Глава VIII культурное мероприятие с неожиданными последствиями

Явившись на следующее утро к Петь­ке, близнецы и Настя застали его за мытьем отцовской машины. Коман­дор со свойственной ему основательностью нати­рал до блеска уже вымытые под шлангом колпа­ки на колесах.

— Штрафной батальон в действии, — кисло усмехнулась Маша.

— Чем издеваться, лучше бы помогли, — хмуро бросил в ответ Петька. — Мне и так вчера досталось по первое число.

— Думаешь, нас похвалили? — откликнулся Димка.

— А все из-за Степаныча, — вздохнула Настя.

— Да уж, оперативность он на сей раз проявил завидную, — кивнула Маша.

— Это не он, а дежурная, — уточнил Петь­ка. — Оказалось, что она дружит с Денисовной. Вот все ей по телефону и сообщила. Ну, бывший заслуженный, конечно, своего шанса не упустил.

— Лучше бы уж нырял, — буркнул Димка. — Накрылось теперь наше расследование.

— Это во многом зависит от нас самих, — не согласился Петька.

— От нас самих ничего не зависит, — покачал головой Терминатор. — Раз предки за нас взя­лись, то теперь глаз не спустят.

— Глубоко ошибаешься, — подмигнул ему Командор. — Если мы сегодня сделаем вид, будто обо всем забыли и наслаждаемся культурной про­граммой, то они завтра же успокоятся. Думаешь, у них вагон свободного времени, чтобы нас до конца каникул изо дня в день возить по выстав­кам и музеям?

— Или обсуждать произведения классической литературы, которые мы с вами прочтем, — доба­вила Маша.

— Вот именно, — кивнул Командор. — В худ­шем случае, кто-нибудь из них еще в следующий выходной сподобится нас куда-нибудь свозить. Но на этом уж атака наверняка захлебнется.

— Естественно, если мы сами не окажемся такими дураками, чтобы нарваться на новый скан­дал, — сказала Настя.

— А мы осторожненько, — заметно приобод­рился Димка.

— Тем более что сегодня нам так и эдак с этим делом ничего не светит, — на всякий случай пере­шел на шепот Петька. — Шмельков предупреж­ден. Ростислава Кузьмича теперь будут охранять. Мы сегодня постараемся как можно лучше про­вести время в Москве. А завтра что-нибудь приду­маем. А ты чего стоишь? — посмотрел Командор на Димку. — Бери замшевую тряпку и протирай стекла.

— Нет уж. Давай лучше я, — вырвала из рук у брата тряпку Маша. — А то если со стеклами что-нибудь произойдет, твой предок явно не обра­дуется.

К тому времени, как Петькин отец, Валерий Петрович, появился из дома, машина сияла чис­тотой, а четверо членов Тайного братства кленового листа пребывали в отличном расположении духа. Валерий Петрович, наоборот, выглядел как-то сонно и особенного воодушевления от предстоящей поездки не выказывал. Дело в том, что минувшая неделя для него выдалась достаточно напряжен­ной. У крупной фирмы, которую он возглавлял, возникли совершенно непредвиденные трудности, и справиться с ними удалось лишь вчера. Отправ­ляясь на дачу, Валерий Петрович с удовольствием предвкушал два дня безмятежного и неподвижно­го отдыха в шезлонге с книжкой. И вот все планы его полетели в тартарары.

Теперь, когда страсти несколько улеглись, Валерий Петрович жалел, что поторопился. По его мнению, вообще не стоило пороть горячку с этой культурной программой. И, во всяком случае, можно было бы подождать, пока свои услуги пред­ложат Сашка Серебряков или, к примеру, Настин отец, который сейчас все равно то ли в отпуске, то ли в вынужденном простое. Однако делать было не­чего. Назвался груздем — полезай в кузов. «Кста­ти, буквально», — покосившись на раскаленную машину, отметил про себя Валерий Петрович. А вслух хмуро произнес:

— Садитесь. Поехали.

