Постановление от 25 апреля 2001 года № 6-П по делу о проверке конституционности статьи 265 Уголовного кодекса РФ

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 23. Ст. 2408)

Правовые категории в Постановлении: прямое действие конституционных норм; право каждого не свидетельствовать против себя самого; недопустимость повторного осуждения лица за одно и то же преступление; уголовная ответственность как средство государственной защиты прав и свобод.

Заявитель: гражданин А. А. Шевяков (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: норма, устанавливающая уголовную ответственность за оставление места дорожно-транспортного происшествия.

Позиция заявителя: оспариваемая норма, по существу, вводит уголовную ответственность за отказ содействовать в расследовании дорожно-транспортных происшествий, а на водителя, совершившего это преступление, возлагается обязанность сохранять и предоставлять правоохранительным органам доказательства своей вины, что противоречит положению статьи 51 Конституции РФ. Кроме того, оспариваемая норма противоречит статье 50 (часть 1) Конституции РФ, поскольку фактически устанавливает ответственность за те же действия и их последствия, ответственность за которые предусмотрена статьей 264 УК РФ, что приводит к двойному наказанию за одно и то же преступление.

Итоговый вывод решения: статья 265 УК РФ не противоречит Конституции РФ.

Мотивы решения. Уголовный закон, закрепляя обязанность лица, нарушившего правила дорожного движения, под угрозой наказания оставаться в таких случаях на месте дорожно-транспортного происшествия, связывает данную обязанность с интересами всех участников дорожного движения и необходимостью обеспечения выполнения ими взаимных обязательств, порождаемых фактом дорожно-транспортного происшествия. Это не противоречит конституционно-правовому требованию о том, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (статья 17 (часть 3) Конституции РФ).

Устанавливая уголовную ответственность за оставление места дорожно-транспортного происшествия, государство реализует свою конституционную обязанность защищать достоинство человека, его права и свободы, в том числе право на жизнь и здоровье, обеспечивать права потерпевших от преступления и компенсацию причиненного им ущерба. Исходя из определяемых Конституцией РФ основ уголовно-правовой ответственности, криминализация данного деяния не может расцениваться как недопустимое ограничение права на свободу и личную неприкосновенность лиц, виновных в дорожно-транспортном происшествии (статья 22 (часть 1), статья 55 Конституции РФ).

Согласно статье 50 (часть 1) Конституции РФ, никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление. В силу данной конституционной нормы исключается возможность осуждения лица за одно и то же деяние как за несколько самостоятельных преступлений. В целях недопущения повторного осуждения лица за преступление, совершенное вне пределов Российской Федерации, если ответственность за него установлена уголовным законодательством РФ, статьей 12 УК РФ предусмотрено, что такое лицо может быть привлечено к уголовной ответственности только в том случае, если оно не было осуждено за это преступление в иностранном государстве.

Нарушение лицом, управляющим механическим транспортным средством, правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью человека либо смерть одного или более лиц (статья 264 УК РФ), и оставление места дорожно-транспортного происшествия лицом, управляющим транспортным средством и нарушившим правила дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, в случае наступления указанных последствий (статьи 265 УК РФ) образуют самостоятельные составы преступлений, и, следовательно, установление ответственности за каждое из этих деяний не означает нарушения статьи 50 (часть 1) Конституции РФ, гарантирующей каждому право не быть повторно осужденным за одно и то же преступление.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: Международный пакт о гражданских и политических правах (пункт 7 статьи 14), Конвенция о защите прав человека и основных свобод (пункт 1 статьи 4 Протокола № 7), закрепляющие принцип «non bis in idem», суть которого сводится к тому, что никто не может быть повторно судим или наказан в уголовном порядке в рамках юрисдикции одного и того же государства за преступление, за которое он уже был окончательно оправдан или осужден в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами этого государства.

