Школа и обучение

Унаследованная от греко-римской древности в предшествующие столетия система воспитания и обучения в Византии середины VII— XII вв. в своих общих чертах не претерпела значительных изменений. Античные традиции, игравшие огромную роль в культуре византийского общества, были особенно устойчивы в области просвещения. Здесь не было создано нового типа преподавания. В VII—XII вв. продолжали изучать грамматику, риторику, философию, т.е. те предметы, которые проходили в школах поздней античности и ранней Византии. Именно изучение этих дисциплин считали необходимым для воспитания образованного члена общества. Знание и понимание классической литературы и античных трудов по философии, математике, астрономии, медицине, умение говорить и писать по-аттически высоко ценились византийцами. К человеку, овладевшему сокровищами наук, по-прежнему относились с глубоким уважением, и он пользовался у современников огромным авторитетом. Источники полны восторженных отзывов о людях, получивших образование. Лица, принадлежащие к разным социальным группам, высказывают подлинное восхищение науками и образованием и подчеркивают необходимость его приобретения. Даже авторы агиографических памятников непременно отмечают образованность своих героев, считая ее одним из их достоинств... К неграмотным в Византии относились без всякого уважения, их необразованность постоянно вызывала насмешки. Отсутствие образования рассматривалось как существенный недостаток, как несчастье и даже как отсталость и неполноценность. Византийские тексты полны порицаний невеждам, которые не могли правильно выразить свою мысль и говорили по-деревенски. Гордившиеся своими знаниями византийцы осуждали даже незаурядные личности, если они не получили должного воспитания и обучения...

Образование не только позволяло подняться вверх по служебной лестнице и занять более

почетное положение в обществе, но и гарантировало более сносные условия существования. Даже дети простых и бедных жителей империи, получив образование, могли улучшить свой социальный статус: стать духовными лицами, военачальниками, чиновниками, нотариями, писцами, библиотекарями, учителями и т.п. Чтобы получить образование, способное изменить их судьбу, люди были готовы принести большие жертвы. Один юноша, чтобы платить за свое обучение, вынужден был работать истопником в бане. Родители не щадили себя и не жалели никаких средств, нередко они распродавали свое имущество, лишь бы иметь возможность внести плату за обучение своих сыновей. При таком отношении к знанию неудивительно, что образование в Византии получали многие, если, конечно, они имели возможность заплатить за свое обучение-Курс обучения, позволяющий, по мнению византийцев, получить всестороннее и законченное образование, следовал плану, выработанному в поздней античности и принятому в школах ранней Византии. Он слагался из дисциплин тривиума и квадривиума. В состав первого входили грамматика, риторика, диалектика, в состав последнего были включены арифметика, геометрия, музыка или гармония, астрономия, а также физика. Преподавание грамматики, риторики, диалектики преследовало цель воспитания культурного человека, хорошо знающего и понимающего классическую литературу. Обучение математическим наукам должно было способствовать развитию познавательных способностей и логического мышления, т.е. содействовать усовершенствованию разума. Отношение византийцев к указанным циклам было неадекватным. Преподавание литературных дисциплин было довольно широко распространено. Они составляли основу занятий в школах Византии. Изучение предметов

квадривиума было уделом единиц, и лишь немногие из византийцев овладевали ими. После

усвоения арифметики, геометрии, музыки, астрономии и физики приступали к ознакомлению с так называемым чистым знанием или метафизикой с целью исследования природы сущего и познания высшего бытия, высшего единства, высшего блага и т.п. Завершали курс обучения занятия первой философией, под которой в Византии подразумевали богословие...

К занятиям в элементарной школе дети приступали, когда им исполнялось 6—9 лет... В начальной школе дети проходили так называемые вступительные науки: их учили читать, писать и считать, а также основам грамматики... Методы преподавания оставались прежними. В обучении соблюдался принцип постепенного усвоения материала, оно шло от более простого к более сложному. Кроме чтения и письма и счета, школьников учили петь, а также сообщали самые общие сведения по светской и библейской истории... В ранней Византии в основу преподавания были положены произведения Гомера и других античных писателей... теперь на первый план выдвигаются книги Священного писания, и прежде

всего Псалтирь, из которой заучивали наизусть псалмы... Начальное обучение продолжалось около трех лет. Большинство жителей империи на этом и оканчивало своё образование. Для тех, кто хотел учиться дальше, элементарная школа, снабжавшая своих воспитанников знаниями основ наук, была лишь ступенью для последующего обучения. В отличие от элементарных школ, которые были повсеместно распространены в Византии, учебные заведения повышенного типа, т.е. школы грамматика, ритора и философа были