Ребята залезли в машину. Но не успел еще Ва­лерий Петрович завести мотор, как в дверцу зако­лотил тяжело дышащий от быстрого бега Павел Потапович. Выглядел почтенный академик весь­ма экзотически. На нем была полосатая пижама, причем брюки он придерживал рукой.

— Какие новости? — быстро осведомился у ребят Павел Потапович.

— Никаких, — вполне честно отозвались те.

— Тогда я побежав обгатно, — сказал акаде­мик. — Женечка меня запегва в комнате. И одеж­ду всю спгятава. Так что я уж в чем быв, — ука­зал он на собственную пижаму. — Пгыгнув в окно, и вот пегед вами.

С этими словами действительный и почетный член множества академий отвесил присутствую­щим театральный поклон и, продолжая придер­живать спадающие пижамные штаны, понесся домой.

— Ну и старик! — развеселился Валерий Пет­рович. — Он и в моем детстве так бегал. Только у него тогда времени было меньше. Потому что в те времена он заведовал одним физико-стратегичес­ким институтом и постоянно что-нибудь изобре­тал.

— Он и теперь постоянно что-нибудь изобрета­ет, — сказал Петька. — Только в основном не в физике, а в жизни.

— Молчал бы уж, — выруливая из ворот, строго произнес отец. — Надо же до такого дойти, врача укусить.

— Я случайно, — начал оправдываться Петь­ка. — Он просто мне в плечи вцепился.

— Сам виноват, — ответил Валерий Петрович. «И что меня дернуло на эту выставку ехать, — вновь с большим сожалением подумал он. — Торчи теперь целый день в душном городе. Лучше бы я с ними сходил на пруд. А для музея выбрали бы какой-нибудь дождливый денек.

Проехав какое-то время по шоссе, они попали в пробку. Настроение у Валерия Петровича упало еще на градус. И, чтобы хоть как-нибудь разря­диться, он снова начал читать ребятам мораль.

— Вот мы в вашем возрасте ходили в театры и на концерты...

— Здесь, в Красных Горах, ходили? — пере­спросил Петька.

— Ну, конечно, не здесь, — несколько смутил­ся отец. — Но вообще ходили. И книги читали.

— Мы, между прочим, тоже читаем, — оби­делся Димка.

— Мало читаете, — покачал головой Валерий Петрович.

Димка хотел возразить, что он лично читает достаточно, но Маша вовремя ткнула его в бок.

— Во всяком случае, мы не ввязывались во всякие сомнительные истории, — тщетно пыта­ясь объехать чадящий выхлопом грузовик, про­должал нудным голосом Петькин отец. А про себя подумал: «Нет, я, по-моему, сошел с ума. Такое пекло! Не продохнешь! А я потащил ребят в город. Лучше бы в лес пошли. Шашлыков бы на­жарили. Я бы пивка холодного выпил...»

Тут соседняя машина, подрезав «Форд» Вале­рия Петровича, лишь каким-то чудом не разбила ему габаритный фонарь.

— И старшим от нас не было никаких беспо­койств, — начал было Валерий Петрович, но вдруг осекся.

— Не было, папа? — уставился на него Петька.

— Не отвлекай меня, пожалуйста. — Отец сде­лал вид, будто бы целиком и полностью сосредо­точен на дороге.

Дело в том, что, когда Валерий Петрович был в возрасте сына, Степаныч почти каждую неделю наносил визиты его ныне покойным родителям. Причем являлся на дачу Мироновых совсем не для того, чтобы сообщить, какой чудный мальчик их сын. А в особенности сильный скандал вспых­нул в Красных Горах, когда юный Валерий Пет­рович и не менее юный отец близнецов Александр Дмитриевич чуть не взорвали с помощью одного хитроумного самодельного устройства сторожку доблестного сторожа Красных Гор. Естественно, Валерий Петрович не собирался делиться подоб­ными воспоминаниями с Петькой и его друзьями. Однако и продолжать нравоучения у него язык не поворачивался.

