Глава 2. Хуже казни нет, жить слишком долго, Я ненави-ненавижу ждать Я смотрю на жизнь глазами

Хуже казни нет, жить слишком долго,
Я ненави-ненавижу ждать
Я смотрю на жизнь глазами волка
Я не буду-ду, я не буду медленно умирать

Да, все получилось именно так, как и было задумано. Группа Пожирателей проникла в Хогвартс через исправленную мной Исчезающую комнату. Я быстро нашел Дамблдора: он был там, где и должен был быть. Не знаю точно, что останавливало меня, не давало мне совершить убийство, но я вдруг подумал, что, несмотря на все то дерьмо, в которое успел влипнуть, я по-прежнему могу позволить себе решать, кого убивать, а кого нет. А, может, это простая отговорка, чтобы не признаваться себе, что просто боялся отнять человеческую жизнь.

Может быть, еще некоторая растерянность и желание покончить с этой чертовой жизнью, и ехидная ухмылка Дамблдора, которую можно было видеть даже за его кудлатой бородой. И уверенность Снейпа. В последний год я перестал питать к декану уважение. Тетя постоянно повторяла, что Снейп предатель, мать молчала. Наблюдения за Снейпом. Долгие годы его жизни в Хогвартсе, под крылом старого дурака - здесь действительно было о чем подумать. Возможно, тетя Белла и права. Приспособленец? Неудачник? Мерзкий неудачник Снейп, который все вынюхивает, без спросу сует нос не в свое дело. Да, теперь я ему все-таки позволил управлять собой, даже проникнуть в мои мысли, но - всего чуть-чуть, тогда, когда Гарри почти убил меня. Я уже был на волосок от гибели, а Гарри кричал что-то, вцепившись в свою растрепанную шевелюру (хотя, это я, наверное, придумываю). Боль под действием его странной магии отступила, и он унес меня в больничное крыло. Когда он уходил, я приоткрыл глаза и мой взгляд встретился с его. В нем не было ничего, кроме злобы и насмешки. От этого взгляда меня пробрала дрожь, и, когда он отвернулся, я сразу отключился.

Когда очнулся, рука ненавистного Снейпа придерживала мою голову: перед моим лицом маячил кубок с чем-то не очень хорошо пахнущим. Я поморщился и расслышал шепот:

- Пей, если хочешь жить, - сначала жидкость на вкус казалась горьковато-солоноватой, немного странной на вкус. После того, как я сделал несколько глотков, меня осенило: кровь, но кровь не человеческая, не такая густая. Несмотря на слабость, несмотря на то, что гудела голова, вдолбленные знания по Темным искусствам и Высшим зельям начали хаотично всплывать. Вспомнилось и то, что я потерял много крови. Я не совсем понимал, что за заклятье наложил на меня Поттер, но было ясно, что оно вызывает сильную потерю крови. Судя по всему, был еще какой-то эффект. Кровь не восстанавливалась? Заражалась? Потеря была настолько сильной, что организм не мог бы выжить? Все замешано на крови. Существа, связанные с ней, вампиры - да, действительно, кто же еще. Их магия замешана на магии крови. Снейп напоил меня кровью вампира? От догадки я чуть не поперхнулся, но Снейп не позволил мне отстраниться от кубка, повторяя: «Пей». Сил спорить не было, я пил, а все волоски на моем теле медленно вставали дыбом: чем лучше я осознавал, что происходит, тем больше меня охватывал удушающий страх, которые проникал в меня извне через вампирью кровь, пробирался во все клеточки моего измученного полумертвого тела, принося с собой ледяной холод ужаса и предстоящей смерти. Кровь закончилась. Снейп аккуратно опустил мою голову на подушку прошептав:

- До конца года ты не продержишься, через неделю инициация.

У меня не было сил даже прошептать: «нет». Просто я решил, что лучше умру, чем стану тварью, отвратительной мерзкой тварью. Упырем, кровососом.

*/*/*

А потом он так же, не спрашивая моего мнения, тащит меня с Астрономической башни куда-то к себе, крепко держит за руку, чуть ли не накладывая в ярости Империо. И злится. Я его ярость и отчаяние чувствую кожей. А он может теперь внушать только страх. К дементору, даже завидую его способности так хладнокровно убивать. Просто наставил палочку и сказал. Я тоже умею… умею пользоваться Авадой. Я убивал, но не людей – животных. Это забава. Они не смотрят в глаза и трясутся от страха, или же наоборот, беззаботны и глупы, и не думают о том, что их ждет.

Страшен тот человек, который может убить недрогнувшей рукой, глядя прямо в спокойные гипнотизирующие глаза жертвы. Образ этих блеклых старческих глаз все еще стоит передо мной, сковывая.

