II. Потенциал права

1. Сила права раскрывает его ценность, действенность обра-
зующих его правовых средств, заложенную в них социальную
энергию, его возможности в решении возникающих в обществе
задач.

Исходя из общепринятых представлений, поначалу следует
проанализировать силу права, обусловленную силой наиболее
могучего социального образования, концентрирующего органи-
зованную политическую власть, — государства. Хотя при этом
речь идет в основном об инструментальной ценности права, но
зато его сила очевидна и на первый взгляд наиболее значи-
тельна.

Исходными правовыми средствами являются здесь позитив-
ные юридические обязанности и юридическая ответствен-
ность. Они и образуют основу, стержень особой группы пра-
вовых средств.

В чем состоит значение права в данной плоскости? В том,
что оно призвано обеспечить реализацию мощи государствен-
ной власти, выраженной в деятельности государственного ап-
парата— органов, устанавливающих или конституирующих
позитивные обязанности, контрольных и ревизионных органов,
проверяющих исполнение юридических обязанностей, фикси-
рующих случаи их неисполнения, правоохранительных учреж-
дений, применяющих при неисполнении обязанностей меры
ответственности, и т. д. Реально такого рода деятельность во-
площается в актах проверки, принудительных мерах, санкци-
ях.

Итак, сила права здесь — это сила государственной власти.
Правовые средства рассматриваемой группы имеют значение

II Потенциал права

«пускового механизма», приводящего в рабочее состояние пря-
мое государственно-властное воздействие на социальную жизнь.
Конечно, социальное значение того, что названо правовой ор-
ганизацией государственно-властного воздействия, достаточ-
но высоко. Но это не должно заслонять саму суть данной груп-
пы правовых средств: истоки их силы и воздействующей
роли — в мощи государственной власти, которую система юри-
дических обязанностей и юридической ответственности при
достаточно развитой правовой системе реализует, придает ей
цивилизованные содержание и облик.

Рассматриваемый аспект силы права (пусть по сути и «не
своей» и притом по мере углубления демократии все более
сокращающейся) нужно постоянно иметь в виду. Во всяком
случае, и в обществе, построенном на демократии, гуманизме,
существование данной группы правовых средств неизбежно,
что связано с обеспечением организованности, дисциплины,
порядка и ответственности во всех общественных сферах, при-
чем в таких формах и такими методами, которые соответству-
ют демократическим и гуманистическим началам правового
гражданского общества. К тому же у правовых средств данной
группы есть и «собственная» грань: используемые на опреде-
ленном участке социальной жизни, они должны приобрести
отработанность, законченность, слаженность — и эта «собствен-
ная» грань способна обеспечить эффективность государствен-
но-властного воздействия. Происходит своего рода сплав орга-
низационной стороны государственно-властной деятельности
и достоинств юридического регулирования.

В данной плоскости оказывается возможным говорить о пра-
вовых средствах как о довольно эффективном инструменте, с
помощью которого можно программировать некий гарантиро-
ванный результат, о чем уже упоминалось при характеристи-
ке первичной эффективности свойств права.

Программировать такой результат — не значит всегда и не-
пременно достигать его. В процесс действия юридического ин-
струментария включается целый ряд разнонаправленных объ-
ективных и субъективных факторов, подчас сопряженных с
известными негативными, во всяком случае, далеко не однопо-
рядковыми социальными и психологическими последствиями
(например, применение прямого жесткого государственного
принуждения). Но все же гарантированный результат право-
вые средства данной группы могут дать.

Глава шестая

Подобное действие правовых средств нередко считается ти-
пично юридическим, оптимальным, надежным — таким, кото-
рое и требуется от правового регулирования. С ним довольно
часто связываются оптимистические расчеты, надежды на
быстрое и притом, как представляется, «правовое» решение
определенной социальной задачи.

Между тем данная грань силы права не является специфи-
чески правовой (она, как уже отмечалось, относится к силе
государственной власти). На практике, увы, с расчетом на эту
сторону права предпринимаются не всегда обоснованные дей-
ствия, приводящие к негативным последствиям (как, напри-
мер, случилось у нас, когда антиалкогольная программа осу-
ществлялась чуть ли не исключительно при помощи жестких
средств типа «обязанность — ответственность»).

Обратим внимание также на то, что рассматриваемая груп-
па правовых средств может быть поставлена на службу анти-
демократическому, реакционному строю. Более того, как доми-
нирующий юридический инструментарий она как раз харак-
терна для авторитарных режимов, для права власти.