сосредоточены в основном в Константинополе, который становится в рассматриваемый период центром самого разнообразного обучения, науки и культуры... Наряду с частными учебными заведениями в Константинополе функционировали называемые иногда «университетами» высшие школы, организуемые либо императорами, либо от их имени

регентами. Это были государственные учреждения, возникавшие благодаря покровительству

просвещенного правителя, увлеченного науками и стремящегося возродить их изучение. На

содержание профессоров, занимавших весьма видное место в столичной иерархии, и студентов выделялись довольно значительные средства. Обучение в них было бесплатным и теоретически было доступным представителям всех социальных слоев в империи. В действительности же здесь получала образование византийская элита, так как поступающие в них должны были обладать определенным Минимумом знаний, приобретаемых на более низких ступенях обучения, большей частью платных. Число студентов в государственных школах было невелико. Главной задачей, стоящей перед ними, была подготовка чиновников государственного аппарата. Основное внимание уделялось преподаванию семи свободных искусств, являющихся базой обучения. Богословие среди них отсутствовало. Высшие государственные школы имели светский характер на протяжении всей истории своего существования. В штат «университетов» были включены профессора по отдельным дисциплинам, обеспечивающие высокий уровень их преподавания, это отличало их от частных школ, где почти всегда занятия вел один педагог.

Литература

Литература Византии — черезвычайно сложное и неоднородное явление. К важнейшим ее особенностям можно отнести следующие. Во-первых, она во многом опирается на традиции античной литературы, но в то же время в ней появляются новые жанры и стили, связанные с распространением христианства (так, одним из важнейших прозаических жанров становится агиография ~ житийная литература, а поэтических — духовная гимнография). Во-вторых, после утраты Александрии, Антиохии и других центров эллинистическойкультуры практически единственным литературным языком становится греческий, и в византийской

литературе мы почти не встречаем переводов с других языков. В-третьих, средивизантийских литераторов большое количество священников и монахов, с чем связано принижение личностного (авторского) начала. Из книги «Жизнь Симеон еще в молодости обратил свои помыслы к Гос-и деяния блажен- поду и, ничего не сказав родителям, ушел из дома и по-ного Симеона ступил в монастырь. Столпника» (VI в.) Родители же Симеона не переставали оплакивать и разыскивать его. Святой жил в монастыре, подчиняясь всем, всеми любимый и исполняя монастырское правило. Однажды он вышел из монастыря и видит у колодца, откуда черпали воду, бадью с веревкой. Отвязав веревку, Симеон идет ^ уединенное место и обвязывает все свое тело этой веревкой, надевает поверх власяной стихарь и, вернувшись в монастырь, говорит братьям: «Я пошел за водой и не нашел на бадье веревки». Братья говорят ему: «Молчи, чтоб не донесли архимандриту». Никто не знал, что он под одеждой обвязался этой веревкой и так ходил с нею год и больше. А веревка въелась в мясо и глубоко ушла в гниющую плоть праведника. И от зло-смрадия веревки никто не мог стать рядом и никто не узнал этой тайны. Постель же Симеона кишела червями, и никто не знал об этом.

Получая еду, святой тайно ото всех отдавал ее нищим. В один из дней какой-то монах выходит из монастыря и застает его за тем, как он раздавал нищим свой хлеб и бобы. Вся братия постилась до вечера, а святой Симеон вкушал только по воскресеньям... Святой же Симеон непрестанно плакал и молился Богу. Прожив в монастыре три года, он уходит,

никому не сказавшись, и идет в пустынное место, неподалеку от которого расположились большие селения, а ближе всех селение, называемое Геласис, и там складывает себе из камней малое подножие и стоит на нем четыре года в снег, в дождь и в зной, и толпы народа стекались к нему. Едой его была моченая чечевица, а питьем — вода. Потом он воздвиг себе столп в четыре локтя и простоял на нем семь лет; и повсюду пошла молва о нем. После этого люди складывают святому Симеону две ограды из камней, с дверкой во внутренней ограде, и столп в тридцать локтей; он просиял на этом столпе пятнадцать лет, уврачевав многих — ведь немало бесноватых приходило туда и исцелялось. Святой Симеон подражал своему учителю Христу и, призывая его, заставлял хромых ходить, очищал прокаженных, косноязычным возвращал речь, расслабленным — силу бегать, страдающим многолетними недугами возвращал здоровье, увещевая и наставляя каждого: «Если кто-нибудь спросит: "Кто тебя исцелил?", отвечай: "Бог меня исцелил". Не вздумай говорить: "Симеон исцелил", потому что тогда снова вернется к тебета же болезнь. И вот что я говорю тебе: никогда не лги и не клянись Богом. А если будет нужда поклясться, клянись мной, смиренным, все равно правдиво ли, ложно ли. Ведь великий и страшный грех клясться Богом»... Послушайте о другом чуде. На горе, где стоял столп, в восточной стороне обитал огромный змий,