(3) Постановление от 17 июля 2002 года № 13-П по делу о проверке конституционности отдельных положений статей 342, 371, 373, 378, 379, 380 и 382 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, статьи 41 Уголовного кодекса РСФСР и статьи 36 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации»

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 31. Ст. 3160)

Правовые категории в Постановлении: право на судебную защиту; право осужденного за преступление на пересмотр приговора вышестоящим судом; институт пересмотра судебных решений в порядке надзора; недопустимость повторного осуждения лица за одно и то же преступление; пересмотр и отмена в порядке надзора по протесту прокурора вступившего в законную силу оправдательного приговора суда; состязательность и равноправие сторон в уголовном судопроизводстве.

Заявители: Подольский городской суд Московской области, а также ряд граждан (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: находящиеся в нормативном единстве положения пунктов 1 и 2 статьи 342, части первой и пункта 1 части второй статьи 371, пункта 2 части первой статьи 378, части первой статьи 379, части третьей статьи 380 УПК РСФСР, а также пунктов 1 и 2 статьи 36 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» - в части, допускающей пересмотр и отмену в порядке надзора по протесту прокурора вступившего в законную силу оправдательного приговора ввиду однородности либо неполноты расследования или судебного следствия, а также несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела;

– находящиеся в нормативном единстве положения статьи 41 УК РСФСР, статьи 373, части третьей статьи 380 и части второй статьи 382 УПК РСФСР - в части, наделяющей надзорную инстанцию правомочием в течение года после вступления в законную силу обвинительного приговора отменить его в связи с неприсоединением неотбытой части наказания по предыдущему приговору, передать дело на новое рассмотрение и исправление данного нарушения в суд первой инстанции.

Позиция заявителей: оспариваемые нормы не соответствуют Конституции РФ, ее статьям 2, 17, 19, 45, 46, 50, 55 и 123.

Итоговый вывод решения: находящиеся в нормативном единстве положения пунктов 1 и 2 статьи 342, части первой и пункта 1 части второй статьи 371, пункта 2 части первой статьи 378, части первой статьи 379, части третьей статьи 380 УПК РСФСР, а также пунктов 1 и 2 статьи 36 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» не соответствуют Конституции РФ, ее статьям 15 (часть 4), 46, 49, 50 (часть 1), 55 (часть 3) и 123 (часть 3).

Находящиеся в нормативном единстве положения статьи 41 УК РСФСР, статьи 373, части третьей статьи 380 и части второй статьи 382 УПК РСФСР, не противоречат Конституции РФ.

Мотивы решения. Правосудие по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах. Судебное решение подлежит пересмотру, если какое-либо новое и вновь обнаруженное обстоятельство неоспоримо доказывает наличие судебной ошибки.

Принцип справедливости в уголовном праве означает, что никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и тоже преступление, а наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Эти положения корреспондируют и предписанию статьи 55 (часть 3) Конституции РФ о допустимости возложения на гражданина только таких ограничений прав и свобод, которые соразмерны конституционно значимым целям.

В связи с этим невозможно произвольное изменение правового режима для участников уголовно-правовых отношений, в том числе для лица, в отношении которого вынесен окончательный приговор, - поворот к худшему для осужденного (оправданного) при пересмотре вступившего в законную силу приговора, как общее правило, недопустим.

Исходя из требований статей 15 (часть 4), 17 (части 1 и 3), 46, 50 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции РФ, федеральный законодатель, предусматривая возможность отмены вступившего в законную силу приговора и пересмотра уголовного дела, обязан сформулировать точные и четкие критерии и основания подобной отмены, с учетом того, что речь идет о таком решении судебной власти, которое уже вступило в законную силу и которым, следовательно, окончательно решены вопросы о виновности лица и мере наказания.