2. Одна из важных сторон правовой организации прямого
государственного воздействия, имеющая существенное само-
стоятельное значение, заключается в том, что при помощи об-
ширной группы правовых средств создается своего рода стена,
ограждающая общество от нежелательного поведения, действи-
тельно опасного и вредного для него или признаваемого тако-
вым сообразно узкогрупповым, классовым, этническим, иным
интересам господствующих сил, обладающих властью. Чтобы
создать такого рода стену, опять-таки используется система
«юридические обязанности — ответственность».

Но в данном случае обязанности особые: они нацелены не на
то, чтобы вызвать к жизни или определенным образом напра-
вить то или иное поведение, а как раз наоборот — на то, чтобы
исключить из жизни общества известное поведение, не допус-
тить его, а если оно все же возникло, то свести к минимуму
неблагополучные последствия, загладить вред, предупредить
его возникновение в будущем. Словом, тут перед нами обязан-
ности-запреты, в соответствии с которыми те или иные лица
должны воздерживаться от известного поведения, не совер-
шать, не допускать его, причем в случаях нарушения приме-
няются строгие, нередко жесткие (административно-правовые
и уголовно-правовые) меры юридической ответственности.

II. Потенциал права

Конечно, ничего принципиально нового по сравнению с тем,
что рассматривалось ранее в отношении силы права, анализ
данных групп правовых средств, пожалуй, не дает. И здесь
нормы-запреты, индивидуально-запрещающие акты, наказа-
ния за нарушения запретов являются носителями главным
образом той силы, которая заложена в государственно-власт-
ном воздействии. Но все же есть и существенные особенности.
Во-первых, «собственная грань», выражающая силу рассмат-
риваемой группы правовых средств, тут более заметна. Дело в
том, что если государственно-властные предписания к актив-
ному поведению вовсе не обязательно должны воплощаться в
каком-либо общем порядке (хотя он и является наиболее целе-
сообразным), то запреты как своего рода барьер, поставлен-
ный нежелательному поведению, только тогда имеют смысл,
когда они приобретают общий характер, непрерывно действу-
ют, едины для той или иной категории лиц. Именно тогда воз-
никают в качестве стойких целостных структур сферы и зоны
возможного поведения, которые «огорожены» непререкаемы-
ми юридическими запрещениями.

Это означает, что перед нами не просто государственно-влас-
тная деятельность. Тут дают о себе знать существенные эле-
менты собственной силы права, его собственной ценности, до-
стоинства юридической формы — обязательная нормативность,
четкая фиксированность по содержанию запрещенного пове-
дения и мер ответственности, их обеспеченность при помощи
государственного принуждения, наличие процедурно-процес-
суальных форм, призванных гарантировать интересы разных
лиц (все это наглядно проявляется в уголовном и уголовно-
процессуальном праве). И хотя к силе государственно-власт-
ной деятельности в рассматриваемом случае довольно весомо
присоединяется сила морали, моральных запретов, и в реаль-
ных, жизненных отношениях они действуют как нечто целост-
ное, нераздельное (что и предопределяет их совокупную мощь),
можно с достаточной степенью определенности вычленить имен-
но специфически правовое действие соответствующего юри-
дического инструментария.

Наряду с самостоятельной ролью запрещающих правовых
структур, выражающих энергию государственно-властной де-
ятельности, моральных запретов и достоинств юридической
формы (например, в борьбе с опасными для общества, для лич-
ности актами поведения, нетерпимыми и осуждаемыми и с

Глава шестая

нравственных позиций), значительная часть правового инстру-
ментария данной группы реализуется в сочетании с правовы-
ми средствами иных групп, опосредствующими позитивную
деятельность. В данном случае юридические образования за-
прещающего характера являются оборотной стороной той гра-
ни силы права, которая реализуется в основном через субъек-
тивные права.

Помимо всего иного здесь следует иметь в виду, что сферы
общественной жизни, которые очерчивают правовой инстру-
ментарий запрещающего характера,— это сферы «бездейст-
вия», в них отсутствует активное поведение. Хотя они важны I
для предупреждения нежелательных последствий, но все же
напрямую не включаются в общий поток активной социальной
деятельности, в саму динамику общественной жизни. Эта сторо-
на социальной действительности нередко приобретает самодов-
леющее значение и зачастую выражает неоправданно гипертро-
фированные централизованные методы управления, напористые
административно-командные, бюрократические тенденции, а то
и прямо способствует утверждению и функционированию авто- |
ритарных режимов.

