Дабстеп

**********

В лагере Лиру тут же забирают, Женьку снимают с велосипеда, и вовремя, потому что он сразу же теряет сознание. Только тогда я вижу, что вся правая сторона тела Женьки пропитана кровью. Он бледный, губы обескровлены.

Мне в напарники дают девочку Ринату, не старше девяти лет, велят отвезти обратно велосипеды. Перед отъездом я слышу крики. Из толпы вырывается мама Женьки и помогает тащить сына в палатку. На секунду я замираю, не в силах оторвать отчаянный взгляд от плачущей матери Женьки, но потом Рината подгоняет меня, и мы едем.

Времени уходит много, около часа. Ехать приходилось на ощупь, ибо луна теперь спряталась, и земля под колёсами превратилась в серое марево. Отдав велосипеды, мы направились обратно пешком. За всю дорогу почти не сказали друг другу ни слова. Мои мысли витали где-то в радиусе Лиры и раненого Женьки. Думаю, златовласая Рината тоже всей сущностью находилась в лагере зелёных.

Когда впереди затрепетали огоньки палаток, мы перешли на лёгкий бег. Нас окружала Природа, деревья, холодный воздух, мы находились в своей стихии, но сегодня ночная мгла казалась чужой, готовой ужалить в любую секунду.

Я снова попадаю в лагерную суету. Первый вопрос, который хочу выяснить: всё ли в порядке с Женькой? Я знаю, что он выживет. Знаю, но всё равно боюсь. Единственным выходом из ситуации вижу посещение палатки Повелителей. Хотя, наверное, они там заняты под завязку.

- Никита!

Оборачиваюсь, вижу Володьку. Он куда-то тащит металлическую кастрюлю с дымящейся водой.

- Тебя Повелители зовут, иди к ним в шатёр!

С этими словами Володька исчезает в толпе, а я бегу. Стремлюсь вперёд, словно молекула крови в сосудах единого живого организма. Я – часть сложной системы, выполняющая отведённую ей роль.

В палатке Повелителей суета. Кроме трёх главных, там находится Виталик. Они изучают карту города.

- Может, завтра начало бури, - говорит Виталик. – Завтра он придёт, а послезавтра обретёт силу.

- Мальчик мой, я снова повторю, послезавтра ворота уже разойдутся, а буря только начнётся, - отвечает Повелитель Леса, размешивая в кружке какой-то дымящийся напиток.

Я вспоминаю, что не ел с самого утра. Надо бы перекусить, не хотелось питаться силами Природы, которой и так сейчас нелегко.

Меня замечает Повелительница Воздуха, чьё имя я до сих пор не знаю. Она, кажется, единственная не принимает участия в дискуссии. Расхаживает вокруг с чашкой кофе и задумчиво скользит взглядом по стенам палатки. Увидев меня, она улыбается и подходит.

- Спасибо. Ты молодец. Спас нашу девочку.

Нашу девочку? Ах, да. Лира же ребёнок воздуха.

- Пожалуйста, - киваю я. – Как она? Как Женя?

- Оба в порядке. – Повелительница Воздуха нежно кладёт свободную руку мне на плечо. – Женя ещё без сознания, но жить будет. Лира сейчас отдыхает. Она хочет тебя видеть.

- Зачем? – хмурюсь я, хотя вся моя сущность рвётся к ней.

- Наверное, хочет поблагодарить своего спасителя, - улыбается женщина, а потом добавляет: - Третья палатка справа. Беги скорей.

Я думаю ещё несколько секунд, потом выскальзываю из палатки. Огибая бегающих туда-сюда ребят, целенаправленно вхожу в третью. Это близнец той палатки, что выдали мне: кровать и небольшое пространство перед ней, да ещё деревянный шкафчик зачем-то. Больше ничего нет, даже стульчика. Я не знаю, как сюда притащили кровать, но именно она передо мной, вместо раскладушки, и на ней, накрытая по пояс, лежит Лира. Поверх белого платьица, на ней распахнутый вязаный жакет. На огромной подушке покоится голова, чуть наклоненная вбок. Задумчивые глаза смотрят на меня, и девочка улыбается.

Она прекрасна. Вроде бы обычная девчонка, как и все остальные, но именно её лицо, спящее, преследовавшее меня ещё со времени кораблекрушения, заставляет моё сердце биться чаще.

- Никита, - произносит она, будто пробует имя на вкус.

- Привет, - хмуро произношу.

- Спасибо, что вытащил меня.

- Да, пожалуйста, - пожимаю плечами. – А теперь… мне можно идти?

Лира немного отодвигается, освобождая угол кровати, и приглашает:

- Садись.

Нет, у меня нет времени, что она ещё задумала? Я подхожу и сажусь.

- Ты же водный? – она так пристально вглядывается в мои глаза, что становится неловко, но я не отвожу взгляд. Мне нравится. Я хочу, чтобы она и дальше смотрела в меня, как в книгу.

Её сущность, словно сущность Катьки, тянется к моей, обвивает её щупальцами.

(…женское начало – это целостность…)

- Я универсал воды, - немного с гордостью говорю.

- А я – универсал воздуха, - улыбается Лира. – Сколько лет меня не было? – тихо спрашивает она.

Я теряюсь. Ей должны были рассказать всё, или же нет? Поэтому спрашиваю:

- Тебе ничего не объяснили?

- Тёмный опять идёт, - говорит Лира. – Завтра или послезавтра он придёт, и я единственная, кто умеет коллапсировать. Это всё. Какой сейчас год?

Мне страшно открывать девочке истину, но я тихо выдавливаю:

- Две тысячи тринадцатый.

Лира замирает, а потом смотрит в потолок и совсем как ребёнок, увидевший гигантское мороженое, произносит:

- Огооо. Меня не было сорок девять лет.

Мне опять неловко. Наверное, надо что-то сказать, но ни одно слово не приходит на ум. Я боюсь, вдруг Лира начнёт плакать. Вглядываюсь в тёплый мрак палатки, стараясь разглядеть её лицо. Вроде не плачет. Я даже не пойму, грустно ей или нет, аура у неё какая-то бесцветная. Поэтому я снова спрашиваю:

- Ты расстроена?

- Я… - Лира смотрит на меня. – Не знаю. Я пока ничего не знаю. Всё в голове перемешалось. – Как я её понимаю. И вдруг она говорит что-то такое, от чего мне становится очень тепло: - Ты только не уходи. Одной страшнее всё это осознавать.

Всё как у меня недавно.

- Не ухожу. Я здесь, - говорю, и теперь меня выгонят из палатки только либо метлой, либо если Лира сама попросит.