Между тем основания пересмотра вступивших в законную силу приговоров, предусмотренные УПК РСФСР, выходят за эти рамки. Предусматривая возможность отмены вступивших в законную силу приговоров, федеральный законодатель - в силу требований Конституции РФ - был обязан сформулировать безусловные основания к их отмене с достаточной определенностью, точностью и ясностью, с тем чтобы исключить произвольное применение закона судом. Не выполнив этого, он тем самым исказил критерии допустимости отмены окончательных приговоров, вытекающие из статей 15 (часть 4), 46, 50 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции РФ и пункта 2 статьи 4 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Конституционным принципам судопроизводства не соответствует положение о том, что суд надзорной инстанции при установлении им в результате собственной оценки доказательств однородности или неполноты дознания или предварительного следствия наделяется полномочием передать дело на новое расследование, поскольку тем самым стороне обвинения неправомерно создаются дополнительные возможности по доказыванию вины привлеченного к уголовной ответственности лица уже после вступления приговора суда в законную силу. Следовательно, суд надзорной инстанции не вправе отменить вступивший в законную силу оправдательный приговор со ссылкой на его необоснованность, если в ходе предыдущего разбирательства не было допущено нарушение, отвечающее критерию, указанному в пункте 2 статьи 4 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Соответственно, и прокурор не вправе ставить перед судом надзорной инстанции вопрос о пересмотре приговора со ссылкой на необоснованность, не подпадающую под этот критерий.

Пересмотр и отмена окончательного приговора в надзорном порядке, если это влечет ухудшение положения осужденного (даже когда приговор отменяется вследствие того, что суд не присоединил неотбытую часть наказания по предыдущему приговору), должны быть - в силу вытекающих из статей 19 (часть 2) и 55 (часть 3) Конституции РФ принципов правовой безопасности и правовой стабильности - обусловлены достаточно кратким сроком. Положение статьи 373 УПК РСФСР о возможности пересмотра в порядке надзора обвинительного приговора по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, лишь в течение года по вступлении его в законную силу направлено на то, чтобы исключить долговременную угрозу пересмотра приговора, и как таковое не нарушает баланс конституционно защищаемых ценностей (статья 17 (часть 3), статья 50 (часть 1), статья 55 (часть 3) Конституции РФ.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: Конвенция о защите прав человека и основных свобод (статья 6, статья 3, пункты 1 и 2 статьи 4 Протокола № 7); Международный пакт о гражданских и политических правах (пункты 6 и 7 статьи 14).

Постановление от 26 ноября 2002 года № 16-П по делу о проверке конституционности положений статей 77.1, 77.2, частей первой и десятой статьи 175 Уголовно-исполнительного кодекса РФ и статьи 363 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 49. Ст. 4922)

Правовые категории в Постановлении: право каждого осужденного за преступление просить о смягчении наказания; условно-досрочное освобождение от отбывания наказания; обеспечение осужденному к лишению свободы доступа к суду.

Заявитель: гражданин А. А. Кизимов (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: положения статьи 77.2, части первой статьи 175 УИК РФ и части первой статьи 363 УПК РСФСР, определяющие порядок применения условно-досрочного освобождения от отбывания наказания в отношении осужденного к лишению свободы, в том числе содержащегося в следственном изоляторе в связи с привлечением к уголовной ответственности по другому делу.

Позиция заявителя: оспариваемые нормы, как не наделяющие администрацию следственного изолятора полномочием представлять осужденного, содержащегося под стражей, к условно-досрочному освобождению и не позволяющие самому осужденному, содержащемуся в следственном изоляторе, инициировать рассмотрение судом этого вопроса, нарушают конституционные права, гарантированные статьями 21 (часть 1), 45 (часть 2), 46 (часть 1) и 50 (часть 3) Конституции РФ.

Итоговый вывод решения: находящиеся во взаимосвязи положения статьи 77.2 и части первой статьи 175 УИК РФ, как не исключающие право осужденного, в том числе содержащегося в следственном изоляторе в связи с привлечением к уголовной ответственности по другому делу, на обращение в суд с просьбой о смягчении назначенного наказания путем условно-досрочного освобождения от его отбывания, не противоречат Конституции РФ.

Часть первая статьи 363 УПК РСФСР не соответствует Конституции РФ, ее статьям 46 (часть 1) и 50 (часть 3) постольку, поскольку ею исключается обязанность суда рассмотреть по существу просьбу осужденного, в том числе содержащегося в следственном изоляторе в связи с привлечением к уголовной ответственности по другому делу, о его условно-досрочном освобождении от отбывания наказания.