3. Теперь пора обратиться к собственной силе права, выра-1
жающей его исконную, собственную ценность. Конечно, и эта
сторона (главная!) силы права определенным образом связана
с государственной властью, с государственно-властной деятель-
ностью. Тем не менее последняя здесь не более чем условие,
принципиально важное и конструктивное, но все же именно |
условие, на базе которого раскрывается собственная сила пра-
ва, реализующая его достоинства.

Установление юридических запретов, о которых шла речь,
может не только иметь самостоятельное значение, но и выпол-
нять функцию, как уже говорилось, «оборотной стороны» юри-
дических дозволений (в основном субъективных прав), т. е. гра-
ницы, за пределами которой можно по своему усмотрению стро-
ить свое собственное поведение. Здесь, следовательно, в паре с
запретами действуют правовые средства иного класса — юри-
дические дозволения, в частности, выраженные в общей фор-
муле «дозволено все, кроме запрещенного» (которая будет пред-
метом подробного анализа).

При этом во многих областях общественных отношений до-
зволенность собственного активного поведения выражается не
в приведенной общей формуле (или не только в ней), а в виде

II. Потенциал права

конкретных, строго определенных субъективных прав. Вот эти-
то субъективные права, гарантирующие простор собственному
активному поведению субъектов, и являются носителями важ-
нейших элементов исконной силы права, его собственной цен-
ности.

Раскрывая приведенное положение, необходимо прежде всего
обратить внимание на то, что деятельность государственной
власти в указанных ранее направлениях (обязывание к опре-
деленному позитивному поведению, введение запретов) созда-
ет в обществе определенную атмосферу урегулированное™,
своего рода регулятивную среду, имеющую тот или иной уро-
вень императивной насыщенности, напряженности. Причем
определяющую роль играют тут, пожалуй, даже не столько
количество и жесткость обязываний, запретов, мер ответствен-
ности, сколько статус органов, должностных лиц, граждан, со-
здающий общую атмосферу, в которой реализуются властные
функции, отношения власти-подчинения.

И вот в условиях, когда в обществе складывается насыщен-
ная, напряженная регулятивная среда (а на определенном этапе
общественного развития цивилизованного общества и в извес-
тных секторах его функционирования она закономерно скла-
дывается как неизбежная реальность), осуществление свобо-
ды людей, их объединений, других организаций должно га-
рантироваться, т. е. вылиться в такие формы, которые бы от-
крывали простор для собственного активного поведения субъ-
ектов. Указанная цель и достигается путем юридических до-
зволений, которые могут иметь как общую форму («дозволено
все, кроме запрещенного»), так и форму конкретных субъек-
тивных прав различных типов и разновидностей.

И как ни покажется парадоксальным, эти субъективные
права, опираясь на государственно-властную деятельность, на
государственную поддержку, в то же самое время — вспом-
ним еще раз — возникают и существуют в качестве известно-
го противовеса по отношению к властным государственным
функциям, с чем напрямую связано формирование и совер-
шенствование права. Непосредственно обусловленные требо-
ваниями социальной жизни и первоначально проявляясь в виде
неюридических, непосредственно-социальных (естественных)
прав, субъективные права, как и вообще юридические дозво-
ления, представляют собой социальную силу, ограничивающую
государственно-властные функции. Именно в этом качестве

Глава шестая

субъективные права функционируют как конститутивные эле-
менты демократии, демократических режимов, элементы, су-
щество и значение которых зависят от социального строя, от
системы экономических, политических отношений, от полити-
ческого режима. И в этом же качестве они раскрывают наибо-
лее оптимистическую, обнадеживающую перспективу, харак-
теризующую будущее права — право гражданского общества,
которое, будем надеяться, воплотит в самом своем содержании
требования современного естественного права, фундаменталь-
ных прирожденных прав человека.

Может показаться, что социальная сила субъективных прав
(юридических дозволений) есть, так сказать, «сила пустоты».
Ведь сами по себе субъективные права не побуждают к тому
или иному поведению, не гарантируют наступление програм-
мируемых социальных результатов: сами по себе они не более
чем открытое пространство для поведения их носителей. Но
все дело как раз в том, что в напряженной регулятивной среде
субъективное право является значительным «социальным плю-
сом» — тоже своего рода напряженным полем, которое обла-
дает силой притяжения и одновременно является гарантиру-
ющей силой, поскольку благоприятствует собственному актив-
ному поведению субъектов.