Путники еще какое-то время помаялись в за­торе. Затем пробка неожиданно рассосалась, и Валерий Петрович, подумав, что жизнь не так уж плоха, а выставка и впрямь может оказаться инте­ресной, понесся по направлению к городу.

Когда, добравшись до места, Валерий Петро­вич склонился к окошку кассы, билетерша не смогла скрыть радости: «Вот молодцы, что при­шли!»

В Музее частных коллекций Валерий Петро­вич и члены Тайного братства оказались единст­венными посетителями. «Остальные умные люди уехали за город от такой-то жары», — тут же от­метил про себя отец Командора.

— Давайте экскурсовода возьмем, — предло­жил Димка.

— Где ты его возьмешь? — не понял Валерий Петрович.

— Над кассой висело объявление, — пояснил Терминатор. — Музей частных коллекций -за от­дельную плату предоставляет желающим экскур­совода.

— Мы предоставляем! — немедленно откликну­лась смотрительница одного из залов. — Очень ин­тересная лекция, — заученно продолжала она. — Особенно полезно молодым, — выразительно по­смотрела она на ребят.

— Может, мы лучше сами? Так сказать, сти­хийно? — не хотелось связывать себя маршрута­ми экскурсовода Валерию Петровичу.

— Я бы предпочел экскурсовода, — словно заело Димку.

— А сколько он стоит? — обратился к смотри­тельнице Валерий Петрович.

— Совсем недорого, — еще сильней оживилась та и назвала сумму.

— Если тебе охота, иди в кассу и плати, — протянул Димке деньги Валерий Петрович.

- Конечно, охота, — кивнул Терминатор. — Если уж пришли сюда, то надо получить основа­тельное представление об экспонатах.

— Если бы наш Димочка еще так же в школе учился... — фыркнула Маша.

Но Димка уже ушел по направлению к кассе. Чуть погодя Терминатор вернулся с еще одним билетом в руках. Рядом с ним, тяжело отдуваясь и обмахиваясь огромным веером, вышагивала очень толстая женщина в длинном платье из чер­ного бархата.

— Итак, начнем нашу экскурсию! — бодро проговорила она. — Сперва несколько слов о музее. Наш музей основан в 1985 году. Начало ему положило собрание знаменитого коллекционе­ра и исследователя русской и западной живописи шестнадцатого-девятнадцатого веков Аристотеля Панайотовича Константиниди. В ней представлены как работы величайших художников этого перио­да, так и произведения второстепенных мастеров. За последние годы наши фонды пополнились еще несколькими замечательными коллекциями, бла­годаря которым вы теперь можете наслаждаться произведениями французских импрессионистов, а также русским авангардом первой четверти на­шего столетия.

Далее последовало скрупулезное перечисление коллекционеров, пожертвовавших музею свои со­брания. Затем женщина-экскурсовод, поднимая настоящие вихри своим огромным веером, поведала об уникальной конструкции здания, в кото­ром расположен музей. А также, многозначитель­но поглядывая на Валерия Петровича, сообщила, что многие современные бизнесмены жертвуют му­зею солидные суммы, благодаря которым и удает­ся выжить в это непростое время.

Валерий Петрович пропустил заявление экс­курсовода мимо ушей. Во-первых, его доходы еще не доросли до того, чтобы способствовать выжи­ванию целого музея. А во-вторых, сейчас единст­венной мечтой Петькиного отца было выпить хоть глоток воды. И он напряженно размышлял, в какой стороне музея находится буфет. И есть ли он тут вообще.

Найдя в себе силы дослушать вступительную часть лекции, которая длилась добрые четверть часа, Валерий Петрович шепнул сыну:

— Мне надо на пять минут отлучиться. Не бес­покойтесь, я догоню!

Петька кивнул. Экскурсовод как раз повела ребят в другой зал. Командор последовал за осталь­ными. Залы и имена коллекционеров сменяли друг друга. Экскурсовод говорила, не умолкая. Веер ее работал, словно заправский вентилятор.

— И как у нее только рука не устанет, — заво­роженно смотрела Маша на равномерно двигаю­щийся веер.