почему в месте том не всходила даже трава. Когда тот змий выходил охладиться, случилось, что в глаз ему вонзился терн, и долгое время никто не мог выносить того, как змий шипел от

приключившейся боли. И вот однажды выползает он из своего логова и у всех на виду ложится в преддверии ограды святого Симеона. Тотчас глаз у змия открылся, и терн вышел из его глаза. Змий оставался в преддверии ограды три дня, пока не нецел ел. И тогда у всех на виду ушел обратно на свое место, никого не тронув, но пролежав вблизи святого, как смиренная овца, и все невредимыми входили и выходили из ограды.

Из «Любовных «Любовные письма» Аристенета (VI в.) — это сборник писем» Аристенета фиктивных писем, каждое из которых представляет из себя маленькую новеллу на любовную тему: Стиль и содержание обнаруживают тесную связь с греческой литературой, эти новеллы рисуют картины повседневной жизни византийцев. Спевсипп Панарете Давно молва расписала мне твою привлекательность: ведь все о ней говорят, но впервые она воочию предстала предо мной. И тем больше я восхищен твоей красотой, чем глаза сравнительно

со словом дают лучшее представление о предмете. Кто не был пленен твоим танцем? Кто,

взглянув, не влюблялся? Полимния и Афродита — у богов, но обеих их ты представляешь нам на сцене, насколько это вообще достижимо, так как они украсили тебя этим даром. Назвать тебя ритором, сказать, что ты живописец? Ведь ты рисуешь события, воплощаешь в движении какие угодно речи; ты — красноречивое отображение всей природы. Но вместо красок и слов ты пользуешься выразительностью своих рук и разнообразными телодвижениями; словно какой-нибудь фаросский Протей, всякий раз, кажется, принимаешь новый образ под звуки сопровождающей танец песни. Слушатели в восхищении встают со своих мест, стройно кричат в знак одобрения, размахивают руками и одеждами потрясают. А после представления садятся где-нибудь, и один объясняет другому шаг за шагом движения твоего бессловесного красноречия, и каждый зритель в своем восторге превращается в пантомима. Ты искусно подражаешь только знаменитому Карамаллу и потому несравненно изображаешь все. Даже вполне серьезному человеку позволительно вкушать от даруемых тобой радостей — ведь забава подчас отдых от серьезного. Как государственному гонцу мне на быстром коне приходилось побывать во множестве городов, в том числе'я посетил и старый, и новый Рим, но такой красавицы ни там, ни здесь не встречал. Счастливы поэтому те, кому судьба даровала Панарету, намного превосходящую всех искусством и красотой!

Гликера Филиппе Не в добрый час, Филинна, меня выдали замуж за этого ученого ритора Стрепсиада. Ведь всякий раз, когда надо идти ко сну, он до поздней ночи притворяется занятым своими судебными делами, ссылается на то, что обдумывает их, и, приняв вид оратора, машет руками и что-то бормочет себе под нос. Зачем только он женился да еще на девушке в самом расцвете молодости, раз ему совсем не нужно женщины? Может быть, чтобы обсуждать со мной свои процессы, чтобы ночью я вместе с ним рылась в законах? Но если он превращает нашу спальню в ораторскую школу, я скоро оставлю супружеское ложе, хотя мы и недавно в браке, и стану спать одна, а будет жадно хвататься за чужие дела,

пренебрегая нашим, ведение моего я тогда поручу другому ритору. Понимаешь, что я хочу сказать? Конечно же: ведь я обращаюсь к тебе, кто по моим кратким словам легко догадается об остальном. Обдумай все хорошенько — как женщина ты, конечно, посочувствуешь женщине, — хотя я из стыда не могу прямо писать о том, чего мне недостает, и постарайся как-нибудь облегчить мою беду. Тебе, моей доброй свахе и вдобавок двоюродной сестре, нужно печься не только о заключении брака, но прийти на помощь теперь, когда все пошатнулось. Я схватила волка за уши; долго мне не удержать его, а отпустить страшно, чтобы сутяга не возвел на меня ложного обвинения.

