Уроки рисования – как я их провожу

Иногда я провожу рисовальные уроки или занятия: в детских садах, в школах, в туристическом лагере, в Педагогическом университете, дома, в гостях… То есть это не наш внутренний семейный процесс, а нечто иное.

Оговорю сразу: речь идет об эпизодических, часто разовых занятиях. Цель при этом состоит не в том, чтобы планомерно учить рисовать или планомерно и системно развивать творческие навыки, а в том, чтобы вдохновить, показать возможности такого чудесного дела, дать людям почувствовать прелесть занятий живописью… А иногда задача еще проще: дать разовое впечатление, которое запомнится. А постоянно я никого не учу, нет такого опыта у меня пока.

Мой подход: подготовить все материалы и простые идеи, чтобы народ мог сразу включиться в свободный творческий процесс. Я всегда хвалю, ободряю, воодушевляю, немного советую.

Если дело происходит у нас дома, то работает вся обстановка – картины, разрисованные стены, множество поделок, «настроение квартиры»… Иногда мы организуем общий процесс – рисуем рядом. Я выдаю кисти, краски, другие материалы и показываю, как с ними обращаться. Малышей подстраховываю – чтоб не измазюкали все вокруг и самих себя. Взрослые нуждаются в том, чтобы несколько раскрепоститься, поверить в себя. Ребята школьного возраста часто советуются по поводу работы на разных этапах.

Совсем другая форма – открытые уроки в детских садах. Я несколько раз проводил такие мероприятия в разных формах – показывал детям работу масляными красками.

В одном случае я пришел в группу, меня представили, я сел за стол, разложил краски, кисти, разбавитель, тряпки и все прочее, достал подготовленную доску и начал рисовать. Дети подходили, смотрели, иногда просили разрешения что-то подкрасить, попробовать. Я показывал, как развожу краски, как их смешиваю, как надо брать краски кистью и класть на доску. Я давал ребятишкам немного поработать, предварительно объяснив задачу. Приходилось, конечно, следить за порядком, чтоб не испортили картину. Причем группа была разновозрастная – от двух до семи лет.

А в другой раз все было построено строже. Мне предложили уложиться в регламент: полчаса на группу. Я, конечно, был сильно озадачен. Но отказываться или спорить не хотелось. Я загрунтовал по куску оргалита на каждую группу и нарисовал на них по Солнышку (простым карандашом). Подготовил всего несколько масляных красок: желтую, красную, синюю и белую. Перед уроком все это разложил на столе.

Когда дети пришли и встали передо мной, я при них развел краски, выдавливая их из тюбиков и давая всем присутствующим возможность насладиться сим простым, но непривычным и завораживающим процессом. Потом объяснил задачу. Потом дети подходили по одному, брали кисть и рисовали Солнышко, используя желтую и красную краски. Каждый делал несколько мазков и передавал кисть следующему. Командовал сменой я. Затем точно так же нарисовали небо, смешивая синюю и белую краски. Получилась картина. Настоящая и вполне симпатичная.

В обоих случаях описанных открытых уроков получившиеся картины оставались в детских садах – теперь дети могли на них смотреть и вспоминать процесс рисования, в котором принимали участие.

А вот другая ситуация. Меня попросили помочь с математикой мальчику девяти лет. Знакомлюсь и вижу: парень очень живой, эмоциональный, тонко и энергично чувствующий, весьма сообразительный. Математика школьного учебника для него суха и далека от его способа восприятия жизни.

Чуток порешав примеры, мы с ним начинаем вместе рисовать – кое-как, карандашом на листках бумаги, сидя рядом на диване. Я чувствую живой отклик этого парня, он «врубается» сразу. Постепенно, между делом немного решаем задачи, рисуя к ним рисунки. «Пошло!» Парень забывает, что математика – штука скучная. Мы рисуем и решаем.

На следующее занятие я приглашаю его с мамой к нам домой. Тут уж совсем не до математики! Мы разглядываем картины, раскрашенные кирпичики, кубики и камушки, рисуем вместе с Машей. Бьющей изнутри и через край буйной энергии молодого человека предлагается адекватный выход – стихия образов, стихия художественного творчества. Мама с пониманием поддерживает.

