Святочные обряды в деревнях Раменского сельсовета

Период между рождеством и Крещением в Раменье называли святки. Это была особая, ни с чем не сравнимая пора с ежедневными вечеринами, игрищами, гаданиями и ряжеными. Сколько баловства, озорства, выдумки требовалось от каждого. Вот как сказал об этом времени Владимир Аринин: «Сначала светлое, возвышенное Рождество, потом греховные, сумасбродные святки, и, наконец, очищающее Крещение».

С первого дня начинали ворожить. В рождественский сочельник пекли сочни и сквозь них смотрели на дорогу (на улицу): каков будет первый прохожий, таков будет и наступивший год.

Гадания были в основном про женихов. Чтобы узнать имя суженого, утром в Рождество девушки спрашивали имя первого встреченного мужчины. С этой же целью в блюдо наливали воды, на бумажках писали имена парней и клеили их по краям блюда. В воду отпускали уголек и взбалтывали, смотрели, против какого имени он остановится. В изголовье строили из спичек или маленьких палочек колодец. Ложась спать, говорили: «Суженый-ряженый, приди коня поить». Суженый должен был присниться. На шею корове повязывали пояс и загадывали: в какую сторону головой корова ляжет, с той стороны и жених будет.

Самые смелые девушки ходили ворожить в нежилую избу. Смотрели через плечо в зеркало или сквозь лошадиный хомут – должен был показаться суженый. Рассказывают, будто бы одна женщина решила ночью сесть в нежилой избе шить штаны. Пришла. Зажгла лучину, сидит шьет. Вдруг слышит из подполья голос: «Иду». Она отвечает: «Иди». «Ступаю на первую ступеньку» - «Ступай» - «Открываю двери» - «Открывай» и т.д. Наконец, она не выдержала и вскочила, чтобы убежать, а сарафан от лавки оторвать не может. Она скорее обрезала лямки, вылезла из сарафана и убежала.

Гадали о будущем. Поздно вечером ходили слушать на росстани (на перекресток). С какой стороны послышится колокольчик – там быть свадьбе, в какой стороне будто бы доски тешут – там покойник будет. Говорили, что если в полночь прийти на росстани и сесть на коровью шкуру, то можно увидеть те места, где когда-то ходила корова.

Ходили слушать под окнами и по тому, о чем говорили в избе, определяли, что ждет в наступившем году. Анастасия Андреевна Мельцова рассказывала: «Я еще маленькая была. Девки пойдут под окошками слушать, и я за ними. А они не берут, ты, мол, кашляешь сильно. В избе услышат, что под окошки пришли – нарочно худое станут говорить».

Еще одна разновидность святочных гаданий: ночью, сняв с себя нательный крестик и «собрав всех леших», девушка шла в баню, становилась к каменке спиной и не глядя брала горсть золы. Дома рассыпала ее на бумагу, сверху ставила стакан с водой, в который было опущено обручальное кольцо. В кольцо выпускали яичный белок. То, какую форму примет в воде белок, толковали как будущее.

Мельцова Лидия Ивановна вспоминает такой обычай: накануне старого нового года ребятишки ходили по домам говорили: «Дайте лучинку на Новый Год. Сосновая лучинка, еловый гроб» Но в чем суть этого обряда, она не знает.

Каждый вечер во время святок у кого-нибудь в избе устраивали вечерины, на которые ходили с пресницей (прялкой). Часто вечерины устраивались отдельно для женщин и для девок. На такие вечерины иногда заглядывали мужики, а к девкам приходили парни. Во время вечерин пряли куделю и пели песни. В праздники и накануне праздников устраивали игрища. На них не только пели песни, но и плясали «Шестерку» или «Восьмерку» (в Раменье) или «Метелицу» (в Сергиевской). Водили хороводы, но не круговые как в Троицу, а «рядами» (или «столбами»). Хоровод сначала набирали. Начинал гармонист, он выводил одну из сидящих «в сутках» девушек, она вызывала подругу и т.д. Становились рядами друг против друга. Например, когда исполнялась песня «Загануть бы семь загадок», один ряд, наступая и отступая, пел:

Загануть бы семь загадок,

Хитрых, мудрых, молодецких.

