Контуры профессии: анализ публикаций

Пожалуй, лучшим способом показать справедливость претензий полити­ческой науки на свою зрелость в качестве самостоятельной дисциплины явля­ется предметный анализ используемой в данной книге литературы, в книге, подводящей итоги развития этой науки за последнюю четверть XX в. Обычно библиометрический анализ такого рода сводится к подсчету частоты отсылок читателя к тем или иным публикациям, а еще чаще — к цитированным авторам. Хотя такого рода подсчеты неизбежно сопряжены с определенными погрешностями, они, тем не менее, полезны с разных точек зрения: при определении репутации и положения отдельных ученых и кафедр в данной области знаний, при оценке частоты использования той или иной работы или работ каким-то конкретным автором или авторами и т.д.³⁰

В данном случае больший интерес представляет возможность проследить использование работ специалистов одной из субдисциплин в других отрас­лях науки, чтобы составить более наглядное представление о степени интег­рации ученых в междисциплинарные проекты. Для этого мы предпочли не подсчитывать число упоминаний авторов и названий их книг в тексте, а ограничились подсчетом этих показателей по библиографическим спискам

²⁹ С особой отчетливостью иные пути развития политической науки проявляются в различных национальных сообществах. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить ее историю, в классической форме изложенную А. Сомитом и Дж. Таненхаусом, с интер­претациями, содержащимися, например, в работах Д. Истона, Дж. Ганнела и Л. Грациано, П. Вагнера, Б. Уитрока и Р. Уайтли, М. Диркса и Б. Бирверта, С. Роккана и Н. Честера (Somit, Tanenhaus, 1967; Easton et ai, ]991; Wagner et al., 1991; Dierkes, Biervert, 1992; Rokkan, 1979; Chester, 1986).

³⁰ Об оценке работы авторов, проживающих в Соединенных Штатах, и факультетов политологии в американских университетах см.: Klingemaiw, 1986 Обновленные данные могут быть предоставлены Клингеманном по направленному ему запросу.

всех глав, кроме первой³¹. Такой подход, несмотря на определенное искаже­ние результатов, представляется нам оптимальным для решения поставлен­ной задачи ³².

Такого рода библиометрический анализ позволяет яснее понять целый ряд важных моментов. Он дает возможность утверждать, что подавляющее боль­шинство политологов вносит вклад прежде всего в свою узкую область. Ос­новная часть упоминаемых авторов и работ встречается в списках литературы лишь того раздела «Политической науки: новые направления», который посвя­щен какой-то одной тематике. Действительно, (как показано в прилож. 1Б) почти две трети авторов упоминаются лишь однажды в указателе использо­ванной литературы какой-либо одной из глав³³.

Кроме того, в списках использованной при подготовке отдельных глав «Политической науки» литературы постоянно упоминаются имена достаточно большого числа ученых. Примерно тридцать пять авторов (перечисленных в прилож. 1C) упомянуты в разных главах более десяти раз каждый. Нет ника­ких оснований устанавливать приоритеты среди этих авторов «высшей лиги»:

ведь мы имеем дело лишь с небольшой выборкой литературы, использован­ной при написании тридцати четырех глав, составляющих настоящий коллек­тивный труд. Однако, несмотря на то, что положение того или иного автора в сводном списке авторитетов политической науки не может быть точно опре­делено, а имена, помещенные в его нижней части, достаточно спорны, в общих чертах он представляется надежным инструментом для определения тех авторов, чьи работы вызывают интерес не в одной, а в нескольких субдис­циплинах.

³¹ Исключение главы 1 было необходимо, чтобы избежать какой бы то ни было подта­совки фактов в пользу тех выводов, которые можно было бы получить, используя ссылки нашей собственной итоговой главы. Кроме того, как это принято, из подсчетов были ис­ключены все ссылки участников книги на собственные работы (что в данном случае привело к дополнительным трудностям, поскольку члены авторского коллектива настоящего изда­ния выпадали из анализа даже по тем главам, авторами которых они не являлись). В ссылках на публикации, написанные в соавторстве, авторы учитывались полностью и в равных пропорциях (те. так, как если бы каждый из них был автором отдельной работы, написан­ной одним человеком); хоть обычно это и не принято, но, по нашему мнению, такой подход в большей степени соответствует нашей задаче оценки авторов, при которой мы стремились не столько к упрочению их репутации, сколько к выявлению потенциальных интеграторов дисциплины.

