Смирение и святость

«Всякий день простирал Я руки Мои к народу непокорному, ходившему путем недобрым, по своим помышлениям,...ко­торый говорит: «остановись, не подходи ко мне, потому что я свят для тебя» (Ис. 65:2,5).

Самое лучшее доказательство истинности святости — это возрастание в смирении. Смирение позволяет Божьей святости обитать в творении и сквозь него просвечивать. Иисус в нас — это наша святость. Его Божественное смирение — тайна Его жизни, смерти и воскресения — должно стать тайной и нашей жизни. Поэтому единственное, действительно безошибочное свидетельство нашей святости — это наше смирение по отношению к Богу и людям.

Итак, главная черта ложной святости — отсутствие смирения. Каждый, кто ищет святости, должен следить за тем, чтобы начатое духом не окончилось плотью, ибо гордость скрывается именно там, где мы менее всего ее ожидаем! «Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь». Нет такого места, ни такой должности, как бы ни были они святы, где не мог бы обосноваться фарисей. Даже в Божьем храме гордость умеет поднять голову и сделать святое место ареной своего превозношения.

Но с тех пор, как Иисус обличил высокомерие фари­сея, фарисей охотно принимает положение мытаря;

поэтому тот, кто сознает свое глубочайшее падение, должен быть так же бдителен, как и тот, кто достиг высокого Уровня святости. Именно когда мы следим за тем, чтобы наше сердце стало храмом Божьим, мы замечаем, что можем быть одновременно и фарисеем и мытарем. Мытарь вдруг сознает, что опасность угрожает ему не со стороны стоящего рядом фарисея, но находится в нем самом, что он может так же хвастать своим «великолепным покаянием», как фарисей хвалился своими достоинствами! Поэтому будем остерегаться в Божьем присутствии гордо причислять себя к самым святым (все равно, какого типа — мытарей или фарисеев)! «Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди,...или как этот мытарь» (Лк. 18:11). Наше «я» находит повод для самодовольства и npи благодарении, даже когда мы признаем, что всем обязаны Богу. Даже тогда, когда в храме звучат слова раскаяния и полного доверия Божьей благодати, фарисей может вложить в них ноту самодовольства; мы превращаем Бога в статиста, который должен поздравить нас с успехом. Так гордость умеет облекаться даже в одежду покаяния и восхваления Бога! Если мы и не произносим открыто слов: «Я не такой, как другие люди», и даже если отрекаемся от них, смысл их часто определяет наше отношение кближним и единоверцам.

Если хочешь узнать, насколько распространено это зло, обрати внимание на то, как христиане говорят друг о друге. Как мало в этих речах Иисусовой кротости и любви!

Как часто в среде верующих (начиная с узкого круга и кончая целыми миссиями) нет согласия, и развитие Божьего дела тормозится только потому, что у "святых" слишком мало кротости и смирения, характерных для настоящей святости, но зато много стремления укрепить и защитить собственную позицию, недружелюбных речей, резких суждений, чрезмерной впечатлительности, обидчивости и нетерпимости. Многие дети Божьи переживали в своей жизни моменты глубокого сокрушения и покаяния. Но как же отличается это проходящее сокрушение от настоящего смирения, от того смирения и полного самоотречения, которые делают нас способными служить другим, так что в нас становится виден характер Иисуса!

В Книге Исаии читаем: «...остановись, не подходи ко мне, потому что я свят для тебя! (или, в английском варианте, — «потому что я более свят, чем ты»). Какое издевательство над святостью звучит в словах народа

Израильского, обращенных к Богу! (Ис.65:5 не дает оснований считать эти слова обращенными к Богу. Дальнейшее рассуждение, хотя и основанное на таком понимании автора, все же остается истинным само по себе, Прим. ред.) Какое бесконечное высокомерие! А ведь все обстоит наоборот; в действительности свят только Бог, а у нас лишь столько святости, сколько в нас Бога. Так же и мера смирения соответствует мере Божьего присутствия в нашем сердце. В нас будет столько смирения, сколько места мы предоставим Богу, позволяя Ему быть всем и проявлять Свою силу. Смирение — это ничто иное как устранение собственного «я», искоренение себялюбия. На место нашего несвятого «я» вступает святой Бог в Иисусе Христе. И так как Иисус Христос — это воплощенное смирение, то самый святой будет одновременно и самым смиренным. Но где найти среди нас такое смирение?