Другой ряд, делая те же движения, отвечал:

Знаем, знаем, отгадаем семь загадок

Хитрых, мудрых, молодецких.

Первый ряд:

Что-то свитит, что-то свитит

Во все небо, во все ясное.

Второй ряд:

Мисец свитит, мисец свитит

Во все небо во все ясное.

И так далее.

Когда на вечерину приходили парни, затевались различные игры. Например, играли в «Оттопыши»: ведущая загадывала каждой девушке парня; парни должны были угадать, кому они загаданы. Если парень, подойдя к девушке, угадывал, то садился к ней на колени; если нет, девушка топала ногой, и парень шел отгадывать дальше. Когда все парни находили свою пару, девушки уступали им свое место, и игра начиналась снова. Еще одна игра: девушку и парня садили на стулья спиной друг к другу и на счет «раз – два – три» они поворачивали голову. Если поворачивались в одну сторону, целовались, в разные – уступали место другой паре.

Не обходились вечерины и игрища без наряжонок. Они делились на «баских» и «небаских» (или «бук»). В Сергиевской, например, «баскими» наряжались по праздникам, а «небаскими» - в обычные дни. А в Раменье с рождества до Нового года ходили «буками», а с Нового года до Крещенья – «баскими». Одеваясь «баскими», девушки надевали свои самые лучшие наряды: парочки, красивые шали с кистями, наборочники (бусы); в косы вплетали красивые ленты. Украшали себя платовьями (вышитыми полотенцами): два полотенца перекидывали через плечо, третье повязывали вместо пояса. Особенно любили ходить в другие деревни, наверное, из желания привлечь внимание женихов. А может быть, показаться перед жениховой родней, если жених был из чужой деревни. Некоторые девушки наряжались кавалерами или солдатами. Из парней брали с собой только гармониста. Придя на вечерину, плясали и пели частушки;

Дуйте, дуйте, ветерки

Холодные из-за реки.

Заморозьте нашу Салангу,

Пусть ходят парнёки.

Ягодиночка моя,

Да дождалася я тебя.

Взял тальянку, сел ко мне,

Веселее стало мне.

«Небаские» наряжонки («буки») бегали в вывороченных шубах, рваной и грязной одежде, с завешанными лицами. Они целой толпой вваливались в дом, где проходила вечерина, кое-как топтались, а не плясали. Не пели и не говорили, чтобы их не узнали по голосу. Водили с собой «козу» - человека в козлиной маске с рогами. Часто маску делали деревянную, и нижняя челюсть у нее была подвижная. Вместо зубов заколачивали в нее гвозди, и, когда дергали за веревочку, коза «чавкала» и могла прикусить что-нибудь.

Носили по деревне «покойника»: кого-нибудь привязывали к лавке и закрывали простыней. Войдя в избу, начинали причитать и заставляли всех целовать «покойника», лицо которого было вымазано сажей. Кто отказывался, получал удар по спине соломенным жгутом.

Надо сказать, что увеселения в святки были довольно буйные и не всегда безобидные. Например, «пекли блины». Делали «тесто» из снега, воды и сажи, наливали его на сковороду, хлопали по ней рукой в большой рукавице и грязные брызги разлетались во все стороны. Возили по деревне «баню»: большую бочку с водой привозили к дому, где шла вечерина, врывались в избу с ведрами и всех подряд поливали холодной водой и припаривали веником. Иногда парни приходили на вечерину со щетками, которыми чесали шерсть, садились к девушкам на колени и кололи их этими щетками. Девушки визжали, вырывались, но выбежать из избы им не давали.

Если толпа парней и девушек после вечерины проходила по деревне, то после них оставались раскаченные поленницы дров. Иногда поленьями выкладывали дорожки от дома парня к дому девушки, с которой он гулял. Двери замораживали. Иногда для этого мешали снег с камушками и заливали водой. Если у двора была лейка, замораживали и ее. У домов замазывали побелкой оконные стекла, а крыльцо заваливали всем, что можно было найти поблизости. Но даже и на такие шалости не принято было обижаться, а уж тем более наказывать за них. Ведь «от Рождества до Крещенья нет запрещенья».

Дата добавления: 2015-08-05