— У нее масса большая, вот и не устает, — с умным видом объяснил Димка. — И вообще, — добавил он, — не зря заплатили. Она нам хорошо вентиляцию обеспечивает.

Все четверо уже порядком устали как от обилия картин, так и от многословных объяснений экс­курсовода. Валерий Петрович пока так и не появился. Объяснялось это довольно просто. Войдя в буфет, он добрых десять минут прождал продав­щицу. Наконец та вернулась, но с ходу объявила, что вся вода теплая, ибо холодильник испорчен. Валерий Петрович был согласен даже на теплую воду. Кое-как утолив жажду, он решил немного отдохнуть. И только после этого пустился не­спешной походкой по залам музея. Валерий Пет­рович слышал, как откуда-то издали раздается голос экскурсовода, однако присоединяться к орга­низованному осмотру не спешил. Ему куда больше нравилось наслаждаться шедеврами живописи в одиночестве.

Тем временем экскурсовод привела членов Тай­ного братства в очередной зал, где были выставле­ны последние поступления. Ребята уже ничего не воспринимали. Им было жарко. Ужасно хотелось пить или, по крайней мере, мороженого. А ноги у всех четверых гудели, как это происходит всегда, если задержишься слишком долго в музее или на выставке.

— Среди новых поступлений нам открывается еще несколько впечатляющих шедевров русской живописи второй половины девятнадцатого ве­ка, — рассказывала экскурсовод.

— Не могу я больше про шедевры, — ныл в унисон ей Димка. — У меня все внутри пересохло. И дышать тут совершенно нечем. Тоже мне, Музей частных коллекций.

— Заткнись, — прошептала Маша. — Потре­бовал экскурсовода, теперь терпи.

— В особенности ценным для нас в этом зале является аллегорический портрет «Плачущая ру­салка» работы художника Трофимова.

— И тут русалки, — проворчал Димка. Петька скользнул усталым взглядом по карти­не и едва не вскрикнул.

— Ребята, — повернулся он к остальным. — Поглядите. Лицо-то прямо как у нашей русалки.

— Ты уверен? — спросил Димка, которому не слишком хорошо помнилось лицо коварной ру­салки.

— Ну да, — кивнул Командор. — Только на той, нашей картине, она улыбается, а тут плачет.

— И место похожее, — пригляделась Маша. — Пруд. Камень на берегу.

— Но пастушка нет, — отметил Димка.

— Наверное, не поддался чарам и сбежал, — усмехнулась Маша. — Вот русалка и плачет.

— Мне кажется, картина из библиотеки была меньше, — внесла еще одно уточнение Настя.

— Рама тут тоже другая, — отметил Димка.

— А самое главное, подпись художника есть, — и Петька указал в правый угол картины, где красовался черный росчерк: «Н.Трофимов».

— К сожалению, почти все работы Трофимова ныне утрачены, — продолжала тем временем женщина-экскурсовод. — А то, что сохранилось, находится в частных коллекциях на Западе. Поэ­тому мы особенно гордимся, что эта работа доста­лась нашему музею.

— А вы не знаете, — не выдержал Димка, - этот Трофимов только одну русалку нарисовал?

— Во-первых, не нарисовал, а написал, — с важным видом поправила его женщина. — А во-вторых, вопрос интересный. Я просто удивлена, что явно не искушенный в живописи мальчик коснулся столь узкоспециальной проблемы. Как свидетельствуют исследователи творчества Тро­фимова, им был создан триптих...

— А что это такое? — спросил Димка.

— Цикл из трех картин, объединенных одной идеей, — ответила экскурсовод. — В данном слу­чае триптих объединял образ русалки.

— А как назывались другие картины? — уже не сводила глаз с экскурсовода Настя.

— «Коварная русалка», «Плачущая русалка» и «Мертвая русалка», — ответила женщина.

— Коварная? — хором выдохнули ребята. Такое внимание очень польстило экскурсо­воду.