Она протягивает ко мне ладошку.

- Дай мне руку, - просит.

Я смело пододвигаюсь и сжимаю её пальцы. Ладонь у неё горячая и влажная.

- Так лучше, - улыбается Лира. – Расскажи о себе.

- Я… в общем… - Что мне рассказать о себе? Она ждёт хорошей истории, а у меня ничего хорошего не было в последнее время. Не рассказывать же девочке в таком состоянии о смерти матери или – упаси Боже – как я срубил Каштан. – Я был недавно в кораблекрушении! – восклицаю я. – Представляешь, три дня один в море плыл. Ни еды, ни воды.

- Тебя должно было Море питать, - отвечает Лира. – Ты же водный.

- Тогда я был не водный, - улыбаюсь я. – Тогда я был просто… просто Никита.

И вдруг у Лиры улыбаются не только губы, но и глаза.

- А как же ты выжил?

- Так я тогда и стал зелёным, - отвечаю. – От стресса, наверное.

Лира вздыхает:

- А мои родители, наверное, уже умерли.

- Наверное, - киваю я, и замечаю, что поглаживаю её пальцы. Думаю и добавляю: - Моиумерли.

- Я догадывалась, - кивает девочка.

- Как? Откуда?

- У тебя сущность такая. Потерянная и одинокая.

Я смотрю на неё, и уже хочется плакать мне. Мы с Лирой теперь двое сирот здесь в лагере.

- А ты мне снилась, - говорю я. – Как раз тогда. В день перед кораблекрушением. В Украине. Во сне ты спала в тёмном круге.

- Это доказывает, что в Природе всё взаимосвязано.

- Ты о чём? – не понимаю я.

- Я думаю, что давно уже было предопределено, что именно ты вытащишь меня.

- А ты… - запинаюсь, потому что следующий вопрос кажется мне очень-очень глупым, но я его уже начал. – Ты видела меня во сне?

- Не знаю, - печально пожала плечами Лира. – Мне показалось, что я только вчера уснула, а потом ты уже тащишь меня на поверхность…

Так разговор ни о чём увлёк меня, засасывая всё глубже и глубже, как водоворот.

***

Нас прервал Володька, вбежавший в палатку.

- Вот он ты где, - выпалил он. – А я тебя ищу тут,ищу. Как ты себя чувствуешь? – спросил он Лиру.

Взгляд Володьки скользит по нашим ладоням, и я тут же выпускаю руку Лиры. Стараюсь думать, что она просто девчонка… ну… пусть, с которой и не надо воевать, но всего лишь девчонка. Непонятный такой организм со своимиприбабахами.

- Я нормально, - отвечает Лира. – Никита мне всё рассказал.

- А у нас проблемы! – всплескивает руками Володька. – Никто не может понять, что произойдёт завтра и послезавтра. Врата открываются по максимуму завтра, а буря – послезавтра.

Я хмурюсь.

- Может, Тёмная Сила планирует прийти послезавтра по минимуму.

- Издеваешься? – хмыкает Володька

- Не в его стиле, - усмехается Лира, и её голос сквозит металлической холодностью.

- А как Женька? – спрашиваю я.

- Он живой, - Володька садится на землю по-турецки и зевает. – Ещё поздно уже. Спать охота. А весь лагерь ломает голову.

- Можем и мы поломать, - говорю.

- Не, надоело. Устал, - жмёт плечами Володька.

- А мне бы поесть. Я только завтракал.

- Сходи, поешь, - кивает Володька и поднимается на ноги. Я тоже встаю и секунду мешкаю у кровати Лиры.

- Можно я пойду поем? – спрашиваю я девочку. Зачем? Я же волен сам решать, что делать. Может, сейчас, когда у меня нет ни мамы, ни папы, а дедушка считает меня убийцей, я хочу быть кому-то нужным.

- Иди, - кивает Лира. – Я может посплю, а может скоро тоже поем.

Я улыбаюсь и выхожу из палатки вместе с Володькой. Мы отходим на несколько шагов, и останавливаемся.

- Надо бы поесть и спать что ли. Время, поди, уже за полночь.

Всё это время Володька, щурясь, смотрит на меня, на его губах играет лукавая усмешка.

- Можно я пойду поем? – передразнивает он меня. - Ей шестьдесят, если быть точным.

- Чего? – не понимаю я.

- Лире, по идее, шестьдесят лет.

- Ну да, наверное, - пожимаю плечами. – Я не считал. А что?

- А то, что кто-то у нас влюбился, - хихикает Володька.

Вот что за глупости несёт этот мелкий дурачок? Я улыбаюсь и пытаюсь отвесить ему подзатыльник, но Володька сопротивляется.

- Сам ты влюбился! – бормочу я. – Болван мелкий.

- Сам мелкий. Я всего на несколько месяцев младше тебя, - пыхтит тот, вырываясь из моего зажима. Володька раскраснелся.

- Тогда кончай фигню говорить, - несерьёзно угрожаю я.

- Хорошо. Хорошо. Только, блин… у тебя проблема, браток.

- Какая?

- Кепка твоя, дурак.

Я провожу пальцем по козырьку.

- А что с ней не так?

- Козырёк мешать будет, когда будешь с Лирой целоваться.

- Ах, ты!!!

Володька заливается смехом и убегает. Я пытаюсь догнать его и вскоре настигаю через несколько палаток. Парочка взрослых у соседнего ряда улыбается, глядя на нас. Я поваливаю Володьку на траву и начинаю выстукивать ладонями по его голове простенький ритм. Володька почти визжит и пытается вырваться.

Наконец, мы успокаиваемся и уже за углом находим компанию ребят с гитарой у костра. Они тихо играют и напевают всякие незамысловатые мелодии. А ещё в котле греется какая-то каша. Пару взрослых мужчин и женщина прячутся в задних рядах.

- Думаю, тут я и поем, - сообщаю.

- Ну тогда я тебя оставлю, - говорит Володька. – Пойду побегаю по лагерю. Расскажу всем, что Никитка влюбился в Лирку.

- Так!

Я с улыбкой вскидываюсь, но братишка уже скрылся в темноте.

***

Я понял, что избранный, после того, как сходил в туалет, хоть это и смешно звучит. Поначалу я перекусил с гитаристами, мне подарили бананчик, я посидел немного в толпе, помычал мелодии, которые витали над маленькими эльфами-искорками костра. Даже когда мне захотелось по-маленькому, я не пошёл, слишком уютно было сидеть в тесном уголочке зелёных. Меня слева обнимал какой-то парнишка, справа – девчонка.