Мотивы решения. Непосредственным выражением конституционных принципов уважения достоинства личности, гуманизма, справедливости, законности является право каждого осужденного за преступление просить о смягчении наказания (статья 50 (часть 3) Конституции РФ). Данное право, гарантирующее осужденному возможность смягчения его участи вплоть до полного снятия всех ограничений в правах и свободах, которые установлены для него обвинительным приговором, принадлежит каждому осужденному независимо от того, за совершение какого преступления он был осужден, какое наказание ему назначено и каковы условия его исполнения.

Поскольку установление наличия оснований для условно-досрочного освобождения осужденного от отбывания наказания и принятие решения о его применении - прерогатива суда, осужденному, отбывающему указанную в законе часть назначенного наказания, должно быть обеспечено право обратиться именно к суду с соответствующей просьбой. Отсутствие в части первой статьи 175 УИК РФ указания на право самого осужденного обратиться непосредственно в суд с просьбой об условно-досрочном освобождении от наказания не означает, однако, что он этого права лишен.

Права, закрепленные в статьях 45, 46 и 50 Конституции РФ, в равной мере гарантируются всем осужденным, в том числе тем, которые на основании статьи 77.2 УИК РФ в связи с привлечением к уголовной ответственности по другому делу содержатся в следственном изоляторе. Истолкование положений статьи 77.2 и части первой статьи 175 УИК РФ как исключающих возможность обращения осужденного, содержащегося в следственном изоляторе в связи с обвинением в совершении другого преступления, к суду с просьбой об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания и тем самым признающих уже сам факт привлечения лица к уголовной ответственности причиной, влекущей для него негативные уголовно-правовые последствия, не согласуется с названными конституционными требованиями.

Положение части первой статьи 363 УПК РСФСР, предусматривая возможность рассмотрения вопроса об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания только администрацией учреждения или органа, исполняющего наказание, а не по инициативе других органов и лиц, в том числе по обращению самого осужденного, препятствует реализации в судебном порядке гарантированного статьей 50 (часть 3) Конституции РФ и конкретизированного в нормах отраслевого законодательства права осужденного просить о смягчении наказания.

Реализация конституционного права осужденного просить о смягчении наказания, охватывающая и решение вопроса об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания, в том числе в отношении лица, находящегося в следственном изоляторе в связи с привлечением к уголовной ответственности по другому делу, предполагает обязанность государства обеспечить рассмотрение судом соответствующего обращения осужденного на основе состязательности и равноправия.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: Стандартные минимальные правила ООН в отношении мер, не связанных с тюремным заключением, принятые Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 45/110 от 14 декабря 1990 года, пункт 9 которых относит к органам, выносящим по ходатайству правонарушителя решение о мерах, принимаемых после постановления приговора, в том числе об освобождении от наказания, прежде всего суд.

(5) Постановление от 19 марта 2003 года № 3-П по делу о проверке конституционности положений Уголовного кодекса РФ, регламентирующих правовые последствия судимости лица, неоднократности и рецидива преступлений, а также пунктов 1–8 постановления Государственной Думы от 26 мая 2000 года «Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов»

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. № 14. Ст. 1302)

Правовые категории в Постановлении: запрет повторного осуждения за одно и то же преступление; судимость; неоднократность и рецидив преступлений; погашение и снятие судимости; объявление амнистии.

Заявители: ряд граждан, а также Останкинский межмуниципальный (районный) суд города Москвы (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: статьи 16, 18, 68, пункт «н» части второй статьи 105, пункт «в» части третьей статьи 111 и пункт «в» части третьей статьи 158 УК РФ в части, касающейся регламентации более строгой уголовно-правовой квалификации преступления и назначения за него более строгого наказания при наличие у лица, совершившего преступление, непогашенной или неснятой судимости, в том числе в случаях неоднократности и рецидива преступлений.