Правда, среди нас вряд ли услышишь такое наглое чванство, как у людей времени Исаии, потому что наш душевный склад не позволяет нам так высказываться, но все-таки как среди верующих, так и среди неверующих, характер, который виден в упомянутых словах Книги Исаии встречается довольно часто. В манере выражать свои взгляды, осуществлять намерения и обличать ошибки других мы очень часто, хотя и под видом мытаря, проявляем на самом деле образ мыслей фарисея: «О, Боже, благодарю Тебя, что я не такой, как другие люди!» Это заносчивое «я святее тебя» слишком часто выступает также и в нашем поведении, хотя и в замаскированном виде.

«Однако, возможно ли вообще то смирение, которое позволяет нам считать себя меньше самых маленьких среди святых и благодаря которому мы становимся рабами всех?» — вероятно, спросит кто-то. Я хочу ободрить тебя: слава Богу, оно возможно! «Любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится,...не ищет своего» (1 Кор. 13:4-5). Там, где в сердце царит дух любви и всецело господствует Бог, где действительно живет Иисус, кроткий и смиренный Божий Агнец, там обитает сила истинной любви.

Такая любовь забывает себя и находит радость и удовольствие в том, чтобы давать счастье другим, сносить их и почитать. Куда входит такая любовь, туда входит Бог. А там, где Бог в своей славе и силе становится ВСЕМ, там творение становится НИЧЕМ. Но, когда творение становится ничем пред Богом, то по отношению к другим таким же созданиям оно может быть только смиренным. Присутствие Божие становится неизменным: оно как покров, под которым постоянно живет душа. Глубокое умаление души пред Богом превращает ее в святой храм, наполненный Его присутствием, откуда и исходят все слова и дела.

О, да научит нас Бог, что все наши слова, мысли и чувства по отношению к ближним — это только проверка нашего смирения перед Богом, а наше смирение перед Ним — это единственная сила, делающая нас способными смиряться перед ближними! Истинное, а не «доморощенное» смирение исходит только от живущего в нас Христа.

О, если бы все, призывающие к святости и ищущие ее, прислушались: нет гордости более опасной, чем гордость ханжи, так как это самая коварная и тонкая ее разновидность. Правда, никто не скажет прямо: «Остановись, я более свят, чем ты!» Такая откровенная гордость вызвала бы у нас отвращение. Но, когда мы с удовольствием смотрим на какое-нибудь наше достоинство, то незаметно в нашей душе может возникнуть тайная гордость. Это не всегда проявляется грубой надменностью или бросающейся в глаза хвастливостью, но очень часто — только отсутствием того глубокого умаления, которое есть единственное доказательство того, что душа видит Божью славу. Вот что говорит Иов: «Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя. Поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле» (Иов. 42:5-6). А Исаия восклицает: «Горе мне! погиб я!» (Ис. 6:5).

Отсутствие этого глубокого смирения проявляется не только в словах или мыслях, но даже в голосе, в манере говорить о других. Кому дано видеть сердце, может по этим признакам узнать то, что глубоко сокрыто в душе человека. Но и мир со своим тонким ощущением правды и фальши очень хорошо замечает нашу тайную гордость, и это утверждает его в том. что поверхностные претензии на святость не всегда приносят небесный плод.

Поэтому будем внимательны к себе! Если каждый успех в освящении не будет сопровождаться серьезным стремлением к возрастанию в смирении, то мы, конечно, сможем радоваться красивым мыслям и чувствам, порывам веры и святости, но у нас не будет единственного признака присутствия Божьего — смерти нашего «я». Поэтому поспешим к Иисусу, Который есть для нас ВСЕ и сокроемся в Нем, чтобы облечься в Его смирение! Только оно есть наша святость.

Дата добавления: 2015-08-18