Какой «горизонт ожиданий» несет в себе название «Мертвые души»?

Тема жизни и смерти получила в творчестве Н.В. Гоголя широкое развитие. А в поэме «Мертвые души»стала основной. Называя человеческие пороки, писатель мечтал исправить их. Его сатира превратилась в борьбу за «душу живую». Н.В. Гоголь поставил перед собой задачу (и вынес её в заглавие) – определить и показать читателю, чьи же души на самом деле являются «мертвыми» - умерших крестьян или здравствующих помещиков и чиновников. Городские чиновники уклоняются от своих прямых обязанностей, губернатор занят тем, что вышивает по тюлю. Помещики также не исполняют своих прямых обязанностей. Они не отцы своим крестьянам, не настоящие хозяева. Важным фактом становится отсутствие церквей на дороге, по которой движется бричка Чичикова. Люди отказались от Бога, следовательно впали в соблазн и грех. Только в главе о Плюшкине появляются два храма – значит, есть надежда на спасение души этого человека. Павел Иванович, подобно апостолу, совершает настоящий крестовый поход с целью вывести тени покойников из ада, оживить их.

Ушедшие из жизни крестьяне сохранили живую душу. Это Степан Пробка, каретник Михеев. Сапожник Максим Телятников. Одухотворенным образом становится и губернаторская дочка: сюжетный мотив,

с ней связанный, содержит намек на чувство любви. В лирических отступлениях автор рассматривает возможные пути духовного воскресения России. Недаром, по замыслу Гоголя, произведение должно было состоять из трех частей. Подобно «Божественной комедии» Данте. Из первой, «адовой», части

предполагалось начать восхождение в рай.

Почему гоголевский герой-повествователь так часто «прерывает»

повествование своими размышлениями?

По содержанию лирические отступления делятся на две группы. Первая группа – это реакция автора на происходящие события, персонажей и их поступки. Он рассуждает о типичности Коробочки или Ноздрева, о принадлежности Манилова к роду людей, которые «ни в городе Богдан, ни в селе Селифан». Особенно яркий пример – наполненные тоской и болью слова о грядущей старости, о том, как изменился сам «автор» со времен своей юности, призыв забирать с собой в дорогу жизни все свои юношеские порывы, все человеческие движения. Эти чувства вызваны посещением имения Плюшкина.

Вторая группа отступлений – это рассуждения автора о самом процессе творчества. Он говорит о том, что трудно художнику обрисовывать людей, подобных Манилову, как эффектен Ноздрев в качестве предмета изображения художника. Во второй главе, описывая слуг Чичикова, Петрушку и Селифана, повествователь как бы извиняется за то, что занимается такими незаметными людьми, ведь «главные ходы и пружины» утверждаются не на них. Пусть не на них, а на других, но главное, что для создания произведений существуют «ходы и пружины». А значит, произведение конструируется, как машина.

Так, лирические отступления переносят акцент с исторической достоверности на волю художника, на сам процесс творчества, который включает и технические моменты. На глазах читателя произведение возникает и создается.

Почему «Мертвые души» — поэма?