Третье занятие проходит снова у них дома. Мы интенсивно занимается математикой (с переменным успехом), используя рисунки. Потом пересаживаемся с дивана за стол и начинаем рисовать фломастерами по очереди: картинку он, картинку я. Время летит, мне жаль уходить. Продвинулись ли мы в плане математики? За три занятия это трудно. Но новую форму занятий его мама, по-моему, увидела и сможет использовать. Важно уйти от скуки и несосредоточенности в интенсивный, энергичный, интересный процесс.

Иногда я провожу «сказочные уроки». На них дети тоже рисуют. Я выбираю подходящие сказки и читаю их в классе. Особенно удобна история про растущую и осваивающую все более сложные и интересные способы взаимодействия с окружающим миром картошку (она стала живой) – одна из «Солнечных сказок». Во время чтения я мелом на доске постепенно рисую, как у картошки появляются глаза, уши, рот, нос, ручки, ножки – по ходу истории. То есть получается живая, динамичная иллюстрация.

Итак, мой стиль уроков рисования и живописи это:

– создавать психологическую атмосферу и общую обстановку, благоприятную для свободного, позитивного творчества;

– показывать свои работы в качестве иллюстраций, тем для поисков, образцов, объяснения;

– показывать, как работаю я сам и вовлекать ребят в общий процесс;

– помочь организовать рабочее место и научиться управляться с красками, кистями и прочими материалами;

– лишь слегка советовать или предлагать что-то при необходимости;

– учиться самому у детей.

По моим наблюдениям, даже одно-два занятия могут дать очень глубокие и сущностные впечатления для ребенка, подростка, взрослого. Я именно так подхожу, стараюсь осознавать каждый такой урок как весьма важное дело, как особенное приключение – и для меня, и для тех, с кем его провожу. Конечно же, я сам тоже многому учусь во время обучения других.

Естественно, обычно трудно при первом знакомстве с человеком, группой достичь высокого уровня концентрации творческого состояния. Но если есть время на подготовку, то все же обычно удается сформировать осознанное и качественное действие. Я продумываю весь ход занятия, «проигрываю» разные варианты, стараюсь предугадать возможные трудности, ориентируясь на известную заранее информацию. Главный ориентир – интерес, динамичность. Без этого любое занятие развалится. И конечно, реальный урок идет во многом не так, как задумывалось – это живая ткань.

Если занятие происходит экспромтом, то тут тоже есть радость. Я могу просто живо и искренне откликаться на запросы и действия моих учеников, могу сам творить рядом с ними, искать интересные решения. Иногда так получается даже веселее, чем с подготовкой – больше энергии спонтанности и неожиданности.

Но и занятие без особой моей концентрации на нем, без особого моего старания может иметь смысл. Это ведь общение. Даже если мы не очень продвинулись в плане творчества, мы можем что-то другое важное тут достичь. А иногда детям или взрослым просто надо предоставить условия и свободу и почти их не трогать – пусть поработают сами.

Иногда мне бывает грустно, и я думаю, что в таких вот эпизодических художественных мероприятиях мало толку. Но потом понимаю, что эти мысли – проявление стереотипного подхода. Мне помнятся почти все уроки, которые я проводил по описанной здесь идее. Существует не только ежедневный тренинг, необходимый нам в обучении. Существует еще и театр, и цирк, и праздник, и просто непривычная, особая ситуация – все это тоже работает и дает нам расширение возможностей.

Концепция разового занятия, открытого урока, мастер-класса занимает весьма существенную роль в моей работе. Форма и структура общения, обмена в условиях, когда люди встречаются на короткое время, отличаются от семейной ситуации взаимодействия. Но для меня суть дела и там, и там одна и та же: совместный творческий процесс (с некими ориентирами и техниками, но свободный, естественный, интересный и доброжелательный).

Дата добавления: 2015-08-18