Но вскоре тяжесть в паху становится невыносимой, и я удаляюсь от костра с надеждой вернуться. Как позже выяснилось – с пустой надеждой.

Туалетом в лагере служат травка, кустики и деревья за пределами палаток. Я прохожу последний ряд и заступаю во владения тьмы. Неподалёку растёт Карагач. К нему я и направляюсь. Останавливаюсь вплотную к стволу и говорю:

- Сорри, дружок, мне нужно тебя полить.

Дерево не отвечает. Его заботит поднимающийся ветер. Я пускаю струю… а потом что-то начинает шевелиться в моей голове. Некоторое время я смотрю на кору Карагача, и какие-то смутные воспоминания крутятся перед глазами. Точно такое же дерево растёт возле рынка «Ярмарка». Дедушка любит там парковаться.

И что?

Чушь какая-то.

Я смотрю на тёмный силуэт скального камня на востоке и стараюсь отогнать мысли. Не получается. Из сознания выползает реклама на коре дерева. Реклама лагеря зелёных. Ну да. Висела она там. Ну и что?

Снова смотрю на кору. Воспоминания подсовывают другую рекламу поверх этой. Я уже давно сходил в туалет, и теперь просто застыл как дурак, пытаясь выхватить из памяти цифры. Слово я запомнил, спасибо Володьке.

И когда другой плакат более-менее прорисовывается перед внутренним взором, я будто просыпаюсь. Заправляю штаны и бегу в лагерь. Мимо костра, мимо гитары, прямо в шатёр Повелителей.

Слово ДАБСТЕП мерцает перед глазами красным по белому.

Повелители ещё не спят, хотя Виталик клюёт носом, да и Повелительница Воздуха валяется на раскладушке. Подбегаю к столу и сходу спрашиваю:

- А почему мы раскинули лагерь именно в этом месте?

Вера и Виктор переглянулись, и Повелитель Леса ответил:

- Здесь эпицентр бури.

Я зависаю.

- А Врата? Они… где откроются? – я теряюсь в догадках, как правильно сформулировать вопрос.

- Над нашим городом, - отвечает Вера.

- То есть, они большие?

- Ну вообще, да. Врата имеют большой радиус.

- Накрывают весь город? – уточняю я.

- Ну, может, не весь, - улыбается Вера. – Но большую часть.

В поле зрения попадает карта города на столе.

- А клуб «Монреаль» они накрывают?

- «Монреаль»? – хмурится Виктор и отставляет чашку с фруктовым напитком. Его взгляд упирается в карту. – Можно посмотреть, а что такое?

- Ну, там завтра проходит крупная дабстеп-вечеринка, - отвечаю я. – В шесть вечера.

- Дабстеп? – Виктор хмурится, и тут просыпается Виталик.

- Да-да, - кивает он. – Это… типа… такая музыка сейчас.

- Совсем-совсем разрушительная? – спрашивает Повелитель Леса.

Глаза Виталика округляются, и он размашисто кивает:

- О даааа! Ещё какая!!!

- Хм, - Повелитель Леса хмурится. – Это очень интересное событие. Нам надо просканировать его.

Я зеваю и улыбаюсь.

- Может Тёмный Повелитель прийти туда? – спрашиваю.

- Легко, - кивает Виктор. – Мы просто привыкли связывать его появления с катаклизмами, но человечество столь далеко зашло в своих выдумках, что скоро, наверное, само станет одним большим катаклизмом. А сейчас, иди поспи. Я вижу, ты уже вымотался за сегодня, мальчик мой.

- А я вам тут не нужен? – спрашиваю, хотя, честно, мне и правда хочется спать.

- Ты поспи, завтра всё узнаешь, - улыбается Виктор и ласково нахлобучивает мне кепку козырьком на лицо. Я поправляю как было, улыбаюсь и ухожу.

***

Я просыпаюсь от тряски. Сквозь сон вижу Лиру, которая сидит передо мной.

- Просыпайся, - улыбается её образ. – Ты снова совершил чудо. У нас задание.

Я сажусь и потираю глаза. Судя по свету, солнце давно над горизонтом. Поправляю кепку, которая чуть съехала во сне, и смотрю на Лиру. Она уже ходит и ведёт себя как здоровая девочка, как будто и не впадала вкому на сорок девять лет. Приятное пробуждение.

- А чего я? – недоумённо стараюсь отогнать остатки усталости сна.

- Тёмный Повелитель придёт сегодня. Вечером. На дабстеп-вечеринке.

- И что нам делать?

- Мы втроём едем туда, чтобы остановить его.

***

Третьим оказывается Виталик. Повелители решили собрать команду, которая выедет к вечеру в клуб «Монреаль» и хорошо там всё обследует. Моя догадка оказывается верной на пятьдесят процентов. Остальные зелёные будут ожидать прихода Тёмного в лагере.

По мнению Повелителей, команда должна состоять из трёх универсалов: Воздуха, Леса и Воды. Именно поэтому в «Монреаль» еду я, Лира и Виталик.

В течение первой половины дня, которая пролетает за секунду, пытаемся выяснить подробности вечеринки дабстеп-музыки. Пару зелёных послали к Володьке домой, где про мероприятие пытались узнать по интернету. Нашли даже рекламу в бумажном виде.

Всё время, пока взрослые и более-менее взрослые зелёные строили планы, я сидел в шатре Повелителей и лишь слушал, не в силах предложить какую-либо идею, потому что мобильность их мыслей опережала моё понимание. Мне едва получалось осознать реплику, как другие уже набросают сотню новых.

Задолбавшись ловить тему, я позавтракал, поискал Лиру, но той след простыл. Володька-то уехал с остальными домой, следить за передвижениями по интернету.

Завтракал я недалеко от обеденного времени, а после двух меня вызвали Повелители. В шатре уже сидела Лира. Завидев меня, она просияла и махнула рукой. Я махнул в ответ.

Повелительница Воздуха присела перед нами и начала рассказывать о нашей миссии. Виталик вертелся с остальными взрослыми, видимо, он уже подготовлен.

- Если Тёмный появится в разгаре вечеринки, Лира знает, что делать. Ты и Виталик должны просто сдерживать Повелителя в узде. Не давать выйти из клуба.

- Как? – спрашиваю я.

- Сущностью. Помнишь, что тебе говорили про мужское начало. Рази его стрелами сущности. Не дай опомниться, пока Лира не сделает своё дело.

Честно говоря, я плохо представлял, как это делать, потому что в случае с Лирой было проще. Обхватить, раздробить, вытащить. А здесь всё очень… ново, что ли.