С5. Сам автор определил жанр своего произведения как поэму, подчеркивая таким образом равноправие эпического и лирического начал в «Мертвых душах».Эпическая и лирическая части отличаются по целям, которые автор ставит. Задача эпической части — показать «хотя с одного боку Русь».Основным средством изображения русской жизни в поэме стано­вится деталь. С ее помощью Гоголь показывает типичность губерн­ского города, который «не уступал другим губернским городам», пей­заж, представляющий «виды известные». Такие приемы указывают на реалистический метод создания произведения.Кроме того, деталь выступает и как средство индивидуализации. Собакевич похож на «средней величины медведя», и фрак на нем «со­вершенно медвежьего цвета».Излюбленный прием, который использует автор, — алогизм. Именно это является источником комического. Широко применяет Гоголь этот прием и в описании интерьеров, и в речевой характери­стике персонажа.В эпической части писатель особенно внимателен к миру вещей (черта «натуральной школы»): вещи олицетворяются, но и обратный процесс происходит — человек становится подобием вещи.В лирической части возникает положительный идеал автора, ко­торый раскрывается через лирические отступления о Руси, связы­вающие воедино темы дороги, русского народа и русского слова («Эх, тройка! птица-тройка, кто тебя выдумал? Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься?»). Автор осознает свою высо­кую миссию («И долго еще определено мне чудной властью идти об руку с моими странными героями»).Такие противопоставления (эпического и лирического) отражают­ся и в языке поэмы. Для языка лирических отступлений характерен высокий стиль, использование метафор, метафорических эпитетов («пронзительный перст»), гипербол, риторических вопросов («И ка­кой же русский не любит быстрой езды?»), восклицаний, повторов, градаций.Язык эпической части простой, разговорный. Широко использу­ются просторечия, пословицы. Основное средство создания и харак­теристики персонажей — ирония. «Мертвые души» по затронутой Гоголем проблематике называют «русской Одиссеей». Романное начало, не связанные между собой эпизоды, которые объединены похождениями героя, сквозной темой дороги, широкая социальная панорама, открывающаяся в поэме, на­личие вставных элементов (новеллы «Повесть о капитане Копейкине» и притчи о Кифе Мокиевиче и Мокии Кифовиче) — все это указывает на эпическую сторону произведения.Наличие огромного количества лирических отступлений, рисую­щих положительный идеал автора, присутствие самого автора, выска­зывающего свое отношение к происходящему, рассуждающего на фи­лософские темы, затрагивающего темы писательства, поэтический язык этих отступлений — это характеризует произведение как поэму. Таким образом, перед читателем оригинальное произведение необыч­ного жанра — поэма «Мертвые души».

Почему Н.В. Гоголь использует именно художественную деталь как главное средство психологизма?

С5. Детализация — это особый художественный прием, который не­обходим для создания максимально полного образа. Через деталь можно показать какую-либо комическую ситуацию, обозначить что-то типическое в героях или, напротив, подчеркнуть индивидуальные черты. Прием детализации используется, как правило, в эпических произведениях.Н.В. Гоголь — признанный мастер детализации. Деталями напол­нена не только масштабная по своему замыслу поэма «Мертвые ду­ши», но и драматическое произведение — комедия «Ревизор». Самый яркий тому пример — немая сцена. В ней автор, напоминая и своим героям, и зрителям о Страшном суде, подробно описывает позы, в ко­торых замирают герои. Так, например, городничий останавливается «посредине в виде столба, с распростертыми руками и закинутой на­зад головою».Прием детализации иногда используется для создания комическо­го эффекта. В конце 1-го действия городничий пытается надеть вме­сто шляпы коробку, что показывает его волнение, страх перед Хле­стаковым, которого все чиновники уездного города приняли за ревизора.Хлестаков в кульминационной сцене — сцене вранья — расска­зывает о супчике, который «прямо на пароходе приехал из Парижа», и арбуз у него на столе «в семьсот рублей арбуз». Деталь может высту­пать не только как средство индивидуализации, но и как средство ти­пизации. Так, например, готовясь к встрече с «ревизором», городни­чий, собрав чиновников, дает указания каждому. Он знает, что творится в каждом ведомстве: в богоугодных заведениях больные «выздоравливают как мухи», ходят в грязных колпаках, в присутст­венном месте у Ляпкина-Тяпкина гусята ходят, а на самом видном месте арапник висит. Эти детали как нельзя лучше характеризуют не только персонажей, но и город, всю Россию.Сюжет поэмы «Мертвые души» переполнен описаниями, как эпи­ческими, так и лирическими отступлениями. В главах, посвященных посещениям Чичиковым помещиков, можно выделить свой микросюжет.Сначала Чичиков въезжает в поместье, его встречает помещик (здесь идет описание поместья, портрет помещика, интерьер, подроб­но описывает автор угощение), кульминация — разговор Чичикова с помещиком о продаже мертвых душ, затем отъезд главного героя. И в каждом из этих описаний Гоголь использует множество деталей. На­пример, характеризуя Плюшкина, называя его «прорехой на челове­честве», указывает, что дом бывшего рачительного хозяина был по­хож на исполинский замок, что говорило о былом богатстве, а сейчас жилище напоминало дряхлого инвалида. Улицы в деревне были очень чисты, но не оттого, что крестьяне их убирали, а оттого, что сам Плюшкин с утра выходил на своеобразную охоту: тащил в дом все, что находил на улице.Описывая Манилова, первого помещика, к которому приехал Чи­чиков, автор использует такую портретную деталь, как «чересчур пе­реданный сахар» в приятные черты его лица. Интерьерные детали (кресло, затянутое рогожей, два разных подсвечника), предметные де­тали (заложенная на 14-й странице книга, аккуратные пирамидки вы­битого из трубки пепла) — все это помогает создать образ и охарак­теризовать этого персонажа.Деталь для гоголевского произведения жизненно важна. Без нее нет Гоголя с его аппетитными обедами, колоритными пейзажами, яр­кими портретами, запоминающейся речевой характеристикой.