Формирование такой значительной социальной силы исто-
рически началось, как мы видели, в связи с формирующейся
частной собственностью (и одновременно с обособлением авто-
номной личности) в сфере товарно-рыночных имущественных
отношений, где объективная необходимость естественного функ-
ционирования товарно-рыночных процессов потребовала того,
чтобы субъекты выступали на началах юридической диспози-
тивности, автономии, равенства, несоподчиненности, но все же
так, что их волеизъявление приобретает юридический харак-
тер. Именно в данной области социальной жизни следует ис-
кать источник субъективных прав, гарантирующих простор для
собственного поведения (и, кроме того, придающих частным
волеизъявлениям юридически обязательное значение), прав,
которые затем с теми или иными модификациями, в основном
в условиях развития демократических институтов и форм, стали
утверждаться и в иных сферах общества — политической,
административной, семейно-брачной и т. д.

Конечно, нужно видеть, что основной эффект, связанный с
субъективными правами, наступает при реализации заложен-
ных в них возможностей, когда побудительной силой к актив-

II. Потенциал права

ному поведению становятся имущественные, политические, лич-
ные и иные интересы.

С этой точки зрения права на собственное поведение долж-
ны рассматриваться в нераздельном единстве с интересами —
с теми внеюридическими факторами, которые обусловлены
экономической и политической системами, культурной средой.
И тем не менее субъективные права все же явились притяга-
тельными центрами, организующими в ткани государственно-
организованного общества пространство для поведения, постро-
енного на интересе, на экономических, иных социальных побу-
дительных факторах. При всей определяющей роли этих фак-
торов (в особенности ныне, в условиях формирующегося у нас
товарно-рыночного хозяйства, гражданского общества, других
кардинальных преобразований) субъективные права (вся сум-
ма юридических дозволений) раскрывают важнейшую, искон-
но правовую грань собственной силы права, его ценности.

Важно обратить внимание на то, что эта грань собственной
силы и ценности права затрагивает субъективные права и с
той стороны, которая выражает не сами по себе активность и
свободу поведения, а в соответствии со свойствами права их
границы, пределы, направленность. Ведь субъективные пра-
ва — не бескрайняя вольница, не индульгенция вседозволен-
ности, не поприще для свободы вообще, активности вообще.
Это в условиях развитой юридической системы — пространст-
во для инициативы, свободы поведения, связанных с обеспече-
нием социально оправданных интересов личности, общества.
Они, следовательно, являются не только своего рода центрами
притяжения, активизации позитивного поведения участников
общественной жизни, но и способами придания ему нужной
направленности, ориентирующей на определенный характер
такого поведения, и вместе с тем четкой, а при необходимости
и жесткой границей, отделяющей социально оправданное по-
ведение от произвольных акций, действий по одному лишь про-
изволу, вольному усмотрению.

И еще один существенный момент. То уникальное органи-
ческое сочетание должной меры свободы и организованности,
которое заложено в субъективных юридических правах, до-
полняется тем, что они неотделимы от юридических обязан-
ностей, сочетаются с ними, ими сопровождаются. И потому
использование права нередко означает включение в действие
определенных юридических обязанностей.

Глава шестая

Таким образом, субъективные юридические права обладают
немалой социальной силой не только потому, что устанавлива-
ются, функционируют в условиях напряженной регулятивной
среды и являются ориентирами социально оправданного пове-
дения, но и потому, что «тянут» за собой позитивные юриди-
ческие обязанности и в комплексе с ними, порой через доволь-
но сложные юридические механизмы воздействуют на соци-
альную жизнь.

4. После рассмотрения ценности и силы права вновь обра-
тимся к вопросу, с которого началась эта глава,— о главных
общесоциальных последствиях, наступающих в результате
функционирования права, о его миссии как существенного со-
циального фактора.

Исследуя с данных позиций роль права, необходимо отме-
тить его значение как воздействующего фактора, которое ре-
ализуется в двух плоскостях:

а) в способности права быть социальной формой, дающей
отмеченные ранее позитивные последствия, в том числе такой
внешне осязаемый, зримый, гарантированный результат, как
фактическая реализация при помощи позитивных обязаннос-
тей (насколько это возможно посредством юридического ин-
струментария) заложенных в юридических нормах программ,
моделей поведения;

б) в способности права быть формой, обеспечивающей соци-
альную активность, т. е. при помощи субъективных прав да-
вать простор собственному поведению субъектов — определять
содержание, объем и рамки социальной свободы участников
общественных отношений, меру их самостоятельности, иници-
ативного, заинтересованного поведения.

