Глава третья: Черное и белое 2 страница

– Забаву?..

– Вы ведь жаждете защитить честь капитана МакАллена или что-то там еще? Мне это наскучило. Следуйте за мной.

Бросив на стойку стодолларовую купюру, лейтенант резко повернулся и зашагал к выходу.

– Куда мы…

– В ангар бронероботов. Вы ведь тренировались, чтобы пилотировать такую штуку, верно, сержант?

Этот человек удивительно умело спровоцировал меня, мрачно думал Соске. Он сидел в кокпите своего бронеробота – ARX-7 «Арбалет», который поднимался на грузовом лифте из подземного ангара базы острова Мерида на уровень земли. По экранам ползли тускло освещенные грубо обработанные скальные стенки шахты и ржавые металлические фермы громадного подъемника.

Большая часть сооружений базы была надежно углублена в скальный грунт острова. Ангары для авиационной техники, бронероботов, громадный док для обслуживания и ремонта «Туатха де Данаан», жилые и складские помещения, арсеналы и мастерские, посты связи и наблюдения и управления. На поверхности, среди буйных джунглей и базальтовых скал-останцов находилась лишь взлетно-посадочная полоса и антенны радиолокаторов и приемо-передатчиков космических систем связи, тоже должным образом замаскированные. По размеру остров был сравним с токийским районом Ямате, и места для тренировок здесь было предостаточно.

«Арбалет» был снова окрашен в девственно-белый цвет. Темно-серая камуфляжная краска оказалась полностью ободрана во время сражения на танкере и побережье в Ариаке в конце августа. Техник-офицер, рассматривая голый металл и пластик после боя, покачал головой и сказал, что это доказательство того, что лямбда-драйвер запускался и функционировал. Белая же специальная краска, которая теперь покрывала бронированные члены и корпус бронеробота, имела какие-то малопонятные особенности, которые позволяли ей выдерживать таинственное воздействие силовых полей.

Соске провел тестирование машины, используя стандартные процедуры.

Реактор – норма.

Генератор – норма.

Система управления – норма.

Ветроника[38] – функционирует нормально.

Датчики и телекамеры, двигательная система, амортизаторы, система охлаждения, ECS, система предупреждения об облучении активными поисковыми средствами – полный порядок.

Бронеробот сейчас был вооружен тренировочным мономолекулярным резаком, расположенным в лючке на бедренной части левого ступохода.

Подъемник достиг уровня земли и с грохотом остановился.

Стальная клетка двенадцатиметровой высоты была замаскирована среди тропических зарослей. Соске двинул контроллеры управления и бронеробот шагнул на влажную землю. Сочное чавканье тяжелых шагов восьмиметрового стального гиганта спугнуло пестрых попугаев из густых сплетений лиан.

Небо было тревожного темно-красного цвета, опускались стремительные субтропические сумерки.

Активизировав голосовую систему управления, Соске проговорил:

– Ал.

– Слушаю вас, сержант, – немедленно ответил искусственный интеллект машины.

– Я хочу знать температуру и уровень влажности окружающей среды.

– Температура 26 градусов по Цельсию. Уровень влажности 83 процента.

– Оптимальный уровень установки реакции мускульных пакетов?

– Проверяю. Девяносто девять процентов. Максимальный уровень.

Это был безэмоциональный и монотонный глубокий мужской голос. Соске мог легко изменить голос автоматического речевого информатора на любой иной, но безразлично относился к таким вещам и просто оставил тот тембр и тон, который был заложен в машину с момента первого запуска. Так поступали не все пилоты – искусственный интеллект машины Курца говорил голосами его любимых японских певцов и рок-музыкантов.

Курц…

Соске оставил товарища на попечении бармена и отправился следом за лейтенантом. Все ли с ним в порядке теперь? Что это был за удар, которым лейтенант отправил его в нокаут? Довольно странно, что столь быстрый и неэффектный с виду хук так легко и надолго выключил бывалого вояку Курца. Видимо, это был не обычный кабацкий мордобой, а что-то из специальных разделов рукопашных боевых искусств.

Площадка подъемника плавно опустилась обратно в недра земли.

Соске не видел бронеробота незнакомого лейтенанта в своем ангаре, видимо, он располагался во втором зале. Но, конечно, темнокожий лейтенант был именно пилотом БР. И он вызвал его на дуэль на бронероботах. Сражение тренировочным оружием на боевых машинах. Из-за оскорбительных слов, которые незнакомец бросил в адрес мертвого капитана МакАллена в баре. Все это выглядело довольно странно.