Россия и русский народ в поэме Н. Гоголя "Мертвые души"

В произведении отражены социальные явления и конфликты, которые были характерны для крепост­ной России тридцатых- сороковых годов девятнадцатого века. В это время страной правили помещики и чиновники. Н. В. Гоголь изображает также безотрад­ную картину жизни крестьян. Помещики безжалост­но эксплуатируют их, продают и покупают как вещи, относятся к ним как к рабам. Боясь продешевить при продаже мертвых душ, Коробочка говорит Чичикову: «...никогда еще не случалось мне продавать покойни­ков. Живых-то я уступала, вот и третьего года проток-попу двух девок, по сту рублей каждую...». Истинный образ народа видится, прежде всего, в описании умер­ших крестьян. Ими восхищаются и автор, и помещи­ки. В их памяти они приобретают некий былинный образ, они наделены сказочными, богатырскими чер­тами. Мертвые крестьяне как бы противопоставлены живым крепостным с их бедным внутренним миром. Этот народ хоть и состоит из «мертвых душ», но-обла­дает живым и бойким умом, это народ, «полный тво­рящих способностей души...». Ужасающую картину жизни и непосильного труда народа, его мужество и терпение, вспышки гнева и протеста рисует Н. В. Гоголь во время размышлений Чичикова над перечнем приобретенных им душ. В душе закрепощенного народа живет стремление к сво­боде. В имении Плюшкина крестьяне, доведенные до крайней степени нищеты, «мрут как мухи», бегут от помещика. Вместе с тем Н. В. Гоголь видит и могучую силу на­рода, придавленную, но не убитую крепостным пра­вом. Она проявляется в трудолюбии русских людей, в их способности не падать духом при любых обстоя­тельствах. Народ он изображает бодрым, живым, та­лантливым и полным сил. Образ народа в поэме «Мертвые души» Н. В. Гоголя постепенно перерастает в образ России. Здесь тоже можно увидеть противопоставление настоящей Рос­сии — России будущей, идеальной.

Интерьер как средство характеристики героя (по поэме Н. Гоголя "Мертвые души")