Снейп волочит меня за собой из Хогвартса. Каким-то образом за нами увязался Гарри, который не смотрит на меня, как будто не видит, орет на Снейпа. На минуту мое тело сковывает ужасом, - вот сейчас Снейп поднимет палочку и, как глупого цыпленка, прикончит Гарри, не моргнув глазом. Но нет, Снейп с ним играет, дразнит. Гарри, дурак, убирайся отсюда. Я не уверен, что успею прыгнуть на Снейпа или остановить его заклятьем, если он решит избавить от тебя наш мир. Но нет. Снейп говорил о том, что Гарри должен быть живым. Я из-под опущенных ресниц смотрю на тебя, прощаясь: чтобы Снейп ни делал, ему не заставить меня принять инициацию. Я … я просто выйду на свет, в первый же день, и – меня не будет. Я хочу смерти, – убеждаю я себя и даже не замечаю, что Снейп тащит меня дальше. Гарри провожает нас каким-то мутным задумчивым взглядом. Или мне так кажется? Я отворачиваюсь и смотрю в землю. Мы аппарируем.

*/*/*

От аппарации слегка мутит, и к горлу поднимается ком, но я усилием воли сглатываю. Осматриваюсь. Мы в каком-то коттедже, скорее всего, на окраине Англии. Аккуратный, стильно обставленный и темный. Смотрю на диван, на который так и тянет присесть, но я не сажусь на его, а подыскиваю более скоромную мебель. Сам не знаю почему, мне вовсе не хочется чувствовать себя у Снейпа как дома.

- Завтра утром твои похороны, - сообщает мне Снейп, стоит мне устроиться на подозрительного вида стуле у стены. К сожалению, я не так силен. Потому что не пил той снейповской «амброзии», которую он мне сует каждый день. Я сглатываю, вопросительно глядя на него. Он прищуривается, как будто пантера целится перед прыжком на жертву, и скрещивает на груди руки.

- Скажем так, для тебя же лучше, если для магического мира ты будешь мертвым.

Я знаю, я прекрасно знаю, потому что Пожирателем Смерти мне не быть, а министерство прикрывать меня не будет, - своей ошибкой я сделал себя врагом и тех и других. И я знал это, я сознательно пошел на этот шаг, решив, что сделаю так, как велит мне ледяное малфоевское сердце. Ведь этого не изменит даже моя смерть.

- А, может быть, лучше, если я по-настоящему умру, - бурчу я себе под нос и ловлю на себе острый ястребиный взгляд. Снейп презрительно хмурится, оставляя мою реплику без ответа. Я поеживаюсь, наверное, оттого, что в домике холодно.

- Иди спать, - он устало указывает рукой в сторону двери в соседнюю комнату. Что-то мне подсказывает, что лучше не спорить. От толчка дверь послушно открывается, и я вхожу. Тут же вспыхивают свечи. Небольшая каморка: тумбочка, кровать и кресло. Окно, занавешенное шторой. Раздеваясь, складываю одежду на спинку кресла.

Стоило мне только раздеться и улечься, как Снейп без стука врывается, распахивая трухлявую дверь. Опять эта кровь. Я обещаю себе, что это в последний раз. Но пью жадно, замечая, что, кажется, у меня привыкание. Или я так падок на то, что обеспечивает мое жалкое существование? Не хотелось бы думать, что это так на самом деле. Я допиваю под строгим взглядом Снейпа и укладываю голову на подушку. Он тушит свет и молча уходит. Проклятье. Я опять попал в какую-то ловушку, и выход из нее один – смерть. Стоит моей голове опуститься на подушку, как меня охватывает неодолимая сонливость. Я так измучился за эти дни, а сон так похож на смерть.

*/*/*

Просыпаюсь еще до рассвета – за окном только начинает светлеть. Слышу, что кто-то вполголоса спорит. Узнаю мамин испуганный голос и равнодушные, спокойные интонации Снейпа. У матери, кажется, начинается истерика. У меня ноет голова, поэтому я провожу последние секунды на кровати, не желая подниматься, жмурюсь, протираю глаза и опускаю ноги на холодный пол. На стуле разложена свежая одежда - наверное, мама привезла. Натягиваю на себя рубашку и брюки идеально черного цвета, привожу в порядок волосы. Мерлин, здесь нет даже зеркала! Хотя кто меня увидит? Я уже объявлен мертвым. Меня убили при нападении на Хогвартс, а мой труп уносил Снейп, передав его на руки матери (никто же всерьез не поверит, что меня случайно прикончил золотой мальчик, правда?). Ммм, Гарри, как хорошо, что мы успели с тобой попрощаться. Ты, наверное, сейчас гадаешь, как так получилось, что я мертв, если ты видел, как мы сбежали. Но ты молчишь? Думаю, молчишь. Хотя, тебя все равно никто не будет слушать, потому что сегодня днем всем предъявят мой труп.

Из-за двери доносятся голоса:

- Успокойся, Нарцисса, твой сын в порядке, только ума у него не прибавилось.

- Спасибо тебе, Северус, ты сделал все, что мог, - всхлип.