- Если ты боишься, что не справишься, ты скажи, - говорит Повелительница Воздуха. – Мы решили отправить тебя потому, что ты новенький универсал, и в этот раз наступила твоя битва. Тебе нужно учиться. Ты силён. Очень силён. Но если боишься…

Замечаю, что Лира смотрит на меня с восхищением и гордостью. Моя сущность тут же становится в два раза больше.

- Нет, - резко отвечаю. – Я еду. Я готов.

- Скоро выдвигаетесь. До клуба почти три часа езды.

На этом нас оставляют. Когда я с Лирой выхожу из шатра, на меня налетает Володька. Он взбудоражен и взволнован.

- Ты готов? – выпаливает он.

- Наверное, - киваю. – А что там? Сложно, да?

- Там такое, что, похоже, ты прав, - вздыхает Володька и в его глазах возникает почти паника. – Концерты в городе много народу не собирают. Это если на местном уровне. Обычно приходят человек двадцать, не больше. Но на эту вечеринку сняли клуб, в котором обычно приезжие знаменитости выступают. Человек на триста. И, представь, билеты все раскупили.

- Чёрт возьми!!! – Это донеслось из палатки Повелителей, и мы втроём юркнули внутрь. У стола, запустив пальцы в волосы, нарезает круги Виталик. – Здесь всё становится ясным.

- Ещё там ограничение детям до шестнадцати, - объясняет один из парнишек, что ездил к Володьке домой.

Все три Повелителя мешкают и раздумывают.

- Если там и правда карие, то нас троих будет катастрофически мало, - говорит Виталик.

- Но они старше шестнадцати, - пожимает плечами Повелитель Леса. – Карие чаще нас пересекают этот возраст, но тоже не пачками. Смертность карих приходится лет на тринадцать-четырнадцать.

- Но кто-то доживает, - сокрушается Виталик. – Пятёрки карих универсалов достаточно.

- Я свободен? – неловко спрашивает парнишка, принёсший новости о вечеринке. На вид ему четырнадцать, и он чем-то похож на Женьку: стрижка под бокс и пятнистый.

- Да, Валерий, можешь идти, - кивает Повелитель Леса.

Парень уходит, и мы тащимся за ним.

- Что там случилось? – спрашиваю я у Валеры, когда мы оказываемся снаружи.

- Я попытался позвонить в «Монреаль», заказать билет, - пожимает плечами Валера. По его лицу видно, что происходящее загоняет его в тупик. Его, и всех зелёных. – Кроме всего прочего, они спросили цвет моих глаз.

Почему-то по спине у меня бегут мурашки, и ноги холодеют. Я сглатываю воздух и говорю:

- А ты что?

- Я сказал, что глаза голубые. Они ответили, что билетов нет, - отвечает Валера, а потом его зовут, и он убегает.

В творящейся вокруг суматохе я стою растерянный и ничего не понимающий.

- Ты как? – спрашивает Лира.

- Как будто решаю задачи по математике за десятый класс, - отвечаю. Мысли вдруг застывают в голове в причудливых формах, на середине, как если бы кто-то нажал кнопку паузы. Мозг уже не в силах развернуть этот клубок.

- Пойдём со мной, - вздыхает Лира, хватает меня за руку и ведёт по проулкам между палаток. Двигается она быстро, и мне приходится почти бежать.

Последний ряд палаток остаётся позади, и мы останавливаемся в открытом поле. Со склона деревья кажутся игрушечными. Лира садится в траву и кивает мне. Я опускаюсь рядом.

- Просто ни о чём не думай, - говорит она. – Сидим тут и ни о чём не думаем. Я вот ни о чём не думаю, и мне хорошо.

- Но… - я чуть опускаю голову, чтобы козырёк кепки прикрыл нежаркое солнце. – Я хочу помочь.

- Если у тебя мозги будут перенапряжены, то ты только разозлишься и ещё медленнее будешь думать.

- Но как мы будем действовать в этом чёртовом клубе?

- А мы на месте и решим, - говорит Лира. Я смотрю на неё искоса, будто не понимаю, шутит она или нет. Но вижу её лицо и думаю только о том, что она очень красивая.

- А вдруг он нас убьёт, - предполагаю я.

- Не страшно, - улыбается Лира и смеющимися глазами смотрит на меня. Солнечный свет придаёт серости глаз девочки бездонную глубину. – Неужели ты боишься смерти?

Задумываюсь и смотрю на дальние деревья, которые шепчутся, будто конец света наступает. Раньше я очень боялся, что однажды перестану дышать, особенно, в раннем детстве. А теперь, поплавав почти три дня в море, узнав о Природе, став зелёным…

- Наверное, нет, - вздыхаю я. – А если я боюсь умереть, то не из-за боли. Я боюсь, что умру и тем самым подведу людей, которые на меня надеялись.

- В этом есть доля правды, - кивает Лира. – Но ты же всего лишь человек.

- Вот именно, - киваю в ответ. – Я не хочу умереть просто человеком. Я хочу отомстить Чёрному за смерть матери. За себя. И я хочу доказать другим, что я не какой-то там убийца, что не какой-то безнадёжный мальчик, как все учителя в школе говорили. Что я что-то могу.

Лира какое-то время молчит. А потом говорит:

- Жизнь ради мести никогда не будет сладкой. Даже если ты отомстишь, потом наступит пустота и одиночество. А доказывать что-то кому-то не надо, это же не теорема по геометрии.

Я вздыхаю.

- Про пустоту ты права. Я сейчас живу только нашим делом. Как только всё закончится… я не знаю, чем займусь. Мне нечем будет заняться…

- Для начала тебе нужно пойти за мной.

Я оборачиваюсь и вижу Виталика, подкравшегося совсем неслышно.

- Что, всё решено? – спрашиваю и вскакиваю на ноги.

- Мы едем, - отвечает он. – Трое. Только вы и я. И пофигу, если там карие универсалы. Делать больше нечего. Так что, ребятки мои, если там и правда собираются карие приспешники Тёмного, я вам сто десять процентов дам, живыми оттуда мы не вернёмся.

***

Чего я меньше всего ожидал, так это машину. За рулём сидел Виталик. Для начала нам пришлось спуститься около километра по склону, отыскать нужный дом, у ворот которого нас уже ждала синяя «рено». Дедулька в кепке попросил Виталика вести осторожно и вернуть её пораньше.

Забираясь с Лирой на заднее сиденье, я думаю, что машину, возможно, вообще не удастся вернуть.