Позиция заявителей: оспариваемыми нормами допускается повторное возложение уголовной ответственности за одно и то же преступление, что выражается в усилении наказания по причине наличия у лица непогашенной или неснятой судимости и в двойном учете самого факта судимости - как квалифицирующего признака состава преступления и как обстоятельства, отягчающего наказание, в связи с чем нарушается и принцип равенства всех перед законом и судом, а потому эти нормы не соответствуют Конституции РФ, ее статьям 2, 17 (части 1 и 2), 18, 19, 45 (часть 2), 46 (части 1 и 2), 49 (часть 3), 50 (части 1 и 3), 54 (часть 1), 55 (части 2 и 3) и 123 (часть 3).

Оспариваемые положения Постановления Государственной Думы «Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов» в нормативном единстве с положениями уголовного закона, в частности со статьей 84 и частями второй и четвертой статьи 86 УК РФ, как допускающие полное освобождение от уголовной ответственности лиц, совершивших преступления определенных категорий, а, следовательно, признание их в результате амнистии не имеющими судимости лишь в случаях, когда на момент издания акта об амнистии в отношении этих лиц еще не вступил в законную силу обвинительный приговор либо когда снятие судимости специально предусмотрено. Это нарушает провозглашенный в статье 19 (часть 1) Конституции РФ принцип равенства всех перед законом и судом, так как признание лиц не имеющими судимости зависит от того, в какой момент производства по делу применяется амнистия.

Итоговый вывод решения: положения статей 16, 18, 68, пункт «н» части второй статьи 105, пункт «в» части третьей статьи 111 и пункт «в» части третьей статьи 158 УК РФ не противоречат Конституции РФ, поскольку, по смыслу указанных положений, ими не допускается повторное осуждение и наказание за преступление, за которое лицо уже было осуждено, а также двойной учет имеющейся у лица судимости одновременно при квалификации преступления и назначении наказания.

Поскольку в вопросе о том, соответствуют ли Конституции РФ взаимосвязанные положения части второй статьи 86 УК РФ и пунктов 1–8 Постановления Государственной Думы от 26 мая 2000 года «Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов», не предусматривающие обязательное снятие судимости с лиц, освобождаемых актом амнистии от дальнейшего отбывания наказания, неопределенность отсутствует, производство по делу в этой части прекращено.

Мотивы решения. Закрепленный в статье 50 (часть 1) Конституции РФ запрет повторного возложения на виновное лицо уголовной ответственности и наказания в силу своей конституционно-правовой природы не подлежит ограничению и обращен не только к законодательной власти, но и к правоприменителю, который осуществляет привлечение виновных к уголовной ответственности и определяет для них вид и меру наказания.

По смыслу уголовного закона, исключается как возможность повторного учета судимости при назначении наказания, если она указывается в качестве самостоятельного квалифицирующего признака состава преступления, так и возможность ее двойного учета в случаях, когда через судимость раскрываются содержащиеся в Общей и Особенной частях УК РФ понятия «неоднократность преступлений» или «совершение преступления лицом, ранее совершившим преступление». Иное истолкование соответствующих положений уголовного закона, как противоречащее статьям 50 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции РФ, является недопустимым, а основанные на нем ошибочные правоприменительные решения должны исправляться вышестоящими инстанциями судов общей юрисдикции.

Предусмотренные УК РФ уголовно-правовые последствия прежней судимости при осуждении виновного лица за совершение нового преступления не выходят за рамки уголовно-правовых средств, которые федеральный законодатель вправе использовать для достижения конституционно оправданных целей дифференциации уголовной ответственности и наказания, усиления его исправительного воздействия на осужденного, предупреждения новых преступлений и тем самым защиты личности, общества и государства от преступных посягательств.