(Аристенет. Любовные письма. С. 29—33)

Из «Стратегико- Кекавмен — византийский писатель XI в., возможно, что на» Кекавмена он — одно лицо со знаменитым полководцем Катакало-ном Кекавменом. Стратегикон — это прежде всего наставление по военному искусству, но он также содержит житейские советы, правила разумного поведения, ведения хозяйства и т.п. О друге, чтобы ему не останавливаться в твоем доме Если имеешь друга в ином месте и он проезжает городом, в котором ты живешь, не помещай его в своем доме, но пусть он пристанет в другом месте, а ты посылай ему все нужное, и он еще более будет тебе благодарен. Если же ты остановишь его в своем доме, то послушай, сколько из-за этого родится неприятностей. Во-первых, ни жена твоя, ни дочери твои, ни снохи твои не будут иметь свободы выходить из комнаты своей и распоряжаться в доме как следует. А если уже им будет необходимая нужда выйти, то друг твой вытянет шею и устремит на них свои глаза; когда ты стоишь вместе с ним, то, конечно, он притворно потупит свою голову, но все-таки будет подсматривать, какая у них походка, как они поворачиваются, как подпоясаны и какой у них взгляд; попросту говоря, будет их оглядывать с головы до ног, а после станет передразнивать перед своими домашними и осмеивать. Точно так же он найдет дурными твою прислугу, твой стол, весь порядок. Еще будет расспрашивать о твоем имуществе: есть ли у тебя то, есть ли другое. Но что много об этом говорить? Если он найдет удобный случай, он будет делать любовные знаки твоей жене,

будет на нее смотреть бесстыдными глазами; если может, то и соблазнит ее; если же и нет, то все-таки, когда уйдет, похвастает, чем не следует, а если он не скажет, то враг твой в ссоре с тобой будет о том кричать. О чтении Много читай и многому учись. Если не разумеешь, крепись, ибо после частого перечитывания книги даст тебе Бог разуметь и понять ее. Если не знаешь чего,.спроси о том людей сведущих и не гордись. Ведь из-за этого, из-за нежелания спрашивать и учиться, люди остаются невеждами. Когда кто-нибудь говорит, дай ему кончить; если это добрая наука, ты.получишь пользу,, если нет — то И тогда получишь пользу, презрев ее. Исследуй писания, как повелел Господь, но не усердствуй в этом

попусту. Не спи и не оставайся в доме твоем, когда знаешь, что там змея малая или великая.

(Кекавмен. Стратегикон. С. 163—165) Басня -«Моряк Был, говорят, у одного моряка сын, и моряк хотел, и его сын» чтобы он обучился грамматике. Поэтому он послал

сына в школу, и через некоторое время сын там обучился грамматике до тонкости. Тогда и говорит юноша отцу: «Батюшка, вот я изучил всю грамматику до тонкости; но теперь мне хочется изучить и риторику». Понравилось это отцу; послал он опять сына в школу, и стал он там настоящим ритором. Вот однажды сидел сын дома и обедал вместе с отцом и матерью, рассказывая им про грамматику и про риторику. Перебил его отец и сказал сыну: «О грамматике слыхал я, что это есть основание всех искусств, и кто ее знает, тот без ошибок может и говорить и писать; а вот в чем сила риторики, я не знаю». Сын в ответ отцу говорит: «Верно ты сказал, отец, что грамматика есть основание всех искусств; но риторика еще того сильнее, потому что она может без труда доказать что угодно, и даже

неправду представить правдой». Тогда отец сыну говорит: «Ежели в ней такая сила, то поистине она куда как сильна! Но покажи-ка ты мне ее силу вот сейчас!» А случилось так, что на столе у них было два яйца. Отец говорит: «Смотри, нас трое, а яиц на столе два; как сделаешь ты, чтобы их стало три?» А сын ему: «Без труда — с помощью арифметики». «Как же?» — спрашивает отец. «Сосчитай-ка их еще раз!» — говорит сын. Начал отец их считать и говорит: «Одно, два». А сын ему: «Так ведь один да два как раз и будет три!» Говорит отец: «Верно, сынок; а коли так, то одно съем я, другое твоя мать, а ты ешь то, которое сам изготовил своей риторикой». (Памятники византийской литературы IX—XIV веков. С. 415—416) Из поэмы «Плач Поэма написана в XV в. неизвестным автором, в ней о падении Кон- описываются захват Константинополя турками, грехи стантинополя»- византийцев, приведшие их к гибели, призывы к христианскому Западу о помощи.