«Если вы боитесь вывести машину из ангара без разрешения, я могу оформить это в виде приказа, годится?»

После этих слов Соске больше не колебался.

«Не знаю, кто ты такой, и чего добиваешься, но тебя ждет сюрприз. Если ты думаешь, что перед тобой новичок-новобранец, или обычный среднеподготовленный пилот, то ты глубоко ошибаешься. Я пилотирую БР с тех пор, когда мне было десять лет от роду. Когда я жил среди афганских моджахедов, мы угнали советский Рк-89. Вместе с Хамидаллой, мы переделали его, удлинили контроллеры управления, чтобы доставать до них детскими руками. В тех тяжелых боях мы сумели уничтожить на нем несколько новейших по тем временам бронероботов типа Рк-92».

С тех пор прошло семь лет, и Соске участвовал в бесчисленных сражениях и научился пилотировать все, что имеет колеса, гусеницы или ступоходы. Бронеробот стал для него вторым телом, послушно и естественно отзывался на его движения.

«Я заставлю тебя пожалеть о своих словах»…

Глубоко внутри него медленно закипали злость и раздражение, накопившиеся за последние тяжелые дни, и он был в глубине души рад возможности выплеснуть гнев наружу.

Ему не пришлось дожидаться слишком долго. Подъемник скоро поднялся на поверхность.

– Прошу прощения за ожидание, – раздался голос пилота через внешний спикер.

Бронеробот противника шагнул наружу из тесной клетки. Когда его фигура проступила из сумеречного полумрака, глаза Соске расширились.

Это был угольно-черный M9.

По сравнению с привычными «Гернсбеками», он нес несколько больше брони на манипуляторах и бедренной части ступоходов. На лицевой маске светились пронизывающим оранжевым светом два сенсора, напоминающие глаза. За исключением оформления нижней части лицевой маски и пары дополнительных антенн в форме лезвий на затылке, бронеробот практически полностью повторял «Арбалет».

Черный M9.

Ошибки быть не могло. Это был тот самый БР, который прикрыл их отступление во время недавней операции на Сицилии.

– Я не успел представиться, да? Лейтенант Белфанган Крузо, только что переведен сюда из подразделения «Палхорон» Средиземноморской эскадры. Назначен в подразделение SRT оперативной группы «Туатха де Данаан». Позывной – Урц-1.

Урц-1? Это значило, что лейтенант станет командиром отряда, заняв должность капитана МакАллена, вакантную после инцидента у островов Перио.

– Сержант Соске Сагара. Майор Калинин, рассказывал мне о вас, но с первого взгляда вы не выглядите, как человек, который, по его словам, превосходит в искусстве пилотирования БР его самого. Пришло время продемонстрировать ваши умения.

На бедре черного M9 раскрылся оружейный люк, и в его манипуляторе появился тренировочный мономолекулярный резак.

20-е октября, 18:43 стандартного времени Японии

Тефу-си, Токио

торговый центр в районе Сенгава

Соске так и не появился в школе.

Во время его последнего продолжительного отсутствия, в период прошедших экзаменов, в школе было очень тихо и спокойно. Теперь повторялось то же самое. Нет, не то, чтобы Соске двадцать четыре часа в сутки бряцал оружием, приводил в действие подрывные заряды и наводил ужас на окружающих. Но раз или два в день он обязательно ухитрялся оказаться виновным в неадекватном поведении, которое вызывало беспорядок и приводило в смятение всех свидетелей. Канаме немедленно усмиряла его, но все же чувствовала некоторую вину перед обществом за своего ненормального подопечного.

Как бы то ни было, теперь, без него, в школе было тихо.

Так показалось Канаме, хотя, возможно, все остальные школьники так не считали. Но для нее среди обычной беспечной болтовни и взрывов смеха в школьных коридорах теперь как будто чего-то не хватало.

– Какой ужас. Похоже, я от него заразилась… – пробормотала задумчиво она, когда вместе с Киоко они брели домой по улице, подсвеченной закатными лучами солнца. Киоко только хмыкнула и рассмеялась.

– Чего же тут смешного?

– Ты говоришь так, как будто Сагара – какой-то жуткий агрессивный вирус. Но это ведь не так.