Эти два момента, выражающие силу права как воздейству-
ющего фактора, по-разному проявляются в зависимости от
социально-экономической, политической обстановки, полити-
ческого режима, общего состояния стимулов и мотивов пове-
дения, всей системы социальных регуляторов, включая качес-
твенные особенности права (относится ли оно к праву власти
или к праву гражданского общества). Но оба указанных мо-|
мента постоянно присутствуют в любой правовой системе с
той лишь разницей, что по мере развития демократии, товар-!
но-рыночного хозяйства значение второго из них, соответству-'
ющего глубинной природе права, его ценность как носителя
социальной свободы и активности неуклонно возрастает и ста-
новится доминирующей в современном гражданском обществе.

II Потенциал права

Вместе с тем подчеркнем, что сила права далеко не ограни-
чивается тем, что оно является воздействующим фактором (осо-
бенно когда делается акцент на его функционировании как го-
сударственно-обязывающего властного явления). Более того,
если рассматривать предназначение и миссию права истори-
чески, пытаясь окинуть взглядом его функционирование в раз-
личные эпохи в разных регионах планеты, то в качестве более
значимых проявлений его силы вырисовывается, пожалуй, ряд
иных моментов, во взаимовлиянии, в сочетании с которыми
оно оказывает воздействие на социальную жизнь.

Что это за моменты?

Прежде всего это способность права быть стабилизирую-
щим фактором. В связи с тем что писаное право как регули-
рующая система имеет нормативный, формализованный ха-
рактер, складывается из норм, оно обладает способностью обес-
печивать всеобщность и постоянство данного порядка в общес-
твенных отношениях, причем надолго вперед на твердой осно-
ве.

Не образует ли такого рода порядок остов, своего рода жес-
ткий скелет общественной жизни, столь важный в потоке то
бурных, то медленно текущих, но всегда изменчивых, подвиж-
ных, порой неустойчивых, хрупких жизненных процессов?
Видимо, для такого рода предположения имеются основания
Следует заметить, что образуемый при помощи правовых
средств всеобщий и твердый порядок в общественных отноше-
ниях может быть в зависимости от социально-экономических,
политических условий фактором или консервативным, реак-
ционным, или в достаточной степени динамичным, когда при
помощи хорошо налаженного правотворчества, судебной и иной
юридической практики стабильный нормативный порядок пе-
риодически или по мере необходимости приводится в соответ-
ствие с новыми требованиями жизни

При указании на значение права как стабилизирующего
фактора само положение «сила права» приобретает специфи-
ческий смысловой оттенок, отражающий социальную суть имен-
но данного явления общественной жизни. Ведь понятие «сила»,
как правило, связывается с активным воздействием, измене-
нием чего-то, подталкиванием в нужную сторону и т. д В дан-
ном же случае смысл слова «сила» состоит в другом — в ста-
билизации, в поддержании и обеспечении неизменности, пос-
тоянства в условиях, когда все кругом движется, изменяется

Но, быть может, именно в данном отношении право и пред-
ставляет собой незаменимый, не имеющий альтернатив, уни-
кальный социальный институт? Скажем, активное воздейст-
вие, пусть и не всегда в оптимальных и эффективных формах,
может осуществляться через самые различные общественные
образования. А поддержание и обеспечение при помощи права
всеобщей стабильности общественных отношений? Это тоже
немалая сила, а главное, такая сила, которой в полной мере
обладают как раз право, юридическое регулирование как фе-
номен цивилизации и культуры.

Значение такой стабилизирующей силы многогранно. Она
создает прочность сложившегося порядка общественных отно-
шений. При ее помощи формируется и поддерживается соци-
ально-психологическая атмосфера уверенности в надежности
складывающихся отношений (хотя не будем забывать, что по-
добная консервация общественных отношений может носить
негативный, реакционный характер). И что особо существен-
но — с помощью такого «юридического стабилизирования» ока-
зывается возможным вводить в жизнь и придавать посто-
янный статус основополагающим социально-политическим,
нравственным, духовным началам и — это принципиально важ-
но — фундаментальным правам и свободам человека, требо-
ваниям естественного права. Не оно ли есть одно из самых
существенных позитивных социальных благ, реализовать и ут-
вердить которые выпало на долю права?