О государь мой, Константин, как горько ты погибнул!

О, пусть Господь вооружит правителей Европы

На месть святую за тебя, в защиту правой веры.

Вы, сербы скорбные, и вы, усталые валахи,

О нашей вспомните судьбе! Вы, венгры, в вашем горе

О наших вспомните цепях, о муках, о позоре!

Вы, короли, и вы, князья, услышьте эти речи:

Вам ведом долг, святой ваш долг — так будьте же достойными

Всем сердцем рвитеся изгнать язычников отселе,

Единым сонмом гряньте в бой, исполнившись отваги,

Из вашей собственной земли извергните безбожных,

Из христианских рубежей, на радость христианам.

И пусть никто и никогда не ищет др'ужбы с турком,

С турецким псом, поганым псом, неукротимым зверем.

О если б знали вы, как он своей коварной дружбой

И оплетает христиан и, как дракон, глотает!

Он, как антихрист, вышел в мир и топчет в прах народы,

Он цепи рабские надел на попранных ромеев,

И он грозой теперь навис над франкскими краями.

(Плач о падении Константинополя. С. 418)

Историческая проза. Лев Диакон — один из крупнейших византийских Из «Истории» Льва

авторов второй половины X в. В десяти книгах сво-Диакона ей «Истории» он описал события современной ему жизни. Если и имеется какое-либо из благ, приносящих пользу в жизни, то во всяком случае не меньше, а больше всего оказывает нам услуги, является необходимой и полезной история. Она вскрывает разнообразные и многоразличные деяния, которые возникают и естественным порядком, под влиянием времени и обстоятельств, и в особенности по произвольному решению лиц, занимающихся государственными делами, и учит людей одно одобрять и ставить себе в качестве образца, другого же гнушаться и избегать, чтобы не осталось в неизвестности и проводилось в жизнь все полезное и ценное и чтобы никто не делал попыток ввергнуть себя в ужасные и

вредные начинания. Таким образом, история словно воскрешает или вдыхает новую жизнь в умершее, не позволяя ему погрузиться и исчезнуть в пучине забвения, и признана важнейшей среди всех полезных людям вещей. В мое время произошло много необычайных и чудесных событий: на небе являлись устрашающие видения, случались ужасные землетрясения, разражались бури, проливались неистовые ливни, бушевали войны и по всей вселенной бродили вооруженные полчища, города и страны сходили со своих мест, так что многим казалось, будто наступает перемена жизни и к порогу приближается ожидаемое второе пришествие Бога-спасителя. Я решился не умолчать о полных ужаса и достойных удивления событиях, но поведать о них в назидание потомкам, если провидению не будет угодно уже теперь привести паром жизни к пристани смерти и изменить Образ мира сего. Берясь за труд, превышающий мои силы, я хочу, чтобы меня не постигла в усердии моем неудача, хочу приблизиться к величию всего случившегося и подобающим образом о нем рассказать.

(Лев Диакон. История. С. 7)

Из «Хронографии»- Михаил Шелл (1018 г. — конец XI в.) — крупнейший Михаила Пселла ученый, писатель, историограф своего времени. У Романа еще до восшествия на престол среди прочих находился в услужении некий евнух, происхождения простого и низкого, но характера весьма деятельного. Он был еще приближенным самодержца Василия, который доверял ему тайны, и хотя не возводил ни на какие высшие должности, питал к нему искреннее расположение. У него был брат, до начала царствования Романа еще мальчик, затем юноша во цвете лет с пробивающейся бородой. Был он и телом прекрасно сложен, и с лицом совершенной красоты, сверкающими глазами и воистину розоволатый. Этого юношу брат представил императору — такова была царская воля, — в то время как тот восседал вместе с императрицей. Когда оба они вошли, император взглянул на юношу, задал несколько коротких вопросов и велел выйти, но остаться во дворце. Что же до его супруги, то пламя, столь же яркое, как и красота юноши, ослепило ее глаза, и покоренная царица сразу же впитала в себя от этого сокровенного соития семя любви к нему. Однако до поры до времени ее любовь оставалась для всех тайной. Не в силах ни отнестись к своей страсти по-философски, ни обуздать ее, она часто заговаривала с евнухом, которым раньшепренебрегала и, начиная издалека, как бы мимоходом заводила речь о его брате, внушала тому надежды и велела посещать ее, когда он только пожелает. Юноша же, еще не догадываясь о ее сокровенных желаниях, счел это признаком благоволения и, повинуясь приказу, стал приходить к ней со смиренным и робким видом. Однако стыдливость озаряла его еще большей красотой, красила в пурпур и окружала багряным сиянием. Императрица старалась освободить юношу от страха, улыбалась, распрямляла на лбу грозные складки и, как бы намекая на любовь, побуждала к решительности. Когда же она дала возлюбленному явные доказательства любви, то и он стал отвечать ей тем же, сначала не очень смело, а затем все более откровенно и повел себя, как настоящий влюбленный: внезапно обнимал и целовал царицу, гладил ее руки и шею, действуя так, как его вышколил брат. Царица все сильнее льнула к юноше и отвечала на его любовные ласки, а он не испытывал к престарелой