Поэма «Мертвые души» Н. В. Гоголя — величай­шее произведение русской классики. Н. В. Гоголь — мастер сатирического изображения действительно­сти. В первом томе «Мертвых душ» он задумал пока­зать темные стороны русской действительности. Важ­ное место в произведении занимают образы помещи­ков, которых по очереди, с целью покупки у них «мертвых душ», посещает Чичиков.В изображении каждого помещика автор использу­ет различные средства характеристики, которые «ра­ботают» на раскрытие его образа: портретное описа­ние, описание деревни, вещей, принадлежащих поме­щику, господского дома, ритуала обеда, речь героя.Критики считают, что каждый помещик олицетво­ряет собой какой-либо порок.Манилов — это «пустая мечтательность», бездейст­венность. Казалось бы, усадьба его устроена весьма неплохо, даже «были разбросаны по-английски две-три клумбы с кустами сиреней и желтых ака­ций», «видна была беседка с плоским зеленым куполом, деревянными голубыми колоннами и надписью: «Храм уединенного размышления»...». Но в доме все же чего-то «вечно недоставало: в гостиной стояла пре­красная мебель, обтянутая щегольской шелковой ма­терией... но на два кресла ее недостало, и кресла стоя­ли обтянуты просто рогожею...», «в иной комнате и вовсе не было мебели», «ввечеру подавался на стол очень щегольской подсвечник из темной бронзы с тре­мя античными грациями, с перламутным щеголь­ским щитом, и рядом с ним ставился какой-то просто медный инвалид, хромой, свернувшийся на сторону и весь в сале...». Вместо того чтобы взяться и довести благоустройство дома до конца, Манилов предается несбыточным и бесполезным мечтам о том, «как бы хорошо было, если бы вдруг от дома провести подзем­ный ход или чрез пруд выстроить каменный мост, на котором бы были по обеим сторонам лавки, и чтобы в них сидели купцы и продавали разные мелкие това­ры, нужные для крестьян».Коробочка олицетворяет собой «ненужное» нако­пительство. Кроме «говорящей» фамилии эту герои­ню ярко характеризует еще и внутренне убранство комнаты: «...за всяким зеркалом заложены были или письмо, или старая колода карт, или чулок...».В доме разгильдяя Ноздрева нет никакого порядка: «Посередине столовой стояли деревянные козлы, и два мужика, стоя на них, белили стены... пол весь был обрызган белилами».А Собакевич? Все в его доме дополняет «медвежий» образ Михаила Семеновича: «...Все было прочно, не­уклюже в высочайшей степени и имело какое-то странное сходство с самим хозяином дома; в углу гос­тиной стояло пузатое ореховое бюро на пренелепых четырех ногах, совершенный медведь. Стол, кресла, стулья — все было самого тяжелого и беспокойного свойства,— словом, каждый предмет, каждый стул, казалось, говорил: "И я тоже Собакевич!» или: «И я тоже очень похож на Собакевича!"».Крайнюю степень нищеты, скопидомство хозяина обличает описание «обстановки» в доме Плюшкина, которого мужики прозвали «заплатанной». Автор по­свящает этому целую страницу, для того чтобы пока­зать, что Плюшкин превратился в «прореху на чело­вечестве»: «На одном столе стоял даже сломанный стул и рядом с ним часы с остановившимся маятни­ком, к которому паук уже приладил паутину... На бюре... лежало множество всякой всячины: куча ис­писанных мелко бумажек, накрытых мраморным по­зеленевшим прессом... лимон, весь высохший, ростом не более лесного ореха, отломленная ручка кресла, рюмка с какою-то жидкостью и тремя мухами... кусо­чек где-то поднятой тряпки, два пера, запачканные чернилами, высохшие, как в чахотке...» и т. д. — это то, что было в понимании хозяина более ценным. «В углу комнаты была навалена на полу куча того, что погрубее и что недостойно лежать на столах... Высо­вывался оттуда отломленный кусок деревянной лопа­ты и старая подошва сапога». Рачительность, эконом­ность Плюшкина превратились в жадность и ненуж­ное накопительство, граничащее с воровством и побирушничеством.После прочтения поэмы невольно начинаешь обра­щать внимание на обустройство своего дома, своих дру­зей, знакомых, ведь внутренний интерьер многое мо­жет рассказать о хозяине, его привычках, характере.

Можно ли согласиться с утверждением А. Белого о том, что «Чичиков — подлинный черт»?

