Всегда ли стоит беречь их психику?

Трагедия смерти. Оберегать ли ребенка от прямого столкнове­ния с ней, щадя его еще не окрепшую психику, или, напротив, ничего не утаивая, уже в раннем возрасте обнажить перед ним финал человеческого существования? Разумеется, общих ре­цептов здесь нет. Все зависит от того, что это за ребенок, каковы особенности его психики и душевной организации. И все-таки от поставленного вопроса не уйти, прежде всего потому, что жизнь порой не оставляет времени на раздумья, а жестко ставит перед обозначенной дилеммой.

В воскресенье погиб второклассник. Мальчик перебегал ши­рокий проспект и попал под колеса проходящей машины. Несчастные родители обратились ко мне с просьбой разрешить подвести гроб к школе, для того чтобы его друзья-одноклассни­ки могли попрощаться с товарищем. В таких просьбах не отка­зывают. Но я слишком хорошо понимал, какой неоднозначный резонанс это решение вызовет среди родителей второклассни­ков. И не ошибся. Посыпались звонки. Часть родителей вырази­ла возмущение необдуманными действиями директора, кото­рые могут привести к психологической травме их детей. Другие папы и мамы, напротив, считали это решение единственно пра­вильным, ибо дети имеют право и обязаны достойно проводить своего товарища в последний путь. Кое-кто не погнушался, обойдя директора, обратиться прямо ввышестоящие инстан­ции с жалобой на самоуправство администрации школы, нару­шающей плавное течение образовательного процесса. Словом, ситуация выплеснулась за пределы школы и была поставлена под контроль. К чести родителей, большинство из них было на моей стороне. Но такие вопросы не решаются голосованием. Суть принятого решения была такова. Прощание произойдет в назначенный день и час. Но те родители, которые считают про­цедуру прощания травмирующей для своих детей, могут в этот день не пускать ребенка в школу. О чем по телефону их накану­не предупредил классный руководитель. На церемонию проща­ния не пришло всего пятеро детей.

Позже мысленно я нераз возвращался к этой истории. Ничуть не осуждаю тех родителей, которые заняли по отношению к сво­им детям охранительную позицию. Бог им судья. У меня просто другой личный опыт. Я рано, в шесть лет, потерял отца и благода­рен маме за то, что она взяла меня на его похороны. Высококва­лифицированного рабочего, слесаря-лекальщика восьмого раз­ряда, хоронил весь завод. На траурном митинге присутствовали сотни людей. Будучи шестилетним ребенком, я, разумеется, был не в состоянии уяснить себе смысл произносимых тогда речей. Но чувство уважения к отцу, к его рабочим заслугам, о которых гово­рили и директор завода, и инженеры (мама-учительница даже в такой ситуации объяснила ребенку, кто они такие), возникло и в том нежном возрасте и сохранилось на всю жизнь.

Но если по отношению к маленьким детям вопрос о том, бе­речь до поры их психику или открывать все, как есть, все-таки остается открытым, то в подростковом и юношеском возрасте ответ однозначен. Никаких поблажек. Растущий человек дол­жен готовиться к мужественному принятию жизни во всех, даже самых трагических, ее проявлениях.

В подростковом возрасте впервые пронзает мысль о конеч­ности человеческого существования. Переживается она остро и болезненно, но вне осознания неотвратимости конца невоз­можна постановка вопроса о смысле человеческой жизни. Культ наслаждения, повсеместно навязываемый сегодня юношеству, сформулированный в рекламе «Возьми от жизни все», обезору­живает человека даже перед лицом мелких неприятностей, не говоря уже о подлинных трагедиях.

Часто, слишком часто в последние десятилетия мне прихо­дилось хоронить своих выпускников. Первый золотой медалист школы Игорь Адамов погиб в Афганистане в 1985 году. Блестя­щий знаток восточных языков, он студентом четвертого курса МГУ был послан переводчиком при советском военном совет­нике. В школьном музее установлен его бюст. С тех пор многое изменилось, и мы живем уже в другой стране. За эти годы кар­динально поменялись оценки той войны: от выполнения интер­национального долга до международной авантюры. Но чем ви­новат молодой человек мирной профессии, до конца выпол­нивший свой долг? Даже в условиях перегрузки школы и катастрофической нехватки учебных помещений мы не демон­тировали музей, хотя был период, когда мода на них прошла.

После гибели юноши его родители уехали на родину в Бело­руссию, где и похоронили сына. Будучи уже немолодой женщи­ной, его мама нашла в себе силы родить второго ребенка. А два года назад раздался звонок из Минска: «Евгений Александро­вич, я хочу привезти к вам Илюшу, показать ему место, где по­мнят его старшего брата, которого он никогда не видел. Илюше уже восемнадцать лет».

Дата добавления: 2015-08-03