Вот Виталик за рулём, мы с Лирой расселись сзади у окон, двигатель зажужжал. В салоне отвратительно пахнет смесью табака и искусственной хвои.

- Пристегнитесь сзади тоже, - говорит Виталик. Лира немедленно выполнила приказ, да и я потянулся за ремнём, но всё же усмехнулся:

- Не так давно получил права?

Виталик резко оборачивается, взгляд у него строгий.

- Мы в машине, - говорит он. – Котораяперепичкана неприродными сплавами, а Повелитель на подступах к нашему миру. Давайте не будем испытывать судьбу.

***

Когда наша «рено» тормозит на стоянке клуба «Монреаль», солнца на небе нет, и город пестреет искусственным огнём. По дороге Виталик объяснил нам план действий. На втором этаже клуба, где днём сидит администрация и в это время суток уже никого нет, находится туалет. Единственная незапертая комната среди офисных клозетов. Лира откроет окно, и мы попробуем проникнуть внутрь. План корявый, но лучше, чем ничего.

Виталик долго смотрит на стоянку, забитую автомобилями. Пальцы правой руки нервно стучат по рулю, в глазах так и мерцает мы все умрём. Липкий страх резонирует в его сущности и передаётся нам.

- Отсюда чувствую, клуб забит, - говорит Виталик.

- А карих чувствуешь? – спрашиваю я.

- Мы их не чувствуем, они не чувствуют нас. По крайней мере, тех, кто от Повелителя. А они все от Повелителя.

- Что будем делать?

Виталик смотрит на наручные часы.

- Пойдём, что ещё делать. Фест, по идее, минут тридцать как идёт, но потрохами чую, что он ещё и не начался.

- Почему? – спрашивает Лира.

- В нашем веке всё иначе, - усмехается Виталик. – У нас непунктуальность музыкантов – это признак крутизны. Чем дольше задержал начало концерта, тем ты популярнее.

С этими словами Виталик выходит из машины, а следом и мы с Лирой. Стоянка переполнена лишь машинами, ни одного человека. В нескольких десятках метров от нас шумит вечно живое шоссе, сияют уличные фонари. Уютная городская суета, в которой я когда-то жил.

Мы, пригнувшись, скользим в темноту маленького садика, что прижимается к боковой стене клуба. На противоположной стороне здания притаился КПП, и вялый охранник на посту пьёт чай. Видимо, сторожит шлагбаум для VIP-стоянки.

Прежде чем нырнуть в темноту деревьев, я смотрю на вход в клуб. Он сверкает неоновыми вывесками, яркими буквами и кричащими плакатами полуобнажённых девушек. Над зданием нависла как будто темнота. Я чувствую тревогу. Что-то и правда должно сегодня прийти сюда. Моя тревога резонирует и передаётся Лире с Виталиком.

Мы огибаем здание по тёмному садику. Деревья здесь причитают о смерти. Их сущности тянутся к нам как руки скитальца по пустыне к кружке холодной воды. У нас нет времени успокаивать их, нам бы предотвратить большую беду.

С задней части здания начинается VIP-парковка, занявшая часть стены. Посчитав окна, Виталик тыкает в третье и шепчет:

- Если верить карте здания, то это нужное нам окно.

- Тогда я приступаю, - кивает Лира. – Следите, чтобы на парковке кто лишний не появился.

С этими словами девочка взлетает, и я на некоторое время замираю от удивления. Нет, я знаю, что она универсал и умеет летать, впрочем, как и управлять ветром, но я впервые вижу ребёнка воздуха в действии. К тому же, летающая Лира восхищает меня куда больше, чем просто Лира.

Я вздрагиваю от тычка в бок.

- Эй, Ромео, - шипит Виталик. – Следи за местностью.

Я смущённо отвожу взгляд в сторону парковки, стараясь не смотреть на старшего товарища.

Время натягивается, как пружина механического будильника, и страх достигает критической отметки, а Лира всё никак не может справиться с окном. Пару раз я скольжу по ней беглым взглядом, чтобы убедиться, что девочка ещё там и никакой летающий монстр не забрал её.

Наконец слышу шёпот Виталика:

- Ну что там так долго?

- В реальности это сложнее, чем тебе кажется, - говорит девочка. – Это…

Раздаётся слишком громкий звук, и я втягиваю голову в плечи. Это Лира открывает форточку, со звуком пистолетного выстрела. Добившись своего, она мягко приземляется рядом, а я уже жду, как из-за поворота выбежит охранник, взвод полицейских, вся национальная гвардия. Но никто не показывается.

- Окно открыть невозможно, - говорит Лира. – Только форточку. Но вы должны справиться.

- Бери первым Никиту, - шепчет Виталик, и продолжает следить за территорией.

Руки Лиры обхватывают меня сзади, и я медленно поднимаюсь в воздух. Счастливые секунды полёта, и мне совсем не страшно. Чувствую спиной биение сердца Лиры, в который раз так близко.

А вот перебираться через форточку в мрачный туалет страшно. До подоконника расстояние с мой рост. Да и Лира меня оставила, как только я повис. Хорошо ещё, что она сразу догадалась меня забросить в форточку ногами вперёд.

В общем, спрыгнул я вниз, отбил себе обе ступни, и, шипя, зашаркал к двери. Музыку я услышал на подлёте к форточке, только разрушительной она мне не показалась. Да, басы сильные, но музыка тихая и мелодичная. Даже сейчас, когда я приоткрыл дверь из туалета, она доносилась снизу почти шёпотом. Неужели такой тихий фестиваль?

(…или там творится что-то не концертное…)

Страх клокочет внизу живота и сзади в помещение ввалился Виталик. Он спрыгивает на подоконник, а Лира висит на форточке с обратной стороны. Пыхтит.

- Спасибо скажи, что вообще не свалились, - натужно шепчет она.

- Пожалуйста, - весело отвечает Виталик, но усмешка в его голосе так и сквозит неврастенией.

И вдруг мне в спину ударяется звук:

- ГОСПОДА! ВЫ ГОТОВЫ ОТКРЫТЬ ДАБСТЕП-ВЕЧЕРИНКУ?

Я с оцепенением оглядываюсь. Голос доносится снизу, из зала.

- Я же говорил, - шепчет Виталик уже над моим ухом. – Они только начинают.

Потом я слышу хор зрителей, которые вопят, орут, улюлюкают. И мне становится очень-очень страшно. На пол плавно пикирует Лира.

- Надо двигаться, - торопит она.