Когда-то философ Гегель справедливо заметил, что произведение искусства есть диалог с каждым, перед ним стоящим. Наверное, именно потому так часто возникают споры о смысле того или иного литературного произведения, о его героях. Поэт-символист Андрей Белый, написавший в свое время интересную работу о творчестве Го­голя, увидел в образе Чичикова страшный, мистический смысл. Мне кажется, что можно привести аргументы как за, так и против такой точки зрения в зависимости от того, как трактовать этот неоднознач­ный литературный образ.С одной стороны, Чичиков — это особый тип русского человека, своеобразный «герой времени», душа которого «зачарована богатст­вом». «Подлец-приобретатель», в погоне за капиталом он утрачивает понятие о чести, совести, порядочности. Жажда наживы убила в нем лучшие человеческие чувства, не оставила места «живой» душе, омертвила ее. С другой стороны, этот герой, как настоящий черт, бес­пощаден и страшен, когда он с безудержной энергией стремится дос­тичь своей цели, он изворотлив и хитер, умеет обратить себе на поль­зу слабости и пороки людей.До 11-й главы, где дается биография Чичикова, его характер не вполне определен. Ведь с каждым новым встреченным на его пути лицом он выглядит иным: с Маниловым — сама вежливость и благо­душие, с Ноздревым — искатель приключений, с Собакевичем — ра­чительный хозяин. Ко всем он умеет найти подход, для каждого под­бирает нужные слова. Как «подлинный черт», Чичиков обладает способностью проникать в самые тайные уголки сознания людей, и это ему необходимо для удачного совершения своего жуткого «де­ла» — покупки «мертвых душ». Вот почему в облике Чичикова порой проглядывает нечто дьявольское: ведь охота за умершими душами — исконное занятие черта. Недаром городские сплетни среди прочего нарекают его Антихристом, а в поведении чиновников проглядывает нечто апокалипсическое, что подкрепляется картиной смерти прокурора.Но вспомним так и не реализованный замысел Гоголя, согласно которому из первого тома, воплощающего «Ад» российской действительности, Чичиков должен был перейти во второй, где, как в «Чис­тилище», душа его избавилась бы от греха, подготовив тем самым для этого героя дорогу в новый, идеальный мир — «Рай». Это объясняет, почему уже в первом томе поэмы в образе Чичикова просматривают­ся такие черты, которые позволили бы автору провести его через путь очищения и возрождения души. А разве может быть душа у «подлин­ного черта»? Очевидно, нет. Подтверждением такой позиции является и то, что иногда сам автор удивительным образом сближается со сво­им героем. Внутренний монолог Чичикова и авторский голос как бы переплетаются в таких эпизодах, как размышления о судьбах умер­ших крестьян, приобретенных у Собакевича, или в рассуждениях о том, что ждет молоденькую пансионерку.Особенность образа Чичикова в том, что все человеческие чувства в нем спрятаны глубоко внутри. Совесть его иногда пробуждается, но он быстро успокаивает ее, создавая целую систему самооправданий: «Несчастным я не сделал никого: я не ограбил вдову, я не пустил ни­кого по миру...». В конце концов Чичиков оправдывает свое преступ­ление. Это путь деградации, от которого предостерегает своего героя автор.Первый том поэмы завершается знаменитым лирическим отступ­лением. Птица-тройка, в которую волшебством писателя преобража­ется чичиковская бричка, мчит героя, а вместе с ним и читателя вдаль по российскому бездорожью. Куда приведет этот путь — в новый, преображенный мир, где будут не «мертвые», а живые души, или же еще дальше в «ад» уклонившейся от верной дороги жизни, — так и осталось неясным. А потому нам остается только гадать, кто же такой Чичиков: «подлинный черт», как назвал его Андрей Белый, или же новый герой русской жизни, которому окажется под силу вывести ее на истинный путь.

Дата добавления: 2015-08-13