Санкт‑Петербург. Наше время. Июль. Вот вроде и стало все на свои места

Вот вроде и стало все на свои места. Значит, я — перевоплощение какого‑то там воителя. Оч‑чень здорово. Пресно, глупо и пошло. Дурной роман. Дурацкий фильм. Осталось только спасти какой‑нибудь мир и в последнем кадре слиться в экстазе с прекрасной марсианкой.

Здрачуйтя! Это я, Щамен, великан гярой! “Одним махом семерых побивахом!”

Такие мысли бродили в моей голове все время, паслись стадами, размягчая копытцами кору и подкорку. Пока Сенсэй не прогнал их, поселив, правда, на их место другие.

— Брось, — сказал он. — Брось и забудь. Это говорит лишь твой страх выглядеть глупо. Перед кем? Ты не о том думаешь! Это не пикник, не компьютерный мир! Там война, понимаешь? Там, как и здесь, люди погибают каждый день. Только живет людей значительно меньше. Все население гор — около десяти миллионов, — он извлек откуда‑то карту, нарисованную на листе ватмана. — Вот, смотри! Империя — самое большое государство на планете — пятьдесят миллионов человек, в степях — если считать Аргайев, Ховрар, и Отран до кучи — миллиона три самое большее! Лоскутные владения Юго‑Востока все вместе дадут еще десяток миллионов. И это почти все! Большая часть планеты — океан, большая часть суши — пустыни и горы. Может, там и живут Люди, но о них ничего не известно. Зато кроме Людей есть Вагары, Йиган, Трорги! Последних больше всех. Они почти не уступают в размерах популяции людям. Мир огромен, но заселена лишь малая его часть. Гибель большого числа Людей может вообще подорвать основы их существования как вида. А они повадились воевать! Причем не просто за территорию, власть или богатство, престиж, наконец! Нет, они воевали на истребление. Поэтому мы вмешались. Неважно, что я имею в виду под этим “мы”. Скажу только, что это не обычная муть про сверхцивилизацию. Мы люди. Если протянешь там достаточно долго — узнаешь. Но учти, твоя задача непомерна, боюсь, я не успел тебя как следует подготовить.

— Почему? — встрял я с вопросом.

— Потому что ты у меня не один такой, — отрезал Сенсэй. Задать напрашивающееся: “А кто еще?” — я не решился.

Сенсэй строго посмотрел на меня, будто ждал, смогу ли я удержаться от этой глупости. Хмыкнул и продолжил:

— Твоя задача — удержать горы. Поднялся весь Ховрар. Отранцы ломятся в границы Империи, Ка‑риквэди захотят под шумок вышибить из вас дух. Твои единственные союзники — Аргайи. Ну, может, еще Атаят. Трорги пока не вмешиваются, но будь уверен, если вы достаточно ослабите друг друга, они вмешаются обязательно. И это будет похуже фашизма. Фашисты, по крайней мере внешне, были людьми. Трорги — не люди.

— А кто?

— Нелюди! Большие чешуйчатые синекожие твари. Не рептилии, но и не млекопитающие. Что‑то среднее… Вот такая обстановка. Держи горы, постарайся предотвратить междоусобицу. Крепостей там настроено множество. Если не передеретесь — устоите. Почва для твоего появления там готова. Молва уже идет.

— Валентин Юрьевич, вы так говорите, будто в командировку меня отправляете.

— Можно сказать и так.

— А если я не хочу?

Сенсэй молча посмотрел на меня. Чуть наклонил голову в одну сторону, потом в другую. Будто примеривался — с какого боку мне лучше врезать.

— Ты еще не понял, — сказал он наконец. — Это, — он чуть прихлопнул ладонью по столу, — не твой мир. Твой — там! — он показал на карту. — Да, ты здесь вырос. Здесь хорошо и с крыши не течет, но настанет день, и Тот мир потребует тебя к себе. Ты не сможешь остаться, как ни упирайся. Пока не сможешь. Для этого нужны другие Знания. Их у тебя нет. Опять же пока. И будут не скоро. Так вот, если тебя позовет оттуда, а ты станешь здесь цепляться за все, что ни попадя, — вырвет с мясом! Судьбы окружающих полетят кувырком. Многие могут погибнуть. Ты этого хочешь?

— Нет… Но все это значит, что у меня нет выбора.

Сенсэй покачал головой.

