П. Структура правового регулирования

данному вопросу конкретного, специального запрета, то такие
дозволения сами по себе являются основанием для признания
соответствующего поведения правомерным. И это в полной мере
согласуется с самой его природой: как общее юридическое на-
чало они могут — тоже общим образом — обусловливать пра-
вомерное поведение.

Но вот общие запреты (именно запреты!) непосредственно
не могут порождать юридические последствия: они как тако-
вые не могут быть непосредственным критерием неправомер-
ного поведения. Во всех без исключения случаях значение ос-
нований для определения неправомерности могут иметь толь-
ко конкретные нормы — либо запрещающие, либо обязываю-
щие и управомочивающие, неисполнение которых или же вы-
ход за границы которых (дозволения) свидетельствует о пра-
вонарушении. И в соответствии с принципами законности, тре-
бующими сообразно началам справедливости конкретности и
персонального характера юридической ответственности, каж-
дый случай противоправного поведения должен быть связан с
нарушением конкретной юридической нормы — запрещающей,
обязывающей или управомочивающей (когда субъект выходит
за пределы дозволенного).

Подытоживая, следует заметить, что общие дозволения и
общие запреты выражают весьма высокий уровень норматив-
ных обобщений.

При этом перед нами довольно любопытный факт: внешняя
объективизация общих дозволений и общих запретов как спе-
цифических юридических феноменов выражается при их фор-
мулировании не в них самих, а в их «другой стороне», в их, так
сказать, противоположности, в исключениях из «общего»: об-
щих дозволений — в запретах-исключениях, общих запретов —
в дозволениях-исключениях.

Возникает вопрос: коль скоро существуют общие дозволе-
ния и общие запреты, то что же препятствует тому, чтобы и в
отношении третьего способа правового регулирования — по-
зитивных связываний — не применять понятие «общее» в ука-
занном выше смысле? Закономерность постановки этого во-
проса подкрепляется тем, что в нашем законодательстве мож-
но встретить такие случаи регулирования, которые характе-
ризуются значительной степенью общеобязательности, общнос-
ти по отношению к субъектам. К ним относятся, например,
порядок досмотра таможенными органами багажа граждан,

Глава восьмая

пересекающих границу страны, общий порядок паспортного
режима. Причем здесь может быть применена формула, на
первый взгляд аналогичная той, которая распространяется на
общие дозволения и общие запреты, «все, кроме» (именно «все»,
а не «всё»).

Тем не менее достаточных оснований для выделения «об-
щих обязываний», которые могли бы стать в один ряд с рас-
сматриваемыми правовыми явлениями, нет. Почему?

Здесь ряд соображений. Главное из них основывается на том,
что позитивные обязывания, при всей их необходимости и важ-
ности в правовой системе общества, все же занимают в праве
особое место. Они по определяющим своим характеристикам
выражают не особенности права как своеобразного социально-
го регулятора, а особенности государственной власти, осущес-
твляемой через право, ее организующей, управленческой дея-
тельности, функционирования административного управления.
Весьма важно и то, что юридические обязанности, и более об-
щие, и менее общие по кругу лиц и степени обязательности, —
это именно обязанности; даже будучи предельно общими, они,
в отличие от общих дозволений и общих запретов, не выходят
на субъективные права участников общественных отношений.
И наконец (для рассматриваемой темы это имеет принципи-
альное значение), понятие «общее» применительно к пози-
тивным связываниям не имеет того особого смысла, который
характерен для общих дозволений и общих запретов. Тут об-
щее не идет дальше вопроса о круге лиц, оно не охватывает
многообразие жизненных ситуаций и потому не возвышает нор-
мативность на новый уровень. В соответствии с этим и исклю-
чения из такого рода «общих обязываний» — не нечто проти-
воположное (как в области дозволений и запретов), а просто
изъятия из установленного общего порядка в отношении круга
субъектов.

5. Общие дозволения и общие запреты имеют весьма сущес-
твенное значение в праве. Оно становится очевидным, стоит
только попытаться ответить на вопрос: нет ли в праве, в самой
его субстанции таких элементов, которые были бы непосред-
ственным выражением, ближайшим воплощением и проводни-
ком экономических и иных глубинных требований социальной
жизни?

Да, в самой субстанции права, в ее глубинах существуют
такие элементы, частицы. Это и есть как раз наряду с принци-

II. Структура правового регулирования

пами права, во взаимодействии с ними общие дозволения и
общие запреты.

Чем это обусловлено?

Прежде всего тем, что рассматриваемые правовые явления
представляют собой наряду с принципами права наиболее вы-
сокий уровень нормативных обобщений, в которых только и
могут непосредственно воплощаться требования социальной
жизни, касающиеся ее основ, ее важнейших сторон, т. е. имею-
щие общий характер. К тому же сами-то общие дозволения и
общие запреты по своему содержанию аналогичны духовному
выражению указанных требований социальной жизни или во
всяком случае однородны с ним. Причем воплощаясь в первую
очередь в общих дозволениях и в общих запретах, эти требо-
вания, сохраняя свое общее направляющее значение, приоб-
ретают сразу же такие черты, которые выражают особенности
юридической формы, черты юридической дозволенности или
запрещенности.