- Да, - соглашается Виталик. – Сейчас спускаемся за мной в зал, а потом находимся там. Врубаем сущности на всю катушку. Слушаем, смотрим, чувствуем. Не забываем, вам не шестнадцать. Толпе будет наплевать, но вот охране нет. Охрана будет держаться у входа, пока кто-нибудь из пьяных посетителей не проломит другому бутылкой череп. Поэтому к входу особо не приближайтесь. Всё поняли?

Мы с Лирой одновременно киваем.

- Тогда двинули!

Когда мы пересекаем вестибюль, внизу начинает играть музыка. Теперь уже по-настоящему громко. Мы спускаемся по лестнице и останавливаемся у двери из толстого прыщавого стекла, за которым сверкали огни и мелькали неясные тени.

Виталик замер у проёма и чуть приоткрыл дверь. Казалось бы, проём в несколько сантиметров, а музыка уже с болью ворвалась в уши. Но боль лишь из-за уровня громкости. Я не замечаю в музыке ничего противоестественного. Бочка долбит, басы качают, немного противоестественно, но не так разрушительно, как я ожидал. Дабстеп напоминает обычную клубную музыку. Этим заявлением я и спешу поделиться с Виталиком. Только приходится теперь кричать ему на ухо.

- Погоди, - отвечает тот. – Всё впереди. А сейчас выходим.

И с этими словами он скользит в толпу. Никто из присутствующих его не замечает. Дверь располагается рядом со сценой, а там тусуется толпа парней и девушек чуть постарше Виталика. Плотность тел настолько велика, что я удивляюсь, как Виталик вообще смог протиснуться.

Следом идём мы с Лирой. В отличие от старшего друга, мы держимся розовой стены клуба. Прямо по курсу через пять метров - парочка пьющая коктейль. Я останавливаюсь. В принципе, неплохая позиция для наблюдения за всяким необычным.

Но необычного я пока не чувствую. Громкая музыка, даже чересчур громкая, веселящийся народ. Уровень опасности высок, но Тёмный не ощущается.

Смотрю на Лиру. Та стоит, заткнув уши, её глаза бегают по толпе. Пятьдесят лет назад вряд ли была такая музыка и такая громкость. Я улыбаюсь. Её аура дрожит как водная гладь при дожде.

Она почти не замечает меня, поэтому я щёлкаю её по носу. Глаза Лиры устремляют в меня недоумённый взгляд, в котором читается вопрос: я в аду?

Я приближаюсь к её уху, отстраняю ладошку в сторону и кричу:

- Такая у нас сейчас музыка!!!

Чувствую себя гордым мачо, который показывает своей девочке технологии будущего, и тут же стыжусь этой мысли.

- У меня рушится мозг!!! – кричит в ответ Лира.

Я снова подношу губы к её уху.

- А мы уже к этому…

И вот тут начинается.

Я не успеваю договорить. Первый выступающий начал свою песню, ещё когда мы бежали по вестибюлю второго этажа. До этой секунды играл, по-видимому, куплет. А сейчас музыка зависла на секунду, женский голос в колонках провизжал:

- Oh, myGod!!!

И мир взорвался неестественными звуками. Кажется, что вот сейчас будет мелодия, но каждую долю секунды звук прерывался и долбил совершенно в иную тональность, следующая секунда – снова смена. В голову ворвалась череда инопланетных завываний. Удар. Вой. Стук. Взрыв. Удар. Новый крик: Oh, myGod!

Я как и Лира, затыкаю уши руками и жмурюсь, но звуки стрелами рвут сущность:

ВОУ-ва-ва-ва-вааа-вааа-вааа!

ВОУ-вжиииих-вжиииих-ВЖИИИиии!

ВОУ-ва-ва-ва-вааа-вааа-вааа!

ВОУ-ти-пи-тих-ти-пи-тих!

Я открываю глаза, стараюсь проморгаться от навернувшихся слёз, нервы в зубах вибрируют. Пытаюсь найти взглядом Лиру. У последней выпучены глаза, она визжит, будто её разбирают на части.

Оставив уши в покое, я хватаюсь за Лиру и притягиваю к себе. Почувствовав тепло моей сущности, девочка немного успокаивается, а я понемногу привыкаю к звукам, которые рвутся из колонок и под которые толпа подаётся вперёд и восторженно кричит. Щурясь от неестественной вибрации, словно от яркого солнца, я оглядываю толпу, теряя ориентацию. И вдруг, краем глаза замечаю у кого-то на голове цилиндр.

В моих воспоминаниях только одно существо носит цилиндр. Он любит по ночам шастать к детям с двумя зонтиками наперевес. И третьим за спиной, чтобы никто не видел.

Но когда я стараюсь сконцентрироваться на цилиндре – ничего не вижу. Либо мне показалось, либо кто-то из гостей надел такую шапку… Либо готовится что-то нехорошее.

***

Мы выдерживаем тройку песен, прежде чем равновесие в клубе летит в тартарары. За это время даже Лира успевает привыкнуть к разрушительнымдабстеп-звукам. Теперь она лишь непроизвольно плачет и внимательно оглядывает окрестности. Я замечаю цилиндр в толпе ещё раза четыре. Все четыре раза кидаюсь в его сторону, но он уплывает от прямого взгляда, как слепое пятно в мрачной комнате.

Мы с Лирой разъединялись несколько раз и снова сходились. Виталик потерялся из виду уже давно. Закончилась третья песня. В наступившей тишине Лира вдруг кидается ко мне и обнимает. Мы стоим посреди шумной потной толпы, в какофонии запахов эстрогенов, пива, дезодорантов. Два зелёных ребёнка посреди ада.

Я обнимаю Лиру в ответ и нисколько даже не смущаюсь. Наоборот, чувствую целостность, которую за последние пятнадцать минут пытается разрушить дабстеп-му… нет, не могу я назвать это музыкой. Дабстеп-звуки.

Лира закрывает глаза и прячет лицо в моей груди. Она дрожит словно кролик зимой в лесу. Её сущность желает быстрее покинуть дабстеп-чистилище. Но мы в лучшем случае застряли здесь на полтора часа.

Выступающий взял в руки микрофон, для объявления следующей песни. Может, у них так принято, а может этот ди-джей отличался от своих коллег. Он называл свои треки на английском языке, потом говорил перевод.

- Качает?! – заорали колонки.

- ДАААААА!!! – взревела толпа.

- Ещё???

- ДАААААА!!!

Каждый взрыв звука колет сердце болью.

- А следующая песня называется DarkMaster! Или Тёмный Повелитель!

Лира резко вскидывает голову и смотрит мне в глаза. Её горячее дыхание дрожит от страха на моей щеке, испуганный взгляд блестит в разноцветных прожекторах.

