затихало, умолкало, когда я проносилась мимо.

Я разогналась до запредельной скорости. Еще, что бы для меня удивительным — я не уставала. От бега должно не хватать дыхания, обязательно появление боли во всей мышцах тела; но ничего этого не было. Наоборот, моя сила и энергия возрастала с каждым мгновением.

Я безошибочно следовала на запах, который впечатлил меня. За какие-то секунды мне удалось преодолеть расстояние в три километра.

Вот, в двадцати ярдах от себя я заметила молодого лося. Это мощное, но вместе с этим стройное и красивое животное с длинными ногами, массивной грудной клеткой, большой и тяжелой горбоносой головой остановилось у ручья. Его благородные ветвистые рога едва касались стремительно текущей воды.

Я резко остановилась и затаилась в кустах. Животное, услышав шорох, резко подняло свою большую вытянутую голову, и стало оглядываться по сторонам. Затем лось вновь принялся пить воду из ручья.

Я вдохнула.

Цветочно-медово-пресный запах отуманил мой рассудок. Правда, теперь он не казался для меня таким вкусным. Мое горло загорело от жажды, и мне хотелось любым способом утолить ее. Но я и понятия не имела, как это сделать.

Глухие удары сердца большого животного доносились до меня, отдаваясь в голове. Я слышала, как по венам лося бежит свежая кровь. Лишь на долю секунды я представила себе ее на вкус, и рот тут же наполнился слюной.

И тут меня охватило безудержное желание наброситься на животное. В этот момент я не отдавала отчет своим действиям. Мое тело понеслось вперед.

Уже в следующий миг я стояла в нескольких метрах от возвышающегося животного, которое тут же подняло на меня испуганные темные глаза. Я слышала, что его сердце резко ускорило ритм.

Сжимая кулаки, я пристально смотрела на лося. Мое горло сгорало от дикой жажды. Внутренний голос подсказывал мне, чтобы я набросилась на животное и тут же убила его.

Но я не сделала этого. С трудом мне удалось устоять на месте и позволить бедному животному скрыться с моих дико-горящих глаз. Я бы с легкостью могла нагнать животное, но приятный запах полностью испарился из легких, поэтому мне стало намного легче.

Я моргнула глазами и разжала кулаки. Немного расслабившись, я осмотрелась. Где я? Как меня сюда занесло? И как выбраться из бесконечного лабиринта? Где мне найти помощь?

Сотни вопросов проносились в моей голове.

Сейчас для меня было важным выбраться отсюда как можно скорее. И найти способ утолить жажду.

Я прокрутилась вокруг своей оси, ориентируясь. С северо-запада пахло мхом, травой, смолой, деревьями — там продолжение леса. Я пришла с юга. А вот с востока еле уловимой нитью тянуло прохладой. Возможно, если я отправлюсь в ту сторону, то смогу выбраться из вечнозеленого леса.

Поразмышляв еще несколько секунд, я ринулась на восток.

Я неслась по направлению к прохладе, которая ощущалась яснее с каждой проделанной мною милей. Я все так же могла видеть грань между ясностью и четкостью. Это было невероятно взбудораживающим ощущением, подобным настоящему чуду.

Ловко и изящно проносясь между многовековыми и широколиственными папоротниками, мимо аккуратных кустов с изящными веточками, мимо возвышающихся сосен и елей, я сделала прыжок и зацепилась за ближайшую ветку дерева. Сначала мне показалось, что я упаду, так и не долетев до ели, но время будто замедлило свой непрерывный ход, и я могла свободно и не торопясь выбрать самое удобное место для приземления.

Схватившись руками за толстую грубую ветку, я покачнулась и легко перепрыгнула на соседнее дерево. Из моих уст сорвался ликующий и восторженный смех. И я замерла от удивления, услышав, как звонко переливается мой смех, будто гармоничная песнь сотни рассыпающихся алмазов.

Я посмотрела вниз. Было довольно высоко, но меня настораживала та мысль, что если я спрыгну, то могу себе что-нибудь сломать.

Ох, теперь уже глупо чего-то бояться. Со мной и так произошло много странностей. Не удивлюсь, если я спрыгну с пятнадцатиметровой высоты и ничего себе не сломаю.