Принимаемое Государственной Думой решение об объявлении амнистии во всяком случае должно основываться на принципах правового государства и верховенства Конституции РФ, определяющих обязанности государства в области уголовно-правовой защиты провозглашенных конституционных ценностей, в том числе прав граждан, как при применении уголовной ответственности и наказания, так и при освобождении от них. Установление в рамках этих принципов конкретных оснований и пределов амнистирования лиц, совершивших преступления, относится к числу дискреционных полномочий самой Государственной Думы, которая, исходя из того, что Конституция РФ не гарантирует право быть амнистированным каждому, кто совершил преступление, вправе объявлять амнистию в отношении определенных категорий лиц и видов преступлений и предусматривать те правовые последствия амнистии, которые она сочтет целесообразными. Применительно же к отношениям, не охватываемым актом об амнистии, продолжают действовать закрепленные в УК РФ общие правила, в том числе касающиеся погашения и снятия судимости.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: Международный пакт о гражданских и политических правах (пункт 7 статьи 14), статья 4 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, закрепляющие положения о том, что никто не должен быть вторично судим или наказан за преступление, за которое он уже был окончательно осужден или оправдан в соответствии с законом и уголовно-процессуальным правом каждой страны, никто не должен быть повторно судим или наказан в уголовном порядке в рамках юрисдикции одного и того же государства за преступление, за которое он уже был оправдан или осужден в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами этого государства.

(6) Постановление от 18 марта 2014 года № 5-П по делу о проверке конституционности части второй¹ статьи 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации

(Официальный интернет-портал правовой информации (http://www.pravo.gov.ru); номер опубликования: 0001201403240018; дата опубликования: 24.03.2014)

Правовые категории в Постановлении: условно-досрочное освобождение; уведомление потерпевшего по уголовному делу о судебном заседании по рассмотрению вопроса об условно-досрочном освобождении осужденного по данному уголовному делу от отбывания наказания.

Заявитель: Кетовский районный суд Курганской области (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: часть вторая¹ статьи 399 УПК РФ в той мере, в какой ее положения служат основанием для обеспечения права потерпевшего, его законного представителя и (или) представителя участвовать в судебном заседании при рассмотрении судом вопроса об условно-досрочном освобождении осужденного от отбывания наказания.

Позиция заявителя: Кетовский районный суд Курганской области, в производстве которого находится ходатайство осужденного Е. о его условно-досрочном освобождении от отбывания наказания, полагает, что часть вторая¹ статьи 399 УПК РФ, наделяющая потерпевшего по уголовному делу правом на участие в судебном заседании при рассмотрении данного вопроса и тем самым распространяющая такие принципы уголовного судопроизводства, как состязательность и равноправие сторон, на стадию исполнения приговора, на которой, как утверждается в запросе, правосудие в прямом смысле не осуществляется, противоречит статьям 50 (часть 3) и 123 (часть 3) Конституции РФ. При этом оспариваемые законоположения, связывая решение вопроса об условно-досрочном освобождении осужденного от отбывания наказания с выявлением позиции по этому вопросу потерпевшего, не регламентируют порядок предоставления сведений, необходимых для его надлежащего извещения о времени и месте проведения судебного заседания, что, учитывая значительное время, прошедшее после постановления приговора, затрудняет своевременное получение судом адреса потерпевшего.

Итоговый вывод решения: часть вторая¹ статьи 399 УПК РФ признана соответствующей Конституции РФ в той мере, в какой установленный ею институт участия потерпевшего, его законного представителя и (или) представителя в судебном заседании при рассмотрении вопроса об условно-досрочном освобождении осужденного от отбывания наказания не обусловливает разрешение судом данного вопроса по существу позицией потерпевшего, его законного представителя и (или) представителя.

Часть вторая¹ статьи 399 УПК РФ признана не соответствующей Конституции РФ, ее статьям 17 (часть 3), 19 (часть 1), 46 (часть 1) и 50 (часть 3), в той мере, в какой она, предполагая в качестве условия рассмотрения судом ходатайства осужденного об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания обязательность подтверждения получения потерпевшим, его законным представителем и (или) представителем извещения, уведомляющего о дате, времени и месте предстоящего судебного заседания, в силу неопределенности механизма такого уведомления препятствует своевременному разрешению судом данного вопроса по существу.