Взрываются первые аккорды. Наши взгляды взмывают в потолок. Лира крепко сжимает мой пуловер на спине, что её пальцы больно впиваются в кожу. Она так сильно прижимается ко мне, что мои кости вот-вот сломаются.

На сей раз нам не дают насладиться относительно мелодичным куплетом, и вывернутые наизнанку звуки тут же врываются в уши: ВА-ВА-ВА-ВА-ВА-ВА!!!

Включается стробоскоп.

Слышу, как Лира издаёт стон. Мигание света сводит с ума и меня. Голова кружится.

ВА-ВА-ВА-ВА-ВА-ВА-ВА!!!

Толпа превращается в череду мелькающих сюрреальных картинок. И глаза. Всюду карие глаза. Я не могу этоувидеть. Просто есть такая уверенность.

ВА-ВА-ВА-ВА-ВА-ВА-ВА!!!

Поток, врывающийся в уши, теперь не только немузыка, но даже незвуки. Это просто зацикленная волна, наверное из сердца самого Ктулху.

ВА-ВА-ВА-ВА-ВА-ВА-ВА!!!

И именно под эти звуки приходит Тёмный Повелитель.

***

Теперь я с твёрдой уверенностью могу сказать, что прошёл через ад.

Как бы нас ни учили атаковать Тёмного Повелителя, происходящее никто не предполагал. Ни я, ни, тем более, Лира. В предыдущие разы он приходил во время бурь, фактически – природных явлений. Его ждали зелёные. Вокруг природная обстановка, только острая и паническая: тайфуны, цунами. Здесь всё иначе.

Никаких признаков Природы. Дезориентирующий свет, притупляющий взгляд. Вывернутый наизнанку звук, притупляющий слух. Неудивительно, что мы растерялись. Песня не давала ни одной мелодичной ноты. Звук превратился в насос: ВА-ВА-ВА-ВА-ВА-ВА-ВА!!! Толпа зависла, дёргаясь в такт насосу словно зомби.

И тогда над головами начали сгущаться чёрные тучи. Глазами их не увидишь, можно только почувствовать сущностями. Мы с Лирой почувствовали. Атмосфера наполнялась антиприродной аурой Тёмного Повелителя.

И что делать?

Лира может обхватить сущность Повелителя и коллапсировать, но что обхватывать, если Тёмный не может сосредоточиться в точку и рассеян по всему периметру. Мы с Виталиком можем атаковать его стрелами сущности, но у Тёмного сейчас есть страшное оружие:

СТРОБОСКОП!

Он мигает каждую долю секунды. Как тут прицелиться? Нет, я понимаю, что целюсь не глазом, но давление картинок на мозг не просто не даёт сосредоточиться, а даже убивает, высасывая жизнь по капле.

Стараюсь пару раз собрать сущность в единую точку, но не получается. Аура рассеянна словно грязная лужа посреди дороги.

Кто-нибудь, ВЫРУБИТЕ ЭТИ ГРЁБАНЫЕ ЗВУКИ!

Я будто замечаю в картинках толпы человека в цилиндре. Но новая вспышка, и его нет. Теперь он справа. И снова его нет.

Мы обкакались.

Мы провалили это задание.

Я жмурюсь и зарываюсь в шею Лиры. Внезапно её природный запах, лёгкость в глазах, придают уверенности. И я уже не жду смерти. Стараясь отгородиться от дабстеп-волны, я концентрирую ауру в точку. Пытаюсь прочувствовать рассеянную сущность Повелителя. Аура Лиры распухает словно бутон розы, придавая мне силы.

Я готов взорваться, но…

Внезапно звуки пропадают, стробоскоп выключается, и сущность Повелителя куда-то исчезает.

Открываю глаза и выпускаю Лиру. В клубе тишина, даже толпа будто приходит в себя. Горит свет. На лицах замечаю, будто каждый из присутствующих выходит из гипноза.

- Всем спасибо! – рычит ди-джей в микрофон. – Моё выступление на этом закончено!

И единственный человек, не поддавшийся гипнозу, удаляется со сцены. Из колонок начинает играть тихая музыка. Но где же Повелитель?

Оглядываюсь по сторонам, тем более, толпа поредела, и… Моё сердце стучит чаще, потому что у двери, из которой мы вышли, стоит он. Старческая фигура с цилиндром на голове. Я не спутаю этот крючковатый нос ни с каким другим. А ещё сущность. Она превратилась в концентрированную тьму, и сейчас сияет чернотой.

Я смотрю на Лиру, она не отводит взгляда от Тёмного Повелителя. Она тоже его видит.

- Что это значит? – шепчу я.

- Что мы прозевали момент, - в полный голос отвечает девочка.

И вдруг над ухом раздался чей-то голос:

- Эй, это вечеринка для тех, кому старше шестнадцати. Вам шестнадцать есть?

Я оборачиваюсь, в надежде увидеть охранника, но замираю с открытым ртом. Я хотел сказать что-то типа: мы тут вместе с братом… Но звуки застревают в горле. Передо мной кареглазый парень в кожаной куртке, двадцати лет, только вот смотрит он не на нас с Лирой, а куда-то перед собой. Глаза его затуманены, с правого уголка губы свисает слюна.

- Ээээмм… мы сюда с братом пришли, - говорю я. Быть может, этот парень слепой?

Но вот к нам подходят уже остальные. На сцене из колонок доносится голос ведущего:

- Пока следующий ди-джей готовит выступление, предлагаем заглянуть в бар клуба «Монреаль». Только здесь – самые яркие и незабываемые впечатления.

- По-моему, они нарушители, - говорит одна зомби-девочка, вцепившаяся в своего парня, примерно так же, как и Лира обхватила мою руку. Вокруг нас уже с десяток кареглазиков, смотрящих в никуда.

- Предлагаю устранить это недоразумение, - говорит полный парень-громила, уже совсем мужчина, лет двадцати пяти на вид.

- У меня есть с собой кастет. Надо снять им скальп, - отзывается третий.

Толпа понемногу начинает галдеть. Я слышу, как они собираются линчевать нас в самых извращённых формах, и мне страшно. Зомби-парней и зомби-девушек становится всё больше и больше.

- Снесём им битами головы…

- Я хочу открыть череп и посмотреть, есть ли у них мозги…

- Давайте выколем им глаза и выпустим на сцену…

Чувствую губы Лиры у себя на ухе.

- Он контролирует их сознание, - говорит она.

