Описание монастыря.

В монастырь можно пройти только через низкий и узкий вход, сделанный в стене таким образом, чтобы во время осады затруднить проникновение неприятеля. Пройдя калитку, мы сразу попадаем в монастырский дворик, на который выходят кельи монахов, комнаты для гостей, магазин сувениров и много других помещений. В коне первого дворика калитка ведет в еще один дворик, оттуда уже попадаем в церковь, после осмотра которой рекомендуется подняться на второй этаж и осмотреть старинную хлебопекарню, кухню и трапезную.

Но наибольший интерес, безусловно, представляет главная церковь, построенная в XII веке. В своем плане она является базиликой, типичной для православных церквей, – так называемая крестово-купольная архитектура. Здесь нет ни современных картин, ни росписи, это церковь-музей, хранящая уникальные шедевры древнего церковно-православного искусства, наибольшую ценность из которых представляют уцелевшие фрески. Эти фрески – не только вид изобразительного искусства, все вместе они представляют собой как бы древний манускрипт, содержащий в своих символах-буквах богословский трактат.

Каждый православный храм обычно имеет свою собственную систему росписи, которая, несмотря на общие для всех каноны, обусловлена своей особой богословской программой и выражает собой определенную богословскую идею. Главная тематика наших фресок – монашество, и в этом отношении наша церковь являет собой определенную оригинальность. Здесь почти отсутствуют традиционные иконографические циклы, такие, как: сцены из жизни Христа, Двудесятые праздники, Страсти и чудеса, зато довольно много святых-монахов. Все это свидетельствует о монашеском характере церкви. Отовсюду на нас глядят святые, угодники, подвижники, прославившиеся в своей аскетической жизни, и среди них мы встречаем много представителей и Палестинского монашества, уже знакомых нам по памятникам Святой Земли. По стилю и идее росписи чувствуется Афонская школа иконописи. Афанасий Афонский был (см. ниже), вне сомнения, наставником св. Прохоре – реставратора монастыря.

Говоря о православном храме в наш век всеобщего нигилизма, нельзя не сказать несколько слов об иконопочитании, понятии довольно извращенном, особенно, в среде большинства “просвещенных” израильтян. По-моему, несмотря на то, что шедевры средневековой храмовой живописи православных церквей наконец повсеместно обретают признание, и находят отклик и понимание как у верующих самых различных конфессий, так и у атеистов, но, вместе с тем, ничто, пожалуй, из творений рук человеческих не породило на свете столько суеверий, как иконы.

Первое суеверие, много раз осуждаемое Церковью, связано с ожиданием от икон определенных магических действий. Порой дело доходило до того, что некоторые священники соскабливали краску с икон и смешивали ее с причастием. Там, где есть это суеверие, там нет подлинного проникновения Слова Господня, запечатленного на иконе в сердце верующего. Чтобы ощутить на себе Его воздействие, нужно перестать смотреть на икону потребительскими глазами, а постараться понять ее душу, тогда, может быть, и она “увидит” вас и станет чудотворной.

Второе суеверие связано с обратной реакцией на суеверие первое. Это отношение к самому иконопочитанию как к идолопоклонству. Многие евреи, например, вообще убеждены, что все христиане – идолопоклонники, так как они-де молятся на иконы. Они даже не верят, что есть христиане, которые на иконы не молятся, пуритане или баптисты, например. А кого же еще из “христиан” мог знать средний европейский местечковый еврей, как не полуграмотное русское или украинское отребье, пьяную чернь, которая держа в руках иконы отправлялась на погромы и грабеж? Для большинства евреев христианство есть суеверное мировоззрение “вожака пивной стойки”, погромщика и антисемита, это реакционная идеология государства и Церкви, которая действительно на протяжении ближайших двух тысячелетий являлась тяжелой помехой умственному развитию, и прежде всего самой христианской идее. Но посмотрите на эти древние иконы, и вы увидите на них добрые, часто типично еврейские лица, одухотворенные, исполненные интеллектом, среди них вы не найдете ни одного лика с треугольными, исполненными ненависти глазами фанатика. Прочитайте эти лица, поверьте им и не верьте черни. А что касается почитания икон, то, прежде чем его осуждать, не мешало бы подумать, отличается ли оно чем-нибудь от почитания верующими евреями книг с текстами Торы и других священных предметов? Да, там, правда, нет изображения, скажете вы. А что значит изображение? Разве это не тот же текст, который своими средствами проповедует Слово Господне? Роспись храма является той же книгой, из которой человек узнает важные вещи: факты священной истории, основы христианской философии, получает пищу для ума и для сердца. Отец Церкви Иоанн Дамаскин назвал икону “школой для неграмотных”, но следует добавить, что этим далеко не ограничивается ее роль в духовной культуре. Если на Западе в проповедовании Слова Господня приоритет имели книжные знания, то на Востоке, и, в особенности, на Руси, народ научила вере икона.

Леонтий Иерапольский в VIII веке писал: “Как мы чтим Библию не поклоняясь естеству кож и чернил, но Слову Божьему, заключенному в ней, так мы почитаем в иконе не краски и доски, а Того, чей образ написан этими красками на этой доске”. Эту доктрину Православия утвердил 7-й Вселенский собор, который состоялся в 787 году в Никее и постановил, что, чествование и поклонение иконам в Православии относится не к их веществу, не к дереву и краскам, а к Тому, Кто изображен на иконе. Такое почитание, конечно, ничего общего с идолопоклонством не имеет. Но здесь опять-таки могут возразить, что на иконах не всегда изображается образ Всевышнего. Да, мы даже скажем, что на иконах никог

Дата добавления: 2015-08-05