Есть здесь еще один существенный момент. Глубинные и
устоявшиеся требования социальной жизни, будучи связаны с
духовными, мировоззренческими идеалами, непосредственно
приближаются к нормативному социальному регулированию в
виде господствующей системы социальных ценностей. С дан-
ной точки зрения значение общих дозволений и общих запре-
тов заключается и в том, что они воплощают эту систему цен-
ностей, способны быть их исходными, первичными носителями
в самой материи права, рассматриваемой с точки зрения его
регулятивных характеристик.

Все это свидетельствует о весьма высоком социальном ста-
тусе общих дозволений и общих запретов. Они могут быть оха-
рактеризованы в качестве таких глубинных правовых явле-
ний, которые находятся на стыке между правом и тем слоем
социальной жизни, который выражает социальные требова-
ния к праву. Это и позволяет сделать вывод о том, что общие
дозволения и общие запреты выступают в качестве своего рода
активного центра, «передаточного механизма», призванного
принимать активные импульсы, сигналы от общественной жиз-
ни, а затем уже в виде общих регулятивных начал, воплощаю-
щих господствующие социальные ценности, как бы распрос-
транять их на все право и тем самым определять характер и
направления правового регулирования общественных отноше-
ний.

Глава восьмая

Обращаясь к юридической природе общих дозволений и об-
щих запретов, важно сразу же констатировать тот факт, что
они относятся к субстанциональным правовым явлениям, из
которых состоит само вещество права, т. е. к правовым средст-
вам, из которых складываются остов, работающие элементы
механизма правового регулирования. Причем сопоставляя об-
щие дозволения и общие запреты с двумя ведущими звеньями
механизма правового регулирования, во-первых, с юридичес-
кими нормами, во-вторых, с субъективными правами и юри-
дическими обязанностями, можно сделать вывод, что их осо-
бенности, присущие им черты, их несводимость к указанным и
иным звеньям механизма правового регулирования — все это
свидетельствует: общие дозволения и общие запреты есть са-
мостоятельные, особые субстанциональные правовые явления.

Сделанный вывод подтверждается и тем, что общие дозво-
ления и общие запреты, частично совпадая по функциям с обо-
ими указанными выше элементами механизма правового регу-
лирования, вместе с тем имеют в нем свои особенные функции.
Выполняя в праве регулятивно-направляющую роль и высту-
пая для субъектов в виде определенной меры свободы (долга),
они одновременно действуют и через, все систему связанных с
ними юридических норм и их комплексов.

Приведу еще одно соображение. На современном этапе ис-
следования механизма правового регулирования, когда в зна-
чительном объеме накоплен новый материал, назрела необ-
ходимость, как и в отношении всего права, нов'ого видения
механизма правового регулирования, его трактовки в качест-
ве, условно говоря, объемного явления, которое имеет несколько
срезов, уровней и в котором средства правового регулирова-
ния выстраиваются не только линейно (что характерно для
главных звеньев), но и в нескольких плоскостях. Вот почему
уже ранее было сформулировано положение о том, что общие
дозволения и общие запреты принадлежат к глубинному плас-
ту структуры права и механизма правового регулирования, к
той его плоскости, которая расположена ближе к экономике,|
другим определяющим факторам социальной жизни, переда-1
вая вместе с принципами права импульсы от них во все под-1
разделения и сектора, во все «закоулки» правовой материи.!
При этом, судя по всему, общие дозволения и общие запреты!
напрямую смыкаются с непосредственно-социальными, естест-|
венными правами (обязанностями).

И еще одно замечание — в сугубо постановочном порядке.!

III. Типы и системы правового регулирования Правовой режим 239

Не объясняется ли тот факт, что общие дозволения и общие
запреты объединяют особенности и норм, и субъективных прав
(обязанностей), и что-то еще свое, юридически глубокое,— не
объясняется ли этот факт тем, что они относятся к ядру систе-
мы социального регулирования? Если такое предположение
справедливо, то тогда указанные особенности предстают раз-
вернувшимися на качественно новой ступени реликтовыми
чертами, которые в свое время на элементарном уровне были
характерны для единых мононорм. И тогда, быть может, ока-
жется достаточно обоснованным предположение о том, что об-
щие дозволения и общие запреты являются предвестниками,
ростками социального регулирования будущего, более разви-
той и совершенной стадии развития правового гражданского
общества, ростками, сочетающими высшую нормативность с
непосредственным и индивидуализованным действием соци-
альных норм. Впрочем, это только предположение, которое
нуждается и в проверке, и в тщательной проработке примени-
тельно ко многим сторонам социального регулирования.

Дата добавления: 2015-08-05