Мотивы решения. Потерпевший как лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред или вред деловой репутации, имеет в уголовном судопроизводстве свои собственные интересы, несводимые исключительно к получению возмещения причиненного вреда. Эти интересы в значительной степени связаны также с разрешением вопросов о доказанности обвинения, его объеме, применении уголовного закона и назначении наказания, от решения которых, в свою очередь, во многих случаях зависят реальность и конкретные размеры возмещения вреда. Именно поэтому потерпевшему должны обеспечиваться участие в судебном заседании на всех стадиях уголовного процесса, возможность довести свою позицию по существу дела до сведения суда и отстаивать свои права и законные интересы всеми не запрещенными законом способами (см.: постановления от 15 января 1999 года № 1-П, от 14 февраля 2000 года № 2-П, от 16 октября 2012 года № 22-П и др.; определения от 5 декабря 2003 года № 446-О, от 24 ноября 2005 года № 431-О, от 11 июля 2006 года № 300-О, от 17 ноября 2011 года № 1555-О-О и др.).

Соответственно, устанавливаемые федеральным законодателем уголовно-процессуальные механизмы должны в максимальной степени способствовать предупреждению и пресечению преступлений, предотвращению их негативных последствий для прав и охраняемых законом интересов граждан, а также упрощать жертвам преступлений доступ к правосудию с целью восстановления своих прав. Конституционно важно при этом, чтобы доступ потерпевшего к правосудию был реальным и обеспечивал ему эффективное восстановление в правах (см.: Постановление от 25 июня 2013 года № 14-П).

Реализуя предписание статьи 52 Конституции РФ, обязывающей государство обеспечивать лицам, потерпевшим от преступлений, доступ к правосудию, с тем чтобы они имели возможность отстаивать свои имущественные и неимущественные интересы, в том числе путем обжалования судебных решений об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания лиц, осужденных за эти преступления, федеральный законодатель дополнил статью 399 УПК РФ частью второй¹, предусматривающей возможность участия потерпевшего либо его законного представителя и (или) представителя в судебном заседании при рассмотрении судом вопроса об условно-досрочном освобождении осужденного, а часть первую статьи 79 УК РФ, определяющую требования, соблюдение которых необходимо для применения условно-досрочного освобождения, – указанием на полное или частичное возмещение вреда, причиненного преступлением, в размере, определенном решением суда.

В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда РФ, выраженной в ряде его решений, обязанность государства обеспечивать права потерпевших от преступлений не предполагает наделение их правом определять необходимость осуществления публичного уголовного преследования в отношении того или иного лица, а также пределы возлагаемой на это лицо уголовной ответственности и наказания. Такое право в силу публичного характера уголовно-правовых отношений принадлежит только государству в лице его законодательных и правоприменительных органов. Юридическая ответственность, если она выходит за рамки восстановления нарушенных неправомерным деянием прав и законных интересов потерпевших, включая возмещение причиненного этим деянием вреда, является средством публично-правового реагирования на правонарушающее поведение, в связи с чем вид и мера ответственности лица, совершившего правонарушение, должны определяться исходя из публично-правовых интересов, а не частных интересов потерпевшего (см.: постановления от 24 апреля 2003 года № 7-П, от 27 июня 2005 года № 7-П, от 16 мая 2007 года № 6-П и от 17 октября 2011 года № 22-П; определения от 23 мая 2006 года № 146-О, от 20 ноября 2008 года № 1034-О-О, от 8 декабря 2011 года № 1714-О-О и др.).

Приведенная правовая позиция в равной мере распространяется на стадию исполнения приговора, в которой суд на основании пункта 4 статьи 397 УПК РФ рассматривает вопрос об условно-досрочном освобождении осужденного от отбывания наказания в соответствии со статьей 79 УК РФ, предусматривающей возможность его применения при условии фактического отбытия осужденным установленной данным Кодексом части срока назначенного наказания, признания его судом не нуждающимся для своего исправления в дальнейшем отбывании наказания и полного или частичного возмещения вреда, причиненного преступлением, в размере, определенном решением суда (части первая, третья, четвертая и пятая), и с учетом принципов индивидуализации исполнения наказаний, рационального применения мер принуждения, средств исправления осужденных и стимулирования их к правопослушному поведению.