– А?

Канаме не совсем поняла, о чем говорит Киоко, и взглянула на нее с удивлением.

– Ты не понимаешь? Ну, как бы это получше сказать… – Киоко задумчиво подняла взгляд. – Знаешь, ты ведь и сама не совсем обычная, Кана-чан.

– Вот как? Ты так думаешь?

– Да. На первый взгляд и не скажешь, чего в тебе больше – от взрослого человека или от ребенка. Иногда ты ведешь себя как взрослая студентка колледжа, а иногда – как первоклассница.

– Хм…

Канаме задумалась над словами своей лучшей подруги. Теперь, когда Киоко вдруг упомянула об этом, она осознала, что та, по сути, была ее полной противоположностью. Несмотря на свой невинный детский вид и кокетливые косички, она иногда просто поражала Канаме, говоря вот такие, взрослые, серьезные и разумные вещи.

Но именно поэтому Канаме так любила Киоко.

Токива Киоко. Они стали подругами далеко не сразу после того, как Канаме перевелась в школу Дзиндай, но с тех пор были неразлучны. Многие удивлялись, ведь по сравнению с подругой, Киоко выглядела совсем ребенком. Хотя многие их вкусы и склонности совпадали, непринужденная, всегда открытая и веселая Киоко ничуть не походила на решительную и умную, но часто отстраненно замкнутую и не допускавшую в свой внутренний мир посторонних, Канаме. Да и физически Киоко было не угнаться за яркой, красивой и спортивной одноклассницей.

Когда они шли вот так, рядом, можно было лишь сказать, что, в самом деле, полярные противоположности притягиваются друг к другу некоей таинственной силой.

Сама же Канаме лишь радовалась, глядя на Киоко, хотя и думала частенько: «Она настолько лучше меня. Почему Киоко всегда улыбается мне, даже когда я веду себя, словно полная дурочка? Почему она всегда остается со мной, даже когда я в плохом настроении и злая как оса»? Она много раз думала так и раньше, но, с тех недавних пор, как Канаме услышала подозрительно отличающиеся истории об охраннике из Разведывательного бюро сначала от Тессы, а потом и от Соске, эти мысли невольно приобрели более зловещую окраску.

Канаме помотала головой, сердясь на себя. Нет, это не может быть Киоко. Ведь она много раз была в гостях у подруги, давно познакомилась с ее родителями и родственниками. Это уже просто паранойя. Так нельзя.

– Канаме?

– М-м?

– Ага, ты снова думаешь о Сагаре?

– …С-с чего ты взяла?! Неужели похоже? – принужденно рассмеявшись, ответила Канаме, и в этот миг ее глаза уколола острая вспышка отраженного света, зеркальный блик.

Что такое?

Они, не спеша, шли через торговый район перед станцией Сенгава, загроможденный киосками, лотками и маленькими магазинчиками. Здесь почти не ездили автомобили, и улица была плотно заполнена пешеходами. Со всех сторон доносились крики продавцов, зазывавших покупателей и торговля шла довольно бойко.

Странная острая вспышка, которая удивила Канаме, мелькнула на крыше двухэтажного торгового павильона слева от них.

Это было… было ли это отражение от линзы?

Солнце уже садилось, и сумеречные тени наползали на крыши домов, скрадывая силуэты. Но острые глаза Канаме различили тень над парапетом крыши. Тень человека. Он мелькнул и стремительно исчез, будто растворился, но на какой-то миг она почувствовала, как встретились их взгляды. Будто на моментальном фотоснимке, на сетчатке ее глаз осталось его лицо. Короткая стрижка и узкие, словно прищуренные глаза, холодные и гипнотически пристальные. Почему-то вдруг на память пришло лицо другого человека – того громилы с ножом на камбузе подводной лодки, в прошлом августе. Ей показалось, что их губы кривились очень похоже – тонкой змеиной усмешкой.

Человек исчез, как и не было.

Канаме резко сбилась с шага и замерла на месте, не отрывая взгляда от крыши. Но больше в муаровых занавесах вечерних теней ничего не было видно. Последние лучи усталого осеннего солнца скользнули по антеннам и пропали. Сразу потемнело.

– Что случилось, Кана-тян?

– Гм?.. А, ничего, – ответила Канаме, с трудом отводя глаза от крыши. – Ничего. Пойдем.

Она зашагала дальше.

Что это было?

