Мы, словно ротные перед атакой, сверили часы: секунда в секунду… И теперь я располагаю свой «Роулинг» на желтом ремешке таким образом, чтобы видеть секундную стрелку, судорожно прыгающую к роковой цифре.
— Почему ты не отвечаешь? — спрашивает Юля.
У меня есть еще целая минута! Минута и семь секунд… И шесть… и пять…
— С такой скоростью мы не успеем не только на этот рейс, но и на следующий… Может быть, поведу я?
— Ровно минута, — произношу я.
— Что «минута»? — спрашивает Юля.
Я сбавляю скорость настолько, чтобы успеть притормозить и не врезаться в какой-нибудь встречный автобус или дерево, или не выскочить на бордюр… Для преследователей наша скорость — не помеха. Еще ни разу они не промахнулись.
— Ты в порядке? — спрашивает Юля.
Тишина длится еще секунд семь… Выстрела, конечно, мы слышать не можем. Я понимаю, что снова рискую не только своей жизнью, но и ее жизнью. Особенно ее жизнью!.. Когда стрелка прыгает на цифру «12», я резко торможу.
— Что?! — спрашивает Юля.
— Заднее левое колесо, — говорю я.
— Что, опять?!!
Я смотрю в сторону-влево-вверх: они стреляли вон с той горы. Вот когда может понадобиться бинокль!
— Дай мне, пожалуйста, бинокль…
Теперь я вижу смуглое лицо с черными усиками на верхней губе, растянутой в улыбке, эти крупные желтые зубы, и не могу понять, какого цвета у него глаза: черные? Или карие?
— Дай и я посмотрю, — просит Юля.
Я приятельски машу правой рукой тому, кто пристроился на той горе. Но как они могут знать, где я буду сегодня в 17:37?!!
Запаску я ставлю сам, и в ближайшей автомастерской меняю шину.
— Ваша пуля! — говорит на прощание мне автослесарь.
Я только киваю, мол, знаю.
Они знают о каждом моем шаге! Как можно так жить?
Только иногда, забравшись в географический центр какой-нибудь дикой пустыни, скажем, Гоби или Сахары, думаю я, мы с Юлей можем чувствовать себя в безопасности…
Можем?..
— Какие у этого… желтые зубы! — говорит Юля. — А глаза — голубые…
Итак: 17:37! Все сходится: общая сумма цифр — 9. Как я и предполагал…
К счастью и сегодня дождь льет как из ведра.
— Слушай, — говорит Юлия, — такой ливень!..
Я киваю: да, ливень. Вот и повод для долгого разговора.
— Ты обещал рассказать о своих, о Тае, о Нате и ее пупке, об Инне с ее смелыми ногами, о Насте, о Пенелопе с ее родинкой у левого ушка… О Тине, о…
— Тебе это интересно?
— Но они все роботы, твои клоны — на одно лицо…Как ты их различаешь?
— Что ты, что ты!.. Они все, — убеждаю я Юлю, — очень разные, замечательные и очень живые, они просто… Ну, знаешь!..
— Представляю себе…
— Вот видишь!.. Что же касается их имен…
— Да, как?! Как ты их отличаешь?
— Хм! Ну, просто! По именам!
— По именам?! Да, действительно… Но они ведь все…
с "ТЫ" начинается каждое нестерпимо и щемяще долгое утро...
утрою старания, устрою тебе сладчайшую из мук — не касаться...
не касается нас часов старательных тиканье когда я в твоих руках...
ах-аю, неприрученная, прикусываю губы дольку до брызгающего алого...
Гоу-гоу! знаешь, а ты непрост …
А ты — проста?! Ей, видите ли, нужна конкретика!
Это какое-то наваждение — Тинн… «с… «Т» начинается…».
Что же касается их имен, то мне ведь достаточно различать только камни, которые они кладут в основание Пирамиды. Да, только камни… Принадлежность к расе или нации здесь не имеет значения. И никакие имена не нужны!
— Македонский и Сократ — греки, — говорит Юлия, — Цезарь — римлянин, Лео — итальянец, Наполеон — француз, Эйнштейн — еврей, Ленин — русский, Коперник — поляк, Папа Римский — немец...
— Ты забыла Эхнатона и Нефертити, Клеопатру...
— Да, и они! Египтяне!.. Как они понимали друг друга?
— Как мы с тобой.
— Они разговаривали на эсперанто?
— Они не знали, что они греки, римляне и евреи, и говорили на...
— На английском?
— И на английском.
— Какой же язык был для них всех родным?
— Язык мира и язык любви.
— Но они так и не смогли договориться!
— Не смогли... Когда стали говорить языком войны.
— Да, интересно, — говорит Лена, — весело тебе было. А что Тина, вы её, так сказать, тоже пришпилили?
Это для меня ещё один неожиданный вопрос!
Пулю же, так меня и не настигшую, я прячу в ящик стола…
Ещё пригодится.
— Как это — «пришпилили»?
Тину?..
— А кого мы еще «пришпилили»?
— Да все у вас как кузнечики на бархате… Пришпиленные…
Эх, если бы и Тина была среди них!
Её не пришпилишь!
Ей, видите ли, нужна конкретика!
Да на!..
«Мои слова почти всегда как преступление. Не знаю, как мне говорить, о чём-нибудь, Чтоб нравиться тебе. Но я могу учить, Так полагаю, Не могу сказать, но вижу, как. Мужчина ведь частично не мужчина, С обычной женщиной. Возможна и договорённость…».
Да, пожалуйста!
— О чём это ты? — спрашивает Лена.
Хм!..
Дата добавления: 2015-08-03; просмотров: 51 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 1 | | | Глава 3 |