Но это еще не все.

В качестве следующего важного момента (после указания
на значение права как стабилизирующего фактора) необходи-
мо отметить миссию права как своего рода обуздывающего и
даже в известной мере умиротворяющего фактора. Припом-
ним: одна из конститутивных черт позитивного права состоит
в том, что оно по самой своей органике строится на консенсусе,
согласии, на учете различных интересов групп, слоев населе-
ния.

Историческая роль права в рассматриваемом отношении
далеко не всегда признается во всех случаях одинаково поло-
жительной. Более того, именно данная особенность правового
регулирования (подобно его особенности как стабилизирующе-
го фактора) получает в зависимости от социальных условий
неоднозначную, подчас неодобрительную оценку. Это, возмож-
но, и предопределяет сдержанное, а то и отрицательное отно-

II. Потенциал права

шение революционеров к праву как к «оппортунистическому»
и даже «контрреволюционному» социальному институту.

В самом деле, действующая правовая система может кон-
сервировать отжившие порядки, обуздывать революционные
действия. Но будем помнить мысль крупного революционера-
марксиста Энгельса о том, что в рамках жестко-неумолимой
логики классовых битв даже институты, приобретшие остро-
классовое значение (государство), закрывают путь к тому, чтобы
враждебные классы «пожрали друг друга в бесплодной борь-
бе», и поэтому, надо полагать, имеют известную позитивную
социальную ценность. Что же касается права, то оно не раз
демонстрировало такую роль в истории общества, а ныне, на-
пример, играет ее на арене международных отношений, спо-
собствуя борьбе прогрессивных сил в сдерживании, обуздании
негативных международных процессов.

Да и вообще, еще следует основательно подумать над тем,
корректно ли оценивать фундаментальные институты циви-
лизации с точки зрения потребностей революции. Может быть,
как раз наоборот: идеология революции нуждается в переос-
мыслении с позиций ценностей цивилизации, прежде всего
права? Тем более, что по мере развития цивилизации стано-
вится все более ясным, что насилие, воплощаемое в револю-
ции, все более и более раскрывается как абсолютное зло.

В обстановке мирного развития право способно ввести отно-
шения людей, деятельность политических органов, обществен-
ных образований в такие рамки, которые обуздывают стихию,
примиряют страсти. В практике же революционных измене-
ний, когда торжествует насилие, совершаются неконтролиру-
емые действия, ведущие к разрушению и деформациям, тако-
го рода обуздание, пожалуй, вообще крайне необходимо, что
убедительно подтверждают факты осуществляемых у нас пре-
образований и еще более — послеоктябрьской гражданской вой-
ны. Кто знает, возможно, именно отсутствие такого рода фак-
торов вызвало к жизни негативные последствия многих рево-
люций, в том числе октябрьского переворота в России. Зада-
чам обуздания стихии, примирения страстей и служат много-
образные юридические механизмы, прежде всего исходные и
первичные правовые средства — юридические права и юри-
дические обязанности, которые ставят поведение субъектов в
строго определенные рамки и в их сбалансированном соотно-
шении позволяют предотвращать возможные конфликты или

Глава шестая

давать им при помощи юридических (правосудных) процедур
оптимальное разрешение, снимать крайности в экстремальных
жизненных ситуациях, утверждать в реальных жизненных
отношениях начала правды, справедливости.

Тут важно обратить внимание на следующее. Правовые сред-
ства выражают силу права не только потому, что речь идет о
приведении в действие институтов государственной власти, о
предоставлении простора для собственного свободного поведе-
ния и т. д., но и потому еще, что каждое из правовых средств в
том или ином виде, прямо или в виде «отпечатка», несет в себе
дух права, глубокие правовые начала, способные противосто-
ять произволу власти, своеволию, анархическому беспределу.

Иначе говоря, правовые средства потому и являются право-
выми, что опредмечивают, объективируют те глубинные цен-
ности права, которые выражают его значение как явления
цивилизации и культуры, социального прогресса, нацелены на
исключение произвола из жизни общества. Следовательно,
исходные правовые начала не только находятся, так сказать, в
глубине правовой материи, но и живут в самой плоти права, во
всей системе правовых средств. Это довольно четко отражает-
ся на том комплексе юридического инструментария, который
связан с функционированием права как обуздывающего и уми-
ротворяющего фактора.

Дата добавления: 2015-08-05