³² В данном случае следует помнить о том, что подсчет количества упоминаний авторов в текстах и сносках, в отличие от подсчета числа цитат из их произведений в каждой главе, позволяет отчасти избежать оценочной неточности, о возникновении которой предупреж­дал И. Берлин (Berlin, 1953), упоминая о ней в связи с различием между «ежами» (автора­ми, специализирующимися лишь на одной теме и стремящимися к написанию одной боль­шой книги) и «лисами» (авторами, которые знают понемногу обо всем или пишут боль­шое число книг и статей, на которые впоследствии ссылаются другие), подчеркивая, что вторые в данном случае значительно выигрывают.

³³ Несколько обескураживающая интерпретация такого результата наряду с данными, приводимыми в приложении 1А, может сводиться к тому, что вклад большинства ученых в развитие дисциплины весьма незначителен и вскоре будет предан забвению. Тем не менее следует помнить, что книга «Политическая наука: новые направления» представляет собой в высшей степени избирательный обзор наиболее важных трудов в данной области, напи­санных за последние два десятилетия; поэтому наличие работы, достойной упоминания на страницах этой книги, уже само по себе является немалым достижением. И если судить с такой позиции, то результаты нашего анализа являются свидетельством того, что в разных областях нашей отрасли знания работают так много специалистов.

Знакомство с перечисленными в этом списке именами — и особенно с наиболее часто упоминаемыми работами (прилож. 1Г) — с достаточной пол­нотой раскрывает весь спектр теоретических проблем, над которыми в насто­ящее время работают специалисты в области политической науки в целом. Поразительно четко в современной литературе видны следы «двух револю­ций» — поведенческой и рационального выбора. Просматривая перечень наи­более распространенных книг, мы находим в нем такие классические труды периода поведенческой революции, как «Американский избиратель» Кемпбелла, Конверса, Миллера и Стоукса; «Гражданская культура» Алмонда и Вер­бы; «Партийная система и размежевание избирателей» Липсета и Роккана, хотя теперь на них ссылаются чуть реже, чем раньше. Однако три первых места в нем занимают следующие классические работы периода, связанного со второй ре­волюцией, революцией рационального выбора: «Экономическая теория демок­ратии» Э. Даунса, «Логика коллективного действия» М. Олсона и написанная несколько позже книга Элинор Остром «Руководство общинами». Развитие концепции рационального выбора оказалось на удивление успешным, причем оно выразилось не столько в ниспровержении старой бихевиористской орто­доксии, сколько в завоевании параллельного лидерства ³⁴. Тот факт, что идеи прошлых революций все еще оказывают существенное влияние на развитие дисциплины, весьма симптоматичен. Циники заявляют, что научные револю­ции представляют собой не более чем прихоти изменчивой моды. Если это так, следовало бы ожидать, что с победой новой моды старая должна бесследно исчезнуть. Вместе с тем очевидно, что этого не произошло. Является ли процесс познания по сути своей кумулятивным, это уже другой вопрос. Очевидно, однако, что, по мере добавления новых представлений в ходе последователь­ных революций в рамках политической науки, старые не уходят в небытие.

Рассматривая те же самые таблицы, помещенные в приложениях к данной главе, нетрудно заметить признаки следующей надвигающейся революции, которую можно было бы назвать «новым институционализмом». Это движение вместе с проблематикой теории рационального выбора представлено такими наиболее упоминаемыми книгами, как «Руководство общинами» Элинор Ос­тром и «Институты, институциональные изменения и экономические дости­жения» Д. Норта. В работах других авторов новый институционализм приоб­ретает ярко выраженный социологический характер и направлен вразрез с постулатами рационального выбора. Это направление в числе других наибо­лее часто упоминаемых работ представлено «Вторым открытием институтов» Дж. Марча и И. Ольсена и «Государствами и социальными революциями» Теды Скокпол. Признавая наличие столь разных интерпретаций, можно сде­лать вывод о том, что «новый институционализм» в состоянии стать основой для объединения различных типов сложных исследовательских проектов, о которых говорилось выше.