императрице никакого влечения и только зарился на царское достоинство, ради которого был

готов на что угодно... До поры до времени обитатели дворца строили одни только предположения и не шли дальше подозрений, но позднее, когда любовь их бесстыдно себя обнаружила, о ней узнали все и происходящее уже ни от кого не оставалось в тайне; начав с поцелуев, они дошли до сожтельства, и многие заставали их покоящимися на одном ложе. Он при этом смущался, краснел и ипугался, а она даже не считала нужным сдерживаться, на глазах у всех обнимала и целовала юношу и хвасталась, что не раз уже вкушала с ним наслаждения... Очевидное для всех оставалось тайной от императора — такой туман застилал ему очи. Хотя его зрачки озаряло сверкание молний, а уши оглушало грохотание грома и он видел молнию и слышал гром, тем не менее сам как бы добровольно закрывал глаза и затыкал уши... Что же дальше? Тяжелая и необычная болезнь постигла самодержца. Все тело его вдруг подверглось гниению и порче, аппетит исчез, сон быстро отлетел, и все дурное на него наваливалось: жесткость нрава, неуживчивость характера, приступы гнева, ненависти и раздражения, ранее ему неизвестные. Человек с ранней юности общительный, он стал тогда недоступным и замкнутым. Улыбка покинула его вместе с обаянием души и приятностью нрава, он никому не верил и сам не внушал доверия, подозревал и вызывал подозрение... Я не могу сказать, причинила ли какое-либо зло императору сама любовная пара и их сообщники, так как не Склонен обвинять, если не располагаю точными сведениями; остальные, однако, согласны в том, что они сначала одурманили императора снадобьями, а потом подмешивали ему в пищу и черемицу... Император совершал приготовления к нашему общему воскресению... Еще до рассвета он отправился в одну из бань... он бодро шел, чтобы умастить, умыть и специальными средствами очистить свое тело... Совершили ли они какое-нибудь насилие над ним, точно сказать не могу, но те, кто связывает это со всем случившимся, утверждают, что, когда самодержец по

своей привычке опустил голову под воду, они сдавили ему шею и довольно долго держали

его в таком положении, а потом отпустили и ушли. Оставшийся внутри воздух, придав легкость членам, как пробку, вытолкнул из воды почти бездыханное тело, и оно, бесчувственное, вынырнуло на поверхность. Немного придя в себя, царь понял, в какой беде очутился, и протянул руку, ища поддержки и помощи. Кто-то пожалел его в несчастье, обхватил руками, вытащил из воды и в этом жалком виде водрузил на ложе. На поднявшийся тут крик сбежались люди, среди них Императрица без свиты, с выражением глубокой печали на лице. Едва взглянув на мужа, она тотчас ушла, удостоверившись по его виду в близкой кончине. А он, глубоко и горестно вздохнув, посмотрел по сторонам и, не в силах вымолвить ни слова, видом своим и движением головы постарался выразить волю души. Но никто ничего не мог понять, и он, закрыв глаза, задышал все чаще. Затем рот его неожиданно широко раскрылся, и оттуда вылилась темная, вязкая жидкость, после этого он еще раз или два вздохнул и расстался с жизнью... Так умер Роман после пяти с половиной лет царствования. Императрица Зоя, узнав о кончине мужа (при самой смерти она не присутствовала), сразу волей небес получила в удел царство, однако власть мало ее заботила и старания она направила на то, чтобы передать ее Михаилу, о котором уже рассказывалось.

(Михаил Шелл. Хронография. С. 28—34)

Дата добавления: 2015-08-05