Советская империя, коммунистическое движение и национальный вопрос

В период нахождения Ленина у власти (1917—1922 гг.) большевики проводят последовательно русификаторскую политику, одновременно создавая сверхцен­трализованную партию-государство. В случае надобности они захватывают со­седние страны (Грузию в 1921 г.). Но в конце 1922 г., когда Ленин из-за болезни оказывается отстраненным от власти, он вдруг обнаруживает (или делает вид, что обнаруживает) «великорусский шовинизм» Сталина и клеймит его. В тот момент разрабатывалась первая Конституция СССР (в 1918 г. создателей кон­ституции только что родившейся Советской России не заботили вопросы ее тер­риториального устройства, а последующие конституции СССР, принимавшиеся в 1936 и 1977 гг., не внесут ничего существенно нового в общий правовой меха­низм, их действенность окажется минимальной, поскольку в этих документах почти не затрагивается вопрос о партии, фактически державшей в своих руках власть). Ленин осуждает насилие «великоросса-шовиниста», каким является «ти­пичный русский бюрократ»³, безуспешно пытается поддержать коммунистов Грузии, отстаивающих ее автономию, которую Сталин хочет как можно более урезать. Чем объяснить такой поворот? Тем, что Советская Россия должна вы­глядеть привлекательной в глазах «народов Востока», которых она хочет оболь­стить.

И большевики коренным образом изменяют ту хронотипологию, которую они применяли. Раньше различные страны помещались вдоль временной оси, со­гласно историческим стадиям, через которые они проходили, — феодализм, капитализм; каждая из этих стадий подразделялась на фазы в соответствии с эво-люционистско-органицистской схемой — молодость, зрелость, закат. Но этот

¹ Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 30. С. 56.

² См.: Ленин В. И. О праве наций на самоопределение //Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 25.

³ См.: Ленин В. И. К вопросу о национальностях или об «автономизации» // Ленин В. И. Поли-собр. соч. Т. 45. С. 357.

ЧАСТЬ IV. Государство, гражданское общество, нация

закат представляет собой не тихое умирание, а время обострения противоречий, когда возникает империализм, высшая стадия капитализма,.чреватый войной.

Ленин и его преемники, вплоть до исчезновения СССР, в своей международ­ной стратегии совершенно иначе оценивают в сравнительном плане страны и зоны мира.'Если Маркс считал европейские капиталистические страны носите­лями цивилизации, оплотом будущей революции, то теперь они рассматрива­ются как отсталые, точнее — как политически отсталые. Указывая на разложе­ние части рабочих империалистическими сверхприбылями (именно эта часть составляет классовую базу социал-демократических партий, поддерживающих политику национальной обороны своих стран в войне 1914—1918 гг.), Ленин в то же время выявляет революционный потенциал народов колоний и полуколо­ний. Если сразу же после начала китайской революции 1911 г. он призывал ее участников и ее вождя Сунь Ятсена признать неизбежность прохождения Китая через этап капитализма, каким бы болезненным он ни был, то в 1922/. Ленин уже поддерживает идею о возможности прямого перехода к социализму. Ибо после неудачных попыток экспортировать революцию на Запад (поляки Пилсудского останавливают Красную Армию Троцкого на Висле в августе 1920 г.) вождь боль­шевиков стал связывать свои надежды с молодыми нациями Востока.

Итак, новый поворот в анализе: Европа является отсталой, Азия — передо­вой; рождение коммунистической России коренным образом изменило между­народную политическую систему: благодаря созданию Советов, союзу с проле­тариями стран-колонизаторов и с новым государством рабочего класса кресть­янские нации Азии могут перейти к социализму непосредственно, не повторяя всех этапов западного развития. Следовательно, опыт Советов должен приобре­сти всемирную значимость. Но не возводится ли тем самым коммунистическая Россия в образец? Тем более что императив «единства воли» и абсолютной цен­трализации превратится в организационный принцип III Интернационала, ко­торый обслуживает скорее интересы русской нации, чем интернационализм.

Последние ленинские положения, в которые будут внесены существенные коррективы, послужат теоретической базой советскому коммунизму и его вож­дям, вплоть до Брежнева, объявившего о полной победе «социалистического лагеря» в результате возрастания мощи СССР и достижения независимости быв­шими колониями. В более общем плане Ленин предложил модернистскую про­грамму и легитимизацию борьбы угнетенных народов за свое освобождение; и довольно часто успехи коммунистических партий обусловлены их авангардны­ми позициями в национально-освободительных войнах, сочетающих элементы гражданского классового противоборства и антиимпериалистических восстаний. Коммунистические партии и режимы будут действовать отнюдь не в духе интер­национализма, в национализме они увидят один из инструментов своей легити­мации. Показательно, что в Конституции СССР 1977 г. в качестве самых выдаю­щихся событий его истории названы Октябрьская революция 1917 г. и Великая Отечественная война 1941 — 1945 гг. Мао Цзэдун подведет теоретическую базу под существование «национальной буржуазии», являющейся союзником про­летариев и крестьян в антиимпериалистических битвах. Выше мы упоминали о трудностях, с которыми сталкивается анализ причин успехов китайских комму-

XII. Государство-нация

нистов; во всяком случае, националистические темы звучат у них сильно, а бла­годаря ленинской социологии международных отношений этим темам удается придать марксистское звучание. Если же говорить о Французской коммунисти­ческой партии, то она попыталась примирить триколор и красный флаг, «Map-- сельезу» — с «Интернационалом» и выдвинула в 70-х гг. лозунги протекцио­нистского характера (типа: производите и потребляйте французские товары). Мобилизация против американского империализма была тем достаточным ос­нованием, которое мобилизовывало международное коммунистическое дви­жение.

Таким образом, концептуальная расплывчатость Маркса в национальном во­просе, теоретические колебания Ленина отнюдь не ставили политических аппа­ратчиков в невыгодное положение, наоборот, открывали им широкие возмож­ности для маневрирования. Реальный коммунизм, коммунизм Ленина и Стали­на или Мао Цзэдуна, никоим образом не противостоял национализму. Этот ком­мунизм исходил из определения нации, которое усиливало ее натурализующую сущность ссылкой на территорию, утверждал, что нации имеют идентифициру­ющий и субстанциальный характер. На практике в СССР проводилась полити­ка, опирающаяся одновременно на прославление «советского народа» и на на­бор самых различных мер по отношению к конкретным народам. Одних поощ­ряли, других притесняли, многих терроризировали. Примерами этой политики были организованная Сталиным перекройка внутрисоюзных границ, депорта­ция целых народов, обвиненных в пособничестве захватчикам во время войны, территориальные захваты в 1945 г., антисемитские кампании (под флагом борь­бы против космополитизма), а также изобретенная Брежневым доктрина «огра­ниченного суверенитета», которая должна была оправдать военную интервен­цию стран Варшавского Договора в Чехословакию в 1968 г. И напротив, сигна­лом к демонтажу политической системы, основу которой составляла монопо­лия одной партии, стало заявление Горбачева о том, что Советская Армия не станет вмешиваться, чтобы удержать отдельные страны в «социалистическом лагере». Несомненно, что коммунизм в СССР привел в действие механизмы аккультура­ции, воздействовавшие, в частности, на некоторые мусульманские группы (на­пример, система поведения у азербайджанцев значительно отличается от соот­ветствующей системы у турок в Турции, хотя эта последняя также является свет­ским государством), но он никоим образом не способствовал ослаблению напо­ра национальных требований, а скорее, усилил его своими действиями. Если говорить о других странах, то можно вспомнить о войне, вспыхнувшей в 1979 г. между Китаем (коммунистическим) и Вьетнамом (коммунистическим). Этот пример показывает, что союз национализма и коммунизма связан не только с потребностями антиимпериалистической борьбы. А в войне, которая разгоре­лась в бывшей Югославии, нельзя недооценивать такой фактор, как характер политического воспитания ее руководящих политических элит (хотя одним этим фактором невозможно объяснить причины войны), тем более что «титоизм» Тито в значительной степени опирался на националистическую мобилизацию юго­славов и — одновременно — на использование внутренних разногласий в этой стране. Мы являемся свидетелями трагической иронии истории: южнославян-

ЧАСТЬ IV. Государство, гражданское общество, нация

ские социал-демократы подтолкнули в конце XIX в. Социал-демократическую партию Австрии к принятию определения нации в терминах культуры; такая дефиниция отодвигала на задний план территориальный признак нации; а сто­летие спустя бывшие коммунистические руководители Сербии применяют со всеми вытекающими отсюда последствиями сталинскую концепцию нации, в которой критерий территориальной общности выдвигается на первый план в качестве ключевого момента определения нации.

Дата добавления: 2015-08-03