— Именно коварная, — подтвердила она. — Увы, две другие части триптиха на сегодняшний день считаются утраченными. Правда, «Плачу­щая русалка» тоже много десятилетий считалась пропавшей. Однако совсем недавно выяснилось, что все эти годы она находилась в коллекции Ин­нокентия Иннокентиевича Крякшина. И мы уз­нали, что она существует, только после того, когда он незадолго до смерти пожертвовал свою коллек­цию нашему музею. Кстати, Иннокентий Иннокентиевич чуть ли не половину жизни посвятил поискам остальных частей триптиха. Однако все его усилия пропали даром.

— Вот это да-а, — протяжно изрек Петька.

— Ах, с живописью бывают и не такие исто­рии! — еще больше оживилась толстая женщи­на. — Вот если мы с вами вернемся в предыдущий зал, я вам расскажу, как нашлась одна картина Гольбейна. Это целый детектив!

Однако ребятам в соседний зал возвращаться не хотелось. Они как раз напряженно изобретали отговорку, когда появился Валерий Петрович. Он уже некоторое время с изумлением наблюдал, сколь серьезно сын и его друзья внимают лекции и даже задают вопросы. Эта трогательная карти­на преисполнила Валерия Петровича родитель­ской гордости. И он даже подумал, что не зря се­годня мучился, тащась по такому пеклу в музей. «Я от лекции сбежал, а они слушают, — испытал внутреннее смущение Петькин отец. — Вот что значит другое время и другое поколение. Пусти нас сюда с Сашкой Серебряковым, когда нам было по тринадцать, мы бы уже весь этот музей поста­вили на уши».

— Ну? — подошел к ребятам Валерий Петро­вич.

— Очень интересно! — воскликнула Маша.

— У вас замечательные дети, — тут же вме­шалась экскурсовод. — Слушают, не шумят и за­дают очень интересные вопросы.

— Вот, значит, как, — зарделся от гордости Миронов-старший.

Тут Петька, боясь, как бы отец не заметил «Плачущую русалку» или экскурсовод что-нибудь про нее не ляпнула в присутствии Валерия Петро­вича, быстро проговорил:

— Ой, расскажите, пожалуйста, нам про Гольбейна!

«Вот уж не знал, что мой Петька интересуется художниками Возрождения», — пронеслось в го­лове у Валерия Петровича.

Изнемогая от духоты и жажды, все были вынуждены вернуться в предыдущий зал, где толс­тая женщина, продолжая работать веером, очень эмоционально изложила длинную и запутанную историю одного из гольбейновских портретов. Впрочем, слушал ее один лишь Валерий Петро­вич. Мысли ребят были целиком и полностью по­глощены русалками. Теперь все четверо поняли: настоящее сокровище находилось совсем не в тай­нике, а преспокойно себе висело несколько деся­тилетий на виду у всего поселка Красные Горы. По иронии судьбы никому из просвещенных дач­ников не пришло в голову поинтересоваться, что это за картина.

Оставалось загадкой, почему «Коварная ру­салка» оказалась без подписи автора и каким об­разом Геннадий узнал цену картине? Тут четве­рым друзьям пока оставалось теряться в догадках и самых немыслимых предположениях.

Наконец, поблагодарив за внимание, экскур­совод начала прощаться. Ребята в сопровождении Валерия Петровича вышли на улицу.

— Я хочу пить и есть, — решительно заявил Петька.

— И не ты единственный, — подхватили дру­зья.

— Тогда в «Макдоналдс», — принял решение Миронов-старший. — Перекусим, отдохнем, а пос­ле... — он задумался.

О поездке назад по такой жаре Валерию Пет­ровичу было страшно даже подумать. Ему хоте­лось дождаться вечера. Поэтому он сказал:

— Пообедаем в «Макдоналдсе», а потом еще куда-нибудь дунем.

— Опять в музей? — с ужасом посмотрели на него ребята.

— Нет, этого на сегодня достаточно, — к боль­шому их облегчению, заявил Валерий Петрович. — Предлагаю сперва покататься на речном трамвай­чике, а потом отправимся на аттракционы в парк Горького.