Из глубины души вдруг стала подниматься острая тревога, расцветая колючим чертополоховым кустом. Она не могла сказать, отчего и почему, но вдруг почувствовала смятение, чувство бесповоротного и безжалостного поворота судьбы.

Как будто что-то, чего она всегда боялась настолько, что гнала даже малейшую мысль о нем, наконец, настигло ее. Хотя она всегда знала, даже не признаваясь себе самой. В один из дней, оно придет. Придет за мной. И вот – за дверью тяжелые, страшные шаги. Охотник, ужасный жнец, убийца – пришел.

Одна единственная вспышка отраженного света на крыше открыла дверь тайным страхам Канаме. Перед ее глазами встали не выдуманные, а настоящие ужасы.

Ржавое нутро танкера и грязный бетонный пирс душной июньской ночью.

Бесконечные, будто свитые в кошмарную ленту Мебиуса темные переходы и отсеки подводной лодки в конце августа.

То, что она чувствовала тогда, снова наводнило ее душу.

Смятение и страх. Она боялась. Боялась так, что темнело в глазах.

– Канаме?

Забыв о Киоко, Канаме дрожащими руками достала из сумки телефон и вызвала номер, по которому часто звонила последнее время.

«Сагара Соске» – появилось на экранчике.

Эти простенькие зеленые буквы, казалось, немного успокаивали.

Все будет хорошо. Все будет хорошо. Ведь он недалеко, даже по телефону Киоко недавно оказался доступен. Он сейчас ответит. Скажет, как обычно: «Нет проблем».

Соске…

Стоп, так нельзя. Это сумасшествие, паранойя. Почему я так расстроена? Почему я готова кричать, просто потому, что этот проклятый телефон не звонит?!

Соске?!

В динамике телефона щелкнуло, как будто сняли трубку.

– Алло! Соске, ты меня слышишь…

– … К сожалению, номер абонента, который вы набрали, отключен и больше не обслуживается. Пожалуйста, проверьте набранный номер, и попробуйте позвонить еще раз. К сожалению, номер абонента …

Голос телефонного автоответчика почему-то показался холодным, издевательским и жестоким.[39]

20-е октября 19:05 западно-тихоокеанского времени

база острова Мерида

северная часть наземного тренировочного полигона

По излучающим призрачный свет панорамным дисплеям кабины бронеробота стремительно мчались непрерывные потоки информации.

Стремительно обрабатываемые и корректируемые электронным мозгом машины цифровые отображения окружающей местности, захваченные оптическими сенсорами, прыгали по экранам.

Джунгли в густых тенях упавших сумерек начали быстро отдавать тепло, накопленное за день, небо еще полыхало причудливыми темно-красными, кровавыми и фиолетовыми красками умирающего тропического заката. Резкие выхлопы входящей в боевой режим системы охлаждения бронеробота всколыхнули темные заросли, переплетенные лианами.

На экране было несколько шкал и множество информационных табло. Акселерометр, чья стрелка дрожала пока на нуле. Катящаяся то вправо, то влево градусная шкала с отметками сторон света. Жадно пульсирующее, перебирающее тонкими паучьими лапками перекрестье системы поиска и захвата цели. Прицельная шкала и прыгающие индикаторы датчика обнаружения движущихся целей. Сбоку ритмично поднималась и опускалась отметка мощности, выдаваемой уже разогретым и переведенным в боевой режим палладиевым реактором. Вразнобой попискивали, перебивая друг друга, зуммеры, сигнализирующие о нормальной работе других систем бронеробота.

– Фиксирую движение!

Направление – 8 часов[40], сзади справа.

Бронеробот лейтенанта Крузо, М9, приближался к укрытому в густых зарослях «Арбалету».

Черный БР безошибочно определил направление на противника. Апельсиново-оранжевые сенсоры на его лицевой маске полыхали демоническим огнем.

Атака.

Соске резко дернул «Арбалет», едва избежав удара. Клинок тренировочного мономолекулярного резака скользнул по его броне. Металл взвизгнул и брызнули ослепительно яркие искры. Противник нанес следующий удар с дистанции, потом оказался совсем рядом, и словно взорвался вихрем последовательных резких ударов манипуляторами и ступоходами.