Я сделала крохотный шажок вперед и полетела вниз. Земля приближалась ко мне очень медленно, хотя мой прыжок не занял и секунды. И за это время я могла много раз переменить положение своих ног. Я чуть согнула колени, и мои босые ступни осторожно коснулись мягкой и бархатной земли. Мой прыжок оказался очень тихим и приглушенным, будто аккуратно положенная на стол книга.

Уголки моих губ слегка приподнялись, расплывшись в полуулыбке. Я подняла голову, с изумлением поняв, что с легкостью прыгнула с большой высоты. Просто… вау! Может, я какой-нибудь супер-герой со сверх-возможностями?! Разве такое под силу обычному человеку?!

От мыслей меня отвлекла сильная сухость в горле. Я сглотнула и нахмурилась. Надо как можно скорее выбраться отсюда и утолить дикую жажду.

И я моментально сорвалась с места, направляясь на восток, откуда прохлада ощущалась еще сильнее и яснее.

Передвигаться по затихшему лесу с бешеной скоростью оказалось для меня довольно привычным и обыденным, хотя не прошло и часа с момента моего пробуждения. Будто так и должно быть.

Лицо стал обдувать сильный ветер, развевая мои золотистые локоны волос. Ощущался резкий запах прохлады и соленого аромата океана.

Я внезапно остановилась между двух могучих деревьев. Раздвинув руками стену листвы перед собой, я пробралась вперед и оказалась на песчаном берегу. Примерно в паре десятков метров простирался бескрайний океан. Темные воды поглощали берег и быстро отступали назад. Шум волн стал для моего острого слуха слишком громким.

Я поморщилась и огляделась по сторонам. Справа, примерно в четырехстах пятидесяти шагах от места, где я стояла, начинался скалистый берег. С левой стороны пляж уходил в бесконечность.

В замешательстве я прошла вперед, ступая очень тихо и осторожно. Я прислушалась к окружающим звукам, но ничего, кроме громкого и шипящего шума волк, крика чаек, летавших над темной гладью океана, свиста ветра, так и не услышала.

Я подошла к краю песчаного берега и взглянула вдаль. Где-то за сотни километров начинался шторм. Слабый отклик грозного раската грома донесся до меня. Я почувствовала, как приятная прохладная вода достигла моих ног и намочила их. Должно быть, она ледяная, но я не ощущала холода, даже не смотря на то, что была в одном тоненьком хлопковом платье. Мне было тепло. По крайней мере, кожа не покрылась мурашками и не стала гусиной.

Как же мне выбраться отсюда? И где я нахожусь? Сначала этот страшный склеп, где я очнулась, потом лес, океан… и на своем пути я не встретила ни одного человека… Как меня вообще занесло в эту местность?

Может, это какой-нибудь необитаемый остров? Но тогда какого черта я здесь делаю?!

Я закрыла глаза и попыталась вспомнить хоть что-нибудь. Но мой разум был окутан густым и беспросветным туманом беспамятства. Я лишь смутно помнила, что перед тем, как меня поглотила темнота, мне было очень больно — это единственные отголоски моего прошлого, которые сохранились в мыслях. А потом я проснулась в мрачном склепе, и все стало выглядеть, слышаться и ощущаться совершенно по-другому.

Может, со временем прояснятся моменты моего прошлого, и я смогу вспомнить свою жизнь до смерти?

Да, теперь я могла уверенно заявить, что с момента моего пробуждения в склепе у меня началась новая жизнь, с чистого листа. Возможно, это было хорошо, потому что ничего, кроме боли, я не помню. Может, мне и не стоит пытаться все вспомнить. Вдруг, моя прошлая жизнь была кошмаром, и в ней не было ничего светлого и хорошего? А если все-таки было? Хоть что-нибудь?

Удивительно, но я не помню даже своего имени…

Стоит ли мне врываться сознанием в свое прошлое, от которого меня разделяет нерушимая крепость черноты и мрака?

Жажда вновь вырвалась на первое место. Я зажмурила глаза и обхватила горло рукой. Кожа под пальцами была такой же твердой, гладкой и мягкой, что немного успокаивало меня.

