Глава 4. Однажды в приемной (назову его просто приятелем) профессора Вильяма Задорского

Однажды в приемной (назову его просто приятелем) профессора Вильяма Задорского, на мой взгляд, одного из немногих на этой планете, кто действительно знает, как преобразовать жизнь к лучшему, я увидел на столе секретарши настольный календарь из плотной бумаги, склеенной в виде пирамиды: основание, вершина, четыре грани…

— Что это? — спросил я.

Надо же было о чем-то спросить.

— Календарь. Нравится? Могу подарить…

Мои мысли были заняты предстоящим разговором с Вильямом.

— Да-да, нравится, — сказал я, улыбаясь и все еще думая о своем.

— Подарить? — снова спросила меня секретарша.

Пирамиды всегда у меня вызывали восторг. Просто удивительно, как эти каменные гробы так долго живут на земле! Сперва каменные, а потом железные или деревянные, пластиковые или стеклянные, а теперь вот и картонные… Даже на обычном столе. Чем они завоевали такое внимание?

— Спасибо, — сказал я, как всегда говорят в таких случаях, — спасибо, не надо…

Я улыбался секретарше, но мысли мои блуждали в проблеме устойчивого развития жизни. Об этом мы должны были спорить с Задорским. Спор был давний, и сегодня я намеревался его все-таки выиграть. Возможно, поэтому я и пришел к нему сам, чтобы наконец увидеть его побежденным. Это не всем удавалось. Мне, правда, для победы недоставало крепеньких аргументов. В моих мысленных рассуждениях, я признался себе, были тонкие места, и все же, и все же… Я надеялся, что они, как это часто бывает, и вызреют в споре.

— Спасибо, — сказал я еще раз и снова улыбнулся.

И вдруг меня словно током прошибло: пирамида! Вот модель жизни! Ее грани — четыре кита: экология, экономика, социум и, конечно же, личность, собственно, власть. А на чем держится, зиждется эта самая жизнь, что есть ее основание, ее фундамент? Боже мой! конечно же, ген! ДНК! Вот краеугольный камень жизни! С этим спорить — людей смешить…

Меня просто трясло. Осушая стакан заботливо преподнесенной мне воды, я видел только огромные удивленные глаза секретарши. Ее вопрос: «Вызвать скорую помощь?» привел меня в чувство. Нет, зачем? Как раз в это время вышел из кабинета сам Вильям: что случилось? Я снова кисло улыбнулся и, схватив календарь, выскочил на улицу. А потом уселся на скамейку в сквере и забыл обо всем на свете. Я думал о своей пирамиде: какая прекрасная придумка! Итак, ее основание — генофонд, без которого жизни нет. Дальше — больше: что такое вершина? Здесь все грани сходятся в одну точку, назовем ее точкой гармонии всех составляющих. Что это, если не самое совершенство?! Не развитие, не разбрасывание камней, а их собирание, свитие всех проявлений жизни в точку абсолютной гармонии. Наконец-то! Вселенная, как известно, разбегается во все стороны, разлетается, распадается на куски, а жизнь на Земле, вопреки всевселенской агонии, должна собираться воедино, свиваться из своих составляющих для всеединства точно так же, как вьется гнездо из соломинок для птенца. Ты понимаешь?

— Не совсем, — говорит Лена.

— Я потом расскажу…

— Сейчас!

— Собственно, вот и все: основание, грани, вершина, да! еще ось, центральная ось! Это вектор развития жизни. От основания до вершины. Ее путь к совершенству. И еще это — время… Вот и все. Это я сейчас так быстро и коротко изложил идею…

— Это все? — спрашивает Лена.

— Sapienti sat, умному достаточно. А что тут еще?.. Я потом расскажу в деталях.

Я рассказал о своей Пирамиде Вильяму. Он долго морщился, перебивал мой рассказ возражениями, затем, почесав лысину, признал:

— А знаешь, — сказал он, — в этом что-то есть.

Он меня так поддержал!

— В твоей Пирамиде есть множество тонких, даже дырявых мест, но в общем и целом…

Я неудачно и, уже не помню как, пошутил, на что он громко рассмеялся.

Потом мы еще много раз обсуждали Пирамиду, и вскоре Она уже стояла на крепких ногах. Повторяю, это сейчас, по прошествии стольких лет, я могу так прозрачно и ясно представить храм нашей жизни — Пирамиду. Понадобились, конечно же, длинные годы, чтобы она засветилась плодоносным лучом, отчетливо видимым даже каждому бестолковому шаромыге.

Но и первого, едва теплившегося, размытого и едва зримого представления о громаде жизни мне было достаточно, чтобы возгордиться собой. Вить гнездо новой жизни — это ли не главное предназначение человека! Идея мне нравилась. Я нарезал бумажных заготовок и наклеил пирамид разных размеров: большие и маленькие, синие, красные, зеленые, желтые… Жоре же о Пирамиде и словом пока не обмолвился. Мне нужно было осилить эту идею, сжиться с ней, слиться, в нее, так сказать эмпатировать…

Несколько дней подряд я возился с картонками, клеем, ножницами и разноцветной бумагой, и напоминал школьника из кружка «Умелые руки».

— Ты даже сейчас, — говорит Лена, — рассказывая о своей Пирамиде, ведешь себя как школьник, решивший трудную задачку, весь светишься…

— Правда?

Лена улыбается, берет меня за руку, ведет к зеркалу:

— Посмотри на себя!..

Господи, как же я сдал!

Дата добавления: 2015-08-03