После «Макдоналдса» ребята ощутили себя от­дохнувшими. На речном трамвайчике им стало совсем хорошо. Валерий Петрович встретил там какого-то знакомого. Пока они болтали и курили, членам Тайного братства удалось обменяться кое-какими впечатлениями.

— Вот тебе и тайник с драгоценностями, — об­ратился Димка к Петьке.

— Откуда же я мог знать, — только и пожи­мал плечами тот. — И вообще, сейчас самое глав­ное отыскать картину.

— Отыщется она теперь на каком-нибудь меж­дународном аукционе, — покачал головой Терми­натор. — Если вообще отыщется.

— Неужели Геннадий узнал ей цену? — удив­ленно спросила Настя.

— Или узнал, — откликнулся Петька, — или ему заказали ее украсть.

— Значит, кто-то другой узнал, — откликну­лась Маша. — Но кто?

— Это нам и предстоит выяснить, — сказал Петька.

— И как ты собираешься выяснять? — повер­нулся к нему Димка.

— Пока не знаю, — угрюмо изрек Командор. — Но как-то надо.

— Наверное, нам без Шмелькова не обой­тись, — вмешалась Настя.

— Теперь мы просто обязаны поставить его в курс дела, — был с ней согласен Петька. — Речь-то идет чуть ли не о национальном достоянии.

— Вот так всегда, — с философским видом от­метил Димка. — Висит себе что-нибудь, пылится, а как украдут, сразу начинаются крики о нацио­нальном достоянии.

— Или я, Димочка, не замечала, или не помню, чтобы ты прежде слишком восхищался «Коварной русалкой», — сказала Маша.

— По-моему, даже наоборот, — уточнила Настя. — Ты же ведь, Димка, нам доказывал, что картина из библиотеки гроша ломаного не стоит.

— А вы бы сами проверили, раз такие ум­ные, — разобиделся Терминатор. — Вот один мой хороший знакомый, например, искал тайник с драгоценностями.

— Естественно, я тоже хорош, — не собирался оправдываться Петька.

— Даже если бы мы сразу знали, что картина ценная, на ход расследования это бы не повлия­ло, — убежденно произнесла Настя.

— Пришел бы в себя наш дорогой «утоплен­ник», — вздохнул Петька. — Я все-таки завтра еще раз попробую показать ему фотографию Ген­надия.

— Вот завтра этим и займемся, — ответила Маша. — А сегодня до конца дня предлагаю как следует развлечься.

Так ребята и поступили.

Прибыв в парк Горького, Валерий Петрович расщедрился, и друзья покатались на всех аттракционах. Затем Петькин папа накормил их шашлыком. После этого они вернулись в Красные Горы.

Когда близнецы возвратились к себе на дачу, за столом пила чай большая компания. Их соб­ственные родители, Анна Константиновна, Какумирала и, наконец, Наталья Владимировна Коврова-Водкина со своим соседом Евгением Казимировичем. Как раз когда близнецы вошли, Коврова-Водкина величественно излагала новую концепцию своих еще не написанных мемуаров. Вот почему остальные присутствующие встрети­ли Диму и Машу очень радостно. На них тут же посыпался град вопросов.

Рассказав в подробностях о Музее частных коллекций и, естественно, умолчав об всем, что касалось «Русалки», близнецы перешли было к аттракционам в парке Горького, когда за окном послышался шум машины.

— Кто это еще к нам? — удивилась Анна Кон­стантиновна.

Долго, однако, никому ждать не пришлось. В столовую стремительно вбежал Павел Потапович. Позади академика, поигрывая ключами от «Мерседеса», вальяжно вышагивал Тяпа Верещинский.

— Дгузья мои! — остановившись посреди сто­ловой, воскликнул почтенный академик. — Такие события! Во-пегвых, «утопвенник» пгишев в себя. А во-втогых, мы с Тяпочкой обнагуживи на пгуду вот это!

И он гордо продемонстрировал присутствую­щим обломок позолоченной рамы.

Дата добавления: 2015-08-05