— Ты прекрасно знаешь — выбор есть всегда. В данном случае ты можешь выбрать положение жертвы. Позицию человека, которого несет река Судьбы, а он ноет и жалуется, цепляясь за камни на перекатах. И он считает, что во всем виновата эта проклятая река, которая колотит его о те самые камни. А можешь выбрать позицию Воина, который, зная, что в данный момент от него ничего не зависит, выбирает Безупречность. Он отдается течению, и река выносит его. А куда, кто знает? Перефразируя твоего любимого Кастанеду, можно сказать: “Не имеет значения, в каком из Миров умереть! Важно — как и в каком жить!” А напоследок запомни: ты пока никакой не Страж Заката. Им ты еще только должен будешь стать…

* * *

Я задавал Сенсэю дурацкие вопросы не потому, что действительно не хотел уходить. Наоборот! Не мог же этот мир являться мне в снах с бухты‑ба‑рахты! Я чувствовал… Нет! Знал точно, что все — правда. Тот мир — мой! Зеленое небо, Изумрудные горы и люди, которых я видел в снах, — родные мне. Раньше я это смутно чувствовал. Теперь — уверен. Но как найти то решение, о котором говорил Колька?

Придя домой, я долго рассматривал карту, которую Сенсэй отдал мне. Так вот ты какой, Мир Зеленого Неба! Кровавый ты, оказывается, недобрый… Как и этот, впрочем.

Материк на карте присутствовал один. Здоровенный, он занимал всю северную полярную область, а в центре карты широким, изъязвленным заливами языком спускался на юг. Несколько крупных горных цепей, на одной из которых по‑русски написано “Заманг”, а еще на одной — “Изумрудный Туман”. Рядом какие‑то полупонятные закорючки. Тамошнее письмо? Умел ли я читать в той жизни? Если да, то пока не могу вспомнить.

Кроме материка на карте присутствовало несколько крупных, судя по масштабной линейке, с Новую Гвинею размером островов. А один приближался величиной к Австралии. Везде было множество пометок на двух языках. Нашел я и знакомые, те, что Сенсэй называл сегодня. Но большинство названий мне ни о чем не говорили. Империя занимала всю южную оконечность материка, забираясь аппендиксом на большой, напоминающий коровье вымя полуостров. Правда, большую часть полуострова заштриховали зеленым. И рука Сенсэя надписала: “Джунгли Юга. Мертвые города”. Надо думать, черные точки, разбросанные в джунглях здесь и там, и есть эти самые города.

Над северными границами Империи, за изогнутой линией гор раскинулись степи. Они простирались далеко к северу. Ага, знакомое звучание: Ар‑гайские Равнины. К западу от них — Изумрудный Туман, к востоку — Заманг. Хорошо, значит, союзники недалеко. Зато к северу от Аргайев — Дальний Ховрар. Это он поднялся, значит…

На карте было очень много всего. Лоскутное одеяло маленьких государств на восток от Империи и на юг от Заманга. Зловещая клякса Королевства Трор‑гов на самом востоке материка. Какой‑то Эст, про который я ничего не слышал. Урочище Бен Гален. Кто скажет — что это такое? Ладно, разберемся.

Пока знакомился с картой, думал: как объяснить все это Татьяне. Как сделать так, чтобы поверила? Это притом, что она ведь тоже видела эти сны. Вроде легче, но поверит ли? Хотя Меч — вот же он! Покажу, когда придет время для разговора.

А кроме этого, самого важного, есть еще множество мелочей — например, собрать все необходимое, как‑то: оружие, одежду, провизию на первое время, хотя неизвестно — понадобится ли она. Что еще? Сделать дубликат ключей для Кольки. Эти‑то останутся в квартире…

Не то чтобы я принялся за дело с жаром. Вовсе нет. Мне все еще не хотелось никуда уходить. Кто‑то мелкий и запредельно скучный внутри меня не уставал твердить, что, может, все обойдется. И никуда будет не надо. Что я просто болен, и необходимо, наконец, показаться врачу. И что меня вылечат, и что мы с Танюхой поженимся, назовем дочку Васей и будем мирно стариться вместе. Я этого “мелюзгового” не слушал. Пусть болтает. А врачу надо показать Меч и спросить: бывают ли материальные галлюцинации. И может ли такая галлюцинация резать железо, как масло.

За всеми этими перипетиями подошла к концу неделя. Я так и не собрался поговорить с Танюшкой. Решил — после третьего боя скажу. Но сначала — второй. И его еще надо выиграть.

Дата добавления: 2015-08-05