Что мне делать? Я должна как можно скорее избавиться от жажды, так как сухость в горле продолжала расти, и с каждой секундой становилось все труднее терпеть эту боль. Стоит ли мне покидать это место? Вдруг, здесь все же есть кто-нибудь, и мне смогут помочь. Или же уйти как можно дальше отсюда?

У меня был единственный вариант того, как выбраться с предполагаемого острова. Плыть через океан. Звучит безумно — еще ни одному человеку не удавалось переплыть океан без катера, или хотя бы лодки, без специальных оборудований и еды.

Мысль о еде послужила причиной возникновению спазма в животе, и сухость в горле вспыхнула с новой силой.

Нельзя было больше раздумываться — так я лишь делаю себе хуже.

Я не останусь на этом острове. Поплыву через океан, так как больше нет вариантов. Это очень рискованный и сумасшедший поступок, но почему-то во мне разгорелась уверенность в себе, и сила — она затмила жажду на некоторое время, дав понять, что я готова на все.

Я уверенно пошла вперед, расправив плечи. Зайдя по пояс в воду, я задержала дыхание и погрузилась в темную воду. Даже сейчас я могла видеть все отчетливо и ясно.

Я провела под водой больше пяти минут и за это время ни разу не вынырнула. В этом не было никакой необходимости. Мои легкие не нуждались в кислороде, и я могла долгое время обходиться без воздуха.

Я передвигалась под водой с такой же невероятной и молниеносной скоростью, что и в лесу, несясь через зеленую паутину. Вся рыба, и прочие создания подводного мира, увидев меня, тут же уплывали, как и лесные животные. Я была опасна для них. Только в чем заключалась моя угроза — я не могла понять.

Моя баснословная скорость многократно упрощала мне задачу — плыть через огромный океан. Но это все равно заняло очень много времени. Проходили часы, а я все плыла, не теряя секунд. Я каждый момент с опаской ждала того, что мои супер-способности иссякнут. Но нет же, моя сила только росла.

Спустя еще сто тридцать две минуты и десять секунд я вынырнула. Небо окрасилось в темно-серый оттенок, вокруг меня простирались бескрайние темные воды.

Я резко погрузилась в воду и поплыла на северо-восток.

Вот, спустя несколько часов я могла почувствовать мягкую опору под ногами. Я доплыла. Наконец. Медленной походкой я вышла из воды и тут же принялась осматривать окрестности.

Это было похоже на порт. Неужели, мне все-таки удалось добраться до цивилизации?

Не смотря на то, что небо стало непроглядно-черным, и тысячи сверкающих звезд рассыпалось по нему, я могла с таким же превосходством видеть в темноте, что и при дневном свете.

Мои ноги ступали по шершавым камням, мокрое платье прилипало к телу, от чего мне было немного неудобно. Я внимательно оглядывалась по сторонам, стараясь уловить все детали. Передо мной простиралась узкая полоса берега, за ним начинался лес, но между ними была гладко-асфальтированная дорога. В четырех сотнях ярдов от меня находилась пристань с пришвартованными к ней несколькими грузовыми суднами.

Так же неподалеку я заметила крохотный и ветхий домик у берега океана, огороженный невысоким железным заборчиком.

Мой слух уловил чье-то сбивчивое дыхание, немного неровный ритм сердца, звук шипящего масла на раскаленной сковороде, так же я слышала человеческие голоса, звучащие немного неестественно — вероятно, это работал телевизор. Я отчетливо слышала звук морского прибоя, свистящего ветра.

Я решила сделать вдох.

И это стало моей ошибкой.

В нос ударили ясные запахи океана, деревьев, песка, камней, гнилого дерева, ржавого железа, грубые запахи угля и грунта. Но все это перебил другой аромат — такой привлекательный, цветочно-медовый с откликами хрупких лепестков роз. Этот запах заставил мои легкие гореть, а в горле появилось такое чувство, будто меня обожгли раскаленным железом.

Я сморщила лицо и с трудом сглотнула слюну, скопившуюся во рту.

Я задержала дыхание, пытаясь заглушить околдовавший меня запах, но ничего не получилось — невыносимо завораживающий и привлекающий аромат остался внутри моих легких, сжигая их и горло от невыносимой жажды.

Я должна была что-нибудь сделать, чтобы избавить себя от этой ужасной боли.