Условно-досрочное освобождение от отбывания наказания, осуществляемое на стадии исполнения приговора, так же как и определение пределов уголовной ответственности и наказания, осуществляемое на предшествующих стадиях, не может обусловливаться волеизъявлением потерпевшего – иное противоречило бы правовой природе и целям наказания. Этим, однако, не ставится под сомнение допустимость законодательного закрепления права потерпевшего участвовать в судебном заседании при рассмотрении судом ходатайства осужденного об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания и условий его реализации.

Конституционно-правовой, а также процессуальный статус потерпевшего по уголовному делу предполагают его право довести до суда свою позицию по вопросу об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания осужденного по данному уголовному делу, которая позволит учесть в рамках судебной процедуры конституционно оправданные интересы потерпевшего, связанные с обеспечением его личной безопасности, защитой его семьи и близких от угроз со стороны лица, совершившего преступление, либо с получением реального возмещения причиненного этим преступлением вреда.

Реализация потерпевшим указанного права не должна, однако, осуществляться с нарушением принципа процессуальной экономии, то есть приводить к существенному увеличению сроков рассмотрения ходатайств об условно-досрочном освобождении (особенно если количество потерпевших по делу исчисляется десятками и сотнями) и, как следствие, к чрезмерно длительному пребыванию осужденного в состоянии ожидания судебного решения и неопределенности относительно своего правового положения. В противном случае не только затруднялось бы осуществление осужденным гарантированного статьей 50 (часть 3) Конституции РФ права просить о смягчении наказания, но и ставилась бы под сомнение эффективность уголовного судопроизводства как необходимое условие справедливого правосудия, что приводило бы к нарушению статей 17 (часть 3) и 46 (часть 1) Конституции РФ и в конечном счете - к нарушению баланса конституционных ценностей.

В таком аспекте обеспечение в производстве по рассмотрению вопросов, связанных с применением института условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, баланса прав осужденных и лиц, пострадавших от преступлений, во многом предопределяется наличием в распоряжении суда, рассматривающего ходатайство об условно-досрочном освобождении, организационных механизмов, позволяющих получить актуальную информацию о местонахождении потерпевшего и тем самым считать его извещенным о поступлении соответствующего ходатайства. Между тем федеральный законодатель, введя в правовое регулирование положения, предусматривающие возможность участия потерпевшего, его законного представителя и (или) представителя в рассмотрении судом вопроса об условно-досрочном освобождении осужденного от отбывания наказания, по существу, не определил порядок их реализации (адрес потерпевшего вместе со всеми материалами уголовного дела хранится в суде по месту рассмотрения данного дела и к тому же может измениться. Не обязательно обладают необходимой информацией органы и учреждения Федеральной службы исполнения наказаний, а усилия компетентных органов по розыску потерпевшего не всегда соразмерны значению его участия в процессе).

Заявление потерпевшим ходатайства о получении интересующей его информации сопряжено с предоставлением им самим необходимых контактных данных (почтового адреса, адреса электронной почты, номера телефона и др.), которые должны быть зафиксированы судом при вынесении соответствующего определения или постановления,

и предполагает поддержание таких данных в актуальном состоянии в течение всего срока исполнения наказания, а при их изменении обязывает потерпевшего или его законного представителя своевременно сообщить об этом либо в суд, постановивший приговор, либо в учреждение или орган, исполняющие наказание. Соответственно, направление информации по указанному самим потерпевшим адресу снимает проблему подтверждения ее получения – в таком случае оно, по существу, презюмируется.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: утвержденная Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 40/34 от 29 ноября 1985 года Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью; Рекомендация Комитета Министров Совета Европы от 28 июня 1985 года R (85) 11 «О положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса»; Рекомендация Комитета Министров Совета Европы от 14 июня 2006 года Rec (2006) 8 «Об оказании помощи потерпевшим от преступлений»; принятые Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 45/110 от 14 декабря 1990 года Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций в отношении мер, не связанных с тюремным заключением (Токийские правила).

Дата добавления: 2015-08-03