Неуклюже отводя удары и уворачиваясь, Соске отступал, захваченный врасплох жестким ритмом атак, непрерывно следующих одна за другой, и словно сливающихся в размеренные фигуры странного танца. Несмотря на энергию и мощь ударов, в них не было лихорадочной спешки, наоборот, за ними читалось безмятежное спокойствие. Боевой дух противника не мчался бешеным, скачущим с камня на камень горным потоком, нет, он неостановимо и мощно катился вперед, подобно ровной стремнине полноводной реки.

Что же это за движения?

Человеческие, совершенно человеческие движения, в которых не было ничего механического. Трудно было поверить, что его противник – машина, бронеробот. Пульсирующие мускулы и запах пота, тяжелый стук сердца и даже хруст костей, Соске почти чувствовал все это, как будто в яростной рукопашной схватке наяву.

Но, прежде всего, этот черный М9 был…

…Сильный!

Правильно. Он был силен. Он был как минимум ровней Соске – нет, он его превосходил. Впервые ему встретился пилот, который действовал быстрее, мощнее и настолько превосходил его в боевых навыках рукопашного боя.

Лейтенант Белфанган Крузо. Кто он такой? Откуда такое мастерство?

Соске нанес отвлекающий удар и высоко отпрыгнул назад.

Способности к прыжкам у бронероботов третьего поколения, таких как М9 и «Арбалет» намного превосходили возможности всех машин предыдущей генерации. Если перевести в человеческий масштаб, такой прыгун смог бы непринужденно перепрыгнуть двухэтажный дом. В конструкции искусственных мышц из электроактивного полимера и суставов ступоходов бронероботов были использованы принципы, подсмотренные у кузнечиков, и теперь мощь и взрывное ускорение, с каким двигались бронероботы, далеко превзошли любую иную наземную технику.

Попытка увеличить дистанцию дала секундную отсрочку, но атаки Крузо были настойчивы и неуклонны. Через один удар сердца черный М9 тоже взвился в воздух, вдогонку за «Арбалетом». Очевидно, он оттолкнулся сильнее и догнал его в полете, уцепившись за его коленные суставы. Бронероботы с грохотом столкнулись в воздухе, и, не успел Соске опомниться, как земля и небо поменялись местами. Сцепившись, они закувыркались. Крузо, используя свой момент инерции, явно пытался оседлать противника и направить головой в землю.

Соске задергался, пиная его коленом и пытаясь стряхнуть, но земля была уже близко. Он не успел. Единственно, чего он добился, это не врезаться в джунгли головой вперед, а перекатиться через плечо. «Арбалет» вспахал рыхлый слой перегноя и покатился, разбрызгивая грязь и ломая кусты. Сотрясение было ошеломляющим. Даже самая совершенная система поглощения ударов не могла его демпфировать.

Среди пилотов-грубиянов, несдержанных на язык, бронероботы частенько обзывали «миксерами», и это было еще самое приличное слово, которое использовалось. Ничего удивительного, во время боевых прыжков и ужасных падений зажатый в капсуле кокпита пилот щелкал зубами, испытывал кровотечение из носа, а часто и терял сознание. Сейчас Соске чувствовал себя кусочком льда, прыгающим меж металлических стенок шейкера в руке бармена.

Помотав головой, чтобы избавиться от головокружения, и не обращая внимания на боль во всем теле, Соске снова сжал контроллеры управления. Пробежав взглядом по экранам, сообщавшим о повреждениях, он с трудом поднялся на ноги и развернулся лицом к противнику.

М9 Крузо уже поднялся и стоял перед ним. В наушниках раздался голос лейтенанта.

– Все обстоит именно так, как я и думал. Сержант Сагара, вы всего лишь второразрядный пилот.

– Что?

– У вас неплохие навыки, но «искусством» их не назовешь. Вы понимаете, что это значит?

Соске ничего не ответил.

– Вижу, что нет. Именно поэтому я и отношу вас к пилотам-неумехам. Некомпетентный подчиненный некомпетентного командира. И я получил назначение в такое подразделение. Хм.

«Некомпетентный командир». Он снова говорит о капитане МакАллене. Похоже, лейтенант Крузо никак не уймется и продолжает поливать грязью его имя.

На глазах пораженного Соске, Крузо демонстративно отвернулся и забросил свой тренировочный мономолекулярный резак далеко в джунгли. Острие и лезвия тренировочных резаков были изготовлены из полиуретановой пены, пропитанной краской, а внутренняя часть содержала в себе запас краски и напоминала фломастер. В отличие от страшных боевых орудий убийства, эти тренировочные резаки лишь оставляли на броне противника красные следы ударов, но не позволяли зарезать партнера по спаррингу.