Я бросаю злобный взгляд в сторону Повелителя. Да, он там, у двери, улыбка растянута по лицу, руки сплетены впереди и опираются на чёрный зонтик. И ещё, клянусь, у него абсолютно чёрные глаза.

- Нужно срочно уходить, - шепчет Лира.

Зомби-толпа тем временем сжимает кулаки. Кто-то – бутылку. Кто-то достаёт из карманов кастеты или другие жёсткие предметы их заменяющие. Они и правда убьют нас, а потом, когда опомнятся, будет поздно. И бежать некуда, но вдруг Лира хватает меня за рукав и пригибает к полу.

Прямо надо мной свистит кулак.

- За мной, - командует она.

Если бы кто-то сказал мне раньше, что ребёнку можно выбраться из толпы, просто пролезая между ног собравшихся, я бы ответил: это киношный трюк и в реальной жизни такое не проканает. Однако сей трюк проканал. Ещё как. Не безболезненно, конечно, меня ударили коленом два раза по лицу, один раз наступили на ладонь, но через какое-то время мы выбираемся за спины зомби-толпы.

Расслабляться не пришлось, так как крайние ряды обернулись и закричали:

- Вот они!

И мы с Лирой рванули к выходу. Охранник, толстый мужик с выпученными глазами, растерянно глядел на сложившуюся ситуацию. Если и он подчиняется воле Повелителя, то нам крышка, но, кажется, взгляд брутального дядьки осмысленный.

- Что вы здесь делаете, мелюзга?! – восклицает он, когда мы приближаемся к нему.

- Убегаем, - кидаю я на ходу. – Лучше придержите толпу.

И он слушается. Стоит нам обогнуть мужчину, как он раскидывает руки и закрывает вход.

- Куда все собрались? – спрашивает он.

Перед тем, как вырваться в холодный вечер, я слышу позади возмущения:

- А чо, я выбраться наружу не могу?

Оказавшись на улице, мы не стоим на месте и бежим к автостоянке. Убей, не помню, куда Виталик припарковал «рено» и как она выглядит, но встали мы в последний ряд – это точно. Поэтому мелькаем между машинами, оставляя позади логово Тёмного Повелителя.

Вырвавшись из последнего ряда машин, мы оглядываемся. Я упираюсь в колени, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Как ни странно, мне не так уж и страшно.

- А что с Виталиком? – спрашиваю я, глядя на дверь, из которой никто не выходит.

- Очень надеюсь, что он скоро появится, потому что управлять машиной мы не умеем. А когда Повелитель выйдет, он перво-наперво сметёт нас. А он скоро выйдет, поверь мне.

Не успевает Лира договорить, как из двери на улицу высыпается несколько человек. Взгляд у них уже вполне осмысленный. Парочка останавливается и курит, ещё кто-то движется с бутылками пива вдоль ряда машин. И я вижу Виталика. Слава Богу.

Он скользит вдоль машин и оглядывается по сторонам.

- Мы тут! – восклицаю я, прыгаю, и машу руками.

Виталик замечает. На его лице отражается удивление, и он кивает в сторону. Уж он-то помнит, где находится машина.

Через минуту мы уже в тошнотворном запахе салона. Не сказав ни слова, Виталик заводит двигатель и резко сдаёт назад. Он торопится уехать от клуба подальше, и я его понимаю.

Только когда машина выезжает на шоссе, он говорит:

- В лагере будем решать, что делать.

Я с ним согласен, но всё же недоумеваю. Мне хочется до конца понять события в клубе.

- Всё произошло так, как я думаю? – спрашиваю.

Виталик хмуро глядит на дорогу, в его глазах безысходность.

- Да, всё так, - говорит он. – Повелитель пришёл.

Я сжимаю кулаки и губы. Лира двигается ко мне, и я обнимаю её. Всё плохо. Всё очень плохо.

- Надо было мне сосредоточиться. Я виноват, - говорю.

- Не виноват ты, - отвечает Виталик, кажется, с небольшим раздражением. – Мы все виноваты, раз уж на то пошло. Никто не думал, что стробоскоп и звуки так удачно блокируют нас. Мы не могли атаковать.

Я молчу. Через минуту Виталик тормозит на заправке.

- Здесь есть стационарный телефон, - говорит он. – Надо позвонить в ближайший дом. Пусть донесут в лагерь происходящее.

Виталик открывает дверь.

- Но мы же сами едем в лагерь! – восклицаю я. – Они что, не подождут нас?

Виталик закрывает дверь и смотрит на меня сквозь приоткрытое стекло.

- Повелитель на свободе, Никита. Мы можем и не доехать.

***

Но мы доехали.

Провели все три часа в напряжении, не произнесли ни слова, но доехали. Если бы не Лира, прижавшаяся ко мне, я бы сломался. Думаю, она тоже.

Вернув машину старику, мы бежим в лагерь, в полной темноте. Снова ощущаю предательскую холодность, исходящую от неё. Вот-вот навстречу выйдет силуэт в цилиндре с горящими глазами. Прогоняю эти мысли, понимая, что Природа всей сущностью сопротивлялась бы Его появлению. И Трава, и Деревья вопили бы как резаные.

Радуюсь огням лагеря, появившимся на горизонте, и ускоряю бег. Но уже у первых палаток меня встречают встревоженные ребята.

- Это у тебя был сотовый?! – восклицают они.

- Чего? – не понимаю.

- В твоей палатке, под раскладушкой был сотовый?!

Я вспоминаю и чуточку холодею от липкого страха.

- Да, - говорю. – Я в первый день его туда бросил и забыл.

- Я же говорила, это его! – восклицает девчонка с длинной светлой косой.

- Что случилось? – ужас поднимается по спине мурашками.

- Повелитель модифицировал его, - говорят мальчишки и спешат за мной, потому что я уже продвигаюсь вглубь лагеря.

- Модифицировал? – Я вспоминаю Резиновую Утку, и вопросы отпадают. – Чёрт! Его остановили?

- Разобрали по винтикам!

- Кто-нибудь пострадал?

- Очень даже, - отвечает один мальчишка, и я натыкаюсь на Кольку. Глаза у него хмурые. Другой смотрел бы на меня как на врага, но в этом взгляде читаются лишь усталость и сожаление.

Колька произносит только одну фразу:

- Он в твоей палатке. Но не в сознании.

Я уже бегу. Бегу со всей скорости, иногда натыкаясь на других ребят и сваливая их с ног. Быстро нахожу своё первое место ночлега и врываюсь внутрь. Печальная тётя Света сидит на стуле, а на раскладушке лежит Володька.

Он в крови.

Он умирает.

Дата добавления: 2015-08-03