Так Снейп делал все это по просьбе матери? Проклятье, мне не нужен еще один заботливый папаша. У меня один уже и так есть – в Азкабане, и второго тоже ждут там – все никак не дождутся.

- Еще не все, - сухо, с примесью сожаления говорит Снейп. - Тебе на инициации лучше не присутствовать, а потом можешь делать с ним все, что хочешь. И чуть повышает голос: - Выходи, я знаю, что ты встал.

Я отворяю дверь, за которой притаился, и делаю шаг вперед.

- Драко, - с надрывом в голосе шепчет мать, глядя на меня.

- Тебя даже гримировать не придется, - в своей привычной манере объясняет Снейп растерянное выражение лица моей матери. А та, как по сигналу, бросается ко мне, прижимает к себе и плачет, гладя по растрепанным и этим так похожим на снейповские, волосам.

- Теплый пока, - хочется прошептать и усмехнуться, но отчего-то до смерти жалко мать. Жалость поднимается к горлу, готовая вырваться рыданием. Но я сдерживаю ее. Слишком пафосная картина: мать и сын, рыдающие в объятьях друг друга. Боюсь, Снейп не оценит всей романтичности сцены.

Пока мать рыдает, уткнувшись лицом в мое плечо (мы с ней почти одного роста), Снейп роется в необъятных карманах мантии и извлекает из нее пузырек с черной жидкостью. «Яд Белоснежки», конечно. Равнодушно смотрю на его тонкие бледные пальцы, скользящие по гладкой стеклянной поверхности, под которой слегка покачивается жидкость – моя мнимая смерть. Перевожу взгляд на лицо Снейпа, спрашивая: «Когда?». Он кивает в сторону спальни: «Чем раньше, тем лучше». Я шепчу матери:

- Мам, все хорошо, со мной почти все в порядке, скоро я буду в полном твоем распоряжении, успокойся, - отстраняю ее, и ласково гляжу в глаза, она встряхивается, нервно вытирает глаза от слез, и я решаю, что ее можно оставить… Снова иду в спальню, ощущая, что на шее остался холодный влажный след от слез матери. Что ж, иметь мужа-преступника и сына-вампира, изображать скорбь по поводу его смерти, когда на самом деле он немертв – нусферато, – и неизвестно, что хуже. И по-прежнему оставаться слугой Темного Лорда. Мне ее жаль до смерти, до слез, до боли в груди. Я поудобнее устраиваюсь, рядом Снейп со своим отвратительным гнусным зельем, которое убаюкает меня до такой степени, что меня будет не отличить от трупа. А мать будет рыдать на похоронах.

- Ложись нормально, – говорит Снейп. Ну да, вряд ли кто-то поверит, что труп после смерти уютно устроился на подушках в полусидячем положении. Снейп отмеряет нужное, ведомое только ему количество черных капель, разбавляет их водой из кувшина, стоящего тут же, предварительно продистиллировав воду заклинанием.

Бросаю прощальный взгляд на окно, кажется, я в последний раз вижу солнце. Так символично: желтый шар, просвечивающий сквозь тонкий слой извечных английских облаков и слой жидкого тумана, который еще не успел осесть на болота и продолжает укутывать мир дымкой, скрадывающей четкие очертания предметов: деревьев, домов вдали, - придавая им смутные, нереальные, фантастические очертания.

Я приподнимаюсь на локте, обреченным взглядом смотрю на черную жидкость в стакане, кажущемся из-за ее непрозрачности бездонным (ну не могу удержаться от театрального жеста, чувствуя себя актером, играющим Моцарта, ха, какая ирония), закрываю глаза и залпом выпиваю. Пока пью, в голове проносится тысяча мыслей: вот сейчас мое безжизненное тело рухнет на мятое покрывало, в комнату войдет мать, которая сейчас нерешительно стоит на пороге, и обязательно поправит мне одежду и волосы. Снейп позаботится о том, чтобы мое замершее на кровати тело приняло приличную случаю позу. Потом меня левитируют в гроб, уже специально заказанный: дорогой, с крышкой из белого мрамора и зеленой бархатной обивкой. На похороны прибудут авроры и медики, чтобы засвидетельствовать мою смерть перед тем, как мой гроб будет установлен в фамильном склепе, где мне при рождении было отведено собственное место. Омерзительная процедура, но я же все равно не буду о ней знать. И еще: если бы я не был при смерти, то эффективность зелья оказалась бы нулевой: авроры бы моментально определили, что я нахожусь в летаргическом сне. Но теперь я был действительно мертв, мое сердце не билось, и единственным, что держало жизнь в теле, была забравшаяся во все клеточки моего существа ядовитая кровь вампира. И где только Снейп ее достал?

Потом гроб закрывают, и я погружаюсь во мрак, о том, что будет дальше я предпочитаю не думать…

Дата добавления: 2015-08-13