– Выбросьте эту игрушку, сержант. Почему бы нам не попробовать настоящую холодную стать?

Манипулятор черного M9 снял с точки подвески на бедре громадный устрашающий тесак. Язык не поворачивался назвать это оружие «резаком», это был самый настоящий меч. Он был вдвое длиннее и шире, чем обычный, и во взгляде сенсоров бронеробота сразу появилось нечто зловещее.

Это был израильский мономолекулярный резак, «Кримсон Эдж[41]». Увеличенный вариант старой и надежной модели «Дарк Эдж», которой бронероботы Армии Обороны Израиля потрошили арабские Рк-92 и «Мистрали». Проверенный в тяжелых боях резак периодически модифицировался и совершенствовался. «Кримсон Эдж» был разработан специально для нанесения смертельных ударов тяжелобронированным противникам.

Вооруженный таким резаком противник мог одним ударом отсечь манипулятор или ступоход «Арбалета», или расколоть бронированный кокпит пилотской кабины надвое.

– В чем дело? Вы не собираетесь вынуть свое оружие? У вас же есть GRAW-2.

Он подразумевал мономолекулярный резак GRAW-2 производства компании Геотрон Электроникс, которым был вооружен «Арбалет».

Он это серьезно?..

Как и говорил лейтенант, «Арбалет» и сейчас был оснащен боевым резаком, хотя использовать его Соске совершенно не собирался. Это слишком уж выходило за рамки пьяной кабацкой драки. Сама по себе потасовка с использованием принадлежащих организации и стоящих десятки миллионов высокотехнологичных бронероботов уже была безумием, и Соске все больше удивлялся, почему позволил спровоцировать себя. А теперь еще использование смертоносного боевого оружия, то есть схватка не на жизнь, а на смерть?

Невозможно было поверить, что перед ним один из тех офицеров-отморозков, которые готовы на такие эскапады просто от скуки, чтобы убить время. Лейтенант совершенно не вписывался в столь гусарский образ. Что же руководит этим странным человеком?

– Приступим, – раздался голос Крузо, и, разбрызгивая грязь, угольно-черный М9 стремительно ринулся в атаку.

Он навис над «Арбалетом». Громадное темное лезвие мелькнуло, описав четкую дугу вплотную к корпусу бронеробота. Отшатнувшись назад, Соске услышал душераздирающий лязг разрезаемого металла. Клинок его тренировочного резака, которым он инстинктивно парировал удар, оказался срезан почти у самой рукояти. Если бы он не увернулся, вся энергия удара пришлась бы в кокпит, броня которого была бы, без сомнения, рассечена.

Крузо непрерывно атаковал. Клинок мелькнул снизу вверх, справа-налево, затем свистнул по диагонали широким рубящим размахом. Брызнули ослепительные в сумерках искры, когда он рассек внешнюю бронепластину на плече «Арбалета». В мощных и точных ударах Соске безошибочно чувствовал ледяное намерение убить.

Он серьезен.

Больше не колеблясь, Соске сорвал с держателя свой боевой мономолекулярный резак. Он не потрудился воскликнуть: «Постойте!», или «Что вы делаете?! Почему?» Если противник собирался сражаться насмерть, бессмысленно переспрашивать или пытаться проявлять рассудительность или милосердие.

– Правильно. Не будем медлить.

Противники двинулись по кругу друг вокруг друга, хлюпая по лужам.

– Ал! Максимальная выходная мощность реактора! Включить боевой режим движения D1, убрать все тренировочные ограничения!

– Так точно. GPL, максимум. Режим движения «Дельта один». Тренировочные ограничители сняты, – отрапортовал искусственный интеллект машины. Красная полоса быстро поползла вверх по шкале, показывающей мощность, выдаваемую реактором. Система управления движением перешла в боевой режим – заставив электромускульные волокна выдавать все, на что они были способны, не заботясь более о сроке их службы и экономии ресурса.

– Предупреждение. Рекомендуется переключиться в режим движения «Чарли один».

– Какой режим?