Поток ветра вновь прикоснулся к моей коже, и я машинально глотнула свежий воздух.

Внутри все загорело с новой силой, и я распахнула глаза, немного приоткрыв рот. Мое горло сгорало от сухости. Казалось, я могла бы за раз выпить два галлона воды за раз. Но даже мысль об этом не принесла мне должного облегчения.

Теперь я могла со стопроцентной уверенностью сказать, что этот выделяющийся среди других цветочно-медовый аромат исходил от маленького рыбацкого домика.

Мысль о дикой жажде затмила все остальное, и я, не раздумывая, направилась к ветхому дому, скорее действуя не по собственной воле, а по принуждению рассудка.

С каждым моим тягучим шагом запах усиливался, и мне с трудом приходилось сдерживать себя в руках. Я желала сорваться с места и сделать все, чтобы ощутить на своих губах вкус этого аромата.

Остановившись в нескольких метрах от железной перегородки, я посмотрела на дом. В небольших окнах горле свет. И через полторы секунды я увидела лицо мужчины, которые, заметив меня, с таким же нескрываемым интересом стал смотреть в мою сторону.

На какое-то мгновение наши взгляды пересеклись, и я прочитала в его глубоких светло-карих глазах ужас, смятение и испуг. Затем, мужчина исчез в окне.

Я слышала чьи-то приближающиеся шаги, резкий скачок сердечного ритма, и несколько секунд спустя раздался противный скрип открывающейся двери.

Мужчина, которого я видела в окне, вышел на крыльцо своего дома и на некоторое время замешкался. Его растерянные глаза блуждали по ночному мраку. Он не видел так же ясно и отчетливо, как я. Зато мне удалось видеть каждое его движение, наблюдать за реакцией его лица. Мужчина был в растерянности.

— Эй, здесь есть кто-нибудь? — крикнул он, немного прищурившись, глядя в темноту.

Я не ответила на его вопрос, хотя понимала, что эти слова адресованы мне. Я была неподвижна, как статуя.

Мужчина, скорее всего, был рыбаком. На нем была рваная в некоторых местах кофта, поверх нее теплая жилетка, грязные штаны были заправлены в высокие резиновые сапоги. На голове у него была вязаная шапка. Судя по тому, как он одет, было прохладно. Но я все так же не ощущала никаких проявлений холода. Меня волновала лишь одна вещь — сухость в горле, которую нужно утолить.

Я боялась сделать вдох, так как затуманивший мой рассудок аромат мог опять причинить мне адскую боль.

Казалось, мужчина заметил меня.

— Кто там? — я смогла уловить дрожь и замешательство в его хрипловатом голосе.

Я снова промолчала.

Мужчина потрепал свою небольшую бородку, его седые брови сошлись на переносице. Он неуверенно пошел вперед. И, дойдя до калитки, он внезапно остановился. Его светло-карие глаза смотрели точно на меня. Я слышала, что мужчина перестал дышать, и его сердце стало биться быстрее.

— Эй, что ты здесь делаешь? — обратился он ко мне.

Мужчина подошел ближе, и тогда его глаза округлились от удивления. Он внимательно осмотрел меня с ног до головы, и его сердце сделало бешеный скачок.

Я так же не сводила пристального и немного дикого взгляда с мужчины.

— С тобой все хорошо?

Моим ответом послужило настойчивое молчание. Я и сама не понимала, почему не могу говорить. Точнее мне не было до этого никакого дела. Все мое внимание было уделено тому запаху, который почти выветрила из моего организма.

— Ты в порядке? — мужчина сделал неуверенный шаг вперед.

Не знаю, почему, но когда он оказался ближе, мое тело сковало непонятное напряжение, лишившее меня право на любое движение.

— Ты можешь говорить? — его глаза растерянно бегали по моему лицу.

Я нахмурилась.

— Да, — на выдохе произнесла я.

Меня настиг шок, когда я услышала звук собственного голоса — мелодичный, переливающийся и утонченный.

Ни капли воздуха не осталось в моих легких, и это вызвало у меня странное ощущение пустоты. Я бы могла спокойно обойтись без воздуха, но мне было неудобно — не чувствовать окружающих запахов. Так я терялась.

И я сделала один крошечный вдох.

Дата добавления: 2015-08-18