Следующей задачей проведенного нами библиометрического анализа было выявление из числа наиболее часто цитируемых авторов интеграторов дис­циплины. Интеграторами мы называем тех ученых, ссылки на работы кото­рых встречаются в библиографических приложениях к пяти или более час­тям книги «Политическая наука: новые направления», посвященным раз-

³⁴ В работе Бэрри «Социологи, экономисты и демократия» (Barry, 1970), написанной в самый разгар этого процесса, оба явления подвергаются безжалостной логической критике. В предисловии ко второму изданию 1978 г. он отметил поразительное снижение роли «соци­ологической» (поведенческой) парадигмы за истекшие восемь лет.

ным ее субдисциплинам. Из 1630 авторов, имена которых упоминаются в ссылках этой книги, лишь 72 (или 4,4%) удовлетворяют этим требованиям. Из них лишь 21 политолога можно отнести к числу интеграторов дисципли­ны в целом, потому что их влияние распространяется более чем на половину частей настоящей книги. Их имена перечислены в приложении 1Д³⁵.

Применяя те же методы, мы проанализировали, насколько полно каждая из субдисциплин интегрирована в более широкие рамки политической на­уки. Для этого выделялись авторы, занявшие три первые места по частоте упоминания (прилож. 1Е). При этом были поставлены два вопроса (прилож. 1Ж). Во-первых, в какой степени наиболее часто упоминаемые авторы публикаций той или иной субдисциплины упоминаются в трудах, посвященных дисципли­не в целом (ориентируясь на десять наиболее часто цитируемых работ)?Во-вторых, в какой мере авторы наиболее часто упоминаемых в той или иной субдисциплине публикаций являются интеграторами науки в целом?

Две субдисциплины (сравнительная политология и политэкономия) в со­ответствии с этими двумя критериями представляются особенно хорошо ин­тегрированными в политическую науку. Наиболее цитируемые авторы таких субдисциплин, как социальная политика, политическое управление и поли­тическая теория часто выступают в качестве интеграторов дисциплины в це­лом, в то время как представители других отраслей и, прежде всего, исследо­ваний политических институтов, не имеющих собственных интеграторов, чаще всего ссылаются на работы авторов, наиболее представительных для дисцип­лины в целом. Существует лишь одна субдисциплина, политическая методо­логия, наиболее часто цитируемые авторы которой не входят ни в число интеграторов дисциплины, ни в число ее наиболее часто цитируемых авторов. Видимо, эта отрасль науки в определенном смысле стоит особняком и разви­вается сравнительно независимо³⁶.

Заключение

Картина, складывающаяся на основе проведенного анализа 34 глав настоя­щей книги «Политическая наука: новые направления», достаточно оптимис­тична, поскольку в ней отражается быстро изменяющаяся отрасль знания, представленная яркими и предприимчивыми исследователями, постоянно стре­мящимися к преодолению тех барьеров, которые некогда разделяли ее от­дельные разделы. Бытовавшие ранее представления о возможности создания некой единой науки продолжают оставаться химерой (Neurath et ai, 1955). Однако на исходе XX в. можно вести речь, по крайней мере, о потенциально объединимой отрасли знания. Интеллектуальная энергия, любознательность и открытость, которые потребовались для того, чтобы осознать этот факт, уже сами по себе заслуживают всяческого поощрения.

³⁵ Наличие столь небольшой группы интеграторов в числе сотен ученых, в настоящее время активно работающих в области политической науки, может создать впечатление срав­нительно слабой интегрированное этой отрасли знания. Однако существует диаметрально противоположная точка зрения, в соответствии с которой концентрация внимания значи­тельного числа специалистов на нескольких выдающихся ученых и их работах свидетель­ствует о высокой степени интегрированности данной отрасли знания,

³⁶ Используя имеющиеся в нашем распоряжении данные, мы не смогли проанализиро­вать отношения между субдисциплинами политической науки и другими науками. Об их связях см.: гл. 3 наст. изд.

Дата добавления: 2015-08-03