– С-1. Предполагаю, что режим «Чарли один» оптимизирован для использования лямбда-драйвера. Существуют минимум шесть доводов в пользу такого решения. Первый – статистика пяти предыдущих сражений. Второй – согласно разработчику системы, Банни Мораута, этот режим является стартовым. Третий – установки билатерального угла в режиме «Дельта один» являются…

– Расскажешь позже!!!

– Так точно.

M9 Крузо снова прыгнул вперед. «Арбалет» сгруппировался, чтобы выдержать удар.

В умирающем вечернем свете, скупо освещающем полигон, два стальных титана яростно врезались друг в друга, огласив окрестности гулким металлическим ударом.

На громадном экране в подземном центре управления базой Мерида с нескольких ракурсов проецировались изображения сцепившихся бронероботов.

Задержав дыхание, судорожно сцепив пальцы, Тесса не отрывала взгляда от жестокой схватки. Силуэты двух боевых машин мелькали среди темных тропических зарослей. Словно в танце, они кружились, разлетались и снова сталкивались, ломая пальмы и обрывая лианы стальными манипуляторами.

– Я не одобряю способ, которым вы собираетесь решить эту проблему, – недовольно проговорил капитан второго ранга Ричард Мардукас, стоявший рядом с Тессой. – Независимо от цели, разрешать драки между военнослужащими… это подает плохой пример. Уставы должны быть превыше всего.

Протерев очки, он снова подозрительно уставился на экран. Тесса искоса взглянула на него и незаметно вздохнула.

– У нас не было выбора. Никаким другим способом мы не можем пробудить мощь «Арбалета».

– Командир, я просто не понимаю. Если мы собираемся тренировать пилотов в условиях, приближенных к боевым, мы должны проводить такие учения каждый день. Для чего весь этот фарс? Что за пьяные драки? Почему вы разрешили ему устроить погром в баре, использовать дорогостоящее военное оборудование для этой глупой дуэли, не говоря уже о риске для людей и техники…

Все верно. Схватка была подстроена от начала и до конца. Это было предложение лейтенанта Крузо, но Тесса полностью одобрила его и приняла ответственность на себя. Провокация, оскорбление и вызов были нужны для того, чтобы заставить сдержанного и законопослушного Соске рассвирепеть и полезть на стенку. Все было затеяно для того, чтобы увидеть, сможет ли «Арбалет» и его пилот задействовать лямбда-драйвер в условиях боевого адреналинового возбуждения, или, по крайней мере, собрать телеметрические данные о двигательной системе бронеробота и ее экспериментальных режимах управления.

«Я не собираюсь щадить его. Вы должны быть готовы к худшему, пилот может погибнуть» – говорил тогда Крузо. Когда Тесса попыталась протестовать, говоря, что в этом нет необходимости, новый лейтенант добавил холодным голосом: «Если он проиграет и погибнет, это лишь докажет его неспособность добиться результата в бою. Чего стоят такой пилот, и такой неуклюжий механизм? Штаб Оперативного управления начинает терять доверие к этому проекту, не так ли»?

Тесса ничего не могла возразить на эти рассудочные и логичные предложения. Если бы она сказала «нет», это означало бы, что у нее нет никакой уверенности в Соске.

Уставившись на широкий основной экран, Мардукас продолжал нудить:

– Если взглянуть на это с точки зрения требований безопасности, все зашло слишком далеко. Хотя мы – вооруженное формирование, мы не можем действовать как мелкая уличная банда. Использование насилия должно быть надлежащим образом распланировано. А когда оно необходимо, силу следует применять в джентльменской манере. Эта же дикая и нецивилизованная потасовка…

– Война никогда не была ни цивилизованной, ни джентльменской.

Мардукас был немного удивлен неожиданным заявлением Тессы и прервал свою филиппику на полуслове. Тесса смутилась:

– Простите, должно быть, это было немного резко.

– Нет, ничего. Вы, безусловно, правы, капитан, – и на мгновение в его глазах мелькнула печаль и жалость.

На дисплеи выводилась телеметрия, поступающая по радиолинии с «Арбалета». Пульс и кровяное давление пилота, магнитоэнцефалограммы, инфракрасная томография тела. То же самое относилось и к бронероботу: записи работы всех систем, температура амортизаторов, напряжения конструкций корпуса, состояние электронного мозга и прочее и прочее. Все тщательнейшим образом регистрировалось, фиксировалось и архивировалось, а техник-младший лейтенант Лемминг проверяла данные до мельчайших деталей.

Дата добавления: 2015-08-03