Глава 15. Иногда нам казалось, что мы прижимали Жору к стене: покажи нам своего Бога

Иногда нам казалось, что мы прижимали Жору к стене: покажи нам своего Бога! Дай нам возможность к Нему прикоснуться, ощутить собственной кожей...

Жору такие наши желания приводили в восторг.

— Вы хотите Его потрогать?

У каждого из нас были, конечно, свои представления о Боге, свои убеждения. Мы ждали Жориных откровений на этот счет.

— По-твоему, идея Бога?...

— Из всех известных идей, — сказал он, — идея Бога — самая сильная и красивая. Определенно! Придумка, достойная Homo sapiens. Идея Бога неисчерпаема. И это понятно: в этом мире, где каждый живет в своей скорлупе, где по сути человек человеку волк, как только ему угрожает опасность, он ищет защиты у окружающих и, не найдя, обращается к Богу. Он и придумал Его только затем, чтобы прятаться за Его спину! Не было бы человека, не было бы и Бога. Только его сознание способно на такую выдумку. Ни паук, ни слон, ни черепаха не способны…

— Ты так думаешь?

— И пока человек бессилен перед стихией, он всегда будет искать защиты у Бога. Тем более, что Бог в иных случаях и выручает. Поэтому идея Бога неистребима. Ему, этому беспомощному и бессильному перед лицом стихии человечишку, помогает и вера. Он верит. Верит с тех самых пор, когда впервые, затиснутый обстоятельствами в угол (загнанный стаей волков!), взмолившись, взглянул на небо и Небо, услышав этот жалобный зов, неожиданно пришло на помощь. Так мы спасаем муравья, несущегося на соломинке в дождевом потоке, а ему кажется, что спасает его Бог. Спасибо тебе, Господи!.. И слава… И слава тебе, Господи, Он помог, спас! И человек тот же час ухватился за идею и назвал спасителя Богом. Поэтому идея Бога неисчерпаема, неистощима и непоколебима.

— Значит Бог — это?..

— Я и говорю, — сказал Жора, — Бог — это удачная и прекрасная придумка испуганного и ищущего защиты и утешения сознания, и поскольку сознание принадлежит лишь человеку, то и Бог принадлежит только ему. У льва, крокодила, грифа и гада нет сознания человека, поэтому они без оглядки на нашего Бога и без зазрения совести жрут свои жертвы с огромным наслаждением, и эти их жертвы, настигнутые, а значит не сумевшие избежать такой участи, не молят о пощаде никакого Бога, а безропотно отдаются на волю победителя. Как и язычники, не знавшие Бога, скажем, рабы или гладиаторы, сознание которых не отличалось от сознания курицы. Богословы твердят, что Бог создал человека, я же думаю, что все было наоборот.

Мне тоже была интересна эта Жорина модель Бога. Куда же он ведет?

— Дарвиновская борьба за существование, — продолжал Жора, — не приемлет никакого нашего Бога. Там есть лишь инстинкт: догнал — съел, убежал — спасся…

— Выходит, что…

— Выходит, что человеческий Бог — это инстинкт самосохранения человека. И в случае всяких там разных жизненных неурядиц или угроз, человек, упав на колени (таков ритуал!) тянет свои беспомощные ручонки к Нему: спаси и помилуй! И Он, протянув руку помощи, спасает… Или не спасает. Выбор за Ним. И вот что важно: человек этот выбор оправдывает: как Бог положит!..

— Ты думаешь, что твой Бог так прост, что…

— Думать — нелегкий труд, — сказал Жора. — Идея Бога проста и понятна. Только человек знает Бога таким, каким создало Его воображение. Клоп, карась, канарейка, крот, кит человеческого Бога не знают и живут по своим дарвиновским законам. Человек придумал своего Бога прежде всего из лени. Но и как отдушину в суете сует. С тех пор, когда мир почуял возможность слияния всех религиозных исканий в единый порыв страстного богоискательства, человек, вдруг учуявший Бога, уже не отпускал Его от себя. Тоска о Боге не удовлетворена до сих пор. Он нам нужен не только как немой, никогда не перечащий собеседник, но и как защитник и спаситель, нередко (в пределах постулатов теории вероятности) спешащий на выручку. А для мысли, одухотворенной мистическим чутьем, искание Бога является жизненной потребностью единения с некой неведомой сущностью, частица которой чуется в каждом из нас.

Жора окинул нас внимательным взглядом, словно спрашивая: все ли согласны?

— Прекрасный спич, — воскликнула Ната, — я никогда не слышала такого частого повторения слов: почуял, учуявших, чутьем, чуется… Браво, Чуич!..

Жора улыбнулся.

— Чуять — мой дар, — сказал он.

Виту все это не совсем нравилось, и он решился разрушить торжество Жориного чутья.

— Бог и на самом деле, — возмущенно произнес он, — сле-епоне-емоглу-уууу-хой.

Я не помню, чтобы Вит та-а-а-а-к заикался! Никто Вита не поддержал.

— Весь институт Бога, — продолжал Жора, — служит для человека оправданием его поступков. Но!..

— Но?!

Жора посмотрел на меня, на Варю, мол, верно я говорю? Мы не проронили ни слова. И даже глазом не повели — говори-говори...

— Но у человека, обладающего сознанием и известным воображением, есть представление об идеале, о совершенстве, воображаемом Боге. Иисус! Иисус — вот воплощенный Бог! Вот идеал, к которому должен стремиться думающий человек. Если он — не волк, не гриф, не гад, не червь… Если он — не овощ. И весь институт Бога, собственно церковь — работает на человека, верующего в возможность своего совершенствования.

Жора на секунду умолк и добавил:

— И не имеет никакого значения, был исторический Иисус или не был. Человек думающий и, значит, человек сознательный и воображающий, такой человек всегда будет тянуться к совершенству, находя в нем все наипрекраснейшее. И только курица со своими мозгами и безмозглый овощ мечтают попасть в суп.

Тишину нарушило пугающее покашливание Джулии.

— За Бога, экхе-кхе, очень легко спрятаться…

— Но труднее всего выполнять Его требования, подчиняться Ему.

— Значит, — заключил Стив, — институт Бога предполагает такую власть над человеком, что…

— Да, и вот еще что, — перебил его Жора, — власть Бога, зерна которой вскормлены, вызрели и взошли на вере во сто тысяч крат надежнее и сильнее власти света, основанной на насилии, симпатиях или подкупах. Вера несокрушима, как гранит. Вера — это инстинкт человека. Это как крик улетающего на юг журавля, его тихое, но и уверенное курлыканье. И если на ней, на этой вере зиждется здание Института Бога, то и человек крепче стоит на ногах. И он, сильный и смелый, и уверенный в себе и в своем Боге, просто плюет на эту светскую власть, как правило, проституирующую на симпатиях и доверии. И если Иисус Христос это Бог, воплощенный в Человеке, и представляет Собой всю феноменологию совершенства, то есть манифестацию всех наилучших ценностей, которыми должен обладать Homo prefectus и проявляющихся в Его поступках, в учении, в Его Духе и даже в Теле, то что же является краеугольным камнем, стержнем или ядром этой феноменологии, что?..

— Интересно…

Жора улыбнулся.

— Ответ один, — сказал он, — Его геном! Его гены, определенная последовательность нуклеотидов в каждом ядре каждой клеточки Его Существа. Другого — не дано. Эта-то последовательность и делает Его Совершенным. У каждого из живущих на этой земле есть, была и будет чисто «человеческая» такая последовательность, но никто из землян никогда не обладал такой, как у Него. Гены человека определяют и пол, и цвет глаз, цвет кожи и цвет волос… Они определяют бесконечное множество признаков, перечисление которых могло бы втиснуться не в один том специальной литературы. Но только у Иисуса имеется то, что отличает Его от нас — Ген Совершенства! Если бы нам удалось в чистом виде добыть этот Ген, впрыснуть каждому из живущих, так сказать, «раскрутить» этот Ген, мир людей бы…

— Это потрясающая идея!

Жора хмыкнул.

— Ничего необычного.

Так вот откуда у нас эта тяга к генам Христа!

— И задача наша, — продолжал Жора, — состоит только в том, что мы должны разложить по полочкам всю феноменологию Христа, всю манифестацию его че-ло-ве-чес-ких, повторяю, человеческих признаков, определяемых Его генотипом. Вот задача!..

Но не все разделяли наше желание препарировать геном Христа.

— Одумайтесь, — обреченно проговорила Надя, — вы все тронутые…

Она старалась избегать рассуждений об Иисусе, произносить Его имя всуе. Разговоры же о Его генах вызывали у нее страх: как можно даже так думать! Но Жора думал именно так.

— Сегодня, — сказал он, — мир готов эту идею воплотить в жизнь. Поэтому краеугольным камнем в фундаменте нашей Пирамиды и является ген, который служит не только материальной основой веры каждого в ней живущего, но и материальной основой совершенства.

— Ген на службе у веры? Надо же такое придумать!

— Хватит вам! — прошептала Надя, крестясь.

Юля молчала. У нее блестели глаза!..

— А я вот, — неожиданно заявила Кристина, — первый раз купила лотерейный билет. Может, мне повезет, и Бог подарит мне...

Жора посмотрел на нее очень серьезно.

— Если проведешь ночь со мной, — сказал он, — тебе повезет больше.

Теперь улыбались все.

— Ладно, сдаюсь, — примирительно сказал Жора, улыбнувшись Наде, но (я это видел) и не думая сдаваться. Когда все разошлись, я взял его за руку:

— Надеюсь, все, о чем ты тут нам рассказывал, не более чем плод твоей славной фантазии?

Жора улыбнулся:

— Это не выдумка, милый мой, — сказал он, — это аксиома, не требующая доказательств, если хочешь — истина мироздания жизни, ее краеугольный камень. Пойми: совершенство может вырасти только из гена… Пулю из дерьма не слепишь. Это — определенно!

Я представил себе, о чем бы спросила Жору Тина, появись она среди нас. Вот картинка:

— Жор, Бог — это Любовь?

Жора замер. Тишина была такая, что слышно было, как скрипит, пробиваясь сквозь жалюзи, солнечный лучик.

— Ти, — наконец произнёс Жора, — тыыы… Ты — чума!.. Тыыы…

Вдруг он резко повернулся и ушёл. Не сказав больше ни слова.

«Ты — чума!».

— Думаешь, так и было бы?— спрашивает Лена.

Не знаю, не знаю. Но то, что Тина — Чума и Жорина болезнь — в этом не было никаких сомнений. И лекарств от этой болезни, я — врач, знал это наверняка, тоже не было.

Вдруг я поймал себя на мысли — да пропади ты пропадом!

А вечером Жора сказал мне:

— Неужели не ясно, что Бог сидит у нас в голове. Ведь наши парни из Миссурийского университета практически достоверно сказали: местом, где обитает Бог, является… мозг человека. Причем не имеет значения, к какой именно религии принадлежит тот или иной индивидуум: физиологические процессы для всех одинаковы.

— Да, но…

— А показателем общения с Богом является трансцендентальное состояние. Ты же это знаешь лучше меня. Во время молитвы или медитации человек перестает ощущать себя как конкретную личность и становится частью Единого Целого. Именно в этом состоянии творятся чудеса и делаются пророчества. И единственным способом вхождения в это состояние является понижение активности правого полушария головного мозга. Именно таким методом пользуются наиболее продвинутые адепты всех без исключения мировых религий и культов. Интересно, что все различие между религиями заключается в ритуалах, то есть способах введения себя в транс и соединения со своей божественной сутью. Молитвы, медитации, использование психотропных веществ или особые танцы — все эти действия направлены на одно и то же — увидеть Бога собственными глазами, прикоснуться к Нему, слушать Его…

— Да, но…

— И не надо ничего выдумывать… Ты сегодня молился?

— Да.

— Вот видишь! Ну, а если ты совсем туп и не веришь ни в Бога, ни в черта, то посмотри на раскраску крыльев бабочек, или на зерно, или на…

Он умолк, сощурив глаза и думая о чем-то своем, затем:

— Подумай над экзистенцией и трансцендентальностью этой раскраски или как из вишневой косточки вырастает вишневое дерево, или как творится музыка или стих… Пойми — вся нуменология творчества…

— Что-что? — не расслышал я.

— Нуменология, — разъяснил он, — это то, что никто не видит, а знает только Бог! Разве это не Его работа, не Божий промысел? Так что… Ведь для того, чтобы поверить в Бога самому заскорузлому атеисту, нужно всего лишь оторвать глаза от земли, в которую он врос по самые… по самый пояс, не так ли?

Жора стал привычно ладошкой хлопать себя по карманам в поисках спичек.

— Что же касается науки…

Жора, наконец, раскурил свою трубку.

— Что же касается нашей науки, то хочу заметить, что она находится в преддверии революции: вот-вот, не сегодня-завтра будет создана едина теория, объясняющая все фундаментальные основы физического мира и бытия. И тогда…

Жора большим пальцем правой руки вдавил плохо разгорающийся табак.

— И тогда, — сказал он еще раз и умолк.

— Что тогда? — спросил я.

— Тут Стив прав: нужно побыстрей сматываться в космос, пока мы сами себя не угрохали. Да-да, поближе к Богу.

Он повторил призыв Стивена Хокинга бежать с этой планеты, чтобы спастись.

— И вот еще что, — сказал он, раскурив, наконец, свою трубку, — не было бы Иуды с его поцелуем, не было бы и никакого христианства…

Я только смотрел на Жору. Он улыбнулся:

— Подумай над этим на досуге. И пропой Иуде хвалу. Исповедуй Небо, но живи на земле. И верь, верь… Воспитывай в себе веру. Он услышит и пригреет тебя.

— Это новый взгляд, — соглашается Лена.

— Да, — соглашаюсь и я, — его мировидение часто принималось нами в штыки